скачать книгу бесплатно
– Да простят меня боги, – прошептал он, занося топор над головой.
Рюмси тряслась от ужаса, пятясь от отца, пока не уперлась спиной в холодный камень стены. Справа было окно. Мужчина шел медленно, словно давая ей шанс убежать.
– Рюмси, беги! Спасайся! – проорал старший, приходя в себя.
Девочка пролезла в окно и спрыгнула на землю, но убегать не решалась. В доме оставались братья.
Отец странно посмотрел на нее, в его глазах стояли слезы отчаянья:
– Прости… Не мог иначе… Не было выбора.
По спине Рюмси пробежал холодок. Ее посетило страшное чувство: будто она видит отца и братьев последний раз в жизни.
Вдруг сверху что-то прогремело.
Рюмси бросилась бежать. Земля под ногами вздрогнула, небо сотряс раскат грома. Или это был крик? Вдруг стало невероятно тоскливо.
Время, казалось, замедлилось. Словно все происходило на дне озера.
Рюмси ощутила, как ноги оторвались от земли и ее понесло прочь, будто лист, увлекаемый ветром. Что-то давило в спину, пронося мимо домов, ломающихся, подобно гнилым деревьям.
Это конец?
“Это только начало”, – вспыхнула непонятно откуда возникшая мысль.
Затем стало невыносимо больно. И все исчезло.
2
– Просыпайся, Рюмси, – разбудил ее усталый женский голос.
Рюмси открыла глаза, ощутив легкое головокружение.
Через окно струился солнечный свет, озаряя всю комнату. Девочке на мгновенье показалось, что она находится дома: те же стены из холодного белого камня, тот же вид из окна – дома у леса.
В комнате витал едва уловимый смрад, напоминающий запах чеснока.
Возле кровати стояла женщина, выглядевшая опечаленной.
– Тетя? – удивилась Рюмси.
Последний раз они виделись около четырех лет назад, когда тетя приносила целебные травы для брата.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила женщина.
Рюмси бросила взгляд на свои руки, на которых виднелись почти затянувшиеся раны.
Но девочка чувствовала, что ушибы и порезы у нее не только на руках.
– Я у вас дома? – озадаченно спросила она.
– Само собой.
– У меня была похожая комната.
– Ну, это не удивительно, в деревне все дома похожи. Разве что у бывшего старосты отличался. А наши… – голос женщины слегка дрогнул. – Твой дом, как и многие… Его больше нет, – тяжело сказала тетя. Ее глаза стали мокрыми.
– Что случилось?! – волнение Рюмси вырвалось наружу. Она вспомнила тот вечер. Отца. Братьев.
– Деточка, треть Счастливчиков разрушена.
– Треть… Разрушена… – Рюмси будто не понимала значения этих слов. – Как такое могло случиться? Из-за чего?
Тетя покачала головой:
– Огромное чудовище упало на деревню, – женщина будто с трудом выдавливала из себя слова, ей явно не хотелось рассказывать больше, чем нужно. – Оно уничтожило все под собой. Даже дома, стоявшие поблизости от места падения.
– А моя семья? Что с ними?
Тетя молчала, опустив глаза:
– Еще толком ничего не ясно. Надежда есть.
Рюмси была далеко не глупой и все поняла. Она осталась совсем одна. Что дальше? Ей необходимо время, чтобы подумать. Плечи придавило ощущение полной беспомощности.
– Этого просто не может быть, – прошептала Рюмси, отчаянно замотав головой. – Как же я выжила?
– Не знаю. Брэкки тебя нашел. Ты уже три дня у нас и все это время пролежала без сознания.
Три дня без сознания. Повезло, что семья тети нашла и приютила ее. Рюмси не хотела даже думать, что могло случиться, найди ее – двенадцатилетнюю девчушку – без сознания кто-нибудь другой.
– Так как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? – несмотря на внешнее спокойствие женщины, в ее голосе проскальзывало напряжение.
– Ничего, все в порядке.
Рюмси заметила, что тетя ни разу не встретилась с ней взглядом.
– Сейчас я тебя накормлю, но потом ты должна покинуть наш дом, – без малейшего оттенка неприязни произнесла хозяйка.
Рюмси прекрасно понимала, в чем дело. Конечно, лишнему рту нигде не рады. Но она не ожидала подобных слов от родной тети.
– Ясно, – улыбка на ее лице померкла. – Вы ведь знаете, что мне некуда пойти. Тем не менее гоните прочь. Зачем спасли тогда?
– Мне очень жаль. Пойми, я ведь не со зла тебя выгоняю. Но скоро нам самим есть станет нечего.
Рюмси подавила в себе желание встать и уйти, сказав напоследок несколько неприятных слов. Ей далось это с трудом. "Бедняку гордость не по карману”, – прозвучали в голове слова бывшего старосты.
Рюмси старалась не показывать даже тени бушевавших в ней эмоций. Она незаметно сжала руку в кулак, вонзив ногти в ладонь:
– Прошу, тетя, разрешите остаться у вас. Я буду помогать по дому…
– Я же сказала, мы голодаем, – сквозь зубы прервала женщина.
Было видно, что ей неприятно выставлять девочку на улицу. И Рюмси уцепилась за этот шанс.
– Я осталась сиротой, без дома, – девочка заговорила пожалобнее. – Я сама себе буду добывать еду, обузой для вас не стану. И стану помогать, чем смогу.
Рюмси прикусила нижнюю губу, прекрасно осознавая, какое жалкое зрелище сейчас являет собой: просит о помощи людей, которым, должно быть, самим нужна помощь.
– Рюмси, ты сейчас что угодно скажешь. Где же ты еду добудешь? Земля не родит, еды все меньше и меньше, – сказала тетя дрожащим голосом.
В комнату вбежал мальчик. Высокий и худощавый, на вид не старше Рюмси.
На его груди поблескивал серебряный медальон в форме полумесяца – каждый житель деревни носил такой.
– Она может ходить со мной за наживой! – выпалил он.
– Брэкки, сынок, – проговорила женщина, – ты думаешь, твои… поиски долго продлятся? Долго кормить нас будут? И не забывай, как это опасно.
– Простите, – вмешалась Рюмси, – но если вы родного сына отпускаете за этой «наживой», то к чему за меня переживать?
Рюмси взглянула на тетю, но та отвела глаза.
– Не вмешивайся. И не смотри на меня так, будто я тебе что-то должна. – На лице женщины проступили слабые признаки раздражения. – Ты мне никто. Это из-за тебя моя сестра умерла! От тебя одно несчастье…
– Мама, перестань, – воскликнул Брэкки. – Мы уже об этом говорили. Папа ведь не против.
Тетя немного помедлила:
– Можешь остаться в этой комнате, – холодно сказала она перед тем, как уйти.
Брэкки выдохнул и улыбнулся невероятно красивой улыбкой, которая совершенно не подходила к его круглому веснушчатому лицу – будто принадлежала не ему.
– Я знал, что она тебя не выгонит. У нее доброе сердце. Но все равно нервничал, – признался Брэкки. – Не сердись на маму, времена и правда тяжелые.
Рюмси кивнула – знаю.
Брэкки почти не изменился. Она давно не виделась со своим двоюродным братом. Счастливчики, конечно, немаленькая деревня, но все же это было странно.
– Да не хмурься ты. Не выгонит она тебя. – Брэкки легкомысленно махнул рукой. – А какие она лепешки делает! Объеденье! Знаешь, из чего? Никогда не поверишь. Из разных корешков и трав.
На его лице снова появилась «чужая» улыбка.
– Поверю – день на дворе.
– Точно, – он громко рассмеялся. – Попасть-пропасть, сколько ж мы не виделись? Сто лет, наверное. Как ты, сестренка?
Последнее слово вызвало у Рюмси боль:
– Ты меня спас?
– А то! Когда нашел, ты лежала без сознания. Мы с папой и принесли домой.
– А мои братья… отец? Они оставались в доме, когда…
– Прости, но, думаю, они мертвы, – произнес Брэкки, стараясь не смотреть Рюмси в глаза.
– Ты видел их тела? – спросила она, изо всех сил пытаясь дышать спокойно.
– Нет, конечно, – покачал головой мальчик. – Но от большинства домов ничего не осталось. Никто бы не выжил после такого.
Перед глазами Рюмси появился плачущий младший братик. И старший – пытающийся ее защитить. И отец…
Она чувствовала вину перед братьями, больше всего сожалея о том, что они лежат в одной «могиле» с человеком, которого она называла отцом. Она не чувствовала радости от его смерти, но и горечи тоже.
Рюмси постаралась не думать сейчас о родных. Не в силах избавиться от чувства вины и не желая ни с кем делить свое горе.
– Расскажи о… чудовище.
– О великане? Ну, с виду похож на нас – людей, то есть. Только здоровенный, не зря великан-то. Раз в сто больше человека.
– Не удивлена. В противном случае он не разнес бы полдеревни, – невесело усмехнулась Рюмси.
– Да уж, и то правда. Вот только с падением еще полбеды. Началась совсем уж скверная история, – Брэкки нарочито поморщился. – Короче, тех, кого удалось вытащить из-под обвалов живыми… у них кожа стала как будто серо-бурая. Они потом, конечно, все равно сгинули, но успели заразить тех, кто их приютил. Я слыхал, у людей вылетели все зубы, выпадали волосы… Много погибло. Папа несколько раз на день приходил проверить, не изменился ли и у тебя цвет кожи. – Его взгляд задержался на ее лице. – Не боись, о твоих отметинах он знает.
Рюмси легонько кивнула, предпочитая никак не комментировать его слова.
Она не очень помнила отца Брэкки, так как он все время был в разъездах. А потом мать Рюмси умерла, и их семьи поссорились.
– Но ходят слухи, – продолжил Брэкки, – что есть и такие… ну… из тех, кого вытащить не вышло… которые и не умерли вовсе. Хотя, конечно, должны были. Ночью они жутко стонут и воют. Аж тут слышно.
Рюмси молчала, пытаясь осмыслить его слова. Все, что он рассказал – безумие, полное безумие.
– О какой такой наживе ты говорил? – наконец спросила она.
– Почти половина деревни разрушена… Короче, ищем что-то ценное среди развалин.
– А еще короче – грабите. Думаю, грабить мертвых – это точно к несчастью. – Рюмси невольно усмехнулась. Она соскучилась по Брэкки.
Он неуверенно, будто извиняясь, пожал плечами.
– Как все, так и я. Глупо не воспользоваться ситуацией, – произнес он с легким упреком в голосе. – Кир, мой… друг, говорит: ограбить можно живых, мертвым имущество ни к чему.
Рюмси представила, как кто-то рыщет по развалинам ее дома, где лежат тела ее родных.
– А Короч? – Рюмси будто выплюнула это имя.
– А что Короч? Как будто он староста.
