скачать книгу бесплатно
– Десять дней?
– Возможно, чуть больше.
Луминар вновь зашёл добыче за спину, но на этот раз китаец остался абсолютно спокоен. Он был полностью поглощён важнейшими в жизни переговорами.
– Камни сын добудет без труда, у меня есть доля в нужном бизнесе. А вот золото придётся приобретать на подпольном рынке. К тому же возникает необходимость подтвердить, что я жив, что именно я прошу…
И в этот момент вампир вонзил в его шею иглы. И насладился не только кровью, но и резким, чистым, без всяких примесей страхом смерти. Тем самым, когда ничего не понимающая и позабывшая обо всём жертва внезапно видит смерть, и страх вызван ею, а не собственно убийством.
Герро обожал эти мгновения и именно этот страх. Он тонко чувствовал его, впитывая вместе с кровью, и ради этих мгновений сдерживался, до последнего успокаивая обречённую жертву. От поглощения дистиллированного страха смерти вампир испытывал необычайный, сравнимый лишь с оргазмом взрыв эмоций, жадно глотал каждую его капельку и…
И именно в это мгновение в «столовую» вошел Шарге.
«Проклятый чуд!»
– Извини, не думал, что ты занят, – протянул остановившийся на пороге Винсент. Выдержал короткую паузу и шагнул внутрь: – Я подожду.
И тем поставил Луминара в идиотское положение. В «кухонном кресле» дёргается чел, в шее чела – иглы, капли крови пятнают одежду, а лёгкое, едва заметное рычание охотника пятнает установившуюся в «столовой» тишину. Только что он был на вершине блаженства, наслаждался заслуженным, тщательно подготовленным красным, приятственным смешением аромата дерева, крови, соли и страха, а в результате – скомканный финал.
И спокойный, чуть насмешливый взгляд карих глаз чуда. Единственной, на памяти Герро, пищи, способной спокойно смотреть на процесс насыщения вампира.
– Прошу, не отвлекайся.
«Мерзавец!»
Удовольствие едва не сменилось отвращением, и Луминар принялся торопливо допивать – не высушивать, а прямо-таки высасывать жертву, – чувствуя, что насыщение обрамляется паспарту чёрной злобы.
«Проклятый чуд!»
Нет, в первую очередь – гнусный Ярга, который из всех возможных помощников прислал на «Чёрный абрис» именно этого чуда, прокля?того и про?клятого Шарге, Гиллингемского Мясника, чьим именем масаны пугали детей по всему миру.
Историю Винсента знал каждый вампир Земли: полтора года назад старый Шарге ошибочно предположил, что масаны причастны к смерти его единственного сына Рудольфа и объявил ночным охотникам личную месть, не пропуская ни одного «похода очищения». То, что он творил, пытаясь отыскать виновных в гибели сына, заставляло бледнеть даже видавших виды вампиров и морщиться навов, а апофеозом карьеры мстителя стал Гиллингем, тихий и уютный город, в котором намеревалась пересидеть очередную атаку на Лондон дружная семья кровососов Робене. Шарге взял трёх собственноручно изготовленных кукол, отправился в Гиллингем и истребил всех Робене. И то видео, которое он при этом снял, заставило верных Тёмному Двору масанов отказаться от всякого сотрудничества с психованным мастером големов. Ведь у нормальных, даже беспощадных, есть границы, за которые они по тем или иным причинам не переходят. Для Винсента же любые ограничения ушли в прошлое.
В конце концов, Шарге отыскал убийцу сына в самом Ордене, уничтожил магистра Саламандр и бежал, неведомым Герро образом оказавшись среди подданных Ярги. Принёс официальные извинения масанам и… И до сих пор оставался жив.
Нет, вампиры не забыли Мясника, просто опасались связываться со всесильным Яргой, который высоко ценил гениального мастера.
«Ничего, сволочь, рано или поздно кто-нибудь из наших обязательно до тебя доберётся. И тогда…»
Луминар не обладал достаточной фантазией, чтобы во всех деталях представить себе, что случится «и тогда…», однако верил, что это будет необычайно долгая, болезненная и кровавая процедура, видеозапись которой порадует всю семью.
Китаец же, тем временем, иссяк. Слишком быстро и слишком просто. К тому же его одежда оказалась испачканной, хотя обычно Герро принимал пищу весьма аккуратно, оставляя шумное разбрызгивание крови на волнующий финал, которого сейчас, из-за присутствия проклятого чуда, не случилось.
Ни удовольствия, ни потакания инстинктам – ничего, кроме банального насыщения. Спасибо Мяснику.
– Вот и всё. – Луминар выпрямился, втянул иглы и без восторга посмотрел на Шарге.
Тот вежливо улыбнулся и нейтральным тоном осведомился:
– Команда не опасается?
«Ехидная сволочь!»
Однако ответил Герро спокойно:
– На «Чёрном абрисе» ходят только те, кто безоговорочно мне верит. Мои челы знают, что своих я не трогаю.
– Слышал, местные считают, что ты пожираешь трупы врагов, – небрежно заметил Шарге.
Он намеренно не использовал слово «тела».
– Я сам запустил этот слух, – с деланой вежливостью ответил вампир.
– Хотел нагнать страху?
– Не только… – Единственная мебель «столовой» была занята, поэтому собеседникам приходилось общаться стоя, глядя друг на друга поверх поникшей головы китайского миллионера. – В моей команде много ребят с совсем диких островов… Там ещё помнят древние традиции.
– Да, я слышал, что раньше местные широко практиковали трупоядение и с уважением относились к тем, кто… – Винсент пошевелил пальцами, делая вид, что подбирает нужное определение. – Кто таким образом якобы получает силу врага.
Чуд ведь не мог не понимать, что присутствием во время высушивания привёл масана в бешенство, однако не только досмотрел процесс до конца, но вёл теперь «светскую» беседу в таком ключе, словно никакого инцидента не было.
«Слухи не врали – Мясник действительно конченый псих».
Которого обязательно нужно убить.
Герро ни в коем случае не переживал и не мечтал отомстить за павших от руки Винсента сородичей, однако присутствие Шарге нагоняло на ночного охотника такой страх, что другого способа избавиться от него Луминар не видел.
«А с Яргой я потом как-нибудь всё улажу… Наверное…»
– Тебе здесь нравится? – неожиданно осведомился чуд.
– Я тут дома, – машинально ответил Герро. После чего с заслуженной гордостью добавил: – И все обитатели южных морей так или иначе вынуждены со мной считаться.
– Тогда почему служишь Ярге?
Ещё один неприятный вопрос в лоб. И почему-то стало противно смотреть на высушенного чела. И кисло стало во рту, словно не кровью он только что наполнялся, а лимонным соком.
«Почему служишь?» И сразу же низвёл свободолюбивого капитана едва ли не до мелкого клерка.
«Не твоё дело!»
Но восклицание станет признанием. И промолчать тоже нельзя: чуд ждёт, если не ответить, Винсент запишет ещё одно очко в свою пользу, и потому вампир коротко бросил:
– Ярга меня нашёл.
– Полагаю, это было нетрудно.
– А ты остроумен.
– Только заметил?
– Не ожидал от Мясника.
Луминар впервые дал понять Винсенту, что знает, с кем имеет дело, и с любопытством ожидал реакции. И остался разочарован.
– Это потому, что за деревьями ты не видишь леса, – вздохнул чуд. – А за своей ненавистью ко мне… Кстати, совершенно иррациональной ненавистью, ведь лично тебе я ничего не сделал. Так вот, за своей ненавистью ко мне ты отказываешься видеть личность. Я для тебя – образ. Это, конечно, льстит, однако рабочим отношениям такой подход мешает.
«Что я сейчас слышу? Лекцию по выстраиванию рабочих отношений внутри корпорации?»
– А я для тебя кто? – поинтересовался вампир.
– Назначенный соратник, – тут же ответил Винсент. – И я, поверь, отношусь к нашему сотрудничеству профессионально.
– Конечно, это ведь ты резал масанов, а не наоборот, – не сдержался Герро.
– Я извинился.
– Гм…
Однако старик, как выяснилось, говорил серьёзно.
– И потому не понимаю претензий: твои сородичи не раз и не два имели прекрасную возможность убить меня, и я не виноват в том, что они этими возможностями не воспользовались. – Шарге помолчал, обдумывая свои слова, после чего легко рассмеялся: – Нет, соврал: пожалуй, именно я в этом виноват. Я убивал их быстрее и качественнее, чем они меня.
Это заявление Луминар не мог оспорить при всём желании.
– Думаю, Ярга специально свёл нас вместе, – продолжил тем временем чуд. – Решил посмотреть, как отнесётся к сотрудничеству с Гиллингемским Мясником один из самых здравомыслящих масанов.
– Ради чего? – Лесть насчёт «самого здравомыслящего» Герро оставил без внимания.
– Ради того, что Ярга впервые в жизни формирует межрасовую армию и учится делать её монолитной, – охотно объяснил Винсент. – Ему нужны вы, армия вечно голодных кровососов, ему нужен я, гениальный мастер големов, вот он и экспериментирует.
– Я не подопытная крыса.
– Ага.
Одному Спящему известно, как же сильно наглый чуд доставал Герро. Особенно раздражало постоянно проскальзывающее высокомерие. И омерзительная привычка всегда считать себя правым тоже раздражала, приводя порой в совершеннейшее неистовство.
А ещё бесило то, как легко, без лишних просьб и вопросов, Шарге перешел на «ты». Просто стал называть Герро на «ты», и всё, словно так надо. Луминар, разумеется, немедленно ответил тем же, однако именно ответил, стал говорить «ты» вторым, и это обстоятельство доводило вампира до белого каления.
В общем, если Ярга и в самом деле моделировал на них межрасовые взаимоотношения, то он выбрал не самые удачные образцы.
– Куда собираешься деть тело? – Винсент щёлкнул мёртвого китайца по лбу.
– Как обычно: отправлю в океан.
– А рыбаки не найдут?
Учитывая, что «Чёрный абрис» бросил якорь в виду Патайи, вопрос был вполне логичен.
– Мои ребята отвезут тело подальше, на большую глубину.
– Хорошо. – Герро вдруг подумал, что опять проигрывает диалог: он словно отчитывается перед чудом в своих действиях. И следующая фраза чуда тоже не порадовала вампира:
– Операцию проведём вечером, пора забрать нашего милого мальчугана из этого ужасающего гнезда порока.
– Парень действительно важен?
Вопрос вырвался сам собой. Луминару было неприятно признавать, что Ярга не полностью ввёл его в курс дела, ограничившись сухим «Я крайне заинтересован в объекте», но дальше терпеть не мог: он хотел знать подробности. И к некоторому его удивлению, ответ чуда прозвучал по-деловому, без намёка на издёвку:
– Наш объект – любимый племянник великого магистра де Гира. Похищением щенка Ярга намеревается подобраться к самой вершине Ордена.
* * *
Три весёлых молодца, Вернон Венсон, Ричард Феллоу и Кольдер де Бер дружили столько, сколько себя помнили, а себя они помнили, по орденским меркам, всего ничего: по двадцать три года на рыжую голову. Случилось так, что семьи их жили по соседству, в старом московском доме, в огромном дворе которого – а в детстве дворы обязательно кажутся огромными, ибо они и есть мир, – и познакомились трое пацанят. Сначала лежали в колясках, периодически наполняя окрестности весёлыми или жалобными воплями, потом окуппировали песочницу, храбро отбивая набеги чужой, не рыжей ребятни, потом оседлали велосипеды, зимой – санки и лыжи, играли в снежки, строили крепости, дрались, побеждали, проигрывали, стискивали зубы и шли дальше. В общем, всё, как было у отцов, чья крепость – горделивый Замок, – тремя высотными башнями поднималась неподалёку от двора, в самом начале проспекта Вернадского. И плевать мальчишкам было на то, что Рикки и Кольдер – Горностаи, а Вернон – Дракон. Плевать, потому что все они были чудами: рыжими, храбрыми, драчливыми и гордыми.
И ещё они верили в счастливое будущее.
Верили до тех пор, пока жизнь не преподнесла им пару уроков, доходчиво разъяснив дерзким пацанам, что сюрпризы бывают не только приятными.
В положенное время мальчишки – точнее, уже юноши – подали прошения о приёме в школу гвардии, каковые, в силу наличия у всех друзей магических способностей, были удовлетворены. Вернон, Кольдер и Рикки сделали первый шаг к исполнению заветной мечты всех пацанов Ордена – стать могущественным боевым магом. Стать защитником великой Чуди. Стать героем.
И даже первый, самый тяжкий год, который юные волшебники проходили в мастерской «козерогов», показался ребятам лучшим временем жизни. Да, их гоняли преподаватели, безжалостно отсекая тех, кто не сможет прорваться к цели вопреки всему. Да, над ними насмехались старшекурсники, выдавая их неопытность за глупость, а слабость – за бесперспективность. Да, они обзавелись шрамами от драк и неудачных опытов. Но не сломались и не склонились. Вернон, Кольдер и Ричард показали, что в гвардию пришли будущие рыцари, и через год с гордостью сменили шапочки новичков на мантии полноправных студентов школы.
А ещё через месяц Рикки потерял сознание, наводя элементарный морок, и после тщательного обследования лучшие врачи мира – эрлийцы – вынесли юноше приговор: магический регресс, редчайшее генетическое отклонение, постепенно пожирающее природные способности к колдовству. Всего за четыре месяца Феллоу соскользнул с уровня «возможно командор» до нуля и лишился всякой надежды на военную карьеру.
Однако добрый нрав остался при нём.
– Вставайте, придурки!
– Мля, пасть закрой, кретин.
– Подъём!
– Кто-нибудь, убейте идиота.
– Хватит дрыхнуть, уроды!
– Что ему надо? – пробормотал Аэрба.
– Наши жизни, – глухо отозвался Вернон. Дракону казалось, что голову стискивают железные обручи. С гвоздями. Раскалённые. Приблизительно семьсот четырнадцать штук.
– В вашем друге совсем нет сострадания.
– Он ампутировал его в младенчестве.
– Когда вы спите, от вас сильнее пахнет!
Кольдер перекатился на спину, пару секунд разглядывал потолок, пытаясь сфокусировать взгляд на точечном светильнике, после чего простонал:
