Ллойс

– Брехня, – сердито тряхнула ирокезом избавившаяся от шлема девушка. – По твоим словам выходит, что до войны можно было убивать, грабить, насиловать, а тебе за это крышу над головой да халявную кормежку? И ни голодом не морят, ни ежедневных побоев, ни отрубания рук да ног, ни постепенной разборки на органы, ни даже труда до упаду. Херня какая-то получается.

– Может и так. – Пожал плечами Щур. – Да только дед мне часто повторял, что рабов до войны не было.

– Врал, твой дед, как сивый мерин. – Упрямо нахмурилась девушка. – Рабы всегда были.

– Он правду говорит. – Подал голос, вытаскивающий из волос последние травинки, скриптор. – Я в книгах читал. Преступников запирали в отдельных комнатах, кормили, поили, разрешали иногда с родными видиться, видео каждый день крутили, в библиотеки пускали. Больных лечили. Бесплатные лекарства, операции и все такое. Тех, кто читать и писать не умел, в школы отправляли. Тех, кто профессией не владел, тоже обучали. Если они хотели. На работы определяли только добровольно. Медицинские опыты тоже только по добровольному согласию. А когда срок выходить приходил, работу подыскивали, да жилье. Мне тогда это все тоже странным показалось.

– Дерьмо собачье, – поморщилась Ллойс и раздраженно отбросила в сторону сигарету. – Понятно теперь, отчего наши предки этот мир просрали. Режь, грабь жги, а тебя за это в школу? Честной работе учить? Кормежка бесплатная? – На мгновение Райку показалось, что глаза девушки предательски блеснули.

– Да уж, предки у нас странные были, – согласно кивнул Пью и ткнул в сторону одного из отходящих вбок от улицы глухих переулков. – Туда рули.

– А чего это? – Забеспокоился Щур.

– Рули, рули. – Поддержала стрелка Элеум. – Рассчитаемся и разойдемся.

– Помоги… – стрельнув по сторонам глазами, видимо, в поисках охраны, открыл было рот, Эйк, но тут же скорчился на дне телеги, зажимая руками пах.

Возможно, фермер и хотел бы закричать уже от боли, но его рот плотно залепила узкая, но сильная ладонь наемницы. В грудь фермера уперся, выдавливая из легких последние капли воздуха и напрочь лишая его возможности двигаться массивный наколенник, а горло царапал кончик ножа, так что, бедняге только и оставалось мычать и пучить налившиеся кровью глаза.

– Ну и до чего же ты, сладенький, недоверчивый. – Покачала головой девушка. – Никто вас убивать не собирается. Вот видишь? – Убрав нож за пояс, Элеум достала из-за пазухи изрядно отощавший пластиковый пакет с таблетками и потрясла им перед носом фермера. – Рассчитаемся по курсу. Сколько Ыть вам обещал – двести грамм? Десять пилюль, значит…

С озабоченностью глядя на происходящее в телеге, Щур тяжело вздохнул и направил свою повозку в указанный переулок.

– Да я бы, ыть, и серебром отдал. – Пожал плечами толстяк.

– Прибереги, пригодится. – Бросила через плечо девушка и снова повернулась к фермеру. – Ну что, успокоился? – Спросила она у переставшего извиваться под ней Эйка и, дождавшись утвердительного кивка, убрав руку, отвалилась в сторону.

– Сука. – Задушено прохрипел крестьянин и, быстро отвернувшись, перевесился через борт.

– Эта, я вот что. Вы, конечно, по всему видать, люди честные, правильные, обиды у нас на вас нет. Наша вина, что палить начали, но… ежели винтом платить хотите, то это, может, пилюли четыре накинете, а? – Наблюдая, как отплевывается пошедшей носом желчью Эйк, опасливо поинтересовался Щур. – Нам, ведь, еще его на серебро менять… Сами знаете. Вся синтетическая дурь в городе дополнительным налогом облагается..

– Так налог, вроде, одна пятая? – Удивленно вскинула бровь Элеум. – Да и количество у вас не то, чтобы о чем-то беспокоиться. Если прихватят, скажете: для себя держали.

– Так-то оно так, – согласно кивнул фермер, – но все же, неохота пальцев, случись чего, лишаться. А четырнадцать – для морального, так сказать, удовлетворения. За болтанку, так сказать, что ты братцу моему устроила. У него дома жена молодая, а он, небось, теперь без обезболивающего неделю даже ходить не сможет.

– Ну, ладно, – кинув быстрый взгляд на продолжавшего с несчастным видом избавляться от остатков завтрака земледельца, после некоторых колебаний согласилась девушка. – Держи. – И быстро отсчитав требуемое количество пилюль, ссыпала их в протянутую мозолистую ладонь Щура.

– Вот и ладненько… – Расплылся в широкой улыбке наркоторговец от сохи. – Ну что, господа-товарищи, прощаться, значит, будем…

– Ага, – кивнул с мерзкой ухмылочкой наблюдающий за разыгравшейся перед ним сценой Пью. – Будем. – Раздалось два приглушенных хлопка, головы крестьян брызнули фонтанами крови, а обмякшие тела повалились на землю.

– Какого… – выпучил глаза грузно слезающий с повозки Ыть.

– Эти гаврики нас бы минут через пять городской управе сдали. – Пояснил, пряча за пазуху пистолет, снайпер. – Так надежней. Да и лошадку можно на рынке сдать.

– Хрен ты свой сдашь, а не лошадку. – Раздраженно прошипела, расстроено оглядывая забрызганный кровью рукав бронежилета, Элеум. – Ты на репоеда похож не больше, чем я на монашку.

– Это, да – разочарованно протянул охотник за головами. – Не подумал. Ну и ладно. Все равно, их грохнуть надо было.

– Да на хрена? – Раздраженно дернула подбородком Ллойс. – Я бы их прямо здесь по дозе прожевать заставила. Ну и кто бы им в какашку обдолбанным поверил? Да и не дошли бы они до управы, лежали бы здесь, слюни пускали. Винт-то чистый, не бодяженный, к тому времени, как их отпустило бы, нас уже давно и в городе бы не было.

– Все равно, так надежнее, – покачал головой стрелок.

– Тогда какого хрена ты ждал, что я с ними расплачусь? – Тяжело вздохнула девушка. – Кайф рассыпал, всю одежду мне забрызгал. Хочешь, чтобы я теперь дурь из грязи выковыривала да трупаки их шмонала?

– Хочешь – мародерь, хочешь – нет, дело твое, – пожал плечами Пью. – Просто проверял одну свою догадку…

– Это какую? – Поинтересовался с задумчивым видом разглядывающий трупы Ыть.

– Размякла ты, Фурия. Поплыла. Хватку потеряла. Если то, что про тебя слышал, хоть на половину правда, то тебе человека замочить было, как сморкнуться. А сейчас… Знаешь, ведь, что я прав, а, все равно, в благородство играть пытаешься. Все вот из-за него. – Широко осклабившись, ткнул пальцем в сторону подростка стрелок. – Всегда говорил – от амуров этих никакой пользы, кроме вреда, не бывает. Особенно у баб.

Ллойс зло сплюнула, но промолчала. Никак не отреагировавший на выпад старого наемника Райк принялся сосредоточенно счищать с нагрудной пластины бронежилета потеки выплеснувшихся ему на одежду мозгов.

– Ну, что, пошли что ли? – Тяжело вздохнула Элеум. – Нам бы поторопиться теперь, пока этих не нашли.

– Не найдут, – усмехнулся, кивнув в сторону контуров скрытого в густой тени здоровенного, пахнущего тухлыми овощами контейнера, Пью. В зловонном мраке что-то шевелилось и попискивало. – Кинем в помойку, а там крысы за пару часов разберутся.

****

– Куда пойдем? В «Ганфайтер»? – Обратилась к снайперу Ллойс, как только путешественники отошли от переулка.

– Нет, – покачал головой стрелок. – Дорого там. Может, к Ходженсу? У него снаряга хорошая.

– Не, меня туда не пустят. – Поджала губы девушка.

– Накосячила, что ли? – Заухмылялся во все тридцать два зуба Пью.

– Этот урод мне скидку предложил, за… ну… сам понимаешь… – Покосившись глазами на шагающего рядом скриптора, наемница глубоко вздохнула. – В общем, повздорили мы тогда немного. Он за нож схватился, а я расслабленная слегка была. Только из рейда. Меня «Ледяная грань» еще не отпустила. Так что, я тогда немного… переусердствовала.

– Значит, это из-за тебя у него теперь руки нет, киберглаз и челюсть вставная, – хихикнул снайпер.

– Типа того. – Немного стушевалась Ллойс.

– Тогда давай в «Стилягу». – Причмокнув, проводил взглядом обогнавшую путешественников, куда-то спешащую фигуристую девицу стрелок.

– Ты бы еще а «Аэрбол» позвал, – Элеум, видимо, оценив призванный не столько скрывать, сколько демонстрировать особенности анатомии наряд девушки, покосилась в сторону шагающего по правую руку от нее, тоже засмотревшегося на девицу скриптора, раздраженно цыкнула зубом, недовольно поморщилась и опять натянула на голову шлем.

– Ну и куда предлагаешь? – Задумчиво почесал подбородок Пью. – В «Большой калибр» что ли?

– Ну, можно еще в «Охотника» сходить, – задумчиво потеребив подборочный ремень, протянула наемница. – Или в «Грабь –убивай».

– Ага, будем мы еще ради пары тряпок да пригоршни патронов на другой конец города переться, – фыркнул снайпер. – Ты, вроде, как торопилась.

– Я хозяина не знаю. – Немного замялась девушка. – Слышала только, что он скользкий. И грязные делишки, вроде как, проворачивает.

– Ну и ищи чистого да шершавого, – захохотал над собственной шуткой Пью. – Я его тоже не знаю. Но все, кто у него закупался, говорили, что товар у него первый сорт.

– Посмотрим, – сердито поджав губы, наемница снова покосилась в сторону продолжающего глазеть на обогнавшую их девицу Райка и тяжело вздохнула.

****

Лавка встретила путешественников мелодичным звяканьем закрепленного над дверью колокольчика, приятной прохладой, полумраком, всепроникающим, забившим даже городскую бензиновую вонь, запахом ружейной смазки и полупустыми полками. В поставленном в дальний угол массивном кресле с подранной обивкой скучающе развалился держащий в руках потрепанную выгоревшую до желтизны брошюру крепкий усатый дядек в легком «гражданском» бронежилете. На поясе мужика висел АПБ [41]. За стойкой лениво перебирал патроны молодой худощавый мужчина с холеным, но слегка хищным, вызывающим ассоциации с грызунами лицом. Тонкие, ухоженные пальцы торговца ловко сортировали боеприпасы на четыре неравные кучки. При виде покупателей мужчина прекратил свое занятие и, оценив взглядом новоприбывших, чуть подался вперед. Лицо оружейника растянулось в широкой улыбке.

– Доброе утро. Чем могу помочь? – Поинтересовался он, в очередной раз внимательно разглядывая винтовку снайпера. Взгляд торговца останавливался то на автомате Райка, то на висящем на поясе у Ллойс монструозном револьвере. – Есть 458 Lott с латунной пулей, экспансивки имеются, бронебойно-зажигательные с белым фосфором. Триста восьмые для молодого человека тоже в любой комплектации найдутся. Есть даже эксклюзив: бронебойные с урановым сердечником. Для вас, уважаемый, – хозяин лавки кинул взгляд в сторону винтовки стрелка и разулыбался так широко, что стал похож на оборжавшегося сметаной кота, – 20х82 подобрать сможем, кумулятивные, разрывные. Любую броню, как бумагу порвет, продырявит. Если хотите, есть датчики излучения, ночники, разгрузки и сбруи на любой вкус. Ботиночки для дамы подобрать могу.

– Четыре защитных комплекта нужно. – Прервал словоизлияние торговца Пью. – Пару магазинов для АПБ. Три рожка триста восьмых.

– А мне четыреста пятьдесят восьмых штук пятьдесят и что-нибудь… – Повернувшись боком, Элеум приподняла руку продемонстрировав кое-как сшитые лохмотья изорванного бронекомбинезона. – А еще кобуру нормальную, монокуляр, быстрозарядники… и ботинки новые тоже посмотрю.

– Сей момент. – Не переставая улыбаться, торговец молнией скрылся в подсобке.

– Ты бы не разгонялась, лапочка, – осуждающе цокнул языком Пью. – У нас серебра на всех грамм семьсот. На основное бы хватило…

– У нас винта тысяч на пять. – Отмахнулась от снайпера Элеум. – Сторгуемся как-нибудь.

Вернулся хозяин лавки быстро. Сначала выложил на стол три одинаковых, объемистых, едко пахнущих резиной и пластиком свертка, рядом положил еще один, объемный и несуразный, увенчанный огромным «полужестким» шлемом.

– Защитные комплекты, – пояснил, слегка прихлопнув ладонью по полированному дереву стойки, оружейник. – Три стандартных, для ликвидации взрывов на атомных станций делали. И один боевой. Трехслойный, с блоком наногеля, на случай прорывов.

– А чего, стандартных больше нет, что ли? – Неподдельно удивился Пью.

– Есть, конечно, – пожал плечами и обезоруживающе развел руками оружейник, – товар ходовой, актуальный. Но на вашего друга они просто не налезут.

– А этот, – сняв, наконец, свой шлем и зажав его под мышкой, Элеум с сомнением ткнула пальцем в невнятной расцветки пластик, – в пору что ли будет? Или его не на человека делали?

– Его, милая девушка, на всех делали: и на человека, и на человека в тяжелом бронежилете, типа вашего, и на генетически модифицированного солдата, серокожего, то есть… – наставительно поднял палец продавец, – он вашему другу даже великоват будет.

– Вот, ыть… – Смутился толстяк.

– А, на хрена, серокожим защитная одежда? – Озадаченно нахмурилась Ллойс. – Они, ведь, радиации и отравляющих веществ почти не боятся.

– Не знаю, если честно. – Озадаченно почесал кончик носа торговец. – Не задумывался даже. Наверное, на всякий случай делали… Да вы берите, не думайте… Я гнильем не торгую.

– Дорого? – Осведомился, взвешивая на ладони один из свертков, Пью.

– Вам, как первым за сегодняшний день покупателям, скидка. – Снова разулыбался во все тридцать два зуба хозяин лавки. И, нырнув под прилавок, принялся вываливать на него целый ворох снаряжения. – Так, посмотрим… Патроны, комплекты защиты, бронекомбез новый, монокуляры – к сожалению, у меня только четырехкратные, зато с просветлением и встроенным тепловизором. Размеры, размеры, размеры, ага… вот они, ботиночки. – Водрузив на стол пару тяжелых даже на вид ботинок с окованными стальными пластинами носами продавец заговорщически подмигнул Элеум. – Первый сорт копытца. Хочешь, по гвоздям бегай, хочешь – в кислоте мой. Тяжеловаты, правда, зато внутри умные стелечки стоят. Ножка уставать не будет. А кобура… кобуру я вам в подарок дам. Расшитую, со стразами. Не могу я такую красивую женщину от себя без подарка отпустить.

– Так сколько? – Повторил вопрос снайпер.

– Ну… – на мгновение задумался оружейник. – Все вместе за шесть отдам.

– Ты чего, приятель, накурился что ли? – Вопросительно вскинула брови наемница. – Да это барахло и трех тысяч не стоит.

– Девушка милая, вы прямо мое сердце разбиваете, – картинно приложив руки к груди, хозяин лавки разочарованно покачал головой. – Такая красивая дама и такие страшные обвинения. Я, покорившись вашей красоте, скинул вам почти тысячу, а вы… – Разочарованно цокнув, торговец принялся неторопливо убирать товар обратно.

– Как Сити разбомбили, так цены сразу почти вдвое скакнули. – Неожиданно подал голос усатый, видимо, выполняющий функции охранника магазина. – С поставками проблемы. А спрос наоборот растет. Берите. Завтра будет еще дороже.

– Бронекомбинезон сколько? – Пощупала баллистическую ткань Ллойс.

– Семьсот. – Приостановился оружейник.

– А что попроще есть?

– Есть, конечно. – Махнул рукой в сторону полок торговец. – Брезент, кожа, пластины, наногель – выбирайте на здоровье.

– А комплекты почем?

– За четыре штуки три тысячи. – Слегка поскучнел продавец. – За три стандартных – полторы. За боевой тоже полторы. Торг неуместен. Ни грамма не скину.

– У нас серебра девятьсот тридцать монет. Так, Ыть? – Повернулась к толстяку девушка.

– Девятьсот сорок, – поправил наемницу великан. – Может, я без защиты обойдусь?

– Не обойдешься, – покачала головой наемница. И обернувшись к торговцу, продолжила. – Девятьсот сорок. Остальное – винтом.

– Простите, но шмотками, стреляными стволами и дурью не беру. У меня не ломбард. И вам, дамочка, подальше от этой дряни держаться советую. От нее кровь портится. – Покачал головой торговец и, вздохнув, продолжил складывать обратно товар.

– Погоди, Вальтер. – Усатый мужик, отложив в сторону свое чтиво, грузно оперся о подлокотники, кряхтя встал и приблизился к девушке. – Уважаемая, как звать-то?

– Дохлая, – прищурилась наемница.

– А меня – Серп. – Подкрутил ус мужик. – Я вот что предлагаю. – Наклонившись к девушке, мужчина что-то прошептал ей на ухо, разогнулся, отступил на шаг и сложил руки на могучей груди. – Сама решай. – Добавил он, немного погодя. – Я обычно столько не плачу.

На скулах Элеум заиграли желваки. Девушка с тоской посмотрела на снова погрузившегося в себя, видимо, почти утратившего связь с реальностью, Райка, глянула на хмуро разглядывающего полки Ытя, мазнула взглядом по скорчившему глумливую рожу снайперу, хрустнув костяшками, сжала кулаки…

– Да не волнуйся. Не страшно это. Полчаса, и все. – Ухмыльнулся усач. – А винт я у тебя куплю. По честной цене. В ломбард или на рынок пойдешь – как минимум, треть потеряешь. Ну, так как?

– Хорошо. – Процедила девушка после долгой паузы и повернулась к путешественникам. – Мальчики, берите серебро и погуляйте пока где-нибудь с полчасика. Не хочу, чтоб вы на это смотрели, ладно? Можете жратвы пока прикупить.

– Вы, господа, насколько я понимаю, на долгую прогулку собрались? – Вмешался торговец. – У меня имеются великолепные сухие пайки. Не та сублимированная довоенная дрянь, что у других, а свежие. Прямиком с консервного завода. Тушенка свиная, каша рисовая, галеты…

– Тогда просто погуляйте, – бесцветным голосом произнесла Элеум. – А на двенадцатый калибр что-нибудь есть?

– Есть, как не быть, – слегка наигранно всплеснул руками хозяин лавки. – Самый ходовой размер. Так что – на любой вкус. Картечь, пулевые, облегченные, утяжеленные, длинные, коротыши, вязанки, боло, сегментные, с пулями-дротиками, «ежи», «толкушки», колья с взрывчаткой и бронебойные, дробь всех калибров, даже монетки есть. – На лицо оружейника снова вернулась улыбка, только уже другая.

От радушия не осталось и следа. Ухмылка торговца стала презрительной, жесткой. – Договоримся, девушка…

– Договоримся, – вернула ему ухмылку Элеум. – Еще как, сладенький, договоримся. А если у тебя на этот счёт сомнения есть, то советую тебе Ходженса спросить, как он глаз потерял.

– Девушка, за кого вы нас принимаете, – со вздохом ответил разом переставший скалиться оружейник.

– А вы что встали? – Повернулась к путешественникам Элеум. – Или посмотреть охота? Валите давайте, пока я не передумала..

****

– Вот так-то парень. Вот это я понимаю, большая любовь. Какая самоотверженность. Только все в толк не возьму: к тебе любовь или к денежкам. – Расхохотался и хлопнул скриптора по плечу стрелок, как только за ним закрылась дверь магазина.

– А? – Непонимающе захлопал глазами очнувшийся от раздумий Райк. – Извините. Я просто немного… Я что-то пропустил?

– Ты чего, пацан, совсем, ыть, дурак что ли? – Затряс многочисленными подбородками Ыть. – Не понял, как она сейчас с этими двоими торговаться будет?

– Вот, все равно, не пойму, – покачал головой наемник. – Ну, чего вы к ней прицепились, она что, медом что ли намазана. Ну да, симпатичная, но почти на семь штук товара за какую-то девку выкладывать… Да в любом приличном борделе, таких как она, на выходе по двадцать серебряков за пучок снять можно.

– Так она, что… – подросток побледнел и повернулся к двери лавки, на которой словно в подтверждение его мыслям появилась табличка «Закрыто», – она… она…

– Да успокойся ты. – Придержал за шиворот рванувшего было к двери подростка стрелок. – Для тебя, ведь, старается. – Взгляд охотника за головами стал задумчивым. – Или не для тебя, как думаешь? В любом случае сегодня мы узнали про твою подругу что-то новое, правда? И ее цену. А знание, – продолжая крепко придерживать бронированный воротник, судя по всему снова впавшего в апатию скриптора, стрелок наставительно поднял вверх палец. – Сила.

– Пойдемте. Я тут в паре кварталов кабак видел. – Вздохнул Ыть. – Перекусим пока, что ли.

****

Когда Ллойс ввалилась в трактир, солнце уже подходило к зениту. Полдень… Бледная, но довольно ухмыляющаяся от уха до уха девушка подошла к столику, за которым сидели путешественники, грохнула на него туго набитый рюкзак и помахала рукой девочке официантке.

– Так и знала, что вы здесь будете… Что-нибудь из закуски разной и водки четвертинку! – Крикнула она лениво протирающему стойку хозяину, устало откидываясь на спинку скамьи. – Всю душу черти вымотали, – пояснила Элеум, тяжело отдуваясь. – Еще и третьего хмыря из подсобки пригласили, он у них, вроде, как самый главный спец…

Девчонка подавальщица, видимо, не чуралась боевых имплантатов и нанокультур ускорителей. Не успела наемница закончить фразу, как на столе перед ней оказались: объемистая рюмка, пузатый, слегка запотевший графинчик и комплект глубоких вазочек с разложенными в живописном порядке кучками соленых грибов, соленой же рыбы, мясной нарезки, зубчиков чеснока, дополненных несколькими тонкими ломтиками, источающих кисло-пряный аромат, черного хлеба.

– Что кушать будете? – Осведомилась официантка.

– А что порекомендуешь, сладенькая? – Подмигнув девушке, Ллойс неуловимо быстрым движением наполнила рюмку, тут же опрокинула ее в широко открытый рот и захрустела солеными грибами.

– Спец, блин… В гробу я таких спецов видала… с третьего раза только всадить, как следует, смог. Теперь вся в синяках буду. – Пожаловалась она.

Неподвижно сидящий, спрятав руки в ладонях, Райк глухо застонал. Ыть подавился пивом и, судя по выражению лица, с трудом удержался от плевка. Пью противно захихикал.

– Ну… у нас расстегаи хорошие. Уха есть на курином бульоне, кабанятина в меду. – Принялась перечислять недоуменно оглядевшая компанию подавальщица.

– Кабанятина? – Перебила ее наемница, затем принялась снова наполнять рюмку. – Вы чего, поросят не выхолащиваете что ли? Мясо, ведь, воняет.

– Ну… людям нравится… – Покраснела девушка.

– Вот кому нравится, тот пусть и жрет. – Отрезала Элеум и, опустошив вторую рюмку, занюхала выпивку хлебной корочкой. – А мне уху неси. На курином бульоне… Эстеты, блин.

– Умаялась? – Заботливо поинтересовался стрелок и снова мерзко захихикал.

– И не говори, сладенький, – рассеяно проворчала, наполняя уже третью рюмку девушка. – Чуть на части не порвали… уроды. Я уж говорю, хорош, хватит, а этот хорек, все шлангом своим трясет. Мол, еще давай… Но ничего. Зато сторговалась. Защита, патроны, пилюли от радиации и прочая ерунда в рюкзаке. А себе вот. Смотрите, чего прикупила. – Постучав себя по бедру, Ллойс, встав из-за стола, продемонстрировала путешественникам штаны из плотной кожи. – Прямо как у той девки, на которую вы все слюну пустили. А поясок – из ремня ГРМ. Со стекляшками. Крепкий, но красивый, правда, Райк? Эй, Райк? – На лице наемницы появилось недоуменное выражение. – А что с ним?

– Пьян в стельку, – недовольно буркнул, вяло грызущий хвост здоровенной, просушенной до твердости еловой доски, рыбины, Ыть. – А ты, сука бессердечная, не могла все это как-нибудь по-другому обыграть?

– Что обыграть? – Непонимающе нахмурилась Элеум, – ты о чем, вообще?

– Да, ыть, ничо! – Неожиданно взорвался толстяк. – Рад, за тебя, блин, что не продешевила! Только губы оботри!

Машинально потянув руку ко рту, Элеум остановилась на середине движения, моргнула. Раз, другой, третий, а потом, покраснев до корней волос, повернулась к Пью.

– Ты им что, не объяснил, что ли?

– А что объяснять-то, милая? – Вскинул брови стрелок. – Всем и так понятно…

– Убью! Козлина!! Падаль!!! Выблядок мутантский!!! – Перехватив вилку, словно кинжал, Элеум, загрохотав отброшенным в сторону стулом, бросилась было к Пью, но на полпути оказалась перехваченной толстяком. – Пусти!!

Стол зашатался, на пол полетели еда, тарелки, графин…

– Пусти!! Я эту суку сейчас порву!! – Пойманной рыбой забилась девушка в могучих объятьях толстяка. – Пусти!! Тварь!! Я тебя кончу!!

– Кончишь, кончишь… – со смехом отпрянул от стола снайпер. – Только в другой раз…

– Да что, ыть, тут, блин, творится! – Отдышливо выдохнул торговец, в очередной раз пытаясь прижать брыкающуюся девушку к жалобно затрещавшей от нагрузки столешнице и отнять у нее безнадежно погнутую вилку.

Элеум уже не ругалась, лишь шипела, плевалась и норовила вцепится в руку толстяка зубами. Наемница явно запыхалась, но продолжала упрямо сопротивляться. На лбу девушки выступила испарина, дыхание вырывалось из груди с громким хрипом, казалось, еще чуть-чуть, и она окончательно выдохнется, но толстяку от этого было не легче. Несмотря на сухощавую комплекцию, девчонка оказалась довольно сильной, очень верткой и на удивление выносливой. Привычный к работе с металлом и перетаскиванию неподъемных мешков с товаром Ыть с удивлением осознал, что его руки дрожат, на лбу выступила обильная испарина. Каждый последующий рывок, хотя, этого быть, конечно, не могло, казалось, становился все мощнее и резче. Еще чуть-чуть, и взбесившаяся девчонка вырвется…

– Проблемы? – Поинтересовался подошедший к путешественникам вышибала – здоровенный, мало чем уступающий по комплекции торговцу мужик с наголо обритым, покрытым россыпью застарелых шрамов черепом. – Может, помочь? – В руке у охранника показалась массивная коробочка электрошокера.