Да будет тень. Чародеи. Курс первый

– Так, Юста, Веста! – вмешался Сэм, который, на моё удивление, не был столь впечатлён голыми видами. – Вы с нами, или вам просто потрепаться не с кем?

– Да с вами, с вами. Дурачимся мы. – недовольно успокоилась Юста.

Веста оказалась поспокойнее, и в полголоса вела беседу с Рамом. Судя по всему, ей приглянулся именно он, и она даже сменила цвет волос с русого, на чёрный, когда выяснила, что парню нравятся брюнетки.

– Это Ааркатик. – подсказал Сэм, когда заметил, как я рассматриваю всего две звезды, что смотрели на нас с чёрного, как смоль небосвода. – Самый дальний мир от Роши.

Я помнил, что это и самый крупный мир Семимирья, родина Фоума.

Звёздочка была крошечной, но всё равно крупнее, чем звёзды, видимые с Земли. А вот вторая, коей оказался Лаамтанай, была неприлично огромна, наверное, величиной с ранетку.

Путешествие по морю заняло чуть больше двух часов.

Когда нос нашего шлюпа ударил о каменистый берег, парни наши уже были измотаны настолько, что им явно было, не то, чтобы до яблок, но и до русалок тоже.

– Не засиживаемся. – скомандовала Мира, выкидывая на берег корзины.

По узкой тропе она провела нас по почти отвесному скалистому берегу, и вскоре мы оказались на вполне пологой площадке, в тени раскидистых деревьев, и буквально влипли в аромат перезревших плодов. Воздух был сладкий.

– Берём только спелые, и что посимпатичнее, как на продажу. – предупредила Мира.

Поскольку мы в школьном криминале впервые, и почти, как дети малые, ни один из нас не догадался взять что-то, чем можно подсветить. Впрочем, неправ. У Агамемнона с собой оказался шар, и хорошо, что он крайне плохо ещё владел своим каналом. Однако, небольшое свечение вовремя заметила Мира.

– Ты с рождения дурак, или зелья какого принял? – цыкнула она. – Спрячь, придурок. Или думаешь, что дозор только в школе есть?

Тот быстро повиновался.

– А кто здесь? – послышался из темноты голос одной из кошек.

– Не знаю. Говорят, какая-то херь с тучей лапищ. Да и лучше не знать. – резко ответила Мира.

Я вдруг вспомнил ту херь, которой меня шуганул прозрачный. Стало жутко, по позвоночнику потёк холодок.

– Да бля! – снова цыкнула Мира. – Кому тут неймётся? Кто поколдовать решил? Химеры чувствуют магию. Хотите, чтобы нам всем тут зад надрали?

– Это не мы. – почти в голос ответили сёстры.

– Это я. – пришлось сознаться, и согласиться, что раскуривать трубку на деле, палево.

Искать подходящие для сбора яблоки приходилось практически на ощупь. Мы разбредались в стороны от корзин, ощупывая кромешную темноту перед собой и над головой. Основным из критериев отбора был размер. Яблоко не должно быть меньше, чем в кулак. Исключение лишь сделано для Фоума, ибо его кулачище уже был размером с мою голову. Собственно, ладони гнома использовали вместо таза для сбора и переноски, так как в них, за раз входило штук двадцать яблок.

Каждые пару минут, Мира стучала маленьким камушком о валун. Совсем не громко, но чтобы мы могли услышать. Собственно, на этот стук мы потом и слетались, как мотыльки на огонь.

В одну из вылазок, я чутка заплутал впотьмах, и вместо стука, был привлечён какой-то вознёй. Думал, что это наши, копошатся у корзины. Но нет, совсем не наши. Что-то возилось на земле, издавая чавкающие и чвакающие звуки. В скудном освещении, почти единственного источника света, я с трудом заметил шевеление, словно что-то бесхребетное пыталось подняться, опираясь на многочисленные щупальца. Фантазия тут же дорисовала жуткую жуть, непременно агрессивную и кровожадную, и выяснять, на что же я наткнулся, желания не возникло вовсе.

Стараясь не издавать звуков и даже не дышать, попятился назад. Наступил на перезревшее упавшее яблоко, сердце ушло в пятки и перестало биться, когда под сапогом чвакнул плод.

Нечто резко приподнялось, возможно, только приподняло голову, как если бы оторвалось от миски, замерло. Я чувствовал, как оно смотрит на меня сквозь темноту, и слышал тяжёлое дыхание.

Очевидно, что-то рядом с нечто было более интересным, чем я, и спустя несколько секунд томительного и напряжённого ожидания, оно вновь склонилось, и продолжило своё чавкающее пиршество.

Я снова попятился, и был ужасно рад, когда, наконец, услышал за спиной условные стуки.

– Нам нужно уходить, и наверное, как можно скорее. – сообщил Мире.

– Ты что-то увидела? Услышала?

– Не знаю, но, возможно, это именно то, о чём ты предупреждала.

Корзины были почти полны, и Мира отправила нас обратно, по тропе к шлюпу. Сама же, с Сэмом, ещё оставалась у камней, продолжая постукивать, так как Агелай и Юста ещё не вернулись.

Ждать пришлось минут десять, но это время тянулось словно вечность.

Все немного встревожились, когда на тропе показался Агелай, несущий на руках русалку, обессиленно прижимающуюся к его груди. Оба они были грязные, а тело Юсты, как и вовсе, казалось израненным. Но, при ближайшем рассмотрении, пятна на одежде четырёхрукого оказались пятнами яблочного сока, а ссадины на теле Юсты, ничем иным, как прилипшими яблочными шкурками и палыми листьями. А на руках, наш джентльмен, нёс русалку, исключительно по причине заботы, о её нежных ножках, дабы та, не ступала босиком по острым камням.

Ну, теперь-то стало понятно, на какое нечто я наткнулся среди яблонь.

Мира что-то фыркнула в адрес заблудших, или скорее заблудивших, о чем я только что догадался, а меня одарила ироничной улыбкой. В воспитательных целях Сэм вручил Агелаю вёсла.

– Отдохнул – греби. – сопроводил он свой жест.

Агелай пыхтел виновато, но безропотно грёб в гордом одиночестве, до тех пор, пока на средине пути, русалки нас не покинули.

– Ну, может, поможет всё-таки кто? – наконец, выдавил из себя он.

– С русалкой сам справлялся? – Фоум хлопнул приятеля по плечу, и тоже взялся за вёсла.

– Стойте. – меня осенило. – С нами третьекурсники. Мира вообще стихийница.

На меня взглянули, как на умалишённую.

– Браво. – Сэм хлопнул в ладоши. – Сирена, снял бы шляпу, если бы имел. Лично до нас, это дошло только по возвращению в порт.

– До моего курса тоже. – поддержала Мира. – Только среди нас дело чуть до драки не дошло, никто не хотел грести на обратном пути. Мальчишки начали выяснять отношения, попадали за борт. Хорошо, что русалки всегда сопровождают, повытаскивали драчунов обратно в лодку.

Набежавшая волна тут же подхватила нас, и понесла в сторону школы, а поступающая в лодку вода, скоро перестала беспокоить вовсе, и просто вытекла туда, где ей и место.

Глава 5. Мы ответственны за тех, кого оживили

Спать хотелось безумно. Но наш физрук, господин Маздут, нисколечко не делал поблажек тем, кто провёл за вёслами полночи, и уже фактически отработал свою зарядку.

– Вперёд, мои сонные мушки. – подгонял он нас. – Я сделаю из ваших нескладных тел красавцев и красоток.

– При, всём, уважении, – вторил я своему бегу. – мне бы хотелось на этом теле нарастить немного жирка.

– Жирка! – возмутился Маздут. – Госпожа Сирена, я не позволю Вам испортить это молодое тело, сколько бы сдобы Вы в себя не впихнули. – в подтверждение этим словам, плоскость его меча придала ускорения ягодицам Сирены. – Бегом, барышня. Бегом. Вы вроде не гребли этой ночью.

Или кто-то среди студентов докладывает наверх, или, преподаватели просто в курсе всех событий. Героев прошедшей ночи знали поимённо и студенты и преподавательский состав. Но при таком положении вещей, ожидаемо было бы получить нехилых нагоняев после зарядки, а то и вместо неё. Ведь студенты, за одну ночь, совершили сразу два противоправных действа. Кража лодки и яблок, не должна сойти с рук. Да и вообще, это же, как бы, должно бросать недобрую тень на чистое имя Най-Таалим. Или я так до сих пор чего-то не понял.

Получив очередного шлепка мечом по ягодицам, я решил ускориться. В результате чего, обогнал не только нашу сонную группу, но и наш курс, и половину второкурсников, обретя долгожданное спасение от преследования Маздута.

Довольно посмотрел на своего тренера, который, очевидно, ожидал, что после такого ускорения девчонка должна свалиться, задыхаясь, но, увы, дыхание удавалось сдерживать. Для пущей убедительности достал трубку, и демонстративно наполнил её табачком.

– Не поможете даме прикурить? – с ехидцей, попросил я.

– Я не маг. – ответил Маздут, и подал мне маленький камушек, подобранный тут же, с каменного крыльца. – Кстати, прихвати одно яблочко для меня.

Он по-товарищески хлопнул меня по плечу, и направился встречать наш курс, рассыпая угрозы и сравнивая нас с сонными мухами.

Прикурить помог Вик, показав небольшой фокус с нагреванием камушка.

– Только не обожги пальцы. – предупредил он. – Договор на вечер в силе?

– Конечно. – ответил я.

– Тогда до встречи у башни некромантов, сразу, после занятий.

– В чём приходить! – крикнул я ему в след.

– В подвенечном платье. – ответил тот, не оборачиваясь.

Первым предметом сегодня была анатомия. Преподавательница, прекраснейшая тёмная эльфа, глаз от которой оторвать было просто нельзя. Поговаривали, что ей больше десяти тысяч лет, но выглядела она, не старше тридцати. Одень ей сейчас на голову фату, и со всех сторон потянутся желающие предложить руку и сердце. Вот только поздно, по непроверенным данным, она давно и бесповоротно замужем, причём её супруг, магистр школы Квадим Ахад.

– Здравствуйте, мои дорогие мальчики и девочки. Меня зовут магистр Панацея, и, как вы уже догадались, преподавать я у вас буду врачевание.

Я вновь задумался. Сколько раз уже ловил себя на мысли, что частенько встречаюсь с именами и названиями, кои неоднократно мог слышать в своём мире. Как уже говорил, учёба мне давалась легко. К точным наукам, конечно, приходилось прикладывать силы, а вот вся гуманитарщина, откладывалась в голове, буквально со слов учителей. И теперь я прекрасно понимал, что Панацея, это либо такая, крайне удачная шутка, и зритель ждёт, когда я соображу, что попал на телешоу, или грекам было известно гораздо больше нашего. Впрочем, про телешоу, это я так. В реальность происходящего я верил свято, ибо точно знал, что выданное мне девичье тело, на стотыщпятьсот процентов настоящее, так же как и всё, что меня окружает. Отсюда вывод – древние греки, египтяне, шумеры и прочие, действительно сталкивались с магией и иными расами, такими как анубисы, кайманы, ануннаки. Впрочем, эльфы, гномы и троллы, встречались и в эпосах средних веков. Что же, интересно, произошло с Землёй, что на ней не осталось места ни для иных рас, ни для магии.

Залипнув в этих мыслях, я совершенно отвлёкся от вводной части речи преподавателя, и включился уже в тот момент, когда истад Панацея оказалась рядом с Яшмой.

– Сколько Вам полных лет? – спросила преподаватель у студентки.

– Шесть. – ответила та, и я чуть не вздрогнул.

– Для тех, кто, возможно, не знает, у кайманов и ануннаков взросление и созревание организма происходит значительно быстрее, чем у остальных рас, приблизительно в четверо. Так что, госпоже Яшме, по человеческим меркам, около двадцати четырёх лет. У большинства рас, несмотря на зрелость, первое потомство случается в возрасте от тридцати, до пятидесяти лет, чего нельзя сказать о расе людей. Этот вид разумных способен размножаться с очень раннего, даже юношеского возраста, так что, именно студентов этой расы, я призываю быть особенно внимательными и осторожными.

По аудитории шли шёпотки, и я сообразил, что пропустил совсем немного. Первый урок анатомии был посвящён главной, и наиболее актуальной теме для растущих молодых организмов – сексуальному воспитанию и грамотности.

– Всем вам известно, – продолжила панацея. – что половые органы у нас во многом схожи и имеют лишь незначительные отличия, а иногда, и вовсе идентичны. Так что, нет ничего удивительного в том, что происходят межрасовые связи. И да, совместное потомство в таких связях совсем не редкость. Правда, надо отметить, – истад положила руку на плечо Яшме. – ануннаки и кайманы, никогда не принесут потомства от представителей иной расы. Так что, для вас, девушка, партнёр представитель другой расы, идеальное противозачаточное средство.

Тут же нашлось пару пацанов, кои подмигнули ящерке, а когда Панацея отошла от нас, кто-то даже передал записку, с весьма недвусмысленным содержанием. Яшма поморщилась, пытаясь отыскать глазами писаку, а я продемонстрировал маленький кулачок, приблизительно в тот район, где мог зародиться этот шедевр вульгарной прозы.

– Но, как вы понимаете, коле есть правила, то бывают и исключения. – Панацея обежала взглядом аудиторию. – Среди вас нет представителей этой, бесспорно прекрасной и красивейшей расы, но именно они способны приносить потомство по своему собственному усмотрению, в том числе, и межвидовое, и на сроках, значительно ранних, чем у людей. Правда, в таком случае, русалка скорее всего родит химеру, с большой долей вероятности крайне агрессивную, и очень неприспособленную к жизни. Как правило, такое потомство погибает в течение первой декады, но и из этого правила, бывают исключения. Остров химер, если кто знаком, как раз то место, где по легенде, русалки оставляли подобное потомство, предоставляя тех самим себе.

Вновь раздались шушуканья, среди которых, почти отчётливо прозвучало: – Шлюшки.

Как-то так вышло, что наша яблочная компашка, сидела рядышком, и мне хорошо было видно, как Рам, пытается вычислить этого умника.

Чего не удалось раму, легко сделала госпожа Панацея, отвесив звонкого леща одному из наших пацанов.

– Крайне неуважительно отпускать подобное в адрес целой расы. – укоризненно подметила она. – Поведение девушек никак не связано с нимфоманией, или их неразборчивостью в любовных связях, молодой человек. В их мире, соотношение мужских и женских особей, приблизительно один к десяти тысячам, а они ведь, живые существа. Собственно, такой баланс и заставил эту расу совершить скачок в сторону метаморфов, и они единственные среди нас, способные относительно быстро и совсем безболезненно для себя, изменять нижние конечности и органы дыхания. Но, обо всём этом, вы узнаете на уроках естествознания.

– Зачем они рождают химер, если результат прекрасно известен? – спросила одна из кошек. До сих пор не запомнил, кто из них кто.

– Ну, – магистр даже задумалась. – единственное объяснение этому, материнский инстинкт. Каждая мать надеется на чудо. На исключение из правил.

– А уже случались исключения? – спросил я.

– Бывали. – очень неуверенно, словно вспоминая, ответила учительница.

А дальше мы перешли к схожестям и различиям организмов, замечу, внутренних, а не половых, но очень бегло, в общих чертах, так сказать.

Так, я узнал, что у моей подруги ящерки сердце с другой стороны, у любителя русалок Агелая, их вообще два. Что отличаются органы пищеварения, у кого-то две печени или четыре почки. В общем, анатомия, была тем предметом, который мне понравится.

Магию стихий мы проходили в башне пирокинеза, но что очень странным мне показалось, так это первые слова преподавателя, ещё до того, как он попросил нас вновь поколдовать с нашими шарами.

– Сегодняшнее занятие будет посложнее предыдущего, так что, сразу не расстраивайтесь. Не уверен, что у кого-то из вас с первого раза получится создать якорь.

Итак, суть фокуса заключается в том, что почти вся магия существует вне зависимости от человека. Вода текла и огонь горел задолго до нас. Когда магов было столь мало, что они не успевали пользоваться возмущениями сосудов, магия сама нашла способы реализовывать свой потенциал через законы физики, химии и явлений природы.

Да-да, не удивляйтесь, что я говорю о магии, как о некоем разумном существе. Именно это нам и вбивает в голову магистр Муссабад. Магия, единый разумный сверх интеллект, размером со всё мироздание, и не исключено, что сам им и является. А наш мозг, а точнее, наш разум, лучший канал для коммуникации.

– Перед вами на столе лежат небольшие камушки. Самые обычные, что можно встретить под ногами. Наша задача их нагреть. На прошлом уроке мы пробовали греть воду, призывая магию ускорить некоторые физические законы. А что если я вам скажу, что некоторая магия, в большей части своей, конечно же контактная, уже свершена и доведена до совершенства, и является своего рода шаблоном. Но чтобы запустить этот шаблон, нужен некий ключик, который называется якорем.

– И как выглядит этот якорь? – спросил кто-то из нетерпеливых.

– У каждого он свой. Более того, желательно, чтобы ваш якорь был секретом для всех остальных, тогда сложнее будет противодействовать вам и ставить заслоны. Равно как и на прошлом уроке, вам понадобится создать некий ассоциативный ряд, из которого вы возьмёте наиболее важный образ, звук, запах, цвет, действие. Всё что угодно, что вы будете ассоциировать с нагреванием камня. Имейте в виду, как только вы окажитесь на верном пути, вы почувствуете тепло от вашего камушка, успейте убрать руки, камень накалится почти мгновенно, и температура его будет очень велика.

И вот мы приступили.

В целях безопасности поднимать камушки с каменной столешницы не рекомендовалось, а потому, мы касались их пальцами, прикрывали ладонями, катали по столу, пыхтели, сопели и гипнотизировали взглядом.

Я перепробовал множество вариантов, ориентируясь на практику прошлого урока, но по-моему, у меня несколько раз вышло ровно то же, что и с водой. Пару тройку раз я нагрел камень до состояния, что палец еле терпел, но это было всё не то, хоть меня и похвалили. Мне нужно было подключить камень к готовой магии, а не изобретать велосипед.

И вот, когда я уже намеривался сдаться, а уровень психа зашкалил, улучив момент, когда магистр не смотрит, набил под столом трубку, положил камушек в чашу и представил, как камень, разогретый до состояния угля, запалил табак, и я втянул полную грудь густого, с кофейным ароматом дыма.

Именно в этот момент, камушек ярко вспыхнул, что даже на пару секунд меня ослепил, но, результат был достигнут. Табачок зашаял, дымок потёк по мундштуку, а по аудитории разлился приятный запах кофе.

Своего законного леща я получил, впрочем, как и разрешение выйти покурить, а ещё был поставлен на вид, как отличившаяся студентка.

– Якорь, это не просто ассоциация. – напомнил магистр. – Это нечто ваше личное, знакомое вам по ощущениям, может даже по переживаниям. Якорь не только образ, но и эмоция, а иногда и целая последовательность.

Суть такой магии заключалась в том, что маг почти не затрачивал на неё собственного ресурса и канала. Готовый канал подключался непосредственно к самому предмету, и происходило заранее определённое чудо. Слабый маг, или такой недомаг, как я, лишь обеспечивал кратковременный контакт магии с предметом, который без участия мага, практически мгновенно прерывался. Маг же опытный, цеплял канал надолго, и мог активировать его по определённому условию. Но об этом позже, а иначе утратите весь интерес к магии.

Телекинез. Ещё один предмет, где следовало пораскинуть мозгами.

Но при этом, как мне показалось, слишком не логичный переход. Я-то думал, что на первых порах, вся магия будет из разряда контактной, но кто я такой, чтобы вмешиваться в образовательный процесс?

Госпожа Озоме́на раздала нам маленькие пёрышки, и сразу предупредила, расползающиеся по нашим лицам ухмылочки, что это не её перья.

– В мире так устроено, что истинный властелин тот, кто в состоянии познать. Способны ли мы познать перо? И способно ли оно познать нас? Способны ли мы познать природу, нашу прародитель, и может ли она познать нас, чад своих? Попробуйте мысленно перенести перо из одного места в другое, буквально на пару сантиметров. Не касайтесь его и не дуйте, не пытайтесь обмануть своего учителя, и тем более, самих себя. Попробуйте перенаправить свой канал. Представьте, как перо само отрывается от стола, и переносится в сторону, словно подхваченное дуновением лёгкого ветерка.

Опять игра воображения. Был уверен, что с этим у меня всё получится. Во всяком случае, мне это казалось гораздо проще, чем раскалить камень.

Истад Озоме́на подсказывала несколько раз, поправляла, но, я был безнадёжен. У соседей пёрышко хотя бы пыталось шевелиться, а моё, лежало мёртвым грузом. С психу я его сжёг, коснувшись пальцем.

– Не нужно так расстраиваться. – Озоме́на с любовью погладила меня по волосам. – Говорят, на прошлом занятии ты была единственной, у кого получилось. Не беда, если эта магия не поддастся тебе с первого раза.

Мне выдали новое перо, и я продолжил свои мучения.

К счастью, ни у кого из нас не вышло справиться с пером. Ну, если только не считать Фоума. Правда и у него, это не был телекинез. Неожиданно для себя самого, и для нас тоже, он вызвал порыв ветра, так что, перья разлетелись по сторонам у половины из нас.

Забавно было смотреть, как он оправдывался, и пытался доказать, что физически не смог бы так сильно дунуть.

В общем, к полностью теоретическим занятиям теперь подмешивались и практические, и учёба стала гораздо интереснее, особенно когда что-то получается.

Для следующего урока нас почему-то ждали на крыльце хастлария. Ну как ждали? Это мы должны были там дождаться преподавателя и получить у него реквизит.

Я обосновался на верхней ступени, удобно пристроившись спиной к огромному вазону.

Достал трубку, набил её до средней плотности, прикурил от подобранного камушка. Всё вышло с первого раза. Камень чуть успел кольнуть палец, а потом ярко вспыхнул.

Весьма расточительный способ раскуривать трубку. Камень слишком горяч, и часть табака сгорает мгновенно.

Рядом пригнездилась Яшма, принялась чесать волосы Сирены. Ну, ладно, мои волосы.

– Надо сходить к русалкам, пока ты совсем не загубила свою красоту. – укоризненно фыркнула она. – Не пойму, как ты вообще отрастила такую длину, если совершенно не ухаживаешь за волосами.

– Не умею просто. – ответил я, делая очередную затяжку.

– В смысле, не умеешь? А кто ухаживал раньше? – неподдельно удивилась ящерка и тут же ахнула, поразившись возникшей догадке. – Прислуга. Или рабы? Ты из знатной семьи. Наверное, тебе не очень приятно рядом с простолюдинкой. Ну, точно, как я сразу не сообразила. Ты мужчин ни во что не ставишь, явно привыкла, чтобы всё было по-твоему. Опять же трубка эта, курение. Обычно, этим балуются в аристократическом обществе.

– Ага, – согласился я. – а ещё, курят моряки и рыбаки.

– Хочешь сказать, ты морячка?

– Дочь одноногого пирата.

– Ну, я серьёзно. – надулась Яшма.

– Не переживай, моё прошлое никак не влияет на настоящее. И мне не стрёмно, что ты со мною рядом. Ты вообще, моя любимая ящерка.

– Ты серьёзно?

– Вполне.

Договорить нам не дали. На крыльцо поднялся наш физрук, господин Маздут, хлопнул в ладоши, привлекая внимание.

– Господа первокурсники! В тележке лежит ваше первое боевое оружие, пожалуйста, выбирайте. Я постарался подобрать его с учётом боевых традиций ваших рас, но не расстраивайтесь, если вам чего-то не достанется. Не забывайте, маг должен уметь владеть любым оружием. У меня получите амулеты, которые защитят вас от травм.

Народец потянулся к телеге, выбирая, что попривычней. Мне же было всё равно, что достанется, ибо ничем длиннее ножа я не владел. Поэтому, остался на крыльце и продолжил дымить.

– Тебе что принести? – позаботилась Яшма, направляясь к тележке.

Хотел пошутить по поводу огнестрела, но ограничился упоминанием о рогатке.

Маздут обернулся на наши голоса, и как-то не совсем приветливо меня осмотрел. Было что-то упрекающее в его взгляде.

– Она не шестерит. – оперативно заверил я, и даже развёл руками с раскрытыми ладонями. – Всё исключительно на добровольных началах.

– Я наслышан об этих началах, госпожа Сирена. Пожалуйста, не заиграйтесь. Кстати, Вам не нужно оружие и амулет. Сегодня у Вас персональный спарринг-партнёр.

– И кто этот достойнейший? – решил подколоть я.

– Я, милейшая барышня. Ваш соперник сегодня я.

Пришлось извиниться перед преподавателем и направиться к телеге, где, как мне показалось, назревал небольшой конфликт.

Яшме досталось копьё, но она практически выпрашивала у одного из парней странный, дважды изогнутый в противоположных направлениях меч. Однако, джентльмен никак не поддавался на обмен, и более того, с ухмылочкой намекал, что готов обменять оружие на кое-какие услуги.

Господин Маздут тоже это заметил, но позволил мне разобраться, и спокойно наблюдал, скрестив на груди руки.

В ситуацию уже успел вмешаться Агелай и Фоум, но парень не сдавался, ссылаясь на предупреждение истада, что кому-то может чего-то не достаться.

– Уступи даме оружие. – попросил я, и принялся демонстративно выбивать трубку. – Будь мужчиной.

– А не рано ли ты стала верховодить? – пошёл на принцип пацан. – Мы тебя в начальники не выбирали.