Пекло. Книга 1

– Нормально. Крыша поехала, но там подправить недолго.

– Придётся тебе, Гордей, баб пока не парить.

– Жаль, конечно, эта часть работы мне нравилась больше всего. Подожду до следующего лета.

– Смотри, а что это? – Александр указал рукой в небо.

Ещё несколько минут назад оно было чистым, но теперь в нём стремительно собирались облака, причём их не несло из-за горизонта. Они формировались прямо на глазах. Александр прочертил рукой мысленную прямую от разлома вверх. Гордей изумлённо смотрел за его движениями, смысла которых не мог понять.

– Идём со мной. Что-то мне подсказывает, что эти трещины в земле и облака над ними связаны между собой.

– Да что вы такое придумываете, барин? Э-э, Сергеич.

– Идём, говорю.

Птицы беспокойно летали над головой, почти не издавая звуков. Было такое ощущение, что он просто боялись садиться на землю, поведение которой вдруг стало для них непривычным. За несколько сотен метров до разлома почувствовался слабый запах тухлых яиц. Чем ближе к разлому, тем он становился сильнее. Воздух сырел и теплел. На траве появилась роса. Александр провёл рукой по мокрому стеблю цикория. Обнюхал его и попробовал на язык.

– Что? – Спросил Гордей.

– Солёная, как будто минеральная и воняет сероводородом.

– Ну, это не диво, здесь скважины бурят под минералку. Метров с трёхсот уже идёт.

– Почему горячая?

– Без понятия.

– Гордей, смотри тут. – Александр показал ему волнующуюся в испарениях, идущих из разлома, картинку природы. – И тут. – Он перевёл его взгляд туда, где картинка была обычной. – А теперь на небо.

Пока они шли к разлому, облаков стало гораздо больше. И чем ближе к нему, тем становилось жарче. Метров за пятнадцать Александр почувствовал жуткий жар от поднимающегося горячего газа. Вся растительность увяла, а та, что росла непосредственно на краю, уже была чёрной, словно обгоревшей.

– Трындец, барин, земля до ада лопнула. Сейчас черти полезут.

– Гордей, ты прям вжился в роль. Что думаешь насчёт этого?

– Без понятия.

– А я думаю, что всё хреновее, чем я предполагал.

– Это почему?

– Ну, потому, что я вижу то, что вижу. Из земли поднимается раскалённый пар, а единственной причиной, по которой он это делает, является близкое нахождение магмы.

– Магмы? Это что, как в вулкане? Да не, Сергеич, при всём моём уважении к вашему авторитету, позвольте не согласиться. Сказки это.

– Тогда что нагрело эту воду?

– Ну, не знаю, она там всегда такая была. Просто треснула земля, как ржавый бак с водой в бане, и попёрло наверх.

– Да уж, твоя теория всё объясняет.

Земля под ногами завибрировала сильнее. Газ, идущий из разлома, загудел, будто ему добавили давления. На мужчин накатила волна жара.

– Уходим, не нравится мне эта активность. – Александр развернулся и побежал.

Гордей не стал раздумывать. На него накатил суеверный страх, что из разлома на самом деле выбегут черти и утащат его за то, что он часто прелюбодействовал на рабочем месте. Гудение пара перешло в свист миллиона закипающих чайников. В разные стороны полетели куски земли, и вдруг раздался взрыв. Матовая взрывная волна, разошедшаяся от эпицентра взрыва, бросила на землю Александра и Гордея. Нестерпимый жар обдал их тела. Гордей закричал и сорвал с шеи раскалившуюся цепь.

Над местом взрыва, на высоте в несколько сот метров, сформировался белый паровой гриб, похожий на ядерный. Теперь сомнений в том, что причиной формирующихся облаков был горячий пар из разлома, не осталось даже у Гордея.

– Херакнуло! – Он потёр красный след на шее, оставшийся от цепочки. – Не отойди мы, сейчас сварились бы, как два пельменя.

Александру стало смешно, когда он представил себя пельменем. Навстречу им, вниз по холму, бежал парень из персонала.

– Живые там? – крикнул он издалека.

Александр поднялся. По телу ручьями сходил пот.

– Обошлось! – помахал он руками. – Вставай, Гордей, коллеги переживают, что мы сварились.

– Ну, меня так просто не сваришь, я же банщик, привычный к жаре. Чёрт, куда я свою цепь запулил, она же триста рублей стоила? – Гордей закружился на месте.

– Не парься, кузнец тебе новую сделает.

– Я что, корова, у кузнеца цепь заказывать? Ах ты, вот она, зараза. – Он не стал надевать её на шею, намотал на запястье.

Шум поднимающегося пара из разлома ослаб. Ветер сдул облака от эпицентра взрыва.

– Теперь возле Зарянки будет настоящая достопримечательность, долина гейзеров. – Александр окинул взглядом поле разломов. – А к бане проведём трубу, и ты будешь мыть клиентов гейзерной водой, а?

– Ну, вы, барин, мастак придумывать выгоду на ровном месте, в смысле Сергеич.

Они поднялись к городищу. Народ немного оклемался и раскладывал брёвна полуразвалившегося терема по номерам, чтобы удобнее было собирать здание заново. Гости, боясь новых толчков, сидели в беседке на вещах. Некоторые наблюдали за тем, как курятся паром свежие разломы.

– Интересно, а сколько баллов было по шкале Рихтера?

– Там максималка, по-моему, девять.

– Да у нас тут точно максималка. – Мужчина, который не нравился Александру, ещё не ушёл. – А что, другого места не нашлось? Обязательно было строить свой аттракцион в таком сейсмоопасном месте?

– Последнее землетрясение здесь было ещё при динозаврах, извините, что не поинтересовался у них. – Александр подошёл к беседке. Народ уставился на него. – Знаете, то, что произошло сегодня, вряд ли можно назвать простым землетрясением. Я никогда не слышал о таком, чтобы земля поднималась вверх, как на море. Смотрите, какие разломы, какой они глубины, и оттуда сифонит раскалённый пар, воняющий сероводородом. О чём это говорит?

Народ молчал, ожидая его гипотезы.

– То, что произошло сегодня, не просто землетрясение, это что-то из ряда вон.

– И правда, я, когда увидела, как лес поднялся, не поверила своим глазам. Решила, что это мы проваливаемся, – поделилась одна из женщин.

– Нечего страх нагонять. Просто в такой дыре никому на ум не приходило узнать, что происходит под землёй. А тут назревало, видать, уже давно, – не унимался неприятный тип.

– Конечно, ваше невежество позволяет вам обвинять в случившемся кого угодно, кроме природного феномена. – Александр развернулся и пошёл к коллективу, занятому работой.

– Чего расселась, пошли пешком. – Неприятный мужик в который раз собрался уходить.

Александр записал его в тот тип людей, которые всю жизнь шантажируют других тем, что уйдут, но никогда не уходят.

Мужчины растаскивали брёвна, доски и резные оклады, спорили, что и куда складывать, чтобы потом не запутаться. Аглая ушла проверять запасы продуктов, остальная часть женского коллектива отправилась за околицу собрать разбежавшийся скот. Успокаивающиеся животные понемногу пришли в себя и стали собираться возле городища.

Александр, несмотря на то что творилось у него на душе, помогал растаскивать брёвна, чувствуя своё единение с другими, как будто они занимались одним достойным делом, а не просто спасали его имущество. Он видел, как коллективу интересно восстанавливать терем. У него даже возникла мысль, что Зарянка настолько же его детище, насколько и тех, кто участвовал в её создании. Каждый вкладывал в неё то, что у него имелось. Александр – мечту и деньги, а люди – душу.

Туристы, устав ждать транспорт, потихоньку пустились в путь. Налегке путь не должен был показаться им трудным. Они обходили свежие трещины дальней дорогой. Облака, формирующиеся в небе, темнели, предполагая скоро начать проливаться дождём. Воздух наливался душной влагой.

– Мужики! – Из избы второй линии показалась Аглая. – Кушать подано.

– Я бы сейчас только окрошки поел, жара несусветная, – признался Гордей.

– А я бы нормально пообедал. После землетрясения уже три раза в туалет бегал. Расслабило со страха, – сказал Гурьян.

– Ладно, мужики, работа никуда не денется, пойдёмте перекусим, отдохнём, пока жара, а вечером ещё поработаем, когда прохладнее станет.

Коллектив согласился с его доводами. Умылись на улице, раздевшись по пояс, поливая друг друга из ковшей, и прошли в избу, оставленную туристами. Перед тем как зайти в помещение, Александр посмотрел на горизонт, где ещё виднелись фигурки людей, покинувших Зарянку. Они почти поднялись на холм.

– И чёрт с вами, – пожелал он им в спину.

Аглая как знала, что надо будет готовить окрошку. Сделала её на первое, на второе приготовила рагу из утки, потушив наскоро всё в одном котелке. Хлеба на столе было меньше обычного.

– Не знаю, когда теперь за продуктами поедем. Безналом рассчитываться, возможно, не получится, да и вдруг, если там тоже тряхнуло, продукты на первое время людям самим понадобятся, – объяснила свою экономию Аглая.

– Мудро, – согласился Александр. – А ты что, не собираешься домой ехать?

– Да, – махнула она рукой, – пока не собираюсь. Мой дом далеко отсюда.

– Ясно. Я это к чему. Если вам надо уехать к родным, пожалуйста, я не держу. Всю зарплату по сей день выплачу на карточки, когда малость утрясётся.

Народ покивал, но ничего определённого не произнёс.

– Мой дом тут, – ответил Гордей, утирая рукавом жирные губы.

– Я тоже останусь.

– И я. У меня семья здесь.

Оказалось, что из всех мужчин только один Вторуша не связан семейными узами либо наличием близких родственников. Но он сейчас находился в рейсе, и за него ответить было некому. Александр тоже посчитал себя одиноким, которому теперь всё равно, где жить. Нет, не всё равно где, а там, где нравится по-настоящему.

Аглая достала из погреба холодный квас в глиняном кувшине с вензелем Зарянки. После кваса и сытного обеда потянуло немного полежать. В пострадавшей крыше избы светились широкие просветы. Александр смотрел в них, лёжа на широкой лавке, отмечая, что небо уже совсем не голубое, а свинцово-серое. Скоро должна была начаться гроза.

Он прикрыл глаза и почувствовал спиной, как вибрирует пол. Дрожь походила на вибрацию двигателя в автомобиле. Сил бояться уже не осталось. Александр закрыл глаза и сразу уснул. Телу нужен был отдых.

Разбудил его страшный грохот и звон разбитой посуды. Александр упал с лавки на пол и тут же вскочил, совершенно не понимая, что происходит. Выбежал на улицу и, только когда подошёл к терему, смог разглядеть поднимающиеся высоко в небо клубы грязно-серого цвета. Сложно было определить расстояние, на котором произошёл взрыв, но он всё равно был колоссальным, потому что его разлетающиеся языки исчезали в серой пелене грозовых облаков.

– Вот это на хрен да! – Гордей нервно закрутил бороду на палец. – Это же как раз в стороне станции. Что там так могло грохнуть?

– Это, Гордей, взорвалась вода, подогретая магмой. – Александр был уверен в этом.

– Вы опять за своё. А что, если это жахнул состав с аммиачной селитрой? Вдруг там пожар был?

– По виду взрыв напоминает извержение вулкана. Сколько раз такое по телику видел. Грязь и пар. И молнии, видишь, иногда проскакивают.

– Чёрт. У нас что, вулкан образовался под боком?

– Я, честно признаться, сейчас ничего не понимаю, что происходит. Предполагаю только на основании того, что вижу. Может, и ошибаюсь.

– Да уж, лучше бы вы ошибались.

Раздался короткий свист, и рядом с городищем упала куча непонятно чего. Она продолжила свистеть лёжа на земле. Следующая бомба со свистом свалилась прямо на площадь. Разлетелась, как кусок сырой земли, и каждая отвалившаяся часть тоже свистела, исторгая из себя то ли дым, то ли пар.

– Да закончится сегодня день или нет? – закричал Гордей. – Это ещё что?

– Не знаю, но сдаётся мне, если попадёт по голове, мало не покажется. Скорее в погреб. – Александр повторил свой приказ для всех: – Все в погреб.

Пока народ осознавал опасность и суетился, «миномётный» обстрел закончился, не причинив городищу никакого вреда. Сильный взрыв, сотрясший небеса, спровоцировал дождь. С неба хлынула влага. Дождь был непривычно тёплым и имел необычный запах. Бомбы, лежавшие на земле, некоторое время визжали, когда на них попадали капли, но постепенно остыли и затихли. Пелена дождя скрыла Зарянку от остального мира. Стало совсем сумрачно.

Крыши всех без исключения домов протекали. Вода затекала во все дыры, и невозможно было найти место, где бы она не капала или не стекала струями. Коллектив выбрал самую сухую избу и занял места, на которые не попала вода.

– Я так думаю, что мы со станции уже никого не дождёмся, – произнёс Гордей.

– Как страшно. – Аглая передёрнула плечами. – Я стараюсь не думать о том, что происходит что-то страшное. Мне кажется, что если допущу мысль про это, то всё станет ещё хуже.

– И правильно, не думай, жить-то хочется, – усмехнулся Гурьян.

– Всю скотину согнали? – спросил Александр.

– Нет, какое там! Коров собрали, а свиньи как ломанулись! Их не загонишь, это такая противная скотина, тем более что у них теперь столько радости – и в грязи полежать, и носом корни поковырять, – ответила за всех Лукерья, которую родители нарекли Ларисой.

– Что козы?

– А козы нормально. У них ограда выдержала, они и не убегали.

– Хорошо. Если что, хватит нам скотины перезимовать? – спросил Александр у коллектива.

– Если её будет чем кормить, то запросто, а нет, то подохнет ещё до зимы, – произнёс кузнец, вставляющий фразы только по делу.

– Так запасём, когда погода установится, – радостно решил Александр.

Все, кто находились в избе, непроизвольно усмехнулись.

– Что я сморозил не так? – Александр понял, что коллективу его предложение не понравилось.

– Простите, Сергеич, но вручную на такое хозяйство даже в три смены не накосить. – Гордей переставил кружку на другое место, потому что струя с крыши перестала в неё попадать.

– А как же вы обходились?

– В селе соседнем заказывали несколько тракторных телег, погрузчик, и ночью, пока народ спал, забивали сеновал.

– М-да, а я наивно полагал, что можно.

– Не, барин, сенокос – это адский труд, когда всё вручную. Весь день на солнце, косой машешь, потом сгребаешь, грузишь, жара, сено в лицо летит, прилипает, пить охота, а затем тошнит от воды, но пить хочется ещё сильнее. Уж лучше одну ночь напрячься, подобрать, что трактор обронит, чем так. Для клиентов можно, конечно, но это расслабон, а не сенокос.

Гурьян поднялся со своего места и направился к двери.

– Пойду коня привяжу.

Он вышел, постоял в открытых дверях, разглядывая проливной дождь.

– Что-то душно, как в бане, – произнёс Гурьян и выставил руку, чтобы на неё попал дождь. – Тёплая.

Яркая молния осветила двор. Через секунду громыхнул гром.

– Простите, но я далеко не пойду.

– Боишься, фитилёк подпалит? – заржал Гордей.

– Банщик ты, Гордей, а не юморист.

Гурьян закрыл за собой дверь, и сразу же где-то рядом сверкнула молния. Небо расколол жуткий гром, так что люди в избе вжали голову в плечи.

– Ничего себе! – вскочил Гордей. Ему стало совестно за шутку над товарищем. – Эй, Гурьян, ты где?

Народ напрягся, потому что не услышал ответа.

– Гурьян, скотина! – Гордей выбежал наружу.

Александр подошёл к двери. Дождь падал сплошной стеной, скрывая из виду главные ворота. Между домами уже бежали ручьи пузырящейся воды. Несмотря на силу ливня, было душно и жарко. За углом дома раздались частые чавкающие по грязи шаги. Показались Гордей и Гурьян. Сверкнула молния, больно ударив по глазам яркой вспышкой. На мгновение мир потемнел. Небеса вздрогнули под раскатами. Дождь припустил ещё сильнее.

Гурьян влетел в дом. С него ручьями стекала вода.

– Получилось или ты под себя? – пошутила Аглая.

– Ха-ха, так громыхнуло, что можно было и серьёзно обделаться. Видала, как близко ложатся молнии?

– И слыхала. Небо рвёт на куски.

– Народ, – обратился Александр к коллективу, – по маленькой нужде не выходим наружу, слишком опасно. Есть здесь ведро какое-нибудь?

– Есть ушат с родниковой водой для умывания. – Аглая откуда-то вынула деревянный тазик с одной ручкой. – Воду вылить?

– Да, разлей по посуде. Пока не закончится гроза, пользуемся им не по прямому назначению.

– Ну, грозы здесь, особенно такие проливные, больше двух часов не идут, – произнёс кузнец.

– Что-то мне подсказывает, что то, как было раньше, совсем не подходит для описания того, как будет теперь. – Александру удалось правильно, но витиевато сформулировать свою мысль.

– Подождём – увидим. – Кузнец откинулся к стене, опёршись об неё головой. Его борода задралась вверх.

Сверкнула молния, и следом ударил гром. Кузнец даже глазом не повёл, делая вид, что задремал.

Из-за плотного дождя быстро потерялось ощущение времени. Казалось, что на дворе поздний вечер, хотя часы показывали начало седьмого. Коллектив Зарянки вполголоса переговаривался между собой. Крупные и частые капли барабанили по крыше. С улицы доносился шум бегущих ручьёв.

– Не разломало землетрясением, так дождём смоет. – Лукерья выглянула в окно. – Харитон, два часа подходят к концу, а дождь как лил, так и льёт.

Кузнец лениво повернул голову в её сторону.

– Это потому, что сегодня праздник Ивана Купалы просрали, вот боги и обиделись.

Будто в подтверждение его слов с нарастающей амплитудой затряслась земля. Дрожь усиливалась в течение нескольких секунд и мгновенно стихла. Через минуту пришла взрывная волна. Она сорвала часть досок с крыши, поскидывала посуду на пол. Люди замерли в страхе, не зная, чего ещё ожидать от беснующейся погоды.

Дождь скрывал масштабы взрыва, что ещё сильнее усугубляло пугающее чувство неизвестности. С неба раздался миномётный визг. Чёрная куча упала недалеко от избы прямо в ручей. Она начала плеваться паром и разлетаться на мелкие куски, сопровождая действия истошным свистом.

Несколько бомб упали рядом, но не на избу.

– Этот день никогда не закончится. – Аглая опустилась у самых дверей на стену. – Впору или молиться, или приносить жертвы.

– Ага, осталось удариться в мракобесие, чтобы у Бога не было сомнений, – ответил ей кузнец Харитон. – Расслабьтесь и ждите, если не можете повлиять на процесс.

Александр зачем-то полез в печь, вынул из неё кочерёжку и железный ковш. Взял их и выбежал на улицу. Вскоре вернулся, неся частички тёмной штуки, прилетевшей после взрыва. Чёрное вещество было ещё горячим и источало неприятный запах. Александр обнюхал его, попробовал на вкус, раздавил ложкой и осветил фонарём получившийся порошок.

– И что вы поняли, барин, тьфу, Сергеич? – Гордей пристально наблюдал за действиями Александра.

– Пока только то, что эта хрень воняет серой, а выглядит как кусок прогоревшего угля. Колючая и пористая.

– Она из-под земли взялась?

– Скорее да, чем нет.

– В голове не укладывается, что у нас тут может произойти какое-то сейсмическое событие, да ещё и с намёком на вулканическую активность. – Гордей не хотел верить в то, что видел, но уже готов был изменить свою точку зрения. – Скорее бы уже дождь закончился, своими глазами увидеть, что происходит.

Издалека будто бы донёсся человеческий голос. Народ вскочил и прильнул к окнам. Александр приоткрыл входную дверь. Во время очередной вспышки молнии ему показалось, что видит человеческую фигуру, едва различимую за стеной дождя. Он схватил фонарь и выбежал из избы. Гордей побежал следом.

Александр не ошибся. Это был Вторуша, едва передвигающий ноги. Выглядел он жалко, в грязи с головы до ног и рваной одежде.

– Вторуша! – Гордей кинулся к нему и попытался поддержать. Тот вскрикнул и вывернулся.

– Больно! Не надо!

– Почему? Ударился? – спросил озадаченный Гордей.

– Потом разберёмся. – Александр взял Вторушу за кисть.

Тот дёрнулся, но руку не вырвал. Ноги он переставлял, как пьяный, будто держался на них из последних сил. А когда его завели в дом, сразу упал на пол.

– Что с ним?

– Воды принесите, – попросил Александр.

Аглая принесла ковш. Вторуше осторожно плеснули на грязную спину. Одежда там была разорвана. Грязь стекла вместе с водой, но остались висеть какие-то ошмётки. Александр потянул за них, чтобы убрать, но отдёрнул руку, когда понял, что это лоскуты отставшей кожи.

– У нас есть что-нибудь от ожогов? – спросил он.

Глава 5

Преимущество животных перед людьми в том, что они доверяют своим чувствам. Не имея такого изощрённого ума, как у человека, они не умеют себя уговаривать, успокаивать или просто игнорировать поступающие сигналы. Животные реагируют на раздражитель всегда, особенно если он вызывает у них панический страх.

Рыжая собачка породы шпиц по кличке Злата рвалась из квартиры в дверь, царапала пластик и скулила, чем здорово вгоняла свою престарелую хозяйку в гнев. Бабуля, решив, что у её питомицы возникло желание попасть на собачью свадьбу, взяла веник и отогнала её от двери. Собака, чувствовала в воздухе непривычный запах, сигнализирующий о страшной опасности, что заставлял её рваться на улицу.

Злата по креслу забралась на подоконник и заскребла коготками по стеклу.

– Да что ж такое, почему тебя так к этим кобелям тянет? Сейчас отвезу в клинику на стерилизацию. – Бабуля взяла собачий поводок в руки и направилась к собаке.

Злата замолчала и с готовностью подставила шею. Ей нужна была улица. Это был вопрос жизни и смерти.

– Вот дурочка, опять захочешь сбежать?

Злата преданно уставилась в глаза хозяйки, желая только одного, чтобы та не передумала или не опоздала.

– Ладно, сходим с тобой в аптеку, купим антисекс. И тебе хорошо будет, и мне спокойно.

Хозяйка открыла входную дверь и привязала поводок к дверной ручке, а сама принялась обуваться. В этот момент сильный толчок сбросил её с пуфика. Старушка ударилась о дверной косяк и потеряла сознание. Злата закрутилась возле неё, заскулила, бросилась лизать руки и лицо, но это не помогало.

Толчок повторился. Дом наполнился топотом десятков человек бегущих к выходу по лестнице. Выбежали соседи, увидели собаку, мечущуюся возле хозяйки, не подающей признаков жизни.

– Папа, собачка плачет! – запричитала маленькая девочка. – Что с бабой Валей?

– Нет времени, девчата, потом поможем, когда трясти перестанет.

– Давай, заберём её, а потом вернём.

Отец рассудил, что в этом есть здравая мысль. Если с соседкой случилось что-то серьёзное, то собака может пропасть. А так они вернут её в здравии, когда та поправится. Он снял поводок с ручки и передал дочери.

– Крепче держи. – Папаша был уверен, что его десятилетняя дочь запросто справится с маленькой собачкой.

Так и было, пока они бежали по лестнице, но выбравшись из подъезда, Злата рванулась что было мочи, выдернула поводок из рук девочки и побежала, сама не зная куда. Лапками она почувствовала тряску земли, нос улавливал пугающие запахи. Со страху забилась под куст чайной розы и замерла.

Начался кошмар. На её глазах весь мир превратился в руины. Высокие здания с грохотом утонули в клубах душной пыли, а когда она осела, её дома, как и других, больше не было.

Мужчина сверху отключил фонарь за ненадобностью. Люди, перебивая друг друга, пытались задать волнующие их вопросы насчёт того, какой вред землетрясение причинило наверху, за границами их ловушки.

– Да тут всё хреново! Дома до основания развалились, а под ними ещё пожары начались. Полыхает кругом. Ад. Газовый завод рванул. Горит вон, на полнеба. Я далеко не ходил, по Башиловке до железки спустился. Пути все перекрутило, вагоны раскидало, а за железкой такой же разлом, как у вас, а то и больше. Бёрд не видно, то ли ухнули под землю, то ли как вы. Воняет очень. Думаю, подземные хранилища газа открылись. Как бы не долбануло.

– Выгорит раньше, если пожары кругом, – крикнул кто-то снизу.

– А Степной как?

– Отсюда не видно, дыма много. До машзавода только, а там мгла. Да и нет никаких шансов, что Степной обошло мимо. Всё полегло вровень с фундаментом.

Полная женщина заплакала и отошла в сторону.

– Друг, а ты не можешь найти чего-нибудь, чтобы поднять нас? Верёвки какие-нибудь? – спросил Шурик.

– Могу. У меня сосед на эвакуаторе работает. Его машина в гараже стояла, оборудование молниями не пожгло. У него лебёдка есть. Только он ближе к утру вернётся. Ушёл в Овощевод узнать, что с детьми.

– Почему пешком?

– Так дорог-то нет. Подниметесь, увидите, как всё вывернуло. На машине не проехать. Удивительно, как торговый комплекс не сложился.

– Обвал нейтрализовал толчок, – ответил ему кто-то.

– Везучие. Здесь все, кто в домах был, в лепёшку. Народ, который выжил, бегает вокруг развалин, но что они могут? Тут техника нужна.

– Много выжило?

– Ну, достаточно. Многие успели выбежать. Из моего дома человек десять.

– Какой у тебя дом?

– Да вот, хрущёвка на Народной. Была.

– Да, негусто для такого дома. А у тебя родные?..