Ллойс

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо… – Словно заведенная повторяя прочно прилипшее к языку слово Элеум одним невероятным, звериным прыжком взлетела на крышу надстройки и принялась судорожно перезаряжать винтовку. – Держи ее Пью, я сейчас… Вот дерьмо… – неожиданно отбросив в сторону обрез, девушка, болезненно морщась, полезла пальцами в рот.

– Матка! Полундра!! – Заорал, судорожно крутя штурвал, Ыть. – Пью, в башку ей сади, в башку!!

– Это и есть башка!! Остальное – внизу!! Взрывчатку давай! От нее бронебойные рикошетят!! – Заорал в ответ Пью.

– Какая, на хрен, взрывчатка? А танк не хочешь?!.. Я что, по-твоему, на войну собрался? – Взвизгнул, топчущий ногами очередного мелкого рака Ыть, и всплеснув пухлыми руками, снова навалился на рычаги. – Я твой дом окно шатал, взрывчатка… Папа твой – взрывчатка… Мама твоя – взрывчатка…

– Ы-ы-ы… – Завыл ему в унисон скриптор.

Выронив на палубу свой автомат, подросток тряс ногой, безуспешно пытаясь избавится от доброго десятка вцепившихся ему в штаны маленьких, не больше крупной крысы, баянистов. По прикушенной зазубренными клешнями ткани медленно расползались красные пятна.

Вынырнувшее из воды чудовище было поистине огромно. Возвышаясь над ледяным крошевом, минимум на десяток метров, покрытая тиной, илом и водорослями титаническая туша, мерно и неотвратимо надвигалась на ставший вдруг казаться очень маленьким и ненадежным катер. Насколько большая часть твари скрывалась под водой, оставалось загадкой, но, судя по поднятому монстром волнению, часть эта была явно не маленькой.

Внезапно по ушам путешественников ударила волна дробного грохота. На палубу щедро сыпануло раскаленными гильзами, и циклопических размеров монстр, буквально, взорвался изнутри. Во все стороны брызнули куски хитина вперемешку с истекающими ихором кусками мяса. Мешанина из ила, чёрной воды и льда вокруг чудовища окрасилась в бордовый цвет. Заревев, как корабельная сирена, матка дернулась и, защелкав в воздухе похожими на огромные косы жвалами, завалившись набок, медленно погрузилась в воду.

– На всю ленту дала – стволу теперь точно трындец, – прокомментировал, опуская винтовку снайпер.

– Круто! Всегда говорила, что крупный калибр рулит, правда, сладенький? – Пинком отшвырнув от вскрикнувшего от боли Райка последнего мутанта, Ллойс сунула обрез за пояс. – А еще я беру назад все слова насчет пулеметов. Они классные. Я их люблю. И тебя, Куколка, тоже люблю.

Сплюнув под ноги сгусток карминово-красной слюны, девушка, высунув язык, смешно скосила глаза и, болезненно поморщившись, покачала кончиком пальца окровавленный массивный лабрет, после чего глубоко вздохнула и вытащила из нагрудного кармана комбинезона слегка помятую сигарету. Защелкала зажигалкой. Прикурить не получалось, бледную как полотно, наемницу ощутимо трясло.

– Матка… А я, ыть, всегда считал, что это просто байки пьяных рыбаков. – Еле слышно пошептал толстый торговец и грузно плюхнулся прямо на палубу.

– Ы-ы-ы-ы. – Провыл косящий, словно испуганная лошадь, в сторону возвышающегося над водой мертвого монстра подросток.

Огромные раки, то ли напуганные смертью своей королевы, то ли привлеченные запахом крови, торопливо покидали лодку, спеша поучаствовать в дележе более желанной добычи. Неожиданно рванувшись вперед катер, подвывая перегруженными двигателями, начал набирать скорость. Расстояние между местом побоища и путешественниками быстро росло…

Аккуратно отставив в сторону дымящийся пулемет, Кукла, осторожно перешагивая разбросанные по палубе гильзы пятидесятого калибра, подошла к Элеум и вытащив из нашитого на животе широкого кармана комбинезона результат своих упражнений с иголкой и ниткой протянула его наемнице. Ллойс болезненно икнула. Ыть кашлянул. Райк перестал выть, захлопал глазами и покраснел.

– А что, отличные труселя. – Усмехнулся стрелок. – Бери, Нежить. Как мы недавно узнали, у тебя с бельем напряженка.

– И тебя туда же, Пью. – Откашлявшись, девушка аккуратно забрала у андроида подарок, растянула панталоны перед носом и одобрительно кивнула. – Спасибо, сладенькая. Как раз вовремя. – Поспешно запихнув подарок за пазуху, девушка обернулась к все еще возящемуся с рычагами торговцу. – Ыть, где здесь можно помыться? И комбинезон постирать? Мне очень нужно.

– Канистры с чистой водой, ыть, на корме, – потирая пострадавшую ягодицу, проворчал, не отрываясь от приборов торговец. – Ты только это… лишнего не трать. Не тебе, ыть, одной… нужно.

Через секунду палубу аэролодки сотрясал дружный хохот.

****

– Столько жратвы зря пропадает, – проворчала Ллойс, с уханьем переваливая за борт очередную закованную в сегментированный панцирь тушу.

– Так, ыть, нельзя их есть – Могильники рядом. – Толстяк почесал в затылке и, тяжело вздохнув, проводил взглядом медленно погружающийся в ледяное крошево труп мутанта. – Хотя… Радиацию они не набирают, их мясо, говорят, даже, ыть, радионуклиды не хуже вина выводит, а что до всякой химии… Прожарить надо хорошенько. Тогда, ыть, вся активная органика из них и выйдет.

– Ты же, вроде как, обещал мяса больше не жрать? – Насмешливо взглянув на торговца, девушка склонилась над следующим мертвым монстром.

– Да чего только со страху не ляпнешь, – беззаботно отмахнулся толстяк.

– А неорганика? – Поинтересовался снова обложившийся банками и деталями винтовки снайпер. – Тут чего только не плавает.

– Это, ыть, да, – согласился торговец. – Какой только дряни тут нет. Повезло нам, ыть, что краем прошли, прямо над ключами.

– Повезло, что ты со своей турели пулемет снял. – Хмыкнула Ллойс. – А твоя подружка его на весу удержала.

– Удержала… – Нахмурился толстяк. – Хотя неправильно это. Я, ведь, все боевые протоколы обнулил.

– Даже на треногу не поставила. Выпалила от бедра всю ленту и не пошатнулась. А точность – как с лафета. Я бы так не смог, – завистливо цокнул языком снайпер. – Может, продашь, а, Ыть? Мне бы такая домашняя зверушка пригодилась. Дом охранять. А пулемет для нее найдется.

– Сдается мне, что если ей твою плетку дать да цель указать, она тебя и в этом за пояс заткнет, – прищурилась Элеум.

– Может и так, – пожал плечами снайпер. – Только стрелок – это не только пальба, Дохлая. Грамотный снайпер – это прежде всего мозги. А ей их явно не хватает. Так продашь, а, Ыть? – Развернулся к торговцу Пью.

– Я, ыть, людьми не торгую, – насупился, поправляя пенсне, толстяк.

– Себе оставишь? Я бы тоже оставил, – с понимающим видом поскреб щетину старый стрелок. – Такая на все сгодится. И еду сготовит, и пол подметет, и постель согреет. С нашей бравой девочкой у тебя, ведь, как я понимаю, не сложилось… Злая она последнее время. Вот и Райк от нее от ворот поворот вчера получил.

– Пошел ты в задницу, Пью, – лениво процедила, примериваясь к очередному членистоногому, девушка.

– Ну почему, большинство женщин считают, что все вокруг так и мечтают с ней переспать? – Картинно закатив глаза, снайпер подобрал какую-то массивную пружину и критически ее осмотрев, принялся аккуратно протирать масляной тряпкой. – Во-первых, ты не совсем в моем вкусе, Ллойс. Ну, не люблю девчонок, которым меня зарезать легче, чем два пальца обмочить. Во-вторых, я даже не знаю, что от тебя подхвачу. И за ножик свой не хватайся – я не про болезни… Сканер в Некрополе ни мутаций, ни болячек не показывал, а учитывая то, что я сегодня увидел…

– Ну и что ты увидел? – Подозрительно прищурившись – Элеум оглядела заляпанную кровью палубу и глубоко вздохнула.

– Во-первых, ты – мастер ножевого боя. Накоротке, значит, работать предпочитаешь. Во-вторых, кибернетических имплантатов я у тебя не видел, а, значит, у тебя какие-то боевые бланки вколоты и бланки эти явно непростые. Спрашивать не хочу. Потому как не принято. Да и не мое это, по большому счету, дело. Но проблема в том, что во мне тоже пара бланков есть. Острота зрения, скорость реакций и всё такое. И дерьмом низкосортным из первого поколения, как ты догадываешься, себя накачивать я тоже бы ни за что не стал. Вот и возникает вопрос, а совместимы ли твои и мои культуры или нет?

– Проверить захотел, сладенький? Даже не мечтай… – фыркнула Элеум и брезгливо отряхнула руки.

– Правильно мыслишь. – Одобрительно кивнул стрелок и неожиданно растянул рот в мерзкой улыбке. – Только по-бабски, а, значит, обстоит всё ровно наоборот. Не хочу я нашу совместимость проверять. Я лучше бордельных девочек предпочту. Они, по крайней мере, чистенькие.

– Аллилуйя! – Скрестила на груди руки наемница. – Уел, Пью. Как есть, уел. Была бы у меня шляпа – сняла бы.

– К тому же, с тобой и поговорить не о чем, – продолжил, закрывая затворную раму Пью. – Либо молчишь, либо огрызаешься. Ты, ведь, даже в стволах – инструменте своей, так сказать, в профессии ничего не понимаешь…

– А чего понимать-то, – слегка наигранно вскинула бровь девушка, – навел на того, кому хочешь сделать больно, на курок нажал, и готово.

– Вот об этом я и говорю, – осуждающе покачал головой снайпер, – оружие должно быть ухоженным. Зря что ли, их, – кивнул в сторону осторожно закатывающего штанину, закусившего от боли губу скриптора, стрелок, – заставляют молитвы и гимны боевые наизусть учить. Там всё, ведь, зашифровано, все вплоть до баллистических таблиц. К тому же, ствол – он как женщина. Внимания в любой ситуации требует. Выстрелил – почистил. Полежало оружие недельку без дела, перебрал и снова почистил. А иначе может закапризничать. Как жена без ласки. Ты, ведь, тоже наверняка потому такая злая, что…

– Да иди ты, – лениво отмахнувшись от стрелка, Ллойс выкинула за борт последнего мутанта и, подозрительно обнюхав покрасневшие на морозе ладони, оглядела заляпанную кровью палубу. – Опять за свое. Старый, вроде, а все туда же. Борделя тут не наблюдается, так что, можешь вон… винтовке своей присунуть… Ыть, я палубу мыть не буду.

– После стирки чистой воды последняя канистра осталась, – нахмурился толстяк. – Может, забортной сполоснуть?

– Тогда сами будете снаружи спать. А мы с Куклой в надстройке. – Скрестила руки на груди Элеум. – Правда, Куколка?

Развлекающийся постройкой башни из расстрелянных пулеметных гильз андроид на секунду прервал свое занятие, обернулся к девушке и, коротко кивнув, вернулся к своему занятию. Заметивший это Ыть, озадаченно покопался в затылке, поправил съехавшее на кончик носа пенсне и нахмурился.

– А что это за Могильники такие? – Несмело подал голос перематывающий ногу бинтом Райк.

– Совсем Легион обмельчал. – Осуждающе цыкнув зубом, Элеум отстегнула с пояса фляжку, слила немного на руки, и брезгливо обтерев о штанины комбинезона ладони, выщелкнула из пачки сигарету. – Вас уже и географии не учат, что ли? Только гимны весь день распевать да пальцами в разные стороны тыкать и умеете. То, мол, ересь, и это ересь, и вот это тоже ересь и мерзость, а потому сожжению подлежит…

– На картах Ордена указано, что в этом районе болото. Ни про какие могильники не написано. – Насупился подросток.

– Ну чего ты, ыть, на парня взъелась? – Неожиданно заступился за скриптора Ыть. – Сама, ведь, небось, откуда название повелось, не знаешь. Город здесь, ыть, был, парень, институт секретный. И водохранилище большое. А на берегу, ыть, атомная станция. Что в этом институте делали, никто не знает, но старики рассказывали, что работали тут с чем-то, ыть, на редкость пакостным. То ли, ыть, вирусы новые для войны выводили, то ли боевые яды разрабатывали. А может, и все сразу. Еще, ыть, с генами игрались, овощи там, генетически модифицированные, жучки всякие, ыть, в хозяйстве полезные, ну и покрупнее, конечно, твари. Вроде, ыть, как для пищевой промышленности. Людей-то на планете перед войной больше пятнадцати миллиардов было. И все жрать хотели. Так что, ыть, просто так сеять-пахать уже не получалось. А еще тут завод был. Тоже, ыть, секретный. Ядерные отходы там перерабатывали. Ну, как перерабатывали. В стекло, ыть, закатывали, да закапывали поглубже да подальше, вроде как, до лучших времен. Карьер, ыть, под это дело вырыли – мама не горюй. Километра полтора в глубину ямина была. Туда все и сбрасывали, значит. И отходы, ыть, «горячие», и то, что от экспериментов института оставалось. Один, ыть, карьер такой полностью набили да бетонной подушкой закрыли. Саркофаг называется. Все местные, уж вроде как, вздохнули – теперь, мол, спокойней жить будем, а тут второй рядом рыть начали. Да не успели. Сначала, ыть, там, на дне родники забили, стали карьер топить, и работы заморозили. А потом ракета аккурат сюда прилетела. А там и вода с водохранилища дошла. Так и получилось: яма от взрыва да саркофаг затопленный – Могильники, блин. А карьер, ыть, недорытый – Ключи. Вот над ними мы, ыть, и прошли, значит. Повезло.

– В задницу, такое везение, – буркнул снайпер. – Пятидесятого калибра с сотней ленту извели. На эти деньги год из кабака не вылезая прожить можно было. К тому же, если теперь, что крупное попадется, отбиваться почти нечем.

– Я одного не пойму, – с видимым удовольствием растянувшись на облюбованной ею скамье, Ллойс стряхнула пепел за борт. – Эти баянисты, они, ведь вроде как, раки. Только здоровые. В мороз уснуть должны. И вообще, откуда такое чудище?

– Насчет мороза не знаю. – Снова полез в затылок Ыть. – К сезону бурь они, действительно, реже встречаются. Может, они засыпали, а мы их разбудили? – Задумчиво покачал головой торговец. – Они, ведь, и на большие лодки, насколько я знаю, никогда не нападали. А насчет матки… Я тоже раньше не верил, но охотники говорят, что мутанты эти, они больше на муравьев похожи или на ос. Колониями живут. Расползаются по всему болоту, жрут все, что схарчить могут, но большую часть добычи к себе в улей тянут. А гнездом тем подводным заправляют у них, значит, матка и главный самец – король, здоровущие, как дом, твари. Не думал, что в живую увижу.

– Интересно, – задумчиво протянул снайпер, устремляя взгляд куда-то за спину торговца. – А они быстро плавают? Лодку догнать смогут?

– А что? – Удивился толстяк.

– А то, – хмыкнул стрелок, – что маму мы видели, а папу еще нет. Хотя… – Неожиданно вскинув винтовку, Пью приник глазом к прицелу. – Пожалуй, уже видим.

Как Ллойс оказалась на ногах, никто не заметил. Еще секунду назад безмятежно развалившаяся на скамье девушка уже с карабином наперевес, прищурившись, вглядывалась в сторону возникшей на горизонте точки. Темнеющая на фоне льда точка быстро приближалась к катеру. И росла, росла…

– Ыть, сладенький. Прибавь, пожалуйста, ходу. – Протянула она задумчиво. – А я тебя потом поцелую… Если, конечно, не хочешь познакомиться с его величеством поближе.

– Так, ыть, – встревожено глянув за спину, толстяк положил руки на рычаги.

– Погоди. Держи лучше курс ровнее, – прошипел, поудобнее пристраивая винтовку, снайпер. – Эта тварь, вроде, поменьше, может и броня у нее помягче будет?

Прогрохотал выстрел. Затем второй. Точка на горизонте остановилась, а потом растворилась в снежно-ледяном крошеве. Криво усмехнувшись, стрелок с тоской посмотрел на свое оружие:

– Опять чистить, – вздохнул он. – Ну что за день, ить его мать…

– А ты крут, дедуля. Две пули: одну в глаз, вторую в пасть. – Прокомментировала, отнимая от лица неизвестно когда успевшая сорвать с шеи толстяка массивный двадцатикратный бинокль наемница. – Без упора, с рук. А, ведь, до него километра полтора было.

– Опыт, красавица, – пожал плечами Пью. – Хороший стрелок всегда выход найдет. Я бы матку тоже, наверняка, без пулемета добил. Просто, слабые точки искал бы дольше.

– Ветер, – неожиданно улыбнулся, дрожащий от холода Райк.

Действительно, с востока, прямо в лицо путешественников ударила волна теплого, влажного воздуха.

– Значит, сегодня ночью ты сможешь обойтись и без одеяла, хмыкнула наемница и закурила очередную сигарету…

ПРИМЕЧАНИЯ

31 – Прайм – прозвание гладиаторов-чемпионов, выкупивших себе свободу. Большинство праймов, даже избавившись от рабского клейма, продолжают участвовать в боях. Рабов, получивших чемпионские пояса, но не снявших ошейник, называют секундами.

32 – Вы, конечно, все умные и грамотные и знаете разницу между андроидом и киборгом. А вот автор сомневается: считать ли существо, обладающее по сути искусственным мозгом человекоподобным роботом или роботизированным человеком, потому, видимо, и путается в определениях.

Глава 8

Хоть болото и казалось бесконечным, это было не так. Снова появились, к счастью без спрятанных внутри постов и секретов, заросли камышника. То тут, то там из льда начали выныривать кочки, и все чаще подвывающая перегруженными, отчаянно искрящими при перегрузке и источающими запах паленой проводки двигателями аэролодка, оглушительно скрипя и скрежеща толстым, бронированным, рассчитанным выдержать взрыв небольшой мины днищем, переваливала через мелкие отмели и островки. Погода тоже менялась. С востока дул устойчивый, несущий с собой тепло, пахнущий мокрой пылью и почему-то расколотым камнем ветер. Мороз отступил, и ледяная пустыня покрылась тоненькой пленкой воды. Замороженная тундра медленно превращалась обратно в болото.

– Все, ыть, кажись, приехали. – Заявил, глуша мотор, толстяк. – Дальше не пройдем, даже если я катушки в уголь пережгу. Конец сделке, Пью.

– Какой сделки? – Непонимающе захлопал глазами и громко шмыгнул простуженным носом только последние полчаса переставший стучать зубами Райк.

– Обыкновенной. Ыть увозит нас из города, отдает нам часть своего добра, а Пью, не загоняет ему пулю в брюхо. – Жестко усмехнулась, сидящая на палубе скрестив ноги Ллойс, и протянула сидящей перед ней в точно такой же позе Кукле свою флягу. После столкновения с маткой болотников между девушкой и андроидом установились, если не дружба, то какое-то подобие понимания. Во всяком случае, Элеум перестала от нее шарахаться и хвататься за оружие, стоило Кукле появиться в поле зрения. А в последние пару суток вообще ввела остальных путешественников в шок, уведя киборга из рубки «подальше от этих озабоченных» и поделившись с Куклой своим одеялом. Андроид же в свою очередь, оказавшийся отличным портным, без всяких выкроек и инструментов нашила из найденного на дне сундука торговца большого отреза легкой ткани всему отряду серьезный запас белья и сорочек. Чему, если честно, все только обрадовались.

– Не жалко катер, а, Ыть? – Задумчиво почесал подбородок снайпер.

– Жалко, ыть, конечно, – тяжело вздохнув, подтвердил торговец. – И добро жалко. В спешке собирал, много чего взял, что с собой не утащишь, много ценного дома оставил. Но как еще по-другому? Попробую спрятать, потом, может, вернуться получится.

– Если дотянем вон до той рощи, – невнятно пробормотал, кивнув в сторону торчащих из топкого берега группки деревьев, Пью, зубами стягивая с руки тонкие нитяные перчатки, – то спрячем твою лодочку так, что ее никто никогда не найдет. Даже, если специально искать будут. Бревна только потаскать придётся.

– Так, ыть, надо – потаскаю, не в первой, – пожал широченными плечами торговец.

– А ты сейчас куда? – Сосредоточенно помассировав переносицу, Элеум не торопясь встала, поправила висящий на животе в кобуре, кустарной, но добротной с виду, изготовленной для нее торговцем из найденной где-то в недрах его бездонного сундука, обрез, и протянув руку, помогла подняться Кукле.

– Не знаю, – окинув взглядом заболоченный низкий берег, толстяк тяжело вздохнул. – Подальше бы отсюда. Вы, ведь, в Сити шли? От компании не откажетесь? Но все, ыть, зависит от того, где мы оказались.

– А мы что, заблудились? – Обеспокоено спросил пристраивающий свой автомат на плече скриптор.

– Не совсем, – отрицательно покачал головой Пью. – Сити и Хаб где-то там, – покрытая морщинами и начавшими проявляться старческими пятнами рука снайпера указала в сторону давешней рощи. – Вернее, в той стороне. На северо-западе. Но где конкретно и сколько до него идти, нам неизвестно. Было бы GPS… Но лично мой приборчик остался у наших гостеприимных, слегка проржавевших друзей. Как впрочем, и многое другое. – С сожалением посмотрев на свою изуродованную кисть, стрелок со злостью сплюнул на палубу. – Хорошо, хоть, винтовку и пистолет вернули. А ты свой, случаем, не заныкал? – С прищуром глянув на легионера, спросил стрелок.

– У меня нет, – покраснел скриптор.

– У него его и не было никогда. Как и карт. А я, как-то поторопилась, сладенький, забыла прихватить, – широко улыбнулась Элеум и, скрипнув колесиком зажигалки, прикурила очередную сигарету. – Мы, девочки, сам знаешь, народ ветреный.

– Да с тебя-то что брать – два ствола и жопа… – Огорченно отмахнулся от наемницы Пью.

– Не завидуй, сладенький… – отозвалась девушка, сосредоточенно выпуская в воздух колечки дыма.

Навигаторы GPS во время, да и после войны, действительно оказались достаточно востребованными вещами. Даже сейчас, спустя почти восемь десятилетий, на орбите было вполне достаточно функционирующих спутников для обеспечения работы системы, и они исправно показывали местоположение счастливых владельцев уцелевших приборов. И пусть карты уже давно утратили свою актуальность, пусть погрешность за время, прошедшее с последней корректировки, выросла с нескольких сантиметров до двух-трех сотен метров, навигаторы пользовались огромной популярностью, как у наемников, так и у торговцев. Крупные радиоактивные бури, частенько тянущие за собой гигантские торнадо, и лютые, длящиеся неделями и несущие сотни тонн радиоактивного снега метели, хоть, и приходили все реже, меняли местность до неузнаваемости. В горах вызывали сели и оползни. На равнинах заставляли разливаться и менять русло реки и заметали по крыши целые города. Так или иначе, любому путешественнику в такой ситуации вполне пригодился бы подобный прибор в разгрузке. Тем же, кто отваживался выходить в море, навигаторы были просто необходимы.

– Даже, если бы, ыть, и были, все одно погорели бы, когда мы через «глаз бури» шли. – Отмахнулся торговец. – Вот, – потыкал он пальцем в висящие на широченном запястье массивные часы. – Хоть и защищенные, а все равно, только гейгер да градусник остались. Даже компас накрылся. Но это ничего, у меня тут и обычные карты есть. Покопавшись за пазухой, толстяк с гордым видом извлек на свет затянутый в прозрачный полиэтилен потрепанного вида пакет. – Мы, ыть, вот тут были, потом над Ключами прошли, где-то здесь, значит, и на восток повернули, потом вот тут радиоактивное пятно обходили… значит… вот, туточки мы, – важно сказал толстяк, ткнув в дальний угол потрепанного оборванного, явно не раз намокшего и высушенного, как будто погрызенного по краю, листа плотной бумаги.

– Ты гений, сладенький, – сосредоточенно шевеля губами, наемница нагнулась над картой и, неожиданно расхохотавшись, приобняла смутившегося торговца за плечи. – Я никогда не сомневалась, что ты очень умный. Не только коммерсант, но и прекрасный навигатор, отважный первопроходец и настоящий мужчина. Объясни только одно – какого хрена ты нас сюда завел? И почему мы еще зубы не выхаркали?

– Хватит паясничать, Ллойс. – Нахмурился снайпер.– Лучше скажи, ты, хоть, что-нибудь об этих краях знаешь?

– А ты? – Зло усмехнувшись, – Элеум отпустила плечи торговца и небрежно стряхнула сигаретный пепел прямо на карту. – Кроме сказок – ничего. Чтоб радиационный пояс пройти, нужен либо транспорт, либо крутая защита. А лучше и то и то… Я так далеко на восток никогда не забиралась.

– Я тоже, – кивнул стрелок. – Как, кстати радиация?

– Около восьмидесяти микрозиверт в час – терпимо, – пожал плечами толстяк. – Даже, ыть, не верится.

– Хорошо, – после долгой паузы кивнул Пью, – ну что, давай шмотки разбирать? Ты, ведь, насколько я понимаю, пока с нами?

– А куда я, ыть, денусь? – Тяжело вздохнул торговец. – Я, наверное, действительно с вами до Сити буду. Или до Хаба. Если не погоните. И уж точно, от вас ни на шаг не отойду, пока мы отсюда не выберемся.

– Хорошо, – кивнула Ллойс, – но для начала смени Кукле обувь. То, что ты ей дал, совершенно не подходит для дальних переходов.

– Да я и сам знаю, – торговец смущенно глянул на наполовину скрытые штанинами комбинезона голенища высоких прорезиненных сапог андроида. – А потом патроны поделим.

– Поделим, поделим, – предвкушающее улыбнулась Элеум. – Их нам тут много понадобится.

– Почему? – Вскинув брови, Райк осторожно подвинул неподвижно замершую за плечом наемницы Куклу, подошел к расстеленной прямо на приборной панели лодки карте, и пригляделся к месту, над которым застыл палец торговца. – Кровь медленно отхлынула от лица подростка, брови сдвинулись, на скулах заиграли желваки. Прямо поверх хитро переплетенных линий топографических обозначений, между многочисленных, зачеркнутых красной ручкой точек, с обозначениями городков и населенных пунктов, поперек куска бумаги тянулась большая, корявая, сделанная фломастером надпись. Всего одно слово. Слово, которым в Железном легионе пугали детей – «Свечение».