скачать книгу бесплатно
– Что ж, жду ваш электронный адрес v-mail сегодня.
– Хорошо. Сэр, могу я задать вопрос, не относящийся к делу?
– Слушаю.
– Вы часто ходите по пятнадцатой западной улице?
– Не сказал бы. А что?
– Есть в ней что-нибудь примечательное?
– Что может быть особенного в этих неприметных улочках? Все они на одно лицо.
– Это уж точно.
Сергей Гудмен удалился, а Элиот подошел к прилавку кафетерия.
– Извините, мистер, кофемашина временно не работает, – сообщил бариста. – Могу предложить быстрорастворимый.
– Я пью только зерновой.
В ответ бариста лишь пожал плечами.
Удаляясь от буфета, Элиот набрал Бена.
– Бен Уоллес в данный момент не может ответить на звонок. Попробуйте связаться с ним в другое время.
Обстоятельства принимали необъяснимый характер. Странный телефонный разговор с Томасом Андертоном, исчезновение Агнес, игнорирование звонков Беном и бессмыслица с улицами – всё это настораживало. Элиоту казалось, будто он попал в какую-то злую комедию и главной шуткой в ней был он сам. Сложившаяся вокруг реальность потешалась над ним.
Кисти мужчины тряслись от нервов, как осенние листья от порывов ветра. Элиот засунул руку в рюкзак и нащупал на дне прохладный металл. Во фляжке еще оставалось немного бурбона. Глоток золотистого кукурузного нектара помог успокоиться.
Магнит завибрировал, напомнив, что под кожу вживлено инородное тело. Осознание этого вызвало тошноту. Экран загорелся красным.
– Зафиксирован сбой биопоказателей. Возможен эпилептический приступ. Смахните вправо, чтобы вызвать скорую, влево – чтобы позвонить кому-то поблизости, вверх – для получения информации о приемах первой помощи, вниз – если вы в порядке или уже предприняли меры.
После нескольких секунд раздумья Элиот сделал мановение вниз. Он забежал в одну из разноцветных дверей, что оказались неподалеку. То были небольшие кабинеты площадью в два на три ярда, где не было ничего, кроме рабочего стола с компьютером. Эти крошечные закрытые офисы, также называемые сотрудниками «телефонными будками», были оборудованы для затворников, что любят работать в тишине и одиночестве.
Мужчина затворил за собой дверь.
– Мег! Ровно через три минуты. Не раньше, не позже. Второй этаж. Телефонная будка. Темно-зеленая дверь. Это срочно, – позвонил он на ресепшн.
Элиот заранее улегся на пол, чтобы не удариться обо что-нибудь при падении. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, повернул голову набок. Мутная пелена заволокла сознание. Разум угас и улетучился. Тело мужчины затрепетало, обуреваемое конвульсиями.
***
Вот слышен мне топот копыт.
О, всадник сей зол, сей всадник сердит!
Иссиня-бледный мышастый конь,
Дыханием гиблым разит.
Девушка испуганно оглянулась. Ее зрачки лихорадочно бегали из стороны в сторону. За кулисами послышалось, как подковы отчеканивали ритм зловещей мелодии. Молодая особа закрыла лицо руками. Она казалась совершенно обезумевшей.
На сцене показался всадник на иссиня-белом коне. Он обернул лицо к Элиоту. Мужчина почувствовал, как взгляд холодных серых глаз пронзает его, вызывая в душе изжогу. Лишь Элиот попытался разглядеть в полумраке черты мужчины, как в нос ударил запах аммиака.
Стеклянными глазами Элиот глядел на представшую перед ним девушку, пока рассудок, упрямо не хотевший возвращаться, не различил в ней Меган. Она била его по щекам.
– Элиот! Ты пришел в себя? Ну что ты так глупо на меня смотришь? Скажи что-нибудь! Как ты себя чувствуешь?
– Нужно подышать, – сказал он, поднимаясь.
Мужчина оттолкнул Меган и, шатаясь, поплелся к лифту. Девушка побежала следом, причитая:
– У тебя была пена у рта. Глазницы закатились. Ты весь дергался, и я так испугалась!
– Ну так зачем ты мне эту вонь под нос пихала и шлепала меня? Я же не в обморок упал.
– Я не знала, что делать.
– У меня эпилепсия. Такое уже бывало. Мне нужно на воздух.
Элиот глянул на часы. Приступ длился две минуты сорок секунд.
– Ты пришла раньше. – Он с укоризной посмотрел на Меган. – Я пройдусь до метро. Работать сегодня не буду. Поеду домой.
– Правильно. Тебе нужно отдохнуть. Но я боюсь отпускать тебя одного. Уверен, что не нужна помощь?
Шаги Элиота были неуклюжими, но широкими. Обеспокоенная девушка едва поспевала за ним. Она ухватила его за рукав рубашки. Мужчина яростно выдернул руку.
– Оставь меня в покое!
Меган опешила и остановилась, глядя, как Элиот выходит за дверь.
Офис компании стоял по восьмой авеню, между пятнадцатой и шестнадцатой западными улицами. Элиот посмотрел направо, затем налево и обнаружил что оба перекрестка по двум сторонам от него были идентичны.
Комок тошноты подступил к горлу. Мужчину мутило от неестественности мира, в котором он оказался, что напоминало ощущение от просмотра артхаусного фильма, где изображенная в кинокартине реальность ужасала своей неправдоподобностью, что невольно задумываешься, какой извращенный разум смог придумать такое.
Голова гудела. Дыхание было сбивчивым. Желания рассуждать о желтых субмаринах или путанице с улицами не было. Игнорируя всё вокруг, Элиот направился к подземке по привычной четырнадцатой улице.
Люди в метро, словно клопы в старой квартире – Элиот недоумевал, откуда их столько взялось, ведь был далеко не час-пик. Они облепили мужчину со всех сторон, и тот яростно протискивался сквозь опротивевшую толпу, не вполне заботясь, не толкнет ли он кого-нибудь.
Облокотившись о столб на платформе в ожидании электропоезда, Элиот снова потянулся за фляжкой. Алкоголь был лучшим лекарственным средством, чтобы привести в порядок нервы. Однако, хоть тревога и отступала, на смену ей приходили досада и нетерпимость ко всему вокруг.
К счастью, поезд приехал не слишком загруженным и Элиоту даже удалось найти свободное место, чтобы присесть. Он вновь припал к горлышку фляжки, но едва не расплескал содержимое, так как в ушах неожиданно раздалось:
– Мы все живем в желтой подводной лодке.
– Ты шутишь надо мной? – вскрикнул он, привлекая внимание пассажиров. Мужчина щелкнул пальцами, отключив умного помощника, а вместе с тем и музыку.
Элиот посмотрел на карту движения поезда и пробежал глазами по названиям остановок. Следующей значилась станция «Вашингтон-сквер», а за ней – «Бродвей – Лафайетт-стрит». Мужчина подумал, что в этот скверный день не сумел бы вынести необъяснимого чувства, которое охватывало его, когда он проезжал мимо этой станции. Симбиоз тревоги, радостного предвкушения, безосновательной эйфории и мрачного предчувствия – все эти душевные переживания только усугубили бы и без того нервный настрой. Как только электропоезд остановился, мужчина, не задумываясь более, сошел на станции Вашингтон-сквер.
С четверть часа он бесцельно бродил по парку. Усевшись на ограду фонтана, он бездумно глядел на Триумфальную арку. Какие-то крупицы мыслей тревожили его уставший рассудок, но он тщетно пытался за них ухватиться. Он ощущал себя на пограничье двух миров. Явственно осознавая окружающую действительность, он видел ее сквозь мутную пелену и находился как бы глубоко в себе. Всё извне, хоть и обступало его со всех сторон, было чем-то далеким. Он не ощущал себя причастным к нему и выступал в роли стороннего наблюдателя.
– Пора прояснить хоть что-нибудь! – заключил он наконец, опустошив флягу. Последние капли бурбона проскользнули внутрь, придав решимости.
***
Встав на обочине, он вытянул руку и вскоре поймал такси.
Дверь отворил Бен. Его лицо было бледным и уставшим. На нем был черный костюм, верхняя пуговица рубашки расстегнута, волосы взъерошены. Какие хлопоты могли так утомить и растрепать человека, когда стрелки часов едва перевалили за два часа дня? Пренебрегши приветствием и ни говоря ни слова, Бен впустил Элиота в дом.
– Присядь на диван, – пригласил он.
Элиот разместился на том месте, где давеча вечером сидела Агнес. За стеной раздавались всхлипывания и приглушенное рыдание, а из-за восточного проема послышалось, как на кухне открылся холодильник и щелкнули одно за другим алюминиевые колечки, открывая пивные банки.
– Возьми. – Протянул по возвращении одну из них Бен.
Элиот хотел было отказаться, но Бен, уловив это намерение, настоял:
– Возьми-возьми. Или чего покрепче налить?
Элиот сдался.
– Сколько переживаний для беременной женщины. – Мужчина кивнул в сторону стены, из-за которой доносился плач. – Вынужден был остаться с Софи сегодня, поддержать. Извини, что на звонки не отвечал.
– Что стряслось? – недоумевал Элиот. Самые мрачные догадки лезли в голову. – Агнес не дома?
– Видишь ли. – Бен помрачнел. Он переминал в руках банку, не решаясь сделать глоток или продолжить рассказ. – Агнес спрыгнула с моста вчера вечером. Там было много народу в ту минуту. Все всполошились, вызвали подмогу, но живой Агнес вытащить не удалось. У нее остановилось сердце из-за спазма сосудов. В таком случае человек стремительно тонет. Один доброволец кинулся в воду, но когда помощь подоспела, Агнес была уже на дне. Мертвая. – Руки Бена тряслись. Его кадык нервно ерзал.
Элиот ответил молчанием. Он вспомнил вьющиеся волосы Агнес, кокетство в ее глазах и порхающую юбку, которую подхватывал ветер, когда мужчина кружил девушку под «Когда ты улыбаешься». Слова Бена не могли быть правдой, но измученное выражение лица друга не могло лгать.
– Мы недавно вернулись с похорон.
– Почему не пригласили меня?
– Вы едва были знакомы.
– Я был последним, кто видел ее перед смертью.
– Мы, все трое, были последними.
– Нет, я был с ней на мосту.
Лицо Бена приняло удивленное выражение.
– Разве? Там был саксофонист. Он первым заметил ее, когда она норовила спрыгнуть. В показаниях он утверждал, что она была одна.
– Я был там, – настаивал Элиот. – Мы до полуночи гуляли и беседовали. Саксофонист? Он должен был запомнить! Мы танцевали у него на глазах.
– Зачем ты это говоришь? – Друг бросил на Элиота сердитый, но в то же время обеспокоенный взгляд. – Очевидцы утверждают, что, когда она спрыгнула с моста, было около восьми, то есть это случилось через четверть часа, как она выбежала из дома. Ты пошел следом, но, видимо, не успел ее нагнать. Как ты мог гулять с ней до полуночи, если в это время она уже была мертва? Да и подумай, перейти по мосту можно не дольше чем за полчаса, а вы покинули дом, грубо говоря, в половине восьмого, так как вы могли прогуливаться по мосту до полуночи? Она была одна, Элиот. Тебя там не было.
Тебя там не было, – отпечаталось в голове мужчины.
8 сентября 2022
Четверг
Следующие несколько дней Элиот не покидал дома. Он запасся провизией на неделю вперед: виски и кукурузными чипсами. Он создал и отправил электронный адрес v-почты мистеру Гудмену. Письмо от VOID пришло в тот же день, но открывать его мужчина не спешил. Последнее, о чем хотелось думать, – конференция.
Элиот часами бил целлулоидным мячом в стену ракеткой для пинг-понга, несколько раз пересмотрел все части «Матрицы» и «Назад в будущее», бессчетное количество времени провел, распластавшись на матрасе и слушая музыку, опустошил дюжину бутылок Джима Бима. Он занимался всем, чем угодно. Единственное, что никак не удавалось, – заснуть. Он перестал различать переходы, где день сливался с ночью, а ночь перетекала в утро.
Были предрассветные сумерки, когда Элиот, лежа на спине, глядел в серый потолок. В голове было пусто, кругом – тихо. Только трескотня телеведущего из ящика разжижала густую тишину. Изредка за окном проезжали машины. Bloomdale News вещали новости финансового рынка. Глаза мужчины были открыты. Он не спал, но находился в забытье. Урчание в желудке привело его в чувства.
Нехотя Элиот поднялся с матраса и поплелся на кухню, чтобы соорудить незатейливый завтрак. Яйцо растеклось по сковороде глазуньей. Масло журчало и трещало. Из-за стены раздавалось невнятное бормотание ведущей утренних новостей.
– Доброе утро, Нью-Йорк!
– А теперь расскажи нам, почему оно не доброе.
Женщина передавала главные события прошедших дней, но Элиот не мог разобрать речи из-за гула кофемолки.
– Двадцатипятилетняя девушка…
Кофе бурлило и пенилось в турке.
– Этот подвесной гигант – не просто удивительный феномен инженерной мысли и один из символов Нью-Йорка, а плод приверженности делу…
Элиот налил кофе в чашку и, взяв тарелку с яичницей, отправился в зал. Между тем девушка с экрана продолжала:
– Бруклинский мост называют мостом самоубийц. Уже на протяжении сто сорока лет с момента основания он служит последним пристанищем для людей, добровольно расставшихся с жизнью.
Сделав глоток бодрящего напитка, Элиот поперхнулся. Он уставился в телевизор и прислушался к репортажу. В правом верхнем углу экрана была фотография Агнес.
– За последнюю декаду количество самоубийств составило половину от всех суицидов предыдущего столетия.
– Зачем ты говоришь ее словами? – яростно вскричал Элиот, недоумевая. – Почему ты говоришь ее словами?
– В половине девятого вечера четвертого сентября труп Агнес О’Каллахан был поднят со дна Ист-Ривер.
10 сентября 2022
Суббота
– Один макиато для Элиота! – подозвал звонкий голосок Бекки.
На ней висел зеленый фартучек с сиреной на груди. Она приветливо улыбалась, оголяя маленькие ровные зубки, и протягивала мужчине белый бумажный стаканчик.
