скачать книгу бесплатно
– Сделаю, Павел Петрович.
– Передайте Попову, чтобы он подскочил ко мне.
– Есть, – отозвался вахмистр Лапшин.
Покачиваясь в седле, прапорщик Калинин всё больше убеждался в том, что рано он ушёл из станицы. Можно было набрать казаков гораздо больше. Когда подъехал Попов и пристроился к Калинину, Калинин задал ему вопрос:
– Константин Дмитриевич, мы не рано ушли из станицы? И не вернутся ли нам назад?
– Если Вы располагаете денежными суммами в количестве ста тысяч, то рано. Надо вернуться и походить по Хопёрскому округу. Создать кавалеристский корпус и сходу напасть на немецкие части, стоящие под Ростовом. Зажать в клещи, да в такие, чтобы они, отвыкшие сопротивляться, бросали ружья и бежали к железным дорогам, а мы дадим нашим железным дорогам указание: вывести из строя все паровозы. Наши люди выполнят нашу просьбу, так как им надоело жить в пустоте, в безвластии. Немцы, бросая всё награбленное у нас, будут бежать домой ножками, да так, что пятки будут в задние места влипать. А мы будем подгонять, чтобы они бежали и днём, и ночью. Чтобы сонные бежали. А мы будем подгонять, подгонять, подгонять. Убивать не будем, в плен брать не будем, а будем гнать домой пеших, голодных и холодных. Тогда они внукам и правнукам своим закажут ходить в Россию.
Но если у нас нет денег на прокорм и пятисот человек, то ушли мы правильно и возвращаться нам не надо, а надо спешить в Зимники. Вот моё мнение, – сказал Попов.
– Спасибо, Константин Дмитриевич.
– Рад стараться.
– Константин Дмитриевич, не останавливая движения отряда, сформируйте две сотни по четыре взвода. Первой сотней я поручаю командовать Вам, а второй – вахмистру Лапшину.
Отряд Калинина в Михайловке втянулся в улицу, ведущую на юг. Вдруг из правого переулка выкатилась пустая арба и остановилась, загородив дорогу, прямо перед Калининым.
– Что за чепуха? Кому хочется повоевать? – выхватив клинок, крикнул Калинин. Казаки отряда взялись за шашки.
– Командира отряда прошу спешиться. Поговорить надо, – сказал казак, стоящий на арбе.
– Говорите, мы вас и в сёдлах услышим, – ответил Калинин.
– Куда путь держите? – спросил казак с арбы.
– Это военная тайна, а казаки военных тайн не разглашают.
– Мишка, Блинов! Ты чего взялся нас допрашивать? – закричал Егор Селезнёв, казак из отряда Калинина.
– Батюшки, Егор, Селезнёв? Ты откуда? – спросил Мишка Блинов.
– Я из дома. А ты, вижу, служишь? Под чьим знаменем службу ломаешь?
– Под знаменем героя двух войн, подполковника Миронова Филиппа Кузьмича, – ответил Блинов.
– Видеть не приходилось, а слышать – много слышал. Миронов – славный казак. А какого цвета ваше знамя?
– Красного.
– Так-так, – сказал Егор Селезнёв.
– В разговор вмешался Калинин.
– Повидались, друзья? Хватит. Принимай арбу, Блинов, – потребовал он.
Ночевал отряд Калинина во втором хуторе, южнее Михайловки. Хозяин рассказывал Павлу Петровичу: наши казаки, что за советскую власть, остались дома и записались у Миронова. А у него ни денег, ни одежды, ни обуви, ни харчей. Михайловские связисты говорили, что Миронов дал телеграмму Ленину, просит у него денег и даёт согласие воевать за советскую власть. Казаки, которые не записались у Миронова, ушли в Новочеркасск.
– Много ушло казаков? – спросил Калинин.
– Человек сто пятьдесят, – ответил хозяин.
Миронов Филипп Кузьмич[4 - Миронов Филипп Кузьмич (1872–1921) – казак, Войсковой старшина, командир 2-й Конной армии. Убит в Бутырской тюрме. (Прим. ред.)], получив деньги от Ленина, решился на отчаянный шаг: он решил провести мобилизацию казаков Хопёрского округа по старым обычаям, то есть с конём и со всей справой. Этот закон знал каждый донской казак с детских лет. В приказе Миронов напомнил, что немцы, которых мы сами притащили на хвостах своих лошадей, топчут и грабят нашу землю, защитить которую, кроме нас, некому. Он приказал всем казакам Хопёрского округа явиться в Урюпинскую с конём и со всем снаряжением. Собрал Миронов чуть ли не стотысячную армию.
Старики и казаки-фронтовики Прихопёрской станицы перед призывом помирились. Они сожалели, что казаки-фронтовики не ушли с прапорщиком Калининым. Миронов обманул и стариков, и казаков: он призвал казаков защищать Тихий Дон от немцев, а сам увёл их воевать за Ленина и большивиков. Несколько казаков станицы Прихопёрской ушли к Подтёлкову, в станицу Казанскую, и там пропали: или были расстреляны, или погибли при взятии Новочеркасска. Несколько казаков ушли в дубраву, не желая участвовать в братоубийственной войне, которая, по их соображению, должна была вот-вот начаться.
Калинин, прощаясь с хозяином ночлега, спросил:
– Лично видел Миронова? Какой он?
– Как вас вот и сто раз. Миронов – среднего роста, среднего телосложения, усы чёрные большие, приветливый, герой из героев. Две войны сломал, вся грудь в орденах, ума не набрался. Как, скажи, в него сатана вселился. Ему бы Дон да нашу казачью свободу защищать, а он к жидам в услужение пошёл.
Глава пятая
Василий и Тимофей Долговы, как и большинство казаков Прихопёрской станицы, да и всего Хопёрского округа, по мобилизации попали к Миронову. Миронов создал конный казачий корпус, выступил против добровольческой армии Корнилова и разбил её, но, по указанию Ленина, Троцкий корпус Миронова расформировал. Миронов был переведён заместителем командующего несуществующей армией.
Казаки Прихопёрской станицы оказались у Буденного. К Буденному попал в октябре, после сдачи, и старший Долгов – Михаил. На фильтрации Михаил показал, что он рядовой и служил у белых в дивизионной разведке. У красных Михаила определили в полковую разведку.
Служа у Буденного, Михаил повстречал там знакомых станичников: Степуру Сенчукова, Фёдора Прошина, Ивана Горшакова – все командиры эскадронов. Встретил своих братьев Фёдора и Тимофея, и других станичников.
Первая Конная, пополнившаяся сдавшимися белыми казаками, была послана Лениным на Польшу. Конница шла быстро, обозы с боеприпасом и продовольствием отставали на три – четыре дневных перехода. Поляки перехватывали обозы, провиант в армии Будённого заканчивался.
Наступление красных выдохлось.
Первая Конная была окружена поляками и прекратила движение. Будённый решил вырваться из окружения. Пошли разведки во все стороны – искать проходы-выходы. Начальник полковой разведки поручил Михаилу добыть польского языка, желательно офицера, срок – три дня. Михаил заметил, что последние два дня мимо фольварка, в котором стояла его часть, поляки стали передвигаться без опаски. Ночью Михаил определил, где сделать засаду и брать языка. Следующей ночью Михаил данных ему пятнадцать человек расположил так, как счёл нужным. В десять часов вечера проехали двое всадников. Михаил подал команду: «не берём». Через некоторое время показались огни автомобиля: «Берём!» Когда машина поравнялась с засадой, перед ней упало дерево. Машина остановилась. К ней кинулись десять человек. Пятеро стали на внешнюю охрану. В считанные секунды, находящиеся в машине поляки были обысканы, обезоружены, связаны по рукам и ногам. В машине оказались: полковник и подполковник польской армии, и рядовой шофёр. Михаил успакаивал:
– Господа офицеры, не беспокойтесь, ни один волос не упадёт с ваших голов, нам не нужны ваши смерти. Я лично сочувствую чаяниям польского народа. Во мне часть польской крови. Мой дед привёз с действительной службы в Варшаве красавицу-девушку Яну. Мы вас скоро отпустим.
Начальник полковой разведки, получая трофеи, привезённые Михаилом, говорил:
– Два года служу в разведке и ни разу не удавалось поймать полковника. А тут ещё и подполковник впридачу.
– Я дал слово, что с ними будет хорошее обращение, – сказал Михаил.
– Хорошо. Выполню твоё обещание, – пообещал начальник разведки.
– Разрешите мне обратиться к командиру полка, – попросил Михаил.
– По какому вопросу? – спросил начальник разведки.
– По личному, – слукавил Михаил.
– Обращайся.
Зайдя к командиру полка, Михаил обратился:
– Товарищ комполка, я разведчик Долгов, выполняя ваш приказ, доставил сейчас в разведку полковника, подполковника и рядового польской армии.
– Не может быть! Спасибо за службу.
– Товарищ комполка, можно внести предложение?
– Говори, Долгов.
– Я предлагаю написать письмо командованию польской армии о том, что полковник и подполковник в наших руках, и мы требуем за них выкуп: двести мешков муки, пятьсот мешков картошки, сто мешков соли и сто мешков крупы.
– Думаешь, дадут?
– Дадут больше, если приписать, что мы не смотрели и смотреть не будем бумаги при полковнике. Они нам не нужны.
– Да ты не только разведчик, ты – дипломат и стратег. Какое имеешь образование? – спросил комполка.
– Сельскую приходскую школу и военное ремесленное училище по шорному делу, – ответил Михаил.
– Однако, ты грамотнее, чем дают те учебные заведения, – заметил комполка.
– Жизненный опыт, да ещё люблю читать книги. В письме можно приписать двадцать мешков сахара. И ещё: полковник и подполковник должны написать от себя письма с просьбой дать такие продукты. Письмо послать с рядовым шофёром. Мы дадим ему коня, он привезёт нам ответ. Ещё в письме приписать, что если поляки выдумают отравить продукты, то мы тогда отравим все колодцы, все водоёмы в округе. Польша превратится в пустыню. Если поляки поступят как благородные шляхтичи, то мы польских солдат и офицеров, попавших в плен, будем отпускать домой без права вторично воевать с армией Будённого.
– Это что-то новое в военной практике, – сказал комполка.
– Ещё. Как стемнеет, так вывести штаб полка и всё ценное вглубь нашей территории. Может быть артналёт. Немедленно приступить к подготовке транспортных средств и лошадей для вывоза продуктов, – добавил Михаил.
– Сам напишешь письмо и дашь мне на подпись. Прочитав и подписав письмо Михаила, комполка сказал:
– Товарищ Долгов, идите ко мне в заместители. С вами будет очень интересно работать.
– Воля ваша, но в разведке я принесу больше пользы. А коли какие добрые мысли возникнут у меня в голове, я приду и скажу Вам, – ответил Долгов.
– Ладно… Определите место и порядок обмена и доложите.
Обмен польских офицеров на продукты питания прошёл точно по плану Михаила. Сбылось его предположение о том, что поляки дадут за офицеров больше, чем с них запрашивали. В обозе с продуктами оказались незаказанные четыре мешка сигарет с мундштуками. Сигареты Михаил унёс к разведчикам.
Будённый решил прорываться на восток. По его приказу прорыв делала четвёртая кавалерийская дивизия. На восток вели две дороги. Первая дорога с юга была ограничена глубокой и крутобережной балкой, а с севера – непроходимыми болотами. Эту дорогу поляки охраняли девятипушечной батареей и десятью пулемётами. Вторая дорога лежала среди болот, а охрана была такой же.
Набирались охотники. В охотники пошёл первый эскадрон первого полка. Там, в четвёртом взводе, служили братья Михаила: Василий и Тимофей. Командовал эскадроном станичник Иван Павлович Горшков по прозвищу Красненький. Надо было подвезти три – четыре батареи, разнести в клочья польскую заставу, потом польские разбитые пушки сбросить с дороги и дорога свободна. После этого батареи поставить на охрану заставы и дело с концом. Однако все вышло не так.
Командир полка решил заработать третий орден Красного Знамени и, используя фактор неожиданности, пустил первый эскадрон в атаку без артподготовки, увидев в бинокль, что польские солдаты, позавтракав, разлеглись у пушек и пулемётов. Но он не подумал, что у поляков пристреляны все подходы к заставе. Поляки открыли огонь. Михаил находился в первом эскадроне, он никак не думал, что комполка допустит такую глупость, но тот допустил. Красненький, выхватил шашку и крикнул:
– В атаку, за мной! Марш!
Бойцы замялись, они ждали артподготовки, но её не было. Пригнувшись головами к гривам лошадей, пошли в атаку с опозданием. От разрыва польского снаряда Красненький вместе с конём пошёл через голову, Михаил, находящийся рядом, громко закричал:
– Первый эскадрон, выйти из боя, принять левее, в балку, за мной!
Михаил сошёл с коня, дождался, когда к нему подскакали несколько человек, пошёл с конём в балку. Берега балки были крутыми, кони сползали на хвостах. Спустившись на дно балки, он подал команду:
– По коням!
Проскакав немного в сторону польской заставы, Михаил остановил всадников и объяснил:
– Сейчас будем подниматься наверх. Я – первый. Я буду бросать гранаты. После третьего взрыва гранаты вы выскакиваете из балки и кричите, свистите, орите: «Забрали, сдавайтесь!» Людей берём в плен, без нужды не убивать, пушки ставим на край дороги слева. Меняем лошадей на польских. Набираем прислугу к пушкам и пулемётам, и обороняем заставу.
Михаил первым полез из балки. Сняв папаху, он поднял голову и посмотрел на заставу. Кинул один за другой три гранаты. После третьего взрыва казаки с лошадьми высыпали из балки на заставу. Поляки были ошеломлены и почти не сопротивлялись. Пленных свели в одно место, разоружили, поставили охрану. Михаил нацепил клочок белой тряпки на шашку и стал им размахивать. Из леса выскочили всадники и намётом пошли к ним. Передний, это был Федор Прошин, поравнявшись с Михаилом, закричал:
– Миша, спасибо!
– Федя, дай артиллеристов, а то некому стрелять из пушек!
Прошин, выйдя из окружения, прислал девять артиллеристов. Один из посланных Прошиным подошёл к Михаилу:
– Вы, товарищ Долгов?
– Так точно, – ответил Михаил.
– Я – Селиванов Фёдор. Могу командовать батареей.
– Прекрасно. Пристреляйте орудие, вон, видите – куст слева и курган справа? Скоро поляки припожалуют по наши души. Им эта позиция очень важна. Пушки поставят на дороге, а лошадей за курганом. Не успел Михаил договорить, как показались поляки: батарея и эскадрон кавалерии.
– Товарищ Селиванов, посмотри, – сказал Михаил.
Селиванов посмотрел:
– Идут, Михаил Иванович!
Селиванов побледнел.
– Трусишь? – спросил Михаил.
– Нет, волнуюсь.
– Быстрее пристреливай пушки, – приказал Михаил.
Первые снаряды пристрелки легли точно в цель. Михаил похвалил:
– Молодец, Селиванов!
– Стараюсь, как могу, – улыбнулся в ответ Селиванов.
Будённый и командир полка пытались проехать на заставу, узнать, кто ей командует, но не смогли – так густо во всю дорогу шла из окружения четвёртая дивизия. К Будённому подскакал посыльный со второй дороги. Командир полка, в рядах выходящих из окружения, добрался до заставы, выбрался из колонны и спросил:
– Кто командует заставой?
– Я, разведчик Долгов, – доложил Михаил.
– Кто Вам приказал? – спросил комполка.
