скачать книгу бесплатно
– А если оба устоим? – Вариант, что оба упадут, рыжий самонадеянно не рассматривал. – Что тогда?
– Тогда объявим ничью! – вышел из ситуации Уэрбо. И обвёл присутствующих прищуренным, поскольку следовало навести резкость, взором. – Кто-нибудь ставил на ничью?
– Я, – подал голос старенький итальянец. И развёл руками: – Извините.
– Если мы останемся на ногах, вы победили, – предложил Аэрба. – Идёт?
Теоретически, конечно, «не идёт», но поскольку выигрыш мог достаться скромному Дотторе, желающих спорить не нашлось.
– Так и решим! Бармен! Два рома! – Пол-литровые бутылки подали незамедлительно, и Аэрба, распечатав первую, подмигнул Вернону: – Из горла?.
– Я помню. – Рыжий тоже встал с табурета, пошатнулся, но удержался на ногах, ухватившись рукой за край столика, и довольно уверенным движением вскрыл свою дозу. – До дна.
– Естественно!
– Поехали!
И притихшая публика принялась внимать мерному бульканью. Вот ушла первая сотня граммов, вот треть бутылки, вот половина… Бульканье не умолкало, а соперники продолжали стоять на ногах.
– Они достойны друг друга, – с улыбкой произнёс Дотторе.
И эта фраза подвела под соревнованием черту.
– Он мне нравится! – в голос рявкнул здоровенный серб, хлопая уронившего бутылку Вернона по спине. – Аэрба!
– Верба?
– Аэрба! Капитан Уэрбо Аэрба!
Сочетание произвело на рыжего настолько сильное впечатление, что он рискнул уточнить:
– Пишется так же, как произносится?
– Смотря на каком языке.
– На суахили?
Конкретно в этот момент природная любознательность Вернона неожиданно пережила процесс удвоения.
– На суахили таких слов нет, – огорчил бывшего соперника Уэрбо. – А поскольку вы с дружками – европейцы, я буду настаивать на правильном произношении: капитан Уэрбо Аэрба, эсквайр. Туземцам позволительно обращаться ко мне Эрба-Эрба, через дефис и почти слитно, но на то они и туземцы. – Покончив с представлением, серб тщательно обдумал происходящее и решил немного рассказать о себе: – Меня тут все знают.
Дотторе сопроводил заявление коротким старческим смешком, а вежливые тайцы – ничего не значащими улыбками.
– Вернон… – Парню финал грандиозного выяснения отношений дался чуть сложнее. – Вернон Венсон.
– Инглиш?
– Русский.
– То есть надо было пить водку?
– Сейчас мне нужна газировка, – не стал скрывать рыжий.
– Для короткого перерыва лучше пить кокосовое молоко, – безапелляционно сообщил Аэрба, приобнимая нового друга за плечи. – Чтобы в животе смешалась полноценная пино-колада.
– Что я с ней буду делать?
– Через соломинку…
Да, началось всё именно так.
Окончание соревнования отметили за барной стойкой, и для начала – без алкоголя. Вернон представил Рикки и Кольдера, Уэрбо вновь представил себя, чему все жутко обрадовались и попросили повторить на бис. За знакомство попили кокосового молока, потом жизнерадостно-жёлтого сока, потом добавили в сок немного джина, но только для того, чтобы сгладить приторно-сладкий вкус, потом в джин добавили мяту и лёд, потом долго и громко смеялись над анекдотом, который никак не заканчивался и неизвестно, о чём повествовал, потом из джина исчезли мята и вредный лёд, из-за которого всё кажется холодным и безвкусным. Потом была какая-то глупая пауза, во время которой никто никому и ничего не говорил. Потом неожиданно выяснилось, что Дотторе не только прекрасный человек и остроумный собеседник, но при этом замечательно лечит резаные раны, во всяком случае, повязки накладывает на удивление профессионально. Кольдер же в это время пытался объяснить, откуда у трёх напавших на него пакистанцев появились раны, но только всех запутал. Зато все запомнили, как молоденькая девочка целовала Кольдера в губы, а её «папик», местный босс средней руки, одобрительно кивал головой. На заднем плане Дотторе негромко велел «выбросить перевязанный мусор в переулок». Сигарный дым. Капитан Аэрба пляшет на барной стойке нечто, напоминающее канкан. Посетители в основном спят, но капитану зрители без надобности, ему достаточно аплодисментов от рыжих русских. Кстати, два друга Вернона, Рикки и Кольдер, не теряли времени даром, и теперь их состояние мало чем отличается от состояния Венсона и серба. И именно в таком виде компания отправляется гулять. А гулять необходимо, потому что в кондиционированном воздухе бара случился недостаток кислорода и куда-то разъехались девушки, на которых имелись виды.
Тёплая тропическая ночь.
Бегут полицейские. Кольдер пытается объяснить случайно пойманному австралийцу, кто он и откуда. Австралийцу плохо, к тому же у него есть свой взгляд на то, кто он и откуда, да и ломаный французский, на котором изъясняется Кольдер, к взаимопониманию не располагает. В данный момент лингвистические способности австралийца близки к нулю. Остальные австралийцы бегут. Вернон и Аэрба кричат, что они ничего не делали. Рикки пытается уснуть под пальмой. Мимо него бегут таксисты. Полицейским, очевидно, надоело. Сигарный дым. Портье прячется под стойку. Друзья вваливаются в номер и замирают, судорожно пытаясь припомнить, зачем они здесь.
Пауза.
И первым приходит в себя Аэрба.
– Вы тут живёте?
Рыжие русские начинают вразнобой вертеть головами, пытаясь уложить разрозненные признаки хоть в какую-то картину, после чего Рикки не слишком уверенно соглашается:
– Да.
– Да, – подтверждает Вернон, узнавший в валяющейся под креслом сумке свой рюкзак. – Да.
– Вместе живете?
Сложные вопросы в это время суток не приветствовались.
– Э-э?
Рыжие головы потрепыхались ещё немного, после чего замерли в позиции «удивление».
– Что?
– Я, типа, ничего не имею против, когда это меня не касается, потому что толерантный, человеколюбивый и в детстве слушал «Queen», – немного непонятно произнёс Аэрба. – Но если всё так, как выглядит, то спать я пойду куда-нибудь ещё.
Что-то в номере ему явно не приглянулось. И примерно через шесть с четвертью секунд Вернон понял, что именно.
– У нас, типа, большая гостиная, а спальня у каждого своя, – сообщил он капитану. – Специально такой номер искали.
– Четыре комнаты, – добавил Кольдер. И для наглядности продемонстрировал Аэрбе пять растопыренных пальцев. – Четыре.
После чего увлечённо уставился на них, пытаясь понять, что его смутило.
– Так веселее, – пояснил Вернон.
– Только с женщинами сегодня не получилось, – вздохнул Рикки.
– Тогда я лягу на диване. – Уэрбо покосился на светлеющее за окном небо и уточнил: – Сразу после ужина.
И почесал правый бок упаковкой пива.
– После какого ужина? – не понял Кольдер, которого подмывало рухнуть прямо на пол и уснуть, не раздеваясь.
– Что за мешок? – осведомился Вернон.
– Купили по дороге.
Пауза. Очень простые ответы в это время суток тоже вызывали замешательство. Каждый из рыжих мысленно повторил фразу серба и попытался как-нибудь соотнести её с тем, что помнил из прошлой ночи. Не получилось ни у кого.
– Я не спрашиваю, откуда взялся мешок, – выкрутился Вернон. – Я спрашиваю, что в нём?
И принял гордую позу. Отчего едва не упал.
– Сначала было пиво, – вздохнул Кольдер. – Кажется.
– Кажется, он от нас убегал.
– Пиво?
– Если пиво, то убегало, – уныло уточнил Рикки. – Оно «моё», средний род.
– И ты ещё называешь себя чудом! – качнул головой Вернон. – Какая безграмотность.
– Он чудом называет себя русским, – выдохнул серб.
Рыжие вновь задумались.
– Я помню, как мы покупали мешок, но не помню, что в нём, – признался Кольдер. – Капитан торговался.
Покачивающийся Аэрба понял, что раскрыть его маленькую тайну не сможет никто, выдал хитрую улыбку и осведомился:
– Где ближайшая ванна?
– Там. – Вернон махнул рукой на общественную, то есть выходящую в гостиную, уборную. – Тошнить лучше в унитаз, а то горничные ругаются.
– Я не об этом.
Капитан уверенно двинулся в указанном направлении – сказывалась морская привычка брать правильный азимут, – пинком распахнул попавшуюся по дороге дверь, снял с плеча подозрительный мешок и на глазах у впавших в ступор рыжих высыпал в ванную кучу необычайно подвижной еды. Креветки королевские, тигровые и обычные, мелкие, которые принялись немедленно проваливаться в слив. Крабы голубые и крабы серые, скалистые. Недовольные. Кальмары. Ничего не понимающие. Осьминоги. Устрицы, гребешки, бессчётное количество ракушек, изрядное – лангустов и, как венец, – четыре здоровенных лобстера, по паре футов каждый.
Вывалившись из тёмного мешка в белую ванну, еда сначала обалдела, а затем, едва обжившись, предприняла попытки удрать.
– Наверное, надо включить воду, – медленно произнёс Кольдер, разглядывая шевелящуюся в панике закуску.
– Вот это похоже на то, что я вчера видел в салате, – промямлил Вернон. – Но там оно выглядело более варёным.
– Меня сейчас стошнит, – признался Рикки. – Они мельтешат перед глазами.
– В унитаз, – машинально повторил Вернон.
– Надо включить воду.
– У вас есть кухня? – поинтересовался Аэрба.
– Кухня? – тупо переспросил Вернон.
– Kitchen. K?che. Cuisine. Cucina. Kuzhinё.
– Где-то внизу наверняка, – предположил Кольдер. – Вчера нам приносили еду.
– Это надо выбросить, – предложил оторвавшийся от унитаза Рикки. – Меня мутит, когда оно ползает.
– Не смотри в ванну.
– А если оно выползет на свободу?
– Это надо съесть! – решительно провозгласил Уэрбо. И напомнил обалдевшим рыжим: – Мы хотели попить пива.
– С австралийцами, – пробормотал Вернон.
– Нет, австралийцы знали, где его взять.
– Предлагаю начать с лобстера, – хмыкнул освоившийся Кольдер. – У кого есть зажигалка?
– Зачем?
– Надо его поджарить.
– Нам нужна скороварка.
– У вас нет кухни? – вновь поинтересовался Аэрба. – Китчена? Kitchen. K?che. Cuisine. Cucina. Kuzhinё.
– У нас не апартаменты, а пентхаус. Мы не варим, нас кормят.
Это заявление вызвало весьма презрительное замечание капитана:
– Изнеженные дети двадцатого века.
Уэрбо уселся на пол и вскрыл первую банку пива.
– Сейчас двадцать первый, – прохрипел Рикки. Унитаз ответил ему примерным бульканьем.
– Я бы сказал – пятый, – не согласился Кольдер, взглянув на часы.
