Да будет тень. Чародеи. Курс первый

Традиции требуют, в случае смерти, вызвать некроманта, который проверит, может ли усопший подняться, и при необходимости, отсечёт его канал, упокоив на веки вечные. Но, если есть завещание покойного, родственнички могут и продать тело, заработав от двухсот до пятисот маки. Цена, как я понял, договорная. Если на некроманта средств нет, труп требуется сжечь. Это тоже не бесплатно, но в разы дешевле услуг мага.

Магу передадут тело и завещание, которое теперь послужит первым документом покойнику. После подъёма и всех необходимых процедур, к завещанию будет прилагаться некий паспорт по эксплуатации, документ, определяющий, какие виды работ сможет выполнять нежить, и ориентировочный срок его эксплуатации. Так же, к документам прилагается амулет, связанный с нежитью в момент её поднятия. Этот амулет позволяет держать нежить под контролем и подчиняет конкретному хозяину.

Теперь, новоиспечённого ожившего покойного, можно продать в «Лавку нежити». Во всех крупных или столичных городах есть такая. И уже отсюда, нежить попадёт к своему хозяину.

Бывает, что маг работает на заказ, поднимая и привязывая к амулету сразу группу покойных. Это как раз очень удобно, когда речь идёт о примитивном тяжёлом коллективном труде.

С интересом заметил, и безоговорочно согласился, с фактом того, что, несмотря на всю дикость, и одновременно обыденность, присутствия нежити среди живых, поднимать детей строго запрещено.

Преимущество нежити перед теми же самыми големами, что они, условно с мозгами, и не требуют столь бдительного и безотрывного контроля. К тому же, подчиняются непосредственно владельцу амулета, а големы исключительно магу.

Однако, не всё так гладко. Владение нежитью, это не только траты, но и ответственность.

Трактат сообщал, что предусмотрена целая система штрафных санкций и наказаний, за несоблюдение норм содержания нежити. Так, например, нежить должна иметь специальный ошейник с биркой, указывающей владельца. Запрещалось умышленное нанесение травм и увечий нежити. Покойные не должны прибывать на людях в голом виде и со следами отведения естественных надобностей. Так что, нежить должна быть одета хотя бы в какие-нибудь обноски. Запрещалось морить нежить голодом, ибо это могло спровоцировать агрессию. И уж тем более, владелец должен был следить за тем, чтобы покойный сохранял связь с амулетом. Разрыв связи, непременно приводил к полному одичанию и деградации. Восстановить её повторно не возможно. Такая нежить почти сразу становилась опасной, могла кинуться на человека или домашнюю скотину, и подлежала полному уничтожению. Владелец, за свой недогляд, получал внушительный штраф.

Надо отметить, что легализация нежити случилась не сразу.

На первых порах, нежить поднимали и вели перед войсками, но это было очень давно, ещё в те времена, когда только заработали телепорты, и миры жестоко враждовали между собой. Отголоски той былой ксенофобии ещё находят в современности, но в очень удалённых от телепортов уголках.

Так же, поднимали нежить на борьбу с общим врагом, приходящим из внешнего астероидного кольца, и на борьбу со стихийными бедствиями. В трактате описывались случаи когда нежить отправляли на тушение лесных пожаров или на ликвидацию последствий чумы и проказы, когда заражёнными были целые города. Нежить стаскивала трупы к братским костровищам, сжигала их, а после и сама отправлялась в очищающий огонь. Правда, для подобного требуются очень сильные некроманты, и не в единственном количестве, способные одномоментно подчинить себе группы из десятка, а то, и сотни нежити, без всяких амулетов.

Упоминались в трактате и некоторые руководства к действию, например, в случае если нежить вышла из-под контроля.

В общем, увлекательнейшее чтиво, надо заметить, с упоминанием исторических событий, фактов, сопровождённых соответствующими рисунками, схемами и картами.

Многое из прочитанного помог понять Джин. Именно тогда я и обнаружил его незаменимейшую функции. Достаточно было его позвать, как он тут же проявлялся из книги, иногда выныривая прямо из развёрнутой страницы, и отвечал на интересующий вопрос. Отвечал доходчиво, зачастую, цитируя целые абзацы, ссылаясь на конкретную книгу, год её издания, страницу, и на какой полке библиотечных стеллажей, её можно отыскать. Так, не отрываясь от трактата, я выяснил всё необходимое и о тех травах, что входили в состав сегодняшнего варева, коим мы обработали труп.

Решил воспользоваться таким удивительным и полезным качеством Джина, и попросил самую маленькую книгу, которую можно забрать с собой. Таковая нашлась. Крошечная, не очень толстая, размером меньше ладони Сирены, в красивом кожаном переплёте с кожаным шнурком-завязкой. Книга больше походила на блокнот, впрочем, и название имела соответствующее – «Сборник шпаргалок по химерологии».

В работоспособности моей догадки убедился перед отбоем, когда «окей Джин», поведал мне, как проявляется симпатия у ануннаков.

Яшма нашла меня в библиотеке когда я уже во всю погрузился в изучение фолианта о некромантии. Выслушала россыпь комплиментов от Джина, касающихся изумрудного блеска её кожи, что применимо к ануннакам, было хвалебной одой её красоте.

Ящерка взобралась на скамейку с ногами рядом со мной, заглянула в распахнутую книгу, преданно и с мольбой в глазах, уставилась на меня, хлопая ресницами.

– Ну, давай, рассказывай, как прошло? – не скрывая нетерпения, затребовала она.

– Что рассказывать-то?

– Как прошло свидание с Виком? Почти все знают, что после занятий вы уединились где-то в подвалах.

– А вон чего. – протянул я, и Пифита придвинулась ближе, оторвавшись от книг.

– Замечательно всё прошло. – заверил я. – Особенно, мне понравилось мыть четырёхдневный труп, поднятый со дна моря.

– Я серьёзно. – обиженно надулась Яшма.

– И я серьёзно.

– Ну, – фыркнула ящерка. –не хочешь, не рассказывай. Я думала мы подруги.

– Подруги. – ответил я. – Но рассказывать, и правда нечего.

– А ежужа он тебе показывал? – спросила Пифита.

– Ага. – живо откликнулся. – Вот такенная штука. – и я показал руками на краю стола отрезок, сантиметров восемьдесят.

– Ого! – неподдельно удивилась Яшма. – Хотя, Вик парень совсем не мелкий. А говоришь, ничего не было.

Пифита не выдержала и брызнула смехом.

– Чего смешного? – обиделась ящерица. – У наших мужчин причиндалы тоже, будь здоров.

– Ежужи, это такая химера. Змея с иголками. – сквозь смех пояснила Пифита.

– Да ну вас. – фыркнула Яшма и отвернулась.

Ежужи действительно не представляли из себя ничего грандиозного. Никаких устрашающих размеров и свирепых морд, никаких жутких горящих глаз, как у Василиска, обычный ужик, обычных размеров, только покрыть ежиными иголками. Добрейшее существо, спокойно подползающее к человеку. И да, молоко из миски они пьют.

В библиотеки мы задержались даже после отбоя. Джин не приветствовал нарушение школьного режима, но и не прогонял тех, кто действительно корпел над книгами.

Когда же, наконец, мы добрались до гинекея, меня ожидал небольшой сюрприз. Рядом стоящая кровать, что расширяла границы моего личного пространства, теперь была застелена. Честно говоря, недовольную морду я сквасил, но очень ненадолго, ибо новая соседка обозначилась сразу. Это Яшма переехала ко мне поближе.

– Я подумала, что ты не будешь против. – робко сказала ящерка из-за моего плеча.

Пока я соображал, будет ли Сирена против, проходящая мимо Мира, посоветовала свадебную лавку, а ещё парочка девчонок сказали, что ждут приглашения. Подобный глумёж нужно было как-то прекращать, тем более, что и Пифита, с улыбкой от уха до уха, интересовалась, выбрали мы уже дату или нет.

Вот тут-то и пригодился сборник шпаргалок.

– Не будет ли любезен, многоуважаемый Джин, и не поведает ли девушке свадебные обычаи ануннаков? – спросил я у произвольно раскрытых страниц.

– Будет. – любезный Джин объявился сразу же. Пожаловался на размер книги и сделал вид, что протиснулся сквозь неё, с хлопком пробки, вылетевшей из бутылки шампанского.

Ой-ё-ёшеньки. Чего только я не натворил по неведению? Прилюдно назвал Яшму своей. Заступался за её честь, хотя женщина ануннак, должна это делать самостоятельно. Передал из своих рук ей оружие, но самое страшное, назвал любимой ящеркой. По сути, я фактически сделал ей предложение.

С учётом традиций этой расы, где гаремы исключительная норма, предложение руки и сердца может делать не только мужчина, но и его старшая супруга, получившая на то полномочия.

Не знаю, что сейчас творится в голове у Яшмы, но всё случившееся и услышанное, она восприняла буквально, и посчитала, что должна находиться как можно ближе к существу, оказавшему ей знаки внимания. Так понимаю, мой человеческий облик её ничуть не смущал, а может, я, как и остальное большинство, мыслил слишком узко. Я мужчина, и я в женском теле. Это и звучит-то глубоко двусмысленно, да ещё и ощущается физически. И последнее, совсем не метафора. Совсем не крошечная грудь Сирены, штука крайне дисбалансная, и к её инерции требуется привыкать. Постоянное сдавливающее ощущение, будто я в очень узком трико. Жутко хочется почесать и поправить, но поправлять нечего, и буквально начинаешь придумывать молитвы, что со временем, всё добро вернётся к своему владельцу. И даже думать не хочется о том, что по мере возвращения сознания Сирене, ей приглянется кто-нибудь из парней. Но основная проблема на данный момент, невозможность намочить какой-нибудь угол, обязательно нужно присаживаться.

Я глубоко выдохнул, впитав информацию, полученную от Джина, и решил не пороть горячку и не сходить с ума раньше времени. Пусть всё идёт, как идёт. Пусть ящерка будет рядом. В конце концов, от неё приятно пахнет, ей нравится ухаживать за волосами Сирены, своих-то у Яшмы нет, а мой подход, рано или поздно, оставит девчонку с коротким ёжиком. Посторонних звуков ящерка не издаёт, так что, под ухом храпеть никто не будет. Опять же, есть шанс, что в следующем году появится новый ящер, и отобьёт, а я сделаю всё, чтобы у того получилось. Ну и уж совсем на крайний случай, если у двухметровой ящерицы настоящие чувства к Сирене, то, можно быть уверенным, что нам никто не вдует. По крайней мере, пока я в этом теле, подобного не допущу.

В итоге, я не стал поднимать тему переезда Яшмы, и даже смиренно стерпел, когда та потянулась ко мне, и я ожидал некоего поцелуя, в исполнении рептилии. Но, Яшма всего лишь шепнула. Тихо. Так, что услышать мог только я.

– У меня ещё не было никого, кто бы относился ко мне с таким теплом и заботой. Спасибо тебе.

Подъём, как всегда, давался очень тяжело, и к счастью, не мне одному. Так что, девичий визг под струями холодного душа, в гинекее был практически утренней нормой. Исключительный повод не посещать утреннюю зарядку для девочек был только один, связанный с физиологией женских организмов, для остальных поблажек не предусматривалось. Никто не брал во внимание с какого курса студент. В здоровом теле – здоровый дух. А ещё, это дисциплина. Преподаватели и так не требовали от нас многого, но во время от подъёма и до окончания занятий, требовали беспрекословного подчинения.

Маздуту мигом припомнили про обещанный торт, причём, напоминали и первокурсницы и старшекурсницы, хоть последние и не были свидетелями обещания. Новости по школе распространяются со скоростью телеграфа. Но физрук, быстро нашёлся с ответом, заявив, что слово держит только передо мной, и вообще, способен устроить так, что торт будет поглощать только Сирена, а остальные будут приглашены на посмотреть.

Порадовал Эщар и ещё один ящер, что позвали меня после зарядки чуть в сторону. Второй ануннак был пятикурсником, но по семейным обстоятельствам отсутствовал в начале учебного года и я его до этого не видел. Ждал, что будет разговор в стиле «отскочим-побормочим», но нет, вместо разборок оба высказали мне сердечную поздравлямбу и попросили не обижать Яшму. Пожелания их были искренними, это чувствовалось, но сама ситуация их очень забавляла. Кстати, пятикурсник поинтересовался, не умею ли я фехтовать на копьях, и был огорчён, когда я ответил, что подобное оружие даже в руках ни разу не держал.

До обеда было сразу две пары артефакторики.

Первая, была, ну ооочень интересная, вторая сплошная муть материаловедения.

Нам принесли для демонстрации кучу всевозможных артефактов, разного размера, разных свойств и силы. От очень простых, до очень сложных. Всё разрешалось посмотреть, потрогать, понюхать, попробовать на зубок.

Симпатичные обручи на запястье, одни из самых простых артефактов, но работают вечно, так как выполняют простейшую функцию, распознают яды в питье и пище. В случае обнаружения таковых, начинают светиться. Красивые колечки и перстни, оказались очень интересны нам, девочкам, так как окрашивали ногти в разные цвета. Заколки и гребешки, запоминали причёску и удерживали её сколь угодно долго. Кулончики, простецкие и неброские, испускающие ароматы. Почти нескончаемые духи. Правда, как нам сразу же пояснили, если вы не являетесь архимагом, единственный способ сделать артефакт вечным, это применить масло из косточек Аавара Пул, зародыша бродячего цветка.

Металлические цилиндрики, один из самых распространённых способов заработка студентов, начиная со второго курса. Это уже была магия посложнее, ибо свершалась при наличии сразу двух тригеров. Посуда, поддерживающая температуру блюд и напитков, и даже платье, способное менять цвет и фасон, вполне могли быть артефактом. Главное, хорошо знать материал, и тогда, артефактор становился практически всемогущ.

Ну, а что не смогли пронести в класс, про то преподаватель рассказывал увлечённо и аппетитно, что всем, прямо-таки, край как хотелось стать артефакторами.

Что интересно, о больших артефактах мы были наслышаны гораздо больше, чем о маленьких.

Вершиной артифакторики конечно же считались телепорты, связывающие все семь миров.

Каждый телепорт выполнен из круглой толстой плиты цельного камня, в котором просверлены шесть отверстий. Но если быть точным, то отверстия остаются после высверливания в камне цилиндра сантиметров тридцать в диаметре, и высотой на всю толщину основания телепорта. Каждый такой цилиндр вставлен в отверстия других телепортов, и получается, что в каждом основании артефакта, есть фрагмент из другого мира. Телепорты взаимосвязаны. Маги-телепортеры называют это запутанностью.

Вникать в подробности работы этих устройств не хотелось вовсе, да и как нам сказал преподаватель, понять эту магию доступно лишь самым сильным магам.

– А руны? Что они означают? – спросила, по-моему, Моник.

– Ровным счётом ничего. – заверил учитель. – Затейливое украшательство на древнем языке каждого из миров.

Откровенно говоря, предмет был сложноват, и даже те, кому было почти предначертано стать артефактором, засомневались в собственных силах, хоть и не утратили желания постичь сия науку.

– Не стоит бояться. – заверил истад Магармаш. – Артефакторику, как и остальную магию, нужно понять, и тогда она сама начнёт вам помогать. Вы же уже даже пробовали создавать свой первый артефакт.

– Когда это? – удивились мы.

– Горячий камушек с конкретной магией. Уверяю все сложности отойдут на задний план, как только вы научитесь владеть своим каналом. Малый поток магии не приведёт к желаемому результату, большой, разрушит артефакт. Применяемая магия во многом зависит от свойств выбранного материала, и работает без вашего участия, а вы… вы инструмент для тонкой и правильной настройки.

На обед нас сегодня задержали, что безусловно, вызвало наше молчаливое внутреннее негодование, которое лишь усилилось с нашим появлением в столовой.

Обед превратился в наш первый урок по этикету, выставленный на всеобщее обозрение.

Стол первого курса был сервирован множеством приборов, лавки вокруг него отсутствовали, а вместо них стояли массивные стулья с высокими спинками. Преподавателей было сразу двое. Господин Моар, высокий мужчина с идеальной выправкой и безупречным чёрным костюмом тройкой. Цепкий, даже немного колючий карий взгляд и отточенные аристократические манеры. Выверенные движения, жесты, фразы. Чёткая поставленная речь.

Его спутницей была госпожа Озоме́на, которая к этому уроку облачилась в пышное платье бирюзового цвета, и стала походить на волшебную фею из сказок.

А дальше… Дальше, нас первокурсников, ждал позор под развесёлые смешки студентов старших курсов. Вроде и задача-то была не сложной, повторять действия преподавателей, но до чего же мы были неуклюжи. Конечно, были среди нас потомственные аристократы, но таковых немного, а остальные, такие же лошпеты, как я, которых просто пугает количество вилок на столе. А ведь тут были ещё разные блюда, сосуды и немалое количество приборов, которым я вообще не мог представить применения. И всё это придётся учить, и никакая магия не поможет.

Но самое развесёлое, это то, что среди первокурсников, девочек всего пять, и роль дам пришлось исполнять нашим мальчикам, что вызвало уйму подколок, как среди нас самих, так и со стороны старшекурсников.

Чуть спасло ситуацию появление припозднившихся на обед девочек, но в корне, ничего не изменилось. Пифита с удовольствием присоединилась к этому спектаклю неумех, и уговорила Электру, девушку-кри с четвёртого курса. Обеих гарпий Окипету и Подарку, к столу позвала Озоме́на, и те не отказали просьбе своей настоятельницы. Мира же, присев в глубоком реверансе, поспешила отказаться, напомнив, как в прошлом году осталась без обеда.

Оказалось, не так-то просто с должным достоинством присесть за стол, не говоря уже о том, что сидеть нужно прямо, держать голову, руки на стол не класть, и никаких спешных движений за столом, будто мы не есть собрались, а разминировать взрывное устройство.

И всего этого не избежать и от подобных занятий не отвертеться, ибо в конце учебного года, нас ждёт традиционное мероприятие – бал выпускников, на котором присутствуют все курсы и должны блеснуть манерами не только перед своими преподавателями, но и перед многочисленными гостями. А там, как сказала Пифита, сплошь аристократы, знатные богатые торговцы, консулы, послы, а иногда и правители государств.

Но, я не ною. Рано ещё кричать караул, ведь это только начало, и даже первая учебная декада ещё не закончена.

После занятий я и Вик вновь спустились в подвалы.

Утопленница наша, как и говорил тролл, никуда не делась, и пока я самостоятельно облачался в лабораторный наряд, выступил с докладом по вверенным мне темам.

– Применяемые травы в составе отвара нацелены на замедление некроза, снятия отёков и возвращение эластичности тканям, но это, своего рода катализатор. Всё равно некроз останавливается магией, а такие народные средства могут быть эффективными лишь при локальном лечении. При гангрене, например. Глина, связующий состав, как для самого отвара, так и для удаления отмерших тканей.

Вик молча кивнул, одобряя доклад.

Вчера вечером, пока я тусил в библиотеке, тролл приготовил ещё один отвар, плюсом к тому, что уже был. Добавились новые травы, такие как тысячелистник и столетник.

Утопленницу снова помыли. Кожа стала заметно светлее, тёмные пятна почти сошли, суставы приобрели небольшую подвижность. Тело словно подсдулось, перестало походить на накаченную резиновую куклу.

Самым неприятным на сегодня моментом, были выделения, что обильно натекли под женщину.

– В основном, это кровь. – заверил меня Вик, глядя, как я морщу морду. – Кишечник и мочевой опорожнился почти сразу после смерти. Но кое-что всё равно осталось.

Амулет конечно же защищал, но сейчас я пожалел, что мы работаем без перчаток.

– Завтра будет больше. – порадовал тролл. – А как ты хотела? Я тебе больше скажу, эту женщину мы оставим в школе. Она у нас, как ты теперь уже, наверное, знаешь из трактата, не совсем законно. Так что, будет заниматься поддержанием чистоты в подвалах. Я пятикурсник, а следовательно, ответственной за её содержание будешь ты.

– И за что мне такие почести? – съязвил я.

– А чтобы не расслаблялась, когда расслабляться будет она. – и Вик от всей широты своей зелёной души рассмеялся.

– А приучить её к лотку никак нельзя?

– Можно. – тролл подавил смех. – Ходить на ведро ей вполне по силам, но вот зад подтирать, придётся тебе.

– Знаешь, а я что-то перехотела быть некромантом.

– Не ной. Вот увидишь, ты ей ещё имя придумаешь.

– Говорить она будет?

– Нет. Точно нет, если только пару слогов промычит, но не более того. Четыре дня это слишком много.

– Просто ты говорил, что можно допрашивать. – напомнил я.

– Молодец, усвоила. Допрашивать можно, но это сразу после смерти.

Потом Вик немного колдовал. Правда, внешне вообще ничего не происходило, но, тролл заверил, что со временем я научусь чувствовать, и как отнимается канал, и как подключается, но для этого, нужно тренировать свой собственный.

– Понимаешь, канал, это как дополнительное чувство. При помощи него ты слышишь, видишь, обоняешь и осязаешь.

Сегодня нашу утопленницу предстояло не только снова обернуть пропитанными в отваре тряпками, но и напоить так сказать. Для чего было приготовлено целое ведро отвара, большой черпак и воронка.

Вик усадил подопытную, придерживая за спину, и запрокинув той голову.

– Лей. – велел Вик, устанавливая в рот трупа воронку.

– Сколько?

– Пока с противоположной стороны не потечёт.

– Ты в курсе, что это издевательство над трупом.

– Не бойся, она никому не скажет.

И я лил. Жижа уходила долго, булькала в гортани, и когда оставалось половина ведра, тело утопленницы дало течь.

– Нужно вылить всё, пусть кишечник промывается. В её случае, это лекарство. Внутренние органы тоже мертвы, и примочками до них будет трудно добраться.

В какой-то момент живот страдалицы начал раздуваться. Я даже не заметил, когда Вик поставил резиновую пробку.

– Да ты, батенька, извращенец. – рассмеялся я.

– Нет, я лекарь мёртвых тел, а извращенцы те, кто подобное в живое тело пихает.

Рот тоже пришлось заткнуть, и зафиксировать ремнём голову, чтобы за сутки жижа не вытекла из тела.

Потом мы ещё раз ополоснули женщину, и вновь нарядили её в наряд мокрой мумии.

– Попрощайся. С трупом нужно начинать разговаривать, чтобы тот привыкал к новому хозяину. – на полном серьёзе сказал Вик.

– Ну, до завтра. Не скучай. И не обижайся на нас.

Вик расхохотался.

– Когда-нибудь, я тебе отомщу. – заверил его я.

***

Заканчивался эвдо́мос, седьмой день учебной декады. Если полностью, то сегодняшняя дата звучала так – мелиссес онейра эвдо́мос. А завтра, мера адранейс, что дословно, могло бы значить, как день безделья. Но, бездельничать не придётся. Уже к окончанию занятий школа принялась интенсивно пустеть. Студенты потянулись кто куда.

Отпрыски богатых родителей поспешили в порт, дабы побыстрее попасть в родные края и миры, остальные же, активно начали готовиться к выходным вылазкам, в надежде подзаработать. Этой же темой были озабочены и первокурсники, и я направился к нашему яблочному авантюристу, проныре и второгоднику в законе, Сэму.

Вариантов подзаработать у него был целый букет, но всё это было для тех, кто хоть малость отличает ахалай от махалая. Нашему же брату-первокурснику доступно было подтаскивать да оттаскивать за сущие копейки. Выхода не было, нужно было соглашаться хоть на что-нибудь, ибо после боя с истад Маздутом, вряд ли кто поведётся на мои ленты. Халява кончилась.

Часть работ предлагали пятикурсники, но то тоже было такое, пойти, найти и принести.

Сами же пятикурсники, уже вполне могли себе позволить отрываться все выходные на «Острове невест», так как спокойно зарабатывали по вечерам.

– Ну, конечно, где тебе ещё быть, как не у мальчишек. – с подколом заявила Пифита. – Подзаработать хочешь?

– Конечно, только я немножко не одна.

– Ну, оно и понятно. – ещё одна подколочка в мой адрес.

– А что делать-то?

– Я за травами пойду, для местного лекаря. Часть здесь, на острове, часть на соседнем. Больше нарвём, больше заработаем.

Я ещё раз дал согласие, и под ехидные смешки, на пару с Виком удалился в подвалы.

Утопленница наша, как и прежде, смиренно ждала нас на своём месте и покорно сносила все издевательства над её телом. Она стала мягкая, если можно так сказать, и походила на крепко пьяного человека, такая вот гуттаперчивая девочка. И только бледность кожи выдавала в ней покойника. Мышцы стали не такими рыхлыми, как были прежде, да и кожа подтянулась, несмотря на жуткую сморщенность от избытка всевозможных увлажнителей.

Жижу, коей наполнили желудок и кишечник, слили, но промывать не стали. Вик объяснил, что всё что останется, должно быть усвоено организмом.

Сегодня мазали женщину каким-то ужасным мазутом белёсого цвета. Субстанция была очень липкая, да и вообще, походила на клейстер. Очередной отвар из трав и плесени. Последняя, очевидно выступает как аналог пенициллина. Впрочем, за точными ответами мы вновь были направлены в библиотеку. Мы – это я и Сирена.