скачать книгу бесплатно
Постель тоже была чистой, но застиранной чуть ли не до дыр.
В комнату вошла симпатичная девушка, хрупкая, небольшого роста, с очень стройной фигурой, не похожая на деревенских. И особенно она не походила на эту безликую грязно-серую комнату.
– Это комната для гостей, которым нужен ночлег, – словно угадав ее мысли, на ходу проговорила красавица и обернулась к Киру. – Не станем возвращаться к тому разговору, я же не буду интересоваться, откуда ты это узнал, – сказала она хрипловатым, но приятным голосом. – После того как ты меня обругал, я и не думала, что ты вернешься.
– Не ради себя ведь приперся, – буркнул Кир.
– Понимаю, но, Кириус, не стоит приводить ко мне кого вздумается. Не надо, милый! Я ведь говорила: даже то, что я… помогаю тебе, не поощряется.
– Прости, – поспешно ответил мальчик.
– Прощаю, ибо люблю тебя, мой маленький дегеец.
– Я же просил не называть меня так!
– Так, может, называть тебя черноротым? – проговорила красавица. – Ты ведь, родной мой, ругаешься не хуже людей, которых комары закусали.
– Достаточно будет – Кир.
– Я не стану называть тебя этой глупой кличкой. Кириус, пойми, помнить имя – это огромный подарок. Не смей этого не ценить.
– Иногда я тебя совершенно не понимаю, – буркнул Кир.
Девушка сделала вид, что не услышала, и перевела взгляд на Рюмси:
– Как ты?
– Лучше, благодарю.
– Скоро поправишься. Ты наверняка проголодалась. Я впервые вижу друзей Кириуса, причем удивлена, что они вообще у него имеются, – она рассмеялась собственной шутке. – Так что угощу всем, чем захочешь.
– Все… чего… захочу?
Девушка кивнула.
– Съем, что дадите, – неуверенно промямлила Рюмси, но ее живот при упоминании еды заурчал более смело.
– Я не шучу, – она поглядела на Рюмси взглядом алых, как осенние листья, глаз. – Проси, чего хочешь.
– Она любит рыбу, – подал голос Кир. Похоже, он все-таки слушал тот разговор с Брэкки.
– Рыбу. О, как интересно, большинство бы свинюшку попросили или курицу. А какую именно рыбу?
– В нашей реке водится рыба, такая… с черными пятнами. Мясо у нее красное-красное, не белое, как у озерной.
– Поняла, – хозяйка одарила ее улыбкой. – Скоро принесу.
Она открыла дверь, за которой обнаружился огромный зал, оттуда доносились голоса, смех и пение. А еще повеяло чесноком, крепкими напитками и не менее крепкой руганью.
Рюмси вдохнула запах. Словно вся свежесть реки очутилась в этой запеченной рыбке.
– Я не думала, что еще раз попробую эту вкуснотищу. Да я вообще не думала, что смогу покушать.
– Наслаждайся.
– Как вы ее поймали? – Рюмси жадно ела рыбу, не успевая очистить от костей, от чего те больно кололи ей десна.
– Не все ли равно? – пожала плечами девушка.
– Никто из местных не умеет ее ловить. Покойный староста только умел. Так как вам это удалось?
Корчмарка немного помедлила с ответом.
– Я ее создала, – явно нехотя проговорила она.
Еда застряла у Рюмси в горле. Это шутка? Или вранье? Ни то, ни другое. День – нельзя врать.
– Вы умеете создавать рыбу?
Девушка неохотно кивнула.
– А какую еще еду вы можете создать?
– Любую, – и добавила: – Которую хоть раз пробовала сама.
– Ого, вы же можете… – Рюмси замялась. – Сейчас голод, почему вы не помогаете, с вашим-то даром?
– Это требует… сил.
– Но все-таки вы можете помочь? Верно?
От ясной, беззаботной улыбки корчмарки не осталось и следа. А следующие слова поразили не меньше:
– А зачем мне это?
Рюмси свела брови, уставилась в алые блестящие глаза.
– Ну что молчишь-хмуришься?
– Н-но как? Люди же умирают от голода, они нуждаются в помощи, – произнесла Рюмси, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучало обвинение.
Корчмарка рассмеялась, и мелодичный звук ее холодного смеха разнесся по комнате:
– Всегда кто-нибудь нуждается. Где-то заяц подвернет ногу, где-то птица застрянет в силках… Почему я должна тратить свое время и силы на тех, кто мне безразличен? К слову, я охотнее помогу зайцу, чем людям.
– Почему вы ненавидите людей?
Девушка горько усмехнулась и на некоторое время замолчала.
– Это не так. У меня нет к ним злобы. Но это не значит, что я должна их любить.
– Но у вас есть возможность… Я расскажу всем!
– Кто тебе поверит?
– Днем поверят, и у вас тоже спросят… Днем. – Рюмси специально выделила последнее слово. Но, против ожидания, корчмарка не испугалась угрозы, и взгляд ее необычных глаз смело встретил упрекающий взгляд Рюмси.
– Почему же только меня? – язвительно спросила она. – Пускай спросят торгашей, почему они свое добро даром не раздают. И вообще, если все так заботятся друг о друге, почему у вас существуют богатые и бедные, угнетатели и угнетенные? Для чего мне вам помогать, если вы сами себе не помогаете?
– Проще бездействовать?
– Иногда, – она смерила Рюмси насмешливым взглядом. – Если вода в реке мутная, не нужно что-то предпринимать. Лучше стоять в стороне, быть непричастным. И водоем сам очистится.
Рюмси, доедай, пожалуйста. Обида тебя не накормит, как и гордыня. Боюсь, уже завтра ты будешь жалеть о своем поступке. Лучше поешь сейчас, пока есть возможность, – она повернулась к Киру, давая понять, что разговор окончен. – Кириус, как Валисса?
– Ее нет больше, – сухо ответил Кир.
Корчмарка смотрела на него, не произнося ни слова.
– Поэтому я и хотел узнать у тебя…
– Я ничего не скажу, – ответ последовал мгновенно. – Я и так много для вас сделала, – в голосе сквозила мольба. – Прости. Сочувствую тебе, но я правда не могу.
Она подошла к двери, распахнула ее, но не ушла, обернувшись в последний момент.
– Вам нужно уходить, скоро стемнеет, – она протянула ему руку, в которой лежала монета. Рюмси никогда не видела такой. – Кириус, возьми, это подарок, – нежно проговорила она. – Береги ее, и она убережет тебя. Не нужно больше ко мне приходить. Прощай. Прощай и ты, Рюмси.
– Тебе правда лучше? – спросил Кир, стараясь не смотреть Рюмси в глаза.
– Я чувствую себя отлично, – соврала она. День давно угас, медленно поднимался месяц, и воздух постепенно наполнялся прохладой. Впрочем, девочке и правда сильно полегчало.
Оба глядели на звезды. Рюмси понимала, что им о многом нужно поговорить, но желания начинать беседу совсем не было.
– Держи, – Рюмси протянула Шепчущий кинжал.
– Оставь себе, – добавил он несколько смущенно, а его голос стал виноватым. – Ты заслужила.
Некоторое время опять молчали.
– Что именно произошло с твоей сестрой? – осторожно спросила Рюмси.
– Я находился далеко, и не нашлось того, кто бы защитил слабую девушку.
Рюмси стало невероятно стыдно, что она раньше не заметила боли в его глазах.
– Не знаю, какого черта, но она была счастлива со мной. Со мной, представляешь? При всем чертовом дерьме, из которого мы выбирались, она была счастлива. И дело вовсе не в том, что я ее брат, – Кир резко умолк и протянул Рюмси сверток величиной с кулак взрослого мужчины. – На вот, передашь Брэкки.
– Хорошо. Тогда до встречи.
– Не думаю, что мы еще увидимся, – произнес Кир после короткого молчания. Он попытался прикоснуться к ее руке, но в последний момент будто передумал. – Ты скучаешь по своим родным? Сожалеешь, что не сможешь больше услышать их голоса?
Некоторое время девочка глядела на деревья. При свете месяца они казались застывшими черными молниями, которые кто-то в изобилии обвешал паутиной.
– Конечно, – ответила Рюмси. Она не стала рассказывать, что видит и слышит родных каждую ночь – они кричат в ее кошмарах.
4
На пороге появился Брэкки.
– Как ты? – неуверенно поинтересовался он.
Рюмси не ответила.
– Я бежал з-за помощью… Я так переживал, – пробормотал он и виновато взглянул на нее.
Рюмси ничего не сказала в ответ, она смотрела в окно, на ночные звезды.
– Зря мы туда полезли, – проговорил Брэкки. – Не стоило оно того.
– Возможно, и не зря, – наконец подала голос Рюмси, показав Шепчущий кинжал.
Его алый блеск отразился в глазах мальчика.
– Ух ты! – выдохнул Брэкки, с жадным интересом рассматривая находку. – Можно?
– Держи.
– Красивый. А как блести-ит, – с долей зависти протянул Брэкки. – Ай! – вскрикнул он, отдернув руку и уронив кинжал. Ладонь сразу же покрылась кровью, хлещущей на пол. Рюмси ухватила простыню и прижала тканью рану.
– Что случилось? – у дверей появился Щуро.
– Порезался, – простонал Брэкки, нервно улыбаясь и весьма неубедительно изображая, что ему не больно.
Рюмси указала на кинжал и опешила. Она отчетливо помнила, что тот лежал в луже крови. Но сейчас пол был полностью сухим, а на поверхности кристалла не осталось даже капли.
– Откуда это у вас? – Щуро медленно взял кинжал и, удивленно приподняв брови, уставился на артефакт.
– Нашла… в развалинах.
Щуро резко схватил Брэкки за раненую руку и, сняв тряпку, поднес свечу к ладони мальчика.
– Что ты делаешь? – прокричал Брэкки. Ткань уже успела присохнуть к порезу и причинила мальчику боль. Щуро без объяснений плюнул на руку сына и протер рану. Ничего! Чистая кожа, даже без намека на порез. Если не считать разводов крови.
– Г-где… моя… рана? – протянул Брэкки. – Она исчезла!
– Исчезла, – подтвердил Щуро, кивая. – Неудивительно – это Шепчущий кинжал. Настоящий. Нашла в развалинах, говоришь? – Щуро словно насквозь пронзил ее взглядом. Он не стал интересоваться, откуда у нее ушибы и новая одежда, но поднес свечу ближе.
– Я осмотрю раны, – объяснил он, – нет ли заражения.
