Ллойс

– Не стоит. – Облегченно выдохнул толстяк, чувствуя, как моментально расслабляется, будто загипнотизированная видом внезапно проскочившей между электродами искры девушка. – Сами справимся.

– А что это с ней? С виду баба как баба, а потом на вас кидаться стала, – заинтересованно осведомился, не спеша убрать свое оружие, детина.

– Да кровь она сдала. – Пожал плечами продолжающий мерзко хихикать стрелок. – А потом, видишь, с выпивкой переборщила. Вот крышу и сорвало. Молодежь. Не понимает, что медшоты медшотами, но беречься-то надо. Да что с нее взять, девка поорёт да успокоится. Претензий к ней у меня нет, за посуду и беспокойство заплатим.

– Бывает. – Степенно кивнув, вышибала спрятал орудие своего нелегкого труда в карман. – При большой кровопотере глюк или белку хватануть – это как два пальца. Но вы, это… дальше потише как-нибудь… У нас приличное заведение.

– Кровопотери? – Нахмурился Ыть. – Какие еще, на фиг, кровопотери…

– Да никакие, пусти! Все! Все! – С трудом выдравшись, наконец, из рук торговца, Ллойс, тяжело дыша, рухнула обратно на скамью и дернула застежку высокого бронированного воротника. – Видишь!! – Злобно зашипела она, вытягивая шею и тыча пальцем в вытатуированную на горле рядом с яремной веной мешанину букв и цифр. – Четвертая, резус отрицательный! Самая редкая, тля..! А это, – палец переместился чуть ниже к целой россыпи неопрятных точек, – сколько раз меня выкачивали. Я рабыней была, Ыть. Рабыней. Как думаешь, сколько раз мне самой кровяным мешком быть приходилось? А еще, – дрожащий палец сместился еще ниже и коснулся очередной вереницы знаков, – вот здесь бланки и прививки, что мне кололи. Я почти чистая. У меня всего пара культур в крови плавает. Да и они первого поколения. «Нюхач» да «Туннель сокола» – ну, знаешь – эта штука за периферическое зрение отвечает, вернее, за обработку информации… а вот прививки у меня крутые. Арена на праймах не экономит – обидно бойца, которого десять лет красиво убивать учишь, от какой-нибудь пустячной болячки потерять. «Апостол», «Неприкасаемый», «Чумной доктор», «Патриот» да у меня их десятков пять. Я даже к упырьей заразе устойчива… наверное. Представляешь, сколько антитела, что у меня в крови плавают, стоят? Хорек-Вальтер на кустарей работает. А Серп, охранник его, глазастым оказался. Рассмотрел всю эту красоту. Кровососам такие, как я, это как мордой в грязь шлепнуться и слиток серебра найти… А когда узнали, что я на нано почти пустая, то есть, с совместимостью проблем не возникнет, так вообще расщедрились! Выдоили меня, правда, почти досуха. Не хуже, чем я тех двоих дебилов. Вену вон шлангом своим порвали, – машинально почесала прикрытый пластиной бронекостюма рукав девушка. – А ты, сука, у меня еще дождешься. – Повернулась она к Пью.

– А чего они нормально предложить-то не могли? – Удивился Ыть. – Так мол и так. Честный обмен.

– Позорно тут это. – Усмехнулся Пью. – В Хабе кровь только конченые нарколыги да шлюхи сдают.

– Хреновая шутка, Пью. – Покачал головой толстяк. – За такое, ыть, действительно на нож поднять могут.

– А это за ухо, – осклабился все еще предпочитающий сохранять дистанцию между собой и девушкой стрелок. – Нечего было в меня железкой своей кидаться.

– Да промахнулась я! Ну, хреново, я ножи кидаю! Хреново! – Снова сорвалась на крик Элеум. – Можешь ты это своей башкой тупой дотумкать! Я вообще на полметра от тебя метила!!

– А как же охранник?.. – Протянул Ыть. – Ну, у этого… как его… Весло который. Ты, ведь, его броском пришпилила. Шагов с двадцати. Я такого никогда не видел. Одновременно с одной руки из автомата палить, а другой шилом кидаться.

– И не увидишь, – устало вздохнула, ставя на место стул, девушка. – Сама не понимаю, как это у меня получилось. Я как увидела, что один из его головорезов за пулемет схватился, так чуть в штаны не наделала. Видно, повезло просто. Я его только отвлечь рассчитывала, максимум, а тех, кто рядом с грохоталками стояли залечь заставить, а вон оно как вышло. Сама не пойму, что это было. Все пули в цель… и даже ножик аккурат между пластинами бронежилета попал.

– Фартануло – это называется, – хмыкнул стрелок. – Везучая ты, стерва, вот и все.

– А чего, ыть, ее тогда не клонировать? – Почесал в затылке толстяк.

– Меня? Клонировать? Зачем? – Не на шутку озадачилась Ллойс.

– Да не тебя, ыть, кровь… Антитела. Взяли бы чистый образец, да растили себе в колбе… А то они, получается, у тебя ее по два серебряка за грамм купили…

– По два с половиной. Клонированная кровь для вытяжек не годится. Там с антителами какая-то чехарда начинается, – задумчиво протянула Элеум. – А кровь… Вообще-то, обычно кровь дешевле, просто нужна, им видимо, была срочно. Еще я им патроны к револьверу отдала. А себе вот. – Похлопала она по бедру.

– Хм… вот, ыть, дельцы… – покачал головой торговец, только сейчас заметивший, что в новеньком, висящем на поясе наемницы патронташе матово поблескивают совершенно обычные на вид латунные гильзы, а к вооружению девушки добавился высоко, почти под грудью, висящий в переплетении ремней совершенно обыкновенный с виду обрез горизонтальной двустволки. – Твои патроны тысяч десять стоили.

– Мои патроны стоили защитного снаряжения, жратвы и вот этой штуки, – похлопала по обрезу девушка. – Здесь тоже сталь с паутинкой. Вроде… И патронов я под него разных хитрых поднабрала.

– С чем и поздравляю. – Буркнул, осторожно возвращаясь за стол Пью.

– Эй, девка, неси все заново! – Спрятавшаяся было за стойку во время эскапады Ллойс девчушка кивнула, мотнув тонкими, словно крысиные хвостики косичками, и скрылась на кухне. Неодобрительно глядящий на беспокойных гостей хозяин трактира, осуждающе покачал головой и вернулся к протиранию кружек.

– Ллойс, ты это, больше не надо так… Ладно? – Невнятно пробубнил, оторвав от зареванного лица руки сидящий неподвижно скриптор. – Я, ведь, тебя… Прости, я знал, что ты не такая. Просто… – Громко всхлипнув, подросток утер нос. – Я, ведь, тебя…

Внезапно глаза Райка закатились, и легионер, со стуком уронив голову на стол, громко захрапел.

– А чего ты хотела? – Вздохнул Ыть. – Парень с горя, почти, ыть, пол литра водки натощак высосал.

– Долбоклюй. – Прокомментировала наемница. – В дрова нализался. А вы тоже хороши. Как мы его теперь из города потащим?

– Да не надо тащить. Закажем комнаты, отоспимся на нормальных кроватях, а с утра двинем. – Отмахнулся стрелок.

– Тоже вариант. – Тяжело вздохнула девушка после долгой паузы. – Но помни, Пью. За тобой должок.

– Да на здоровье. Не надорвись только, как забрать решишь. – Фыркнул охотник за головами и присосался к принесенной официанткой кружке темного пива.

****

Ллойс не спалось. Возможно, в этом была виновата неприятная процедура донорства. А может, сказывалось напряжение последних дней. Так или иначе, несмотря на усталость и изрядную дозу алкоголя, сон не шел. Все, что оставалось девушке, это ворочаться на непривычно мягкой кровати, слушать нервное сопение, похоже, опять плачущего во сне Райка да вдыхать исходящий от кожи и оскорбительно белых, видимо, вываренных простыней запах дегтярного мыла. Элеум злилась. Даже купание не принесло ей обычного удовольствия. Может, все дело было в накопившейся за последний месяц усталости, а может, в том, что полупьяный скриптор постоянно скребся к ней в дверь, с какими-то глупыми извинениями. Ну, почему она позволила себе настолько сблизиться с мальчишкой? Ладно один раз. Тогда ей просто стало жалко запутавшегося, разрывающегося между вбитыми в голову догмами кодекса и родственными чувствами щенка. Да и сама она тогда была почти на грани… Райк помог не сорваться, не забыться в мутном наркотическом мареве, неожиданно свалившегося в руки изобилия. Тогда это показалось правильным. Ллойс не считала себя хорошим человеком, но равнодушно смотреть, как гибнет город, не могла. Тогда ей просто надо было отвлечься.

Но почему она продолжает с ним спать? Она уже избавилась от дури, выкинула даже те пару ампул, что были зашиты в воротник превратившейся в лохмотья и безжалостно выброшенной на помойку куртки. Она давно разложила все по полочкам и поняла, что надо просто жить дальше. Почему же она до сих пор с ним? Бежать. Надо просто бежать. Они дойдут до убежища. Каждый возьмет свое, а потом… Потом они разойдутся. И она, наконец-то, сможет сделать то, о чем мечтала уже несколько лет. Поход на восток. Далеко на восток. Мертвые земли оказались не так страшны, как рассказывали. Она сумеет пройти радиоактивную пустыню. Должна смочь. Защитный комплект у нее уже есть. Если Райк сдержит обещание, то она сможет купить себе байк или даже небольшой багги. Останется только загрузиться под завязку едой, патронами и рвануть прочь отсюда, туда, далеко, за бесконечную гладь искореженных бомбардировками, пропитанных солью земель, туда, где ее ждет море. Настоящее море, а не та промороженная почти до дна радиоактивная лужа, рядом с которой она жила. Доброе, теплое, ласковое. Где можно плавать, не боясь заполучить дозу какой-нибудь ядовитой дряни. Где можно ходить босиком вдоль берега, погружая ступни в невероятно горячий, мягкий песок, не опасаясь, что из него вылезет очередной рожденный отголосками Черных лет хищник. Где можно просто нежиться под солнцем, и никто не захочет тебя убить, изнасиловать, сожрать или продать в рабство. Да. Она пойдет к морю. Тот полубезумный траппер, что умер у нее на руках от лучевой болезни, не мог врать. Зачем мертвецу ее обманывать?

Девушка тяжело вздохнула. Зеленые леса. Отсутствие мутантов и радиации. Теплое море и чистая, не тронутая ядом смерти земля. А если такого места нет? Если везде все одинаково? Вдруг, все это богатство существовало только в голове умирающего, сошедшего с ума от невыносимой боли старика? Вдруг, везде только зубодробительный холод радиоактивных бурь да иссушающие кожу, горячие, будто раскаленный металл, и острые, будто нож, отравленные ветра пустошей, пылевые шторма, злобные мутанты, кровожадные звери и люди, что намного хуже этих зверей, а чистое море – это всего лишь выдумка, горячечный бред еще живого покойника? Ллойс замерла, чувствуя, как от внезапно всплывшей из глубины подсознания мысли, ее прошибает холодный пот. Нет. Глупости. Быть такого не может. Море есть. И есть место, не загаженное еще людьми. Траппер не врал. А еще она видела карты. У полубезумного, мучающего и пытающего ее почти год урода, называющего себя Великим хранителем знаний, было полно разных карт. А еще он иногда показывал ей фотографии в довоенных журналах, и тоже рассказывал ей про теплое море… Она даже взяла с собой несколько, хранила их в потайном кармане, но потом потеряла… Тогда она много что потеряла…

Крепко зажмурившись, девушка начала медленно считать до десяти. Все нормально, все хорошо. Жизнь продолжается, и если чертов мальчишка ее не обманет, как делали это многие до него… Если у нее, все же, получится…

Райк всхрапнул и, заворочавшись, уткнулся ей в плечо.

Ллойс почувствовала, как затылок заполняет очередная волна бешенства и… обиды? Нет. Она не может обижаться. Не должна обижаться. Обида может означать только одно – этот сопляк ей не безразличен. Разозлившись еще больше, девушка раздраженно скинула с себя руку скриптора и, развернувшись к нему спиной, принялась изучать рисунок кривовато наклеенных на бетонную стену комнаты обоев.

– Дерьмец маленький, – прошептала наемница себе под нос. – Считает, что я ничем не отличаюсь от подзаборной шлюхи. Сразу поверил этому… этому… Сволочь. Все он такие. Одинаковые. Лишь бы поиметь и сбежать. Не видела, думаешь, как ты на ту потаскуху пялился? Ну да, задница у нее ничего так.

Нестерпимо захотелось курить. Медленно встав, Элеум натянула свои новые штаны, подтащила к окну колченогую табуретку, единственный в комнате предмет мебели, не считая, конечно, кровати и небольшого деревянного ящика, призванного, видно, изображать шкаф для вещей и одежды, приоткрыла узкую, кособокую форточку, щелкнула зажигалкой и принялась наблюдать, как медленно сереет за окном небо.

– Сволочи. Все они сволочи. – Прошептала она снова. – Старый убийца. Жирная хитрая сволочь. Серокожая мутантская сука. И этот мелкий, по уши напичканный секретами дерьмец. Бежать. Бежать… Вот только бы хабару хапнуть, и все… А там, поминай, как звали.

Небо светлело. Ллойс злилась. Злиться получалось все хуже и хуже, потому что в глубине души девушка понимала, что на самом деле винить в неудачах и злоключениях последних месяцев стоит только одного человека. Саму себя…

****

Из города вышли с рассветом. Миновав КПП, сдали пропуска, прошли пару километров по дороге, и только потом, когда стены города окончательно скрылись за стеной деревьев, облачившись в защитные костюмы, повернули к воронке.

В антирадиационном комплекте было жарко. Закрывающая лицо маска так и норовила зацепиться за забрало тяжелого металлокерамического шлема. Капюшон, надетый под тот же шлем, смялся и скреб по свежевыбритому затылку. Еще вчера купленные, а вернее, обменянные на собственную кровь кожаные штаны, казалось бы, такие удобные, теперь давили, впиваясь в тело некстати возникающими в самых немыслимых и чувствительных местах складками, словно надфилем скребя швами размякшую от пота кожу. Все это вкупе с бессонной ночью изрядно злило. А еще больше раздражало то, что их продвижение по лесу шло как-то буднично, просто, без неприятных сюрпризов. Неужели финишная прямая их путешествия пройдет без приключений? Хотелось бы. Очень хотелось. Но как подсказывал девушке опыт, самые большие неприятности обычно поджидают именно в конце пути.

С трудом подавив в себе трудноосуществимое из-за охватившего нижнюю часть лица дыхательных фильтров желание сплюнуть, Ллойс принялась внимательно осматривать кроны деревьев.

– Как вчера Пью сказал? От радиации все растет большим… Кажется так. Лес действительно был… большим. Огромные, словно древние сказочные великаны обхватов в пять-шесть, ели обступали путешественников со всех сторон, жадно высасывали солнечный свет и, несмотря на то, что день выдался погожий, здесь, далеко под устремившимися вверх на добрую сотню метров кронами, царил густой полумрак. Под ногами хрустел толстенный почти по колено взрослому человеку слой сухих иглиц. Ллойс покосилась на укрепленный на запястье дозиметр. Около пятисот микрорентген в час. Детская доза. Видимо, бомба действительно была чистой. Но расслабляться нельзя. Это сейчас фон низкий, а через минуту можно нарваться на такое горячее пятно, что никакой костюм не поможет. Девушке уже однажды пришлось бывать в эпицентре взрыва. Она знала, как это бывает. И поэтому зорко следила за окрестностями, стараясь высмотреть среди желтых иголок и обвитых мерзкого вида лишайником гигантских стволов признаки затаившейся рядом невидимой смерти. Рельеф местности постепенно снижался. Радиационный фон неуклонно рос. Ллойс зорко поглядывала по сторонам. Эпицентр должен быть совсем близко. Удивительно. Почему елки не погибли? Рентген здесь уже нешуточный, почти восемьдесят миллизивертов. Главное, не нарваться на какой-нибудь металлический оплавок. От таких неприметных, скромных с виду «приветов из прошлого», как нечего делать – рад триста схватить. А это – лучевая. С потерей волос, выплевыванием зубов и прочими прелестями. А если не повезет и цапнешь за пару тысяч, тогда стопроцентный звездец. Мучительный и неотвратимый. И никакая медицина не поможет. Если только напиться крови жирдяя и превратиться в упыря себе на беду и другим на радость. Или наоборот.

Интересно, что будет, если она действительно схватит упырью заразу? Наверняка, ничего хорошего. Ллойс невольно хихикнула, на секунду потеряла концентрацию и, зацепившись носком ботинка за скрытый под толстым колючим ковром корень, кубарем покатилась вниз. Это ее и спасло. Тварь, мерзкая помесь паука, сухопутного кальмара и хищной птицы, вместо того, чтобы вцепиться в лицо, только скребанула по шлему когтями. Несмотря на невеликие размеры уродца, удар оказался настолько сильным, что шейные позвонки рвануло болью, а перед глазами девушки заплясали черные точки. Не споткнись она, точно бы голову оторвало. Прекрасно понимая, что дело решают доли секунды, Элеум рванула с пояса обрез и навела стволы на запутавшегося в собственных отростках, мерзко верещащего мутанта. Выбрала слабину. Ллойс всегда была быстрой. Очень быстрой. Неестественно быстрой, как говорили, вновь и вновь направляя ее на очередное генетическое сканирование боевые учителя арены. Именно скорость позволила ей выбиться из этой липкой серой массы мертвого рабского мяса. Боевых ребят, бойцов арены самого низкого качества и пошиба. Ее заметили, начали учить. Начали объяснять, как использовать свою скорость самым эффективным и рациональным способом. А потом, когда с ней начал «работать» Великий хранитель, ее быстрота вообще достигла почти недоступных человеку высот… Элеум выстрелила. Дробовик норовистой лошадью лягнул в ладонь, выворачивая запястье и норовя задрать стволы. Осыпь крупной каленой дроби, почти пятьдесят грамм небольших стальных шариков, разогнанная пороховым зарядом восьмидесяти девяти миллиметрового ультра Магнума, разметала хвойный ковер, выбив из него целый фонтан земли. Но твари уже там не было. Заверещав, гадина, петляя и перескакивая с места на место практически неуловимыми глазу движениями, принялась обходить путешественников по широкой дуге. Сухо и часто защелкал «глушенный» пистолет Пью. Застрекотал частыми короткими очередями автомат Райка. Трижды басовито и сочно грохнул револьвер Ытя. Верещащая тварь танцевала среди разрывов и пуль, словно обколовшийся «Хроносом» берсерк. Рука девушки машинально метнулась к поясу.

Клокстоппер… да, он сравнял бы их в скорости, сделал схватку более равной. Но во-первых, его не было, а во-вторых… Прикрыв глаза, Ллойс выстрелила в пустоту у себя под ногами. Ушам стало больно, когда визг монстра достиг, казалось, ультразвуковых высот. Суча лапами-щупальцами и рудиментарными крыльями, мутант, окропляя пространство каплями черно-зеленой жижи, видимо, заменяющей ей кровь, метнулся вглубь леса и скачками скрылся между деревьями. Запоздало хлопнул выстрел револьвера толстяка.

– Ушла, сука. – Констатировал Пью. – Ну, теперь понятно, кто репоедов жрал.

– Можем добить. Вряд ли, гадина далеко ушла, – пожала плечами девушка. – Дробь четыре нуля, а эта пакость, вроде, не слишком большая…

– Надеюсь, что дружков у нее поблизости нет. – Почесал затылок концом глушителя стрелок.

– Ыть… У тебя это… твой… костюм. – Прошептал, опуская автомат, Райк.

– Твою мать, протянула, проследив взгляд подростка, Элеум. – Хваленый боевой костюм толстяка, способный по уверениям оружейника выдержать прямое попадание из девятимиллиметрового пистолета и самостоятельно латающий любые повреждения, был разодран от горла до паха.

– Бегом. – Быстрее всех сориентировался Пью. – В убежище дезактиваторы должны быть. У нас минут двадцать, пока его наноботы от излишка излучения не взбесились…

И они побежали. Скользя на предательски расползающихся под ногами иголках, оскальзываясь на торчащих из земли корнях, марая колени и локти радиоактивной грязью, путешественники бежали вперед и вниз. Туда, где над кронами гигантских елей тянулась ввысь еле заметная струйка белого дыма…

****

– Дерьмо. – Выразила общую мысль Ллойс.

– М-н-нда… – Протянул, оглядывая открывшуюся перед ним картину, Пью.

Открывшееся перед путешественниками зрелище действительно было слегка… удручающим. Метров на сто вокруг убежища не росло ни травинки. Да и что могло расти на спекшейся в толстый слой обсидианового стекла, прожженной безжалостным радиоактивным огнем земле?..

Оторванные взрывом гермоворота валялись поодаль уродливо оплавленной грудой железа. Чернеющий зев туннеля оскалился хищной пастью, украшенной щёткой из сталагмитов потекшего от жара металла. Фон был такой, что счетчик излучения на руке Ллойс не только помигивал красным цветом, но и подавал хозяйке сигналы вибрацией.

– Там вторая дверь дальше. – Пояснил встретивший путешественников белозубой улыбкой мутант. – Моя хотеть открыть. Стрелять рельсотрон, пока заряд не кончаться – не помочь. Хотеть тогда поднять, тоже не смочь – тяжелый слишком, крепкий. Там замок с цифра. Кто цифра знать?

– Минуты две на всё про все, – прищурившись, посмотрел на счетчик Пью. – Там – ткнул он в сторону тоннеля, – будут уже чисто зиверты. Без приставки «Милли».

– Райк, скажи Умнику код, он откроет, а мы пробежим. – Повернулась к подростку Элеум.

– Я не знаю кода, – покачал головой скриптор.

– Что?! – Опешила девушка. – Как, мать его, не знаешь? Ты… Ты… – сделав пару шагов в сторону, девушка пошатнулась и, обхватив руками голову, приглушенно захохотала. – Ну, конечно, не знаешь… Откуда его тебе знать… Дура… Дура… Какая же я дура… – простонала она.

– Я не знаю кода, – повторил, совершенно не обращая внимания на девушку, напряжено растирающий виски прямо через защитный костюм подросток, – но смогу открыть дверь. Не бойтесь. Я вас позову.

– Ну, уж нет, сладенький. Одного я тебя не отпущу… – Неожиданно прекратив смеяться, Ллойс, сорвав с запястья счетчик Гейгера, зашвырнула его в сторону леса. – Помирать, так вместе. Достал дребезжать, скотина!

– Не дури, – покачал головой Пью. – Этот понятно – мозгов нет, но зачем двоим-то дохнуть?

– Сам еще, ыть, не понял, старый? – Неожиданно подал голос Ыть, силящийся поплотнее запахнуть прореху на броне комбинезона.

– Нет, ты здесь подождешь. Все подождете. Я справлюсь. – Покачал головой скриптор. – Я не могу… Не хочу, чтобы ты…

– А ты меня заставь, сладенький, – зло оскалилась в ответ девушка.

– Человечки глупые, – прогудел Умник. – Язык трясут, а невидимый смерть рядом.

– Ладно, – устало ссутулил плечи Райк. – Только, пожалуйста, не отставай и не бойся. Мы успеем. Я уверен, что все получится. Должно получиться…

– Хотелось бы, чтобы это было правдой, малыш. – Прошептала Элеум и, глубоко вдохнув, первой пересекла разделяющую выжженное пятно и редкий подлесок черту. – Но, если я схвачу лучевуху, ты об этом сильно пожалеешь.

Райк обогнал ее на пятом шаге. На десятом – она и скриптор перешли на быструю трусцу. Счетчик-анализатор на руке подростка сошел с ума, экран прибора расцвел целой россыпью предупреждений. Мальчишка побежал, Ллойс тоже поднажала. Ей удалось нагнать Райка, когда он пытался перелезть валяющиеся перед входом бетонные надолбы. Подхватив подростка за шкирку наемница, крякнув от натуги, просто перебросила его через препятствие. Сиганула следом.

Главное, не порвать костюм, главное, не порвать костюм, главное, не порвать… Сорок метров угрюмого, ощетинившегося штангами и фермами дезактивационной установки коридора они, наверняка, побив все довоенные рекорды скорости, пролетели меньше, чем за две секунды. С трудом затормозив у раскуроченной защитной панели кодового замка, Райк, затравленно дыша, согнулся и упер руки в колени. Несколько раз хрипло выдохнул. А потом принялся остервенело долбить по клавишам.

– Пароль неверный, – раздался внезапно в коридоре приятный, но слегка механический голос.

– Пароль неверный… Пароль неверный… Пароль неверный… Пароль неверный.

Райк прекратил истязать клавиатуру, обхватил голову руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону.

– Райк, давай назад. Плевать. Не смогли, и ладно. Успеем, у нас пилюли от радиации есть… – В голосе Элеум проскользнули панические нотки.

– Не мешай, – чуть слышно прохрипел в ответ подросток. – Тьюринг еще не окончил анализ.

– Какой, мать его, Тьюринг… какой анализ… – прохрипела наемница и шагнула к скриптору, явно прикидывая, как бы половчее схватить подростка в охапку. – Валим!

Но задуманное исполнить не получилось Прежде чем она сделала первый шаг, Райк, вытянув руку, пробарабанил по клавишам замысловатую дробь.

– Код подтвержден. Добро пожаловать в убежище. Начинаю процедуру деактивации. – Произнес тот же механический голос.

Неожиданно фермы над головой загудели, дрогнули, и в путешественников со всех сторон ударили частые струйки окрашенной в голубоватый цвет жидкости. Счетчик радиации, пискнув напоследок, сменил цвет экрана с красного на желтый. Гермоворота, глухо лязгнув, поползли в сторону.

– Добро пожаловать, – чуть слышно прошептал Райк и обернулся к наемнице. – Я же говорил, что у меня получится.

Скрывающая лицо скриптора маска защитного костюма была непрозрачной, но Ллойс готова была заложить собственную голову, что он улыбается. Чисто. Искренне. От души. Как умеют только дураки и дети…

ПРИМЕЧАНИЯ

39 – Видимо, мутант имеет в виду радиацию.

40 – БОВ – боевое отравляющее вещество.

41 – Автоматический Пистолет Бесшумный.

Глава 14

– Ну и что будем делать? – Обернулся к путешественникам Пью. – Как дальше-то?

И снова пнул массивную, без каких-либо признаков запорного механизма, округлую стальную дверь.