Ангел мертвеца

И Лисс отвела взгляд. Потому что ответить ей было нечем.

А Гранни ответа не ждала. Но и добивать шасу не стала. Помолчала, давая Лисс возможность проникнуться услышанным, после чего улыбнулась:

– А насчёт артефакта подумай, я бы с удовольствием проверила, насколько ты хороша в ремесле.

– Я подумаю, – тихо пообещала шаса.

– Спасибо. – Ещё одна улыбка от Гранни, на этот раз почти тёплая. – В таком случае я пошла…

– Подожди!

– Да? – Ди Атура начала поворачиваться к двери, но задержалась и с некоторым удивлением посмотрела на девушку: она ожидала, что шаса обрадуется её уходу. – Что?

– Что Консул знает о магии Бри?

– В настоящий момент – почти ничего, – не стала лгать Гранни. – Но он обязательно узнает…

– Я спросила не для того, чтобы выслушать рассказ о гениальности Консула, я понимаю, что он умён и силён. У меня есть информация.

– Да? – Теперь ди Атура продемонстрировала искреннюю заинтересованность. Не наигранную.

– Бри каким-то образом научилась работать с мёртвым…

– Это мы знаем.

– Но это – настоящее, абсолютно мёртвое, на которое не действует классическая магия.

– Так. – Гранни помолчала, оценивая важность услышанного. – Ты уверена?

– Иначе не сказала бы.

– То есть это чёрное облако…

– Это чёрное облако состоит из частиц, которые были мертвы, но сейчас вновь полны энергии, суть которой нам совершенно не ясна. Единственное, что можно сказать с уверенностью – частицы неуязвимы к воздействию классической магии, и если облако стало частью Бри…

– То и сама Бри неуязвима, – прошептала ди Атура.

– Частично уязвима, – серьёзно ответила Лисс. – Вопрос лишь в том, как много «чёрной пыли» внутри Бри? И умеет ли она передавать её другим? И что она ещё умеет – или научилась – создавать из этого облака?

Москва, улица Рябиновая

«Нет, не кровь…»

Больше не кровь…

Идо не понимал, что происходит. То есть он прекрасно понимал, что изменился, точнее, что та странная сука его изменила, но не мог осознать, насколько сильно. И ещё: временное это явление или нет? Страшное, невероятное и неожиданное, необъяснимое явление – он потерял магию Крови.Высушив поварёнка, Идо не получил от него ни-че-го. Чужая кровь привычно разбежалась по организму вампира, но не наполнила его силой. Он всё ещё был быстр и ловок, силён физически, однако чувствовал, что не способен колдовать – привычным для себя образом. Точнее, старый запас ещё оставался, однако уменьшался с каждым мгновением, и скоро его возможностей не хватит даже на элементарный морок.

«Что происходит?»

– Почему ты ничего мне не дала, сука?! – Идо в бешенстве пнул мёртвое тело. – Почему ты меня обманула?! Тварь! Тварь!!

Эту женщину онвысушил спонтанно, потому что решил ещё раз проверить, убедиться, что кровь перестала действовать так, как должна: вошёл вслед за ней в подъезд, наплевав на камеры наблюдения и консьержа, который наверняка обратил внимание на странного незнакомца, в лифте ударил несчастную по голове, отвёз её на последний этаж, вытащил на пожарную лестницу и вцепился в шею. Именно вцепился – с лютой яростью, отчаянно надеясь, что предыдущий случай был просто сбоем организма, вызванным неизвестным колдовством, а сейчас…

Но и сейчас ничего не произошло. Кровь утоляла жажду, но не придала сил. Магия ушла.

«Я всё-таки стал уродом!»

Разъярённый вампир – или бывший вампир – порвал ещё дышавшей жертве горло и уселся на ступеньки, равнодушно наблюдая, как вытекает из женщины липкое красное. Раньше эти капли делали его силачом. Теперь вызывали раздражение.

«Она специально придумала мне такое наказание?»

Идо мог поклясться, что уже встречал эту девчонку, но не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах.

«Похоже, я разозлил очень сильную ведьму…»

Настолько сильную, что она смогла изменить его генетику. За один сеанс. За один проклятый сеанс! Через дикую боль и невыносимое страдание!

«Я перестал бояться солнца, но теряю силу и не чувствую вкуса крови».

Идо понимал, что с ним случилось нечто невероятное, уникальное, нечто такое, что наверняка заинтересует Консула…

«Настолько заинтересует, что он превратит меня в подопытную крысу».

А становиться ею вампиру не хотелось.

Он громко выругался, с остервенением пнул ногой мёртвую женщину и неожиданно почувствовал… запах силы. Тонкий, едва уловимый аромат могущества. На грани восприятия.

Но очевидный.

Манящий запах силы, обещающий новые, ещё не познанные возможности, но совершенно точно магические – это Идо чувствовал интуитивно. Ощущение близкой магической энергии знакомо любому колдуну, и неважно, от Источника он питается, иливысушивая разумных. Энергию, позволяющую творить колдовство, не спутаешь ни с чем, оставалось лишь понять, откуда идёт её запах.

А точнее – аромат.

«Всё-таки кровь?»

Идо взял на палец начавшую запекаться жидкость, слизнул и покачал головой:

«Нет».

Рядом, но нет. Кровь перестала кормить вампира. Однако в ней появилось нечто такое, что обещало пополнение запаса магической силы. Новой магической силы, которая стала доступной после изменения. В запёкшейся крови образовалось нечто…

«Мёртвое. – Масан вытер палец о ступеньку и прищурился: – Мне нужно нечто более мёртвое…»

///

Дальше Идо действовал по наитию. Повинуясь ощущению, возникшему в тот момент, когда он почувствовал идущий отвысушенной женщины запах силы, когда слизнул с пальца каплю мёртвой крови.

Вампир достал смартфон, посмотрел в навигаторе адрес ближайшего морга – до больницы оказалось всего лишь двадцать минут пешком, – и направился к нему. Не совсем представляя, что будет делать. Но чувствуя – именно чувствуя! – что ему нужно именно туда. К мёртвым.

От него по-прежнему воняло, однако мерзкий запах стал ощутимо слабее, и прохожие перестали оглядываться на вампира, удивляясь, что от неплохо, в общем, одетого мужчины несёт помоями. А кровь с лица и рук Идо смыл сначала в луже, а затем – купленной в небольшом магазинчике водой.

Изучил стоящую у ворот карту больницы, нашёл здание морга и остановился, дожидаясь, когда от него отъедет похоронная процессия. Проникнуть внутрь незамеченным Идо не мог – магические силы стремительно таяли и оставшегося запаса не хватало на морок нужной мощности и длительности. Однако тут масану повезло: челы как раз заканчивали свои дела, минут через десять погрузили гроб в автобус и уехали, а других процессий не наблюдалось – судя по всему, на сегодня они были последними. Идо выждал ещё немного, надеясь, что освободившиеся работники отправятся обедать, и не ошибся – приблизительно через четверть часа четверо крепких мужиков действительно покинули морг и направились в сторону главного корпуса. К этому моменту масан был уже настолько на взводе, что не обратил внимания на то, что уходящие работники не закрыли дверь. Проскользнул внутрь, едва они скрылись из виду, широким шагом прошёл по коридору, пытаясь сообразить, где расположены холодильники, и резко остановился, услышав:

– Вы что здесь делаете?

На обед отправились не все работники: один предпочёл походу в столовую домашнюю еду из судка, а услышав шаги, вышел из подсобки посмотреть, кто заявился в морг.

– У нас закрыто.

– Я по делу.

– По какому?

– Полиция, – привычно ответил Идо.

– Документы покажите.

– Напарник принесёт из машины. Где холодильник?

– Напарник принесёт ваши документы? – удивился работник.

– А что не так?

– Вот когда напарник придёт, тогда и заходите.

– Где холодильник, тварь? – взвизгнул Идо.

И сорвался.

Просто сорвался.

Накатывающая слабость – омерзительная, невыносимая слабость – смешалась с ароматом силы, которой был пропитан морг, и получившийся коктейль заставил масана потерять голову.

– Где холодильник?! – взвизгнул он, бросаясь на мужика.

Тот попытался закрыться в подсобке, не собираясь связываться с чокнутым посетителем, но не успел закрыть дверь на замок. Впрочем, даже если бы успел, вряд ли это что-нибудь изменило: Идо стремительно терял магические способности, однако сила и ловкость ещё оставались при нём, и дверь бы он снёс без особого труда. А уж незапертую преграду он просто пнул, заставив мужика влететь внутрь, мгновенно оказался рядом и несколько раз ударил несчастного в лицо.

Беспощадно.

Дико.

Ломая нос и скулы.

Хотел забить до смерти, но вспомнил о делах, взял лежащего чела за грудки, приподнял и прорычал:

– Где холодильник?

– Там, – пробормотал тот.

– Показывай! – Поднял его и выволок в коридор. – Куда?

– Сюда. – Мужик ткнул пальцем. – В конце самом…

– Посмотрим.

Вампир дотащил несчастного до нужной двери, надавил на ручку – она оказалась открытой и, войдя внутрь, улыбнулся:

– Да… – увидев ряды металлических дверец. И тут же вновь обратился к мужику: – Где самые старые трупы?

– Что?

– Где самые старые трупы, тварь?! Где они?!

– Самые старые? – Несколько мгновений мужик непонимающе таращился на Идо, после чего уточнил: – Старики?

– Которые давно умерли!

– А… невостребованные… Здесь. – Они подошли к одному из ящиков. – Вот.

– Хорошо… – Масан открыл холодильник, выдвинул стол, быстро оглядел тело, вдохнул запах – сила чувствовалась, и снова ударил мужика в голову.

Тот повалился на пол, а Идо, будучи не в силах больше сдерживаться, выпустилиглы и принялся жадно рвать мёртвое тело, урча от нетерпения и удовольствия, выдирая куски мёртвой плоти и жадно поглощая их. Вначале – даже не пережёвывая, заглатывая целиком. Затем чуть медленнее, разборчивее, но продолжая урчать и хихикать, чувствуя, как его новое тело наполняет новая сила.

Грозная, тёмная сила.

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Михаила Певцова

Она вздрогнула… вздрогнула, несмотря на то, что была готова к тому, что тайник раскроется. Но всё равно вздрогнула, когда это случилось, выдержала пару секунд и только потом вытащила из стены деревянный пенал. Деревянный, но крепкий, надёжно защищающий содержимое от воды и огня, – пенал изготовили шасы, и он мог выдержать очень многое, даже ядерный взрыв. А открывался просто – прикосновением. Узнав руку девушки, деревянная панель съехала в сторону, и Бри сквозь слёзы посмотрела на книгу в кожаном переплёте тёмного, очень глубокого синего цвета. На обложке – два коротких слова, вытисненных неизбежно чёрным. Два очень коротких слова на очень старом языке. Бри на нём не говорила и знала только два этих слова. Знала, как они произносятся, а главное, точно знала, что они означают. Название древней книги звучало бесконечно страшным обещанием:

«ТЁМНЫЕ ЦЕРЕМОНИИ»

///

Так в руках Марины оказалась одна из самых загадочных книг в истории. Труд дерзкий, выходящий за рамки мироздания, но описывающий лишь первый шаг. Отвечающий на те вопросы, которые были поставлены, но задающий множество следующих тому, кто сумел погрузиться в размышления Алтереги, осознать его теорию, правильно понять найденные им ответы и пойти дальше.

Труд, подаривший Бри невиданную силу.

Яростную.

Позволяющую свершать немыслимое.

Силу творения.

Грозную, тёмную силу.

То, что делала сейчас Бри, не было описано в «Тёмных церемониях», и оттого её работа становилась ценнее, наполняя девушку гордостью за саму себя.

Она творила.

Именно творила, создавая из Ничто – Нечто. Создавая принципиально новое существо, а не смешивая мёртвое с живым. Поднимаясь так высоко, как не снилось даже Алтереге, чей труд стал для неё фундаментом. Ученица не просто превзошла учителя – сейчас Бри писала собственное учение, развивающее теорию давным-давно умершего учителя.

Однако «писала» – это преждевременное определение. Сейчас Марине было не до теории и оформления своих идей в учебники – она медленно, на ощупь, ориентируясь лишь на собственные чувства, путаясь, ошибаясь, но не боясь ошибиться, собирала вольное, непослушное Ничто и наделяла его дыханием жизни. Непривычной жизни. Искусственной. Или наоборот – настоящей жизни, той, которой когда-то наполнял Ничто Спящий. И которая затем, развиваясь и совершенствуясь, приспосабливаясь к обстоятельствам или сражаясь с ними, обрела нынешние черты. Теперь привычные. Переставшие считаться искусственными.

Ведь всё, что мы называем настоящим, консервативным, классическим, некогда было новым, дерзким, разрушающим устои. Иначе не бывает.

Бри шла по этому пути медленно, ошибаясь, но не отступая. И не думая о последствиях, не размышляя над тем, куда придёт.

Она просто шла.

Увлечённая.

Уверенная в том, что поступает правильно.

Она вспоминала слова, произнесённые, когда смерть дышала ей в лицо, и те, которыми трансформировала Идо. Она использовала их, потому что Слово – всегда в начале, и придумывала новые, недостающие, но необходимые для воплощения задуманного. Её заклинания рождались прямо тут, в горниле эксперимента, и сразу обретали уверенную подлинность, наполнялись силой и значением, делаясь приказами, создающими живое Нечто.

Из абсолютного Ничто.

///

– Всё!

Бри шумно – но не театрально – выдохнула и сделала шаг назад. И покачнулась, только сейчас почувствовав, сколько сил отняло у неё творение. Покачнулась и наверняка упала бы, не подхвати её верный Джузи.

– Я сделала это.

Комната была задрапирована чёрным. Не тканью или краской – пылью. Мельчайшие частицы Ничто, которые Марина отбрасывала, выполняя своё творение, липли к стенам и потолку, падали на пол, покрывали мебель, люстру и даже Джузи. Свободными от них оставались только девушка и Крода.

– Я сделала это!

Но получилось ли?

Бри выждала пару минут, а затем, продолжая опираться на руку голема, медленно обошла по кругу своё творение.

– Будь я склонен к пафосным заявлениям, я бы сказал, что вы пишете историю нового мира, госпожа, – тихо произнёс Крода. – Но вы и так это знаете.

– Не знаю. Не уверена. – Марина вовсе не кокетничала. Она понимала, что поднялась на необычайно высокий уровень, однако не разделяла мнение ангела относительно «нового мира». – Это всего лишь ещё один раздел магии.

– Изначальной магии, госпожа. Вы проникли туда, откуда всё пошло. Проникли в самое начало, в суть мироздания.

– И как мне теперь из него выбраться?

Крода вздрогнул, через мгновение понял, что девушка шутит, и тихонько рассмеялся. И умолк, не мешая Марине разглядывать своё творение. Своё первое творение.

Которое получилось несколько корявым.

Это было массивное, но уступающее Джузи в размерах существо, обличьем похожее на гориллу, а мордой – на быка. Именно мордой – Бри нарочно создавала монстра, желая увидеть, насколько он окажется жизнеспособен, и потому ужасные черты создания не вызывали у девушки отвращения. Да и не могли вызвать, ведь в конце концов, она сделала его сама.

Звали его Гразон – имя пришло само, во время творения, – и сейчас он стоял посреди комнаты и удивлённо рассматривал свои мощные руки. Руки, а не лапы.

– Кажется, он до сих пор считает себя Ничем, – прокомментировала Бри, отчаявшись разглядеть в глазах существа проблески разума.

– Он опомнится, госпожа, – тихо произнёс Крода.

– Не уверена, что в его голове есть нужные синопсисы.

– Дайте ему время.

– Зачем ему время? По-моему, у меня получился тупой громила, на фоне которого даже Джузи выглядит интеллектуалом. – Бри расстроенно махнула рукой. – Зря я тебя послушала!

Девушка сильно волновалась, приступая к творению принципиально нового существа, и особенно её смущала необходимость создания мозга. В формировании тела у Марины был некоторый опыт: Джузи был построен с применением Ничто, в строгом соответствии с инструкциями из «Тёмных церемоний», а вот с мозгом вышла заминка. Алтерега предполагал использовать либо «естественные комплектующие», либо искусственные. Бри склонялась к тому, чтобы послушать совета нава, но Крода настоял на другом: «Вы планируете создать существо, госпожа, а не куклу, поэтому сотворите мозг сами». Марина поддалась на уговоры ангела, но теперь, глядя на торчащего пень пнём Гразона, жалела об этом.

– Нужно было вставить в него готовые мозги.

– Вы поступили правильно, госпожа, пусть ваше творение несовершенно, зато оно закончено.

– Оно тупое. – Бри кивнула на тварь. – Смотри, оно даже не понимает, что мы говорим о нём!

– Оно обрело собственный разум, пусть и несовершенный, а вы – необходимый опыт, госпожа. Ваше следующее творение получится много лучше.

Марина кисло посмотрела на Кроду, затем – на Гразона, покачала головой, но промолчала.

– Вы создали самостоятельную жизнь, госпожа. Жизнь, а не голема.

– И сравнялась со Спящим?

– В какой-то мере.

– Мера оказалась не самой удачной.

– Почему вы думаете, что первые творения Спящего получились идеальными?

– А разве нет? – удивилась девушка. – Насколько я помню, даже навы признают, что асуры близки к совершенству.

– Во-первых, асуры не были первыми детьми Спящего, они были первыми известными детьми Спящего, – очень серьёзно ответил Крода. – Во-вторых, нам свойственно идеализировать гениев, но кто знает, как было на самом деле?

– Мне кажется, или ты действительно только что усомнился в гении создателя всего вокруг?

– На моё счастье, Спящий спит, – ответил ангел. Бри не вложила в него чувство юмора, но он быстро учился. – А если бы и не спал, то вряд ли бы разволновался от слов такого ничтожества, как я.

– Почему ты так решил?

– Сравните нас, госпожа, – развёл руками Крода. – Миллионы лет назад Спящий вдохнул жизнь в Ничто и создал всё, что нас окружает, абсолютно всё. Он – отец Вселенной, творец всего сущего, совершивший грандиозный подвиг… и я. Чью жизнь вы можете прервать в любое мгновение. Какое ему может быть до меня дело? До моих мыслей и рассуждений о нём?

– А вдруг его возмутит тот факт, что в созданной им Вселенной отыскалось ничтожество, не выказывающее создателю сущего должного уважения? Ты живёшь в его мире, пользуешься его благами, ты дышишь благодаря ему…

– Благодаря вам, госпожа. – Крода отвесил лёгкий поклон. – Мой создатель – вы.

Бри вздрогнула.

Крода склонился чуть ниже.

Девушка тихонько вздохнула, осознавая слова ангела, после чего очень тихо спросила:

– А вдруг его возмутит тот факт, что в созданной им Вселенной появился некто, способный повторить его подвиг?

– Вы собираетесь создать Вселенную?

– Пока я лишь наполняю Ничто жизнью.

Глаза Кроды ярко вспыхнули.

– Я ждал этого мгновения, госпожа.

– Когда я возомню себя Спящим? – криво улыбнулась Марина.

– Когда вы осознаете свою силу. По-настоящему осознаете. Ведь говорить: «Я сравнялась со Спящим» и знать, что вы сравнялись со Спящим, далеко не одно и то же. А вы уже знаете, госпожа, во всяком случае – чувствуете. Вы начинаете раскрывать свой гений и именно поэтому я просил вас лично сконструировать мозг этому существу – вы должны работать. Вам нужен опыт.

– Сейчас мне в первую очередь нужны помощники.

– Они у вас появятся. Вы придумали Гразона… – Здоровенная тварь по-прежнему стояла в центре комнаты. – Вы вообразили его облик и сформировали во плоти. Теперь он полон жизни, которая раньше была смертью. А точнее – ничем. Да, некоторые тайны созидания ещё находятся за пределами вашего понимания, но нет никаких сомнений в том, что вы их раскроете. Вам кажется, что вы стоите на пороге невероятных свершений, но в действительности вы уже шагнули за порог, госпожа, и осваиваетесь в новом, абсолютно новом мире, на котором будет начертано ваше имя.

– А как к этому отнесётся Спящий? – криво улыбнулась Бри.

– К нашему счастью, он спит, – повторил Крода, позволяя себе ответить улыбкой на улыбку.

– А как к этому отнесутся Великие Дома? Консул?

– А что они могут вам сделать?

Действительно, что?

Марина уже поняла, что Ничто стоит выше магии, точнее – не замечает её. Ничто было раньше. Ничто было всегда. Ничто лежит в основе всего и магии в том числе, ведь энергия была порождена однажды. Из ничего, которое Спящий взял за основу.

– Я добралась до основного кода?

– И сейчас разбираетесь в нём, госпожа. Мозг этого болвана абсолютно прост… – Крода кивнул на Гразона. – Однако он всего лишь набросок, черновик мастера, который готовится стать Гением.

– Я – мастер?

– Вы – будущий Гений, госпожа. Ваш следующий шаг – полноценный, способный к развитию мозг полноценного индивидуума. А затем вы научитесь наделять своих существ умениями…

– Какими умениями? – не поняла Бри.

– Магическими, – мягко ответил Крода. – Вы всё ещё не осознали свои перспективы, госпожа: познав Ничто, вы обретёте способность не заниматься магией, а сотворить свою собственную. По своим правилам. Со своими заклинаниями. И наделить своих существ способностью к ней.

– Не может быть… – прошептала девушка.

– Грандиозно?

– Невероятно.

– И это далеко не всё, что вы сумеете, – пообещал Крода. – Верьте в себя, госпожа. Вы удивитесь, вам это покажется забавным, но только вера в себя, чутьё и гений вознесут вас на вершину. Вспомните, что Спящий не был магом – он создал магию, как создал всё вокруг. Вы отыскали тропинку к его тайнам – так почему бы не повторить его достижения?

– Я не собираюсь создавать Вселенную – меня вполне устраивает эта.

– Переделайте её по своему вкусу.

– Всю Вселенную?

– Почему нет, госпожа? – Крода показался искренне изумлённым. – Великие Дома сосредоточены на Земле, поскольку секрет Большой Дороги утерян и воссоздать переходы во Внешние миры им не по зубам. Но ведь вы не скованы узами классической магии, вас не интересует, что поломалось во Вселенной и почему Большая Дорога перестала открываться – вы можете или изменить старые законы, починить сломанное, позволив заклинаниям вновь работать, или написать новые законы и создать свою личную Большую Дорогу – для себя и своих детей. Для тех, кому будет подвластна ваша магия, та, которую вы дадите Вселенной.

– Для последователей?

– Для детей, госпожа, для детей. – Крода вновь посмотрел на Гразона. – Это ваш сын, госпожа. Неумелый, бестолковый, сильный, не очень умный, но сын.

– Ничего, если я не стану воспринимать его своим ребёнком?

– Это ваше право, госпожа.

– Спасибо.

На Гразона Бри старалась не смотреть. Особенно после слов ангела. Она прошла в соседнюю комнату, приказав Джузи «приглядывать за этим созданием, я ещё не решила, как с ним поступить», уселась в кресло и жестом разрешила Кроде устроиться на стуле.

– Мне понравились твои размышления, и в целом я с ними согласна.

– Благодарю, госпожа.

– Но я категорически не приемлю слова о родстве с тем существом.

– Я всего лишь хотел сказать…

– Тихо! – Крода послушно замолчал. – Я поняла, что ты хотел сказать, но не приемлю это. Во всяком случае, в отношении этого существа. Оно не вызывает у меня никаких эмоций, кроме лёгкого отвращения.

– Да, госпожа.

– Соответственно, я не знаю, когда вновь соберусь приступить к творению существ, но поскольку мне нужны помощники, в ближайшее время я планирую создать нескольких мощных големов.

– Да, госпожа. – Крода несколько погрустнел.

– Но им понадобятся мозги, которые нам с тобой придётся раздобыть…

Из Москвы в Санкт-Петербург

– Кашляет, мля!

– Чихает!

– Сам ты идиот!

– Я о тебе, что ли, сказал?

– Да мне до балды, сказал ты или нет!

– Это как, мля?

– Не сказал, значит, подумал.

Поскольку он действительно так подумал, Жбану пришлось заткнуться, но его неожиданно поддержал Козел:

– Машина не кашляет, дерево, а чихает.

– Уйбуй, ты слышал? Он меня деревом обозвал, – возмутился Сырок. – И ты это спустишь?

– Я вас, дегенератов, стараюсь как можно реже слушать, – проворчал Штыпсель и злобно уставился на пересевшего за руль Коззявого: – Ну, и где твоя бензоколонка?

– Сейчас всё будет, – пообещал боец, напряжённо глядя на экран навигатора. – Ещё чуть-чуть.

Он понимал, что накосячил: сел за руль, поскольку кто-то должен был сменить уставшего Сырка, но увлёкся разговором – дикари бурно обсуждали, как будут тратить честно заработанные деньги, – и перестал следить за уровнем бензина. А зачем, раз машина едет? В итоге, сидящий на заднем диванчике Жбан в какой-то момент поинтересовался: «Зачем эта кнопочка светится?» И все поняли, что приехали. Ну, в смысле, скоро приедут. А поскольку оказаться посреди дороги с неработающей машиной никому не хотелось, на Коззявого обрушился поток ругательств. Его даже побить хотели, но решили отложить, потому что небезопасно лупить того, кто за рулём, потому что тогда машина может оказаться и без бензина, и в кювете перевёрнутая. Достали навигатор, поинтересовались у него, где можно разжиться топливом, и теперь стремились к ближайшей бензоколонке.