скачать книгу бесплатно
Рюммери
Сергей Игоревич Пахомов
На отдаленную лесную деревню Счастливчики с небес сваливается крылатый великан, разрушив треть селения. Жизнь местных и раньше не была подарком – Вечный Лес кишит ужасными созданиями, магическая «птица» в небе не позволяет соврать днём. А теперь ещё и зловоние от разлагающегося трупа и нарастающий голод. Название деревни всё сильнее походит на издевательство. Несчастья, большие для взрослого и гигантские – для ребёнка. Двенадцатилетняя девочка по имени Рюмси изо всех сил старается превозмочь все трудности и невзгоды, одновременно разгадывая тайны деревни. Но умение справляться с препятствиями не всегда помогает преодолеть растущую пропасть между людьми.
Сергей Пахомов
Рюммери
Часть 1. Дверь из гнилых досок
Вот то, чего нельзя решить вашими излюбленными деньгами, и есть настоящие проблемы. Насытишься ли ты золотыми монетами в безлюдной пустыне? А дорогой тебе человек не оживет, хоть полный гроб драгоценностей насыпь.
Лори
Даже если человек не может лгать тебе в лицо, у него еще остаются притворные улыбки.
Староста деревни Счастливчики
…Внезапно крики оборвались. Все звуки резко стихли. Запахи разом исчезли. А день сменился ночью, омывающей мир холодным и мертвенно-бледным светом луны.
Кайрон снова обратил свой взор на иву. Ветки ее пышным потоком спускались до самой речушки и, хотя весь мир замер, легонько плясали над водой.
Он поднялся и, зажав в руке меч, направился к дереву. Лиловый плащ развевался за плечами, будто Кайрон шел против сильного ветра. Люди стояли, плененные мгновением, бессмысленно наблюдая за безмолвными статуями друг друга. Все вокруг остановилось. Дождь замер парящими, почти круглыми, слегка сплющенными снизу капельками, некоторые из которых разделялись на две, а те, что успели коснуться земли, застыли, словно распустившиеся цветы.
Кайрон шел медленно, иногда кривясь и вытирая лицо от капель, что разбивал. Они почти не причиняли боли, но были неприятны, точно кто-то давил на его лицо кончиками холодных пальцев.
Со всех сторон послышался глухой треск, чудились даже вопли.
Кайрон остановился у речушки, в которой отражалась небесная гладь, от чего та лучилась собственным сиянием. Он наклонился и окунул руки в падшие звезды – кусочек неба тут же окрасился багровым туманом.
Кайрон оглянулся и скользнул взглядом по застывшим людям, заточенным в бесконечности мгновений: глубокие черные трещины уже бороздили их лица, рассекали тела замысловатыми узорами.
Затем он поднялся и протянул руку к печальным ветвям ивы, медленно раздвинул их, точно занавес. И то, что он увидел, поразило его больше, чем всевозможные ужасы Вечного Леса.
Она слегка повернула голову – венок зашелестел листьями – и посмотрела на него. Ее губы дрогнули в легком намеке на улыбку. Алые волосы девушки развевались на ветру, в такт лохмотьям его некогда прекрасного плаща.
Кайрон встретился с ней взглядом. С ее огромными глазами, загадочными, как серебристые облака, что видимы в глубоких сумерках. Он грязно выругался, проклиная в мыслях все на свете, и в особенности себя, за такую ошибку. Одного взгляда хватило, чтоб осознать всю горечь случившегося. В груди созревало то самое чувство, которое без пламени разжигает пожары и без огня согревает. Кайрон понимал, что теперь никогда не забудет глубокой синевы этих прелестных глаз. Как и дивных узоров – дорожек застывших слез на щеках девушки.
Краем глаза он заметил, как неподвижные люди уже полностью побелели и засохли, цветом напоминая лунный диск. Некоторые из них только пошли трещинами, другие начали крошиться и разваливаться на куски, подобно древним статуям, век коих закончился. Звук, с которым они разбивались при падении, странным образом напоминал жалобные стоны. Пыль от обломков поднялась до небес, точно желая дотянуться до такой близкой и далекой луны.
Кайрон понимал, что всю жизнь будет сожалеть о своем поступке. И покой ему теперь будет только сниться.
Глава 1. Рюмси
1
– Рюмси!
Рюмси отстраненно смотрела в окно. На ее лицо падал кровавый отблеск лениво уходящего солнца. Дул все еще теплый осенний ветерок. Издали доносились тоскливые завывания деревенских псов. Осколки сна неторопливо улетучивались из памяти.
– Рюмси!
Запах гари в комнате еще чувствовался, хотя голова болела уже не так сильно.
Позавчера люди расправились с соседями и сожгли их дом. Легкий дым вздымался над местом пожарища. Мясо, которое продавали соседи, оказалось человеческим. Стало понятно, кто стоял за исчезновением детей. Вывернуться у лиходеев не вышло.
Птицу в небе уж видать,
Не получиться соврать.
Впервые Рюмси радовалась, что у них не было денег и отец не мог позволить себе купить мясо, даже по столь ничтожной цене.
– Рюмси! – снова прозвучал голос братика.
Братик стоял возле нее. Как всегда, громкий.
– Тебя отец зовет! – прокричал он. – Все хорошо?!
– Я, наверное… задремала, – отозвалась девочка.
– Стоя?!
– Видимо, из-за дурацкого дыма. Мне померещилось, как двое… колдунов соревновались. А еще стоял день, но на небе я не заметила Птицы Правды. Представляешь? Так непривычно.
– Конечно, померещилось. Ты же знаешь: колдунов давно нет! Всех убили! Иначе не было бы мезости! И все смогли бы врать!
– Мерзости, – поправила Рюмси. – И называй это Птицей. Ненавижу слово «мерзость».
– Потому что тебя иногда так называют, – то ли спросил, то ли подтвердил мальчик, ничуть не смутившись. – А мне нравятся твои пятна, и для меня ты – самая красивая.
Рюмси не стала объяснять, что причина не только в отметинах под глазами.
– Спасибо, – улыбнулась она, неосознанно прикоснувшись к щеке. – Но оно ведь парит в небе. Верно?
Братик кивнул.
– И формой немного похоже. Многие называют это Птицей. Вроде как подходящее название. Согласен?
– Наверное, – пожал плечами мальчик и тут же напомнил: – Отец зовет!
– Уже иду.
Братик кивнул и убежал. Рюмси еще раз выглянула в окно. В некоторых домах уже светились окна. Она улыбнулась, вспомнив, как в детстве ей чудилось, будто тысячи чудовищ из Вечного Леса наблюдают за ней во все глаза. Сейчас она почти взрослая и страхи у нее теперь другие.
Когда Рюмси вошла в общую комнату, в ноздри издевательски ударил запах еды. Необыкновенно вкусный и давно забытый запах. Живот заурчал, словно потревоженный вредный ребенок, которого еле усыпили. Юшка и травяные напитки обманывали желудок лишь ненадолго.
На столе стоял закопченный глиняный горшок, отдающий теплом. Легкий налет сажи в игре света от свечей и печки превращался в подобие улыбки, точно горшочек сам радовался, что наконец наполнен нормальной едой. Пахло кашей с жиром.
– Садись кушать, – улыбнулся отец.
– Откуда еда? – удивилась Рюмси.
Отец проигнорировал вопрос.
Младший брат косился на горшок, но подходить не осмеливался.
– Ты не голодная? – нахмурил брови отец.
Теперь уже промолчала она. Нет смысла отвечать, если не только они, а вся деревня живет впроголодь.
– Какой аромат, – вошел в дом старший брат. – Вы что, без меня хотели ужинать?
Он поспешил к столу, на ходу потирая руки.
– Я, например, и не собиралась, – лукаво улыбнулась Рюмси. – Пока ты не вошел, думала, что отец тебя приготовил.
Все прыснули со смеху. Кроме отца.
– Пап, а где ты крупу достал? Это ведь не из запасов? – удивился старший.
Братья обступили горшочек.
Отец обратил на них взгляд своих суровых глаз:
– Это не вам! – сказал он, повысив голос. На строгом лице мужчины читалось недовольство. – У Рюмси день рождения.
Оба мальчика с удивленно-боязливым выражением посмотрели на отца и отошли от стола. В воздухе повисло тяжелое, неприятное напряжение.
– Но еще рано, – удивилась Рюмси. – Нельзя переносить праздник наперед.
Брэкки – ее двоюродный брат – рассказывал: бытует поверье, что к ребенку в день его рождения прилетают три злых духа, и чтобы задобрить их, рядом с колыбелью ставят различные угощения. Пакостники набрасываются на еду и забывают о своих злых намерениях. Нельзя переносить празднования на день вперед или назад или вовсе не праздновать. Ведь духи возвращаются каждый год точно в день рождения ребенка.
– Мы не знаем, что нас ждет завтра, – отец не обращался ни к кому конкретно.
Он прав, мысленно согласилась Рюмси, сейчас такие времена, что духи – не худшая из бед. А Брэкки всегда много чего рассказывал. Вон после смерти матери ни разу не праздновали, и ничего. «Интересно, как там сейчас Брэкки», – промелькнула мысль.
Черные тени продолжали плясать на бледных стенах. Пламя в печи танцевало и вытягивалось.
– Не бойтесь, я вам оставлю, – наконец сказала Рюмси, пытаясь разрядить обстановку.
При мысли о еде снова заурчало в животе. Она вчера почти не ела, а когда наедалась досыта, уже и вспомнить не могла. Голод, о котором раньше только слышали, теперь пришел в Счастливчики.
Слегка нахмурившись из-за странного поведения отца, Рюмси все же уселась за стол.
– Кашка, – девочка облизала губки. – А это – черноядник? – она озадаченно взглянула на отца.
Даже в столь юном возрасте она знала этот ядовитый гриб. Полностью черный и весь в желтых прожилках и красных точках.
– Сестренка, ты, небось, перепутала, – произнес старший брат, но Рюмси услышала в его голосе легкое беспокойство, схожее с тем, что чувствовала сама.
– Только похож, – пояснил отец. – Из-за сходства с… черноядником эти грибы еще можно найти. Они совсем безвредные и очень вкусные.
Тем не менее Рюмси почувствовала ложь в словах отца. Она проследила за его взглядом. Он косился в небольшое круглое окошко, выходящее на улицу и соседские дома. Там к стене прислонился какой-то оборванный калека. Быстро темнело, толком ничего не разглядеть.
За окном послышался вой. Стало невероятно холодно, и с каждым ударом сердца становилось только холодней.
Рюмси заставила себя улыбнуться:
– Понятно.
Братья непонимающе наблюдали за происходящим, переводя взгляд то на сестру, то на отца.
– Я подумала, ты отравить меня собрался, – небрежно бросила Рюмси и внутренне напряглась, заметив, как отец опустил глаза.
– Не беспокойся, доченька. Кушай.
Рюмси кивнула и опустила ложку в горшок. Грязная ухмылка которого теперь больше напоминала хищный оскал.
Она догадалась, в чем дело. Солнце давно зашло, а с ним и «птица». Вот почему отец затеял столь поздний ужин.
– Ты меня за дуру держишь? – улыбка на лице Рюмси превратилась в истерическую. – Если хотел отравить, то нужно было хотя бы мельче порезать.
– Отец, зачем?! – крикнул на отца старший брат.
Младший братик начал плакать.
Мужчина оглянулся и бросил на старшего сына сердитый взгляд.
– Не вмешивайся, – прогремел отец, его глаза сверкнули опасным блеском.
– Ты за что погубить ее хочешь?! – не унимался старший.
Отец резко поднялся и ударил сына кулаком в живот. Старший брат рухнул с криком боли. Его бы вырвало от удара, если бы было чем.
– Не вмешивайся, сказал же! – процедил отец сквозь зубы.
Он отпустил сына и направился в дальний угол. Рюмси заметила слезы в глазах отца.
– Мы же тут с голоду передохнем, – мужчина перепуганно взглянул на скрутившегося сына. – Соседка вон скоро родит, а ей всего тринадцать. Не сильно старше Рюмси. Хочешь, чтоб и наша принесла еще один желудок? Нам четверым есть нечего.
Причина, которую привел отец, показалась Рюмси глупой и придуманной на ходу.
Отец обернулся, чтоб скрыть слезы и поднять топор. Рюмси заметила на его лице тень некоторой нерешительности.
– Простите меня, дети, но лучше сразу, чем с голоду, – сказал он тихо.
– Папочка! Прекрати! – закричал младший.
Рюмси показалось, что мужчина хотел что-то сказать им, как-то оправдать свой поступок, но, если нужные слова и существовали, они, похоже, не приходили ему на ум.
