скачать книгу бесплатно
Мариса смотрела в глаза Коула, жесткие и непроницаемые, бесстрастные, словно камни, которые укладывались в фундамент его сооружений.
– Тебе что-то нужно от меня, – холодно констатировал он.
Мариса кивнула. В горле пересохло, и, несмотря на прохладную погоду, она вся горела.
– Очень жаль, что я так просто не забываю и не прощаю явного предательства. Считай это моим недостатком, но факты навсегда отпечатались в памяти.
Мариса вспыхнула. Она всегда гадала, знает ли Коул наверняка, кто доложил директору школы о его очередной выходке, за которой последовало временное исключение, что, возможно, стоило в тот год «Першингу» титула чемпиона по хоккею. Теперь, похоже, она получила ответ.
Но у Марисы были свои причины сделать то, что она сделала, хотя очень сомнительно, что они удовлетворили бы Коула тогда или сейчас.
– Школьные дни миновали так давно, Коул, – прошептала она едва слышно.
– Верно, и прошлое – именно то время, где мы двое останемся навсегда.
Его слова больно ранили, хотя все происходило пятнадцать лет назад. Грудь Марисы стеснило, стало трудно дышать.
Он кивнул в сторону обочины:
– Твоя?
Она и не сообразила, что они стоят у ее машины.
– Да.
Он открыл дверь. Мариса сошла с тротуара.
Перед глазами все поплыло, и она пошатнулась. Но все же попыталась удалиться с достоинством. Еще несколько шагов – и она положит конец этой неприятной встрече.
Но тьма начала сгущаться, и последней ее мыслью было «зря я не пообедала»…
Она успела услышать, как выругался Коул, как его каска с грохотом упала на тротуар. Он едва успел поймать ее, она обмякла в его объятиях.
А когда пришла в себя, Коул повторял ее имя.
На секунду ей показалось, что она спит и видит сон об их чувственных ласках в школьную пору, пока в нос не ударили запахи строительной площадки. Только тогда она поняла, что случилось.
Она прижата к теплому, сильному телу.
Мариса открыла глаза, и их взгляды встретились. Золотисто-зеленые глаза Коула пристально смотрели на нее.
Она разглядывала новый шрам, пересекающий его щеку. Рана, видимо, была болезненной, но линия шрама прямая. Словно ему в лицо врезался конек.
Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до шрама.
– Ты в порядке? – нахмурился он.
Жар снова бросился ей в лицо.
– Да, поставь меня.
– Не слишком хорошая идея. Уверена, что сможешь стоять?
Каковы бы ни были последствия увечья, прикончившего его карьеру, похоже, он легко удерживал в объятиях женщину среднего роста. Он весь состоял из твердых мышц и едва сдерживаемой силы.
– Все хорошо. Правда.
С сомнением глядя на нее, Коул опустил руку. Едва ее ноги коснулись земли, он отступил.
Унижение было полным. Таким абсолютным, что она не могла об этом подумать.
– Совсем как в прежние времена, – заметил Коул с иронией.
Словно она нуждалась в напоминании.
Как-то они занимались вместе, и Мариса упала в обморок. Именно так она впервые оказалась в его объятиях.
– Сколько я была без сознания? – спросила она, отводя глаза.
– Меньше минуты.
Коул сунул руки в карманы.
– Так с тобой все нормально?
– Абсолютно. Я с детства не бывала в приемном покое.
– Но по-прежнему имеешь тенденцию падать в обморок.
Она покачала головой, глядя куда угодно, только не на него.
Неужели она настолько ошеломлена их встречей?
Мариса так ждала и одновременно боялась этого разговора, что у нее пропал аппетит, хуже того, она просто не могла есть.
– Нет, я много лет не лишалась сознания. Диагноз – нейрокардиогенные обмороки. Но они у меня бывают крайне редко.
Если не считать того, что она лишается чувств в его присутствии.
Это их первая встреча за пятнадцать лет, а она уже умудрилась повторить все, что было в школе. Представить невозможно, что он думает о ней сейчас. Возможно, считает ее законченной интриганкой, с прекрасными актерскими способностями.
Коул вдруг стал холодным и отчужденным.
– Ты не могла найти лучшего времени, чтобы разыграть бросок через все поле на последней минуте матча, – процедил он.
Она съежилась. Он намекнул, что обморок помог ей выиграть время и вызвать его сочувствие. А она слишком смущена, чтобы рассердиться.
– Ты играешь в хоккей, не в футбол. Бросок через все поле – это для футболиста. И почему я должна делать последний отчаянный ход, почти не имея шансов на успех?
Коул пожал плечами:
– Чтобы сбить с толку противника.
– И я сбила его с толку?
Он выглядел так, словно успел надеть все защитное снаряжение хоккеиста. Она действительно лишает его равновесия.
У Марисы кружилась голова от сознания своей, пусть и мгновенной, власти, хотя ноги все еще подгибались.
– Я не передумал.
Она опустила плечи и шагнула к машине.
– Ты способна вести машину? – спросил он, все еще не вынимая рук из карманов.
– Да. Я хорошо себя чувствую.
«Устала, сдалась и унижена, но чувствую себя хорошо».
– Прощай, Мариса.
Он закрыл за ней дверь много лет назад и теперь снова это делает.
Она постаралась отгородиться от неожиданно сильной душевной боли. Садясь в машину, она чувствовала мрачный взгляд Коула. А когда тронулась с места, посмотрела в зеркало заднего вида. Оказалось, что он все еще наблюдает за ней.
Ей не следовало приезжать. И все же она должна была заставить его согласиться. Не для того она зашла так далеко, чтобы смириться с поражением.
– Выглядишь так, словно тебе срочно понадобилась боксерская груша, – заметил Джордан Сиренгетти. – Готов поставить на этот раунд.
– Счастливчик! – воскликнул Коул и покрутил головой, чтобы хоть немного расслабиться. – Ты-то можешь сорвать злость, врезавшись в кого-то на ледовом поле.
Джордан по-прежнему делал блестящую карьеру в НХЛ, оставаясь одним из ведущих игроков команды «Рейзорс», сборной Новой Англии. Коулу пришлось прервать свою после полученного увечья.
Все же когда Джордан бывал в городе, они непременно встречались на боксерском ринге. Для Коула такие встречи разбавляли унылую монотонность занятий в тренажерном зале. Даже если ты президент компании, полезно оставаться в форме и подавать пример окружающим!
– Следующая игра только через три дня, – вздохнул Джордан, подходя к нему. – Слишком долго, чтобы сдерживаться. И разве у тебя нет малышки, с которой можно бы расслабиться?
Мариса Дэниели действительно была малышкой. Но будь Коул проклят, если станет с ней расслабляться. К несчастью, она слишком часто присутствовала в его мыслях… с той минуты, как в прошлую пятницу упала в его объятия.
Джордан коснулся рукой в перчатке своего боксерского шлема и расплылся в улыбке.
– Ах да, я и забыл. Вики бросила тебя ради спортивного агента – как там его?
– Сал Пьяцца, – ответил Коул, ловко уклонившись от первого удара Джордана.
– Точно. Салями Пьяцца.
– И Вики не бросала меня, – пропыхтел Коул. – Она…
– Устала от твоей неспособности сделать предложение.
Коул ударил Джордана правой.
– Она вовсе не ждала предложения. Это был идеальный флирт, не более того.
– Только потому, что она услышала о твоей репутации и поняла, что пора выбрать что-то понадежнее.
– Как я сказал, все были счастливы.
Они танцевали по рингу, не обращая внимания на шум тренажерного зала.
Даже в среду вечером освещенный лампами дневного света боксерский зал «У Джимми» был полон народу.
Джордан повертел головой.
– Сам знаешь, ма хочет, чтобы ты остепенился и завел семью.
Коул хищно ощерился.
– Ма также будет счастлива, если ты перестанешь рисковать на ледовом поле тысячами долларов, заплаченных ортодонту, но этого она тоже не дождется.
– Зато ма может возлагать надежды на Рика, – напомнил Джордан о среднем брате. – Если кто-то знает, где он сейчас.
– Насколько я слышал, на съемочной площадке в Итальянской Ривьере.
Рик был каскадером, рисковавшим куда больше остальных братьев, что о многом говорило. Их многострадальная мать клялась, что жила в приемном покое местной больницы, пока растила трех мальчишек и девочку. Они и правда постоянно ломали кости, то поочередно, то одновременно, но Камилла Сиренгетти до сих пор оставалась в блаженном неведении о самых кошмарных выходках сыновей.
– Похоже, эта площадка осаждена папарацци, – проворчал Джордан. – Не сомневаюсь, что там снимается хоть одна крутая актриса.
– Маме еще можно надеяться на Мию, хотя она в Нью-Йорке.
Их младшая сестра делала карьеру модельера, а это означало, что Коул – единственный, кто жил в Уэстдейле постоянно.
– До чего же паршиво быть самым старшим, Коул, – посочувствовал Джордан, словно прочитав его мысли. – Но ты должен признать, что лучше подходишь для управления «Сиренгетти констракшн», чем все мы.
После того как карьера Коула так трагически закончилась, Серж, их отец, перенес инсульт, став абсолютно беспомощным. Восемь месяцев назад Коулу пришлось взять в свои руки бразды правления «Сиренгетти констракшн» и больше не отпускать.
– Вовсе не паршиво, – заверил Коул. – Просто это необходимо кому-то сделать.
Он тут же воспользовался возможностью застать Джордана врасплох, снова ударив правой. Черт, как здорово хоть отчасти избавиться на ринге от досады и раздражения.
Он любил брата и не позволял себе завидовать жизни Джордана. Просто было немного обидно, что Джордан по-прежнему звезда «Рейзорс», потому что когда-то Коул тоже играл в этой команде. Да и младший брат наслаждался свободой, которой теперь не было в жизни Коула.
Отец всегда надеялся, что кто-то из сыновей, а может, и все будут продолжать семейный бизнес. И в казино жизни Коул вытащил выигрышную карту.
Он был знаком со строительным бизнесом с тех пор, как подростком работал на стройплощадках. Просто он не предполагал, что его мечты о хоккее так грубо оборвутся. Приходилось к тому же как-то объединять семью. До сих пор дела шли неважно, потому что отец не вставал с постели. Коулу приходилось играть теми картами, которые ему сдали.
Если повезет, скоро он сможет вернуть себе прежнюю жизнь. Даже если его будущее не будет связано с коньками и льдом. У него свой бизнес и возможности делать выгодные инвестиции, особенно в области спорта. Кроме того, его манила карьера тренера.
