Хелл Стоун

Otto Oliver

Хелл Стоун

История № 1. Знакомство

Ещё вчера я пил кофе и не спеша ел яичницу. А этим холодным утром стоял на небольшом катерке, разрезающем волны. Мелкий мерзкий дождь как будто царапал моё лицо. Солёные морские брызги попадали на плащ и скатывались вниз. Тучи затянули небо, покрыв всё мрачным полотном грусти и уныния.

Несмотря на шалости природы, мы были уже на полпути к берегу. Сквозь густой туман пробивался яркий луч, распылённый в осадках.

– Не пугайтесь, это старый маяк указывает путь. Кстати, по вечерам вы можете найти там много интересного, – сказал рулевой, пытаясь перекричать шум моря и ревущего мотора.

Штурман дополнил, что люди, живущие здесь, солнце видят крайне редко: такая погода в этих краях постоянно. Гости бывают здесь редко, а если и бывают, то сильно не задерживаются. Я задумался: как жить в постоянной меланхолии и негативных мыслях, когда и живущих при солнце настигает апатия?

К слову сказать, я был писателем, но в последние полгода творчество стояло как памятник – неподвижно. Вот я и решил разгрузить голову, набраться новых эмоций и идей. Никак не мог найти подходящее для этого место, а потом рыбачок в одном из баров рассказал мне про одно удивительное место и подсказал, как до него добраться. Я понимал, что путь будет неблизким и это путешествие может затянуться, но решился на приключение. Отдал ключ соседке, чтобы она присматривала за моими рыбками, а сам сел в автобус и отправился в соседний город, где меня ждал катер.

Мы приблизились к ветхому пирсу, который то и дело накрывало волной, словно одеялом.

– Сэр, я подойду как можно ближе, но вам придётся спрыгнуть, так как швартоваться я не буду и вернусь, пока ещё погода позволяет, – заявил рулевой.

Первым делом я выкинул походный рюкзак, а после выпрыгнул сам. Чуть не поскользнулся о борт катера, но всё-таки удалось почувствовать ногами твердь. Схватив свои принадлежности, я быстро рванул с пирса, пока меня не окатило волной.

Очутившись на безлюдном пляже, я осмотрелся. Ни одной живой души, только оголённые стволы деревьев вдоль берега, словно штыки, дополняли и без того неприятную, пугающую атмосферу. Передо мной красовались горы – не те горы, которые все привыкли видеть: зелёные, манящие своей красотой… Нет, эти устрашающие пики больше напоминали путёвку в один конец. В тот момент я задумался: «Зачем я сюда приехал? Какое вдохновение могу найти?». Но пути назад уже не было.

Мне вспомнились слова штурмана: «Как только ты попадёшь на берег, иди к горам. Между ними будет тропинка. Включи фонарик и никуда не сворачивай. После ты упрёшься в тупик, и будет два пути, вправо или влево. Тебе направо, про левую тропу даже ничего говорить не буду, просто поверни направо. После того как ты поднимешься по лестнице, выйдешь к висячему мосту. Будь осторожен, смотри под ноги: доски ветхие. А там уже и до города рукой подать».

Путь оказался неблизким. Всё пространство охватила тьма. Дул ветер, пронизывающий до костей, корявые ветки, торчащие со всех сторон, напоминали когти стервятников, пытались ухватить меня. Всюду пахло сыростью, отчего было трудно дышать. Порой слышался писк летучих мышей и вой волков. Это всё напоминало дорогу в ад.

Спустя некоторое время я упёрся в тупик, но между двумя тропинками сидел, опустив голову, старик с огромной дырявой шляпой и длинной бородой.

– Кто идёт?

– Я не хотел вас напугать, я иду в Хелл Стоун, что на холме.

– Ты не местный, говор у тебя другой, да и пахнет от тебя не сыростью. – Он почесал бороду. – Давно у нас не было приезжих. Зачем ты здесь?

– Я слышал про эти края много удивительных историй и решил сам заехать и посмотреть. Я писатель, поэтому мне это интересно.

Старик закашлялся, породив громкий звук в пустоте.

– Я смогу тебя провести, но сначала мне нужно зайти домой и взять палку. Я очень плохо вижу, но знаю каждый миллиметр этого места.

– Это было бы здорово, а где ваш дом? Тут же кругом горы и пустота.

– Не называй пустотой то, чего не видишь, – резко ответил он мне. – Живу в пещере, уже как тридцать лет покинул Хелл Стоун, теперь я отшельник.

Старик приподнялся и, похрустев костями, приблизился ко мне. Я почуял сильный смрад, он был не похож ни на что.

– Нам налево, там я живу.

Что-то меня насторожило, как будто внутреннее чутьё говорило:«Тут что-то не так».

– Спасибо вам большое, не утруждайте себя, я сам смогу добраться.

Как только я сделал шаг направо, он схватил меня за руку, да так сильно, как будто надел оковы.

– Сынок, ты без меня не дойдёшь! Я сказал, нам нужно налево! – закричал он.

Старик поднял голову, и у меня перехватило дыхание. Его глаза были покрыты белой пеленой, а из бороды начали лезть разные насекомые. На секунду я закрыл глаза. Открыл. Старик сидел в том же положении, в каком я его встретил.

– Зачем ты здесь? Я тебя тут никогда не видел.

Сложилось ощущение, что происходившее несколько секунд назад было плодом моего воображения. Ничего не отвечая, я просто пошёл направо.

Всю дорогу я думал, что со мной произошло и как вообще такое возможно. Это не могло быть правдой! Но старик же был там, и он остался сидеть, я его видел. Возможно, я надышался сырости и накрутил себя до невозможности?

Пока я размышлял, вышел к мосту. И вправду, он был настолько стар, что верёвки покрывал мох, а деревяшки, казалось, от одного взгляда могли треснуть. Внизу протекала маленькая речушка, и еле слышное журчание доносилось наверх. Я шёл аккуратно и молился Богу, понимая, что Он никак не сможет помочь мне в местах, принадлежащих дьяволу.

Оказавшись на середине моста, я поднял голову и увидел стаю ворон, круживших надо мной. Словно обезумевшие, они ринулись вниз и начали клевать мою голову, глаза, уши. Я почувствовал, как нога провалилась, падая, схватился за верёвку. Я кричал: «Господи, спаси меня! За что мне всё это?». Проклятые вороны не остановились и продолжили терзать меня. Я отпустил верёвку, устремившись в бездну. Через несколько секунд услышал шлепок и почувствовал холод.

Несмело открыл глаза. Я вновь стоял посередине моста. «Чёрт побери, что со мной происходит?» Не обращая внимания на доски, я прошёл по мосту и вдалеке увидел мигающие огни. Это удивило меня: казалось, эта дорога никогда не закончится.

Городишко был расположен на склоне горы, которую омывало море. Пройдя грунтовую дорогу, я оказался на другой, выложенной камнем. Отсюда начинались жилые строения. Выполненные в готическом стиле, они гармонично вписывались в общую картину. Некоторые люди, выглядывающие из окон, при виде меня закрывали ставни, а некоторые, напротив, выходили посмотреть. Дети подбегали ко мне и тыкали пальцем, проверяя на подлинность.

Через несколько минут я оказался на торговой площади. Посередине располагался фонтан, который, по-видимому, не работал несколько десятков лет, и был облеплен плесенью, словно тлёй. Прилавки также давно не функционировали, судя по их состоянию. Всё было разрушено.

Вдруг перед моими глазами возникло строение, напоминавшее городскую ратушу, только меньше. В целом я был прав. Отворилась дверь, и из неё вышел мужчина с бакенбардами. Ну как, сначала живот (место, которое растёт у чиновников, как нос у деревянного мальчика), потом он сам. За ним шёл худощавый мужчина, напоминающий смерть своим оттенком лица и худобой. Он что-то шептал толстяку на ухо.

– Здравствуйте, сэр! – Толстяк протянул мне пухлую руку. – Я бурмистр этих земель, Вильгельм Густафсон, а это мой помощник. Стив, поздоровайся с гостем! – указал ему бурмистр, словно собаке.

– Дерек Барроу, очень рад знакомству, – представился я.

– Какими судьбами в наших краях? Здесь давно никого не было, в основном сюда бегут или укрыться от правосудия, чего я не одобряю, но за отдельную плату помогу найти укромное местечко, или доживать свою бессмысленную жизнь, а ты не похож на отчаявшегося человека.

– Я писатель. Поговаривают, у вас интересное место, надеюсь, что смогу раскопать достаточно интересной информации о ваших краях.

Густафсон повернулся к худому и громко шепнул ему на ухо:

– Главное, чтобы его потом не раскопали.

Оба засмеялись настолько мерзко, как будто две гиены стояли возле меня.

– Ладно, это шутка, у нас люди добрые! Да, народ? – обратился он к толпе, собравшейся позади меня. – О наших краях напишут книгу, поэтому покажите наше гостеприимство!

Настала минута молчания.

– Мистер Густафсон, где я могу остановиться? У вас есть гостиница?

Он засмеялся.

– Гостиница? Зачем? Это же не туристический город с лазурными берегами и бабами, загорающими на солнце. – Он подошёл ко мне. – А у тебя деньги есть?

– Немного взял про запас.

– Давай их мне. Будешь жить в трактире. – Бурмистр указал на строение пальцем. – Хозяйку зовут Аннабель, скажешь, что я тебя направил. Хорошего отдыха и вдохновения.

Его улыбка была натянута как струна, которая вот-вот лопнет и выколет мне глаз. Бурмистр развернулся и ушёл, поманив своего верного пса пальцем.

Я подошёл к деревянной двери трактира и постучал в неё большим металлическим кольцом. Дверь открыла девушка приятной внешности с усталостью в глазах. Её фартук был запачкан, а руки – в жиру, по-видимому, она перебирала мясо, разрывая его на волокна.

– Трактир ещё закрыт, вы рано! Приходите через два часа.

Она начала закрывать дверь, но я успел поставить ногу.

– Извините, Аннабель, я Дерек. Мистер Густафсон сказал, что я могу у вас остановиться.

По мимике было видно, что она не очень рада.

– Если это как-то вам не нравится, я могу поискать пристанище в другом месте.

– У меня есть пара комнат, обе пустуют, выбирайте любую.

Я вошёл, кинув рюкзак у порога. После долгой темноты свет как будто ослепил меня. В зале располагались деревянные столы и стулья. Здоровый камин поглощал дым от полыхающих дров. Пахло вкусной едой,иу меня свело желудок, ведь он давно ничего не перерабатывал, кроме слюны.

– Вы, кстати, не удивились, увидев меня. У местных жителей была другая реакция.

– Извините, но мне не до вас. Давайте поболтаем с вами вечером, так как мне нужно готовиться к открытию, да и своих сорванцов надо будет уложить.

– Я могу вам после закрытия помочь убрать.

– Была бы очень благодарна.

Из кухни, словно пули, вылетели двое пацанов, играющих в догонялки. Аннабель поймала одного за шиворот:

– Так, о чём мы говорили? По дому бегать запрещено! Эдгар, спустись и забери братьев! – крикнула она в сторону второго этажа. – Мальчики, познакомьтесь, это мистер Дерек.

Только Аннабель их отпустила, как ребята мигом убежали наверх.

– Мальчишки озорные, но стеснительные. – Она подняла бескозырку, упавшую с головы мальчугана. – Это среднего, Говарда, а самый неугомонный – младший, Стивен. Не ребёнок, а сгусток энергии, вечный заводила.

Я сел за стол. Хозяйка вынесла горячий гороховый суп и кусок душистого сочного мяса. Только почуяв его аромат, можно было забыть о всех сегодняшних кошмарах. После сытного ужина старший сын хозяйки Эдгар показал мне комнату. Его взгляд вызвал у меня чувство уныния и одиночества, но я слишком устал, чтобы задавать вопросы, да и в целом старался не навязываться, чтобы не показаться занудой.

Я сразу отметил идеальную чистоту комнаты. Книжки на полках стояли вровень, полотенце было сложено аккуратно, кровать заправлена идеально, простыня выглажена – ни одной помятости. Создавалось ощущение, как будто я попал на выставку перфекционистов. Упав на кровать, я в прямом смысле слова почувствовал, как мозг начинает тонуть в мире сновидений.

Проснулся я от громких криков веселья внизу. Стрелка указывала на двенадцать. За окном свистел ветер, просачиваясь сквозь щель окна, он доносил сюда запах сырости Хелл Стоуна. Дождь капал на подоконник, и казалось, что после стука кто-то войдёт.

Уснуть я уже не смог. Открыв свой дневник, начал записывать произошедшее за день. Я старался всегда конспектировать интересные моменты моей жизни, ведь они могли послужить источником идей или даже сюжета.

Вскоре веселье поутихло, а после и вообще наступила тишина. Я спустился и увидел море грязной посуды, бокалов, спиртное, разлитое на полу, и хозяйку, сидевшую в углу.

– Часто у вас такие гулянья происходят? – поинтересовался я, переступив бутылку, лежавшую перед лестницей.

– Каждый день, кроме понедельника. В понедельник я стараюсь отдохнуть от всего.

Было видно, что сегодняшний день выжал из неё все соки.

– Как я понимаю, вас разбудил шум.Ничего, привыкнете, мальчишки спят крепко, для них это как колыбельная.

– Нет, я же обещал вам помочь.

Посреди разговора Аннабель уснула. Накрыв её пледом, лежавшим возле камина, я начал наводить порядок. Время пролетело быстро, но чувствовалась усталость. Я смотрел на спящую Аннабель и думал: «Изо дня в день она делает одно и тоже, чтобы просто выжить»

Утро было таким же, как и вечер – тёмным, мрачным, угрюмым. По подоконнику стучал дождь. Порывистый ветер расшатывал ставни, и казалось, вот-вот снимет их с петель. Я взглянул на карманные часы, было время завтрака.

На столе остывала яичница с жареными колбасками и двумя кусками свежего хлеба. Ароматный травяной чай, собранный в здешних лесах, придавал энергию одним запахом.

– Доброе утро, Аннабель! – Я отодвинул стул. – А вы уже позавтракали?

Она вышла из кухни, вытирая руки об фартук.

– Спасибо, что вчера убрали вместо меня, я иногда вообще без сил, даже не помню, как уснула.

– Я понимаю, у вас много забот, неудивительно, что вы физически и морально истощены. Хотел сразу с вами обговорить, сколько буду должен за проживание.

– Мне ничего не нужно, хватает денег с посетителей. Живите сколько угодно.

– В таком случае предлагаю свою помощь. Вы будете раньше ложиться, а я – за вас убирать, в свободное время буду помогать вам по кухне. Я хоть и писатель, но картошку чистить умею.

Она улыбнулась. Это было так необычно: улыбок на лице я ещё здесь не встречал.

– Что случилось с вашим рынком? Я видел побитые временем прилавки, – подливая горячего чая, будто невзначай поинтересовался я.

– Раньше Хелл Стоун славился рыбацкой промышленностью. В наших краях обитал очень редкий вид рыб. Её вкус не сравнить ни с чем, а икра стоила очень больших денег. На рынке люди покупали её за копейки, а мне рыбаки вообще за кружку эля отдавали, но за пределами нашего края был создан удачный бизнес, который помогал процветать городку и жить нормальной жизнью. Каждую субботу здесь устраивали ярмарку. К нам съезжались люди с разных городов, и мы устраивали гулянья. На площади ставили длинные столы, которые с трудом выдерживали вес блюд и алкоголя. Танцы были до утра. Пляж, на который вы прибыли, был рыбацким пристанищем. Там стояли домики на берегу, где люди отдыхали после рыбалки, разводили костёр, пили ром и наслаждались жизнью.

Пока Аннабель рассказывала, её глаза как будто ожили, в них была радость и счастье.

– Честно, в это трудно поверить, так как я видел лишь ветхие стволы деревьев, а домиков там вообще не было.

– Почти семь лет назад рыба пропала в наших водах. Рыбаки днями и ночами пытались выловить хотя бы одну, но всё было впустую. После начались плохие времена, которые преследуют Хелл Стоун и по сей день.

– Может, она исчезла из-за частого вылова?

– У нас всё было с умом, не во вред природе! Веками наш народ прославлял рыбацкое ремесло, и о нас знали многие. Мы давали рыбе размножаться, ведь это наш хлеб, наше достояние. Версии были разными: кто говорил, что завистники потравили рыб, другие считали, что огромный осьминог, чьи щупальца видели рыбаки, опустошил наши воды, но я считаю, что это всё рыбацкие байки, а правдивая версия – смена климата. После того как рыбалки перестали приносить улов, случилось ужасное. Огромный шторм, которого никогда не было в наших краях, смыл всё рыбацкое пристанище. Языки волн доставали даже до Хелл Стоуна. Тогда мы подумали, что всё покроет водой. Много людей погибло и пропало без вести, лишь единицы, чьи тела прибило к берегу после длительного шторма, удалось похоронить. После катастрофы за всё это время не появилось единого солнечного проблеска.

– Я думал, у вас всегда так мрачно было…

– Нет, конечно. За последние годы люди превратились в ходячих мертвецов. Солнца никто не видел долгое время, а дети, родившиеся не так давно, вообще не знают о его существовании, видели только на картинках. Малыши, которые рождаются в последние годы, умирают, так как то, чем мы дышим, чем питаемся, очень влияет на ребёнка, и он не может выжить в этих условиях. Ладно мы, уже привыкшие ко всему, а младенец, он же беззащитный, и весь этот мрак поглощает его, – по её щеке потекла слеза.

– Всё это очень странно. В один день из жизнерадостного процветающего городка Хелл Стоун превратился в угрюмое, забытое Богом место.

Я достал из кармана сигарету и подкурил.

– Поговаривают, что тут не обошлось без проклятий и тёмной силы, – обмолвилась Аннабель.

Я промолчал, так как понимал, что цивилизация до них не успела добраться, и всё это не больше чем мифы. Скорее всего, просто поменялся климат, ведь по всему миру происходят разные аномальные явления, связанные с жарой или заморозками.

– Дерек, как вы вообще сюда добрались? Это нелёгкий путь, – продолжала она.

– Честно говоря, спасибо штурману, он подробно рассказал мне маршрут, но по пути я встретил старика… – Я нервно закурил. – Чёртов старик, чуть не сбил меня столку!

– А как он выглядел?

Я подробно описал его. Глаза Аннабель стали словно монеты, круглые и большие, её начало заметно трясти. Быстро встав из-за стола, я достал свою флягу, наполненную виски.

– Выпей, выпей, успокойся, что случилось?

Она залпом сделала несколько глотков, откашлявшись, выдохнула.

– Этого не может быть, ты второй человек, кто мне это говорит, ну ладно Джефф, просто пытается успокоить, но ты-то и знать не мог…

– Да что случилось?

Я начал нервничать.

– Это мой отец, он был самым опытным рыбаком среди всех, и в ту злополучную ночь он вышел в море на рыбалку. Его тело не нашли.

Аннабель заплакала. Я крепко её обнял и почувствовал такую нежность и беззащитность девушки, что моё сердце начало биться чаще.

– Успокойся, выпей ещё…может, мне всё показалось и я сам придумал себе это…

Я пытался хоть как-то привести её в чувства.

– Что он тебе тогда сказал? – Она посмотрела мне в глаза.

– Эм-м… он сказал, что нам нужно сходить в дом и взять палку, но для этого нужно свернуть налево.

Аннабель оттолкнула меня, её начало трясти ещё больше. За окном в один момент усилился ветер, и казалось, что вынесет окна.

– Дерек, закрывай ставни, начинается буря!

Пока я делал всё, что она говорила, эмоциональное состояние девушки начало приходить в норму.

– Ты мне можешь объяснить, что происходит? Так как за последний день я вижу и слышу то, чего за всю жизнь не происходило, я уже думал, что начал сходить с ума.

Аннабель взяла у меня сигарету и закурила.

– Отец действительно последние годы жизни ходил с палкой, так как у него была серьёзная травма ноги, но страсти к морю это не мешало. Отец основал этот трактир, но в последние два года жил со всеми на берегу, так как ему хотелось провести старость в том русле, в котором жил всю жизнь, вот и оставил на мне всё. Он каждую неделю приходил в гости и угощал свою команду выпивкой. Я его не виню, лишь только в том, что выбрал неподходящий день для выхода в море.

– Ты лучше меня знаешь: всё, что происходит, происходит неслучайно, значит, судьба распорядилась так. – Я сделал глубокий выдох, наблюдая, как сгусток дыма растворялся в мерцающем свете свечей. – Так что находится в левой части берега? Мы можем туда сходить?

Повисло недолгое молчание.

– В ту сторону не ходят даже местные. Когда всё было хорошо, эта тропинка была завалена камнями, но кому-то она понадобилась. Оттуда ещё никто не смог вернуться. В левой части находится старое кладбище, где хоронили всех тех, кто погиб когда-то в море. Там были похоронены и люди с той ночи, но после их погребения начало происходить что-то невыносимое. Все могилы поглотило болото, и те, кто туда ходил, больше не возвращались. С тех пор больше ни один человек не осмеливался свернуть налево.

Вновь воцарилась тишина. Я осознал, что было бы, согласись я пойти налево со стариком. Эта мысль не давала мне покоя, я молча встал и пошёл в свою комнату. Спустя несколько минут спустился с походным рюкзаком.

– Я хочу пройтись до маяка, мне сказали, что там можно найти интересные истории.

– Ты уверен?

– Нет, но мне нужно пройтись.

– Твоя жизнь на тебе, в общем… – Она вытерла слёзы. – Пойдёшь по главной улице, никуда не сворачивая, упрёшься в дом, который еле стоит, ты сразу поймёшь. Сворачиваешь направо и, не сходя с тропинки, идёшь до конца, там ты увидишь маяк, в нём живёт Эрнест. Это старик, повидавший многое в своей жизни, поговаривают, что он и продал душу дьяволу, чтобы контролировать море в наших краях. У него в запасе много историй и мифов.

Аннабель подошла ко мне, поправила воротник.

– Главное, береги себя и будь осторожен.

Я был ошарашен её действием. Откуда ни возьмись, появились двое младших сорванцов.

– Ма-а-ам, можно мы пойдём к старику Эрнесту? Пожалуйста, мы давно у него не были!

– Отпусти их, я за ними присмотрю, – твёрдо сказал я, пряча фляжку себе в карман.

– Тебе же лучше, они знают дорогу, – Аннабель повернулась к сыновьям, – Смотрите за ним в оба, а то не туда свернёт.

Только мы вышли за дверь, как в лицо нам начал дуть сильный ветер.

– Мистер Дерек, возьмите платок, – сказал младший.

Утро было далеко не веселым. Порывистый ветер, небо затянуто тучами, а в деревне ни души.

– Ну что, друзья, предлагаю обвязаться верёвкой, чтобы мы могли контролировать друг друга, – сказал я, пристёгивая карабин к рюкзаку.

Ребята быстро обхватили себя верёвкой вокруг пояса.

– Сколько нам примерно идти? – закричал я сквозь порывистый ветер.

– Около тридцати минут, – ответил Говард еле слышно.

Наше приключение началось. Повсюду завывал ветер, словно армия, которая пришла уничтожить всё вокруг. Но теперь я отвечал и за ребят, которых взял с собой.

– Ну что, предлагаю сдвинуться с места, – сказал я,хотя ветер с дождём пытался нас остановить, и сделал первый шаг.

История № 2. Ручное животное дьявола

Путь казался вечным, особенно с того момента, когда мы вышли из Хелл Стоуна. Вокруг лишь открытая местность, и казалось, будто ветер вот-вот снесёт нас с ног. Дождь не прекращал натиск, словно все осадки мира собрались в одно целое. Молнии, словно хлысты, били по волнам, пытаясь их укротить. Пацаны держались мужественно, не отставая ни на шаг от меня. В тот момент я подумал: «Сейчас бы остаться в трактире и пить глинтвейн».

Через некоторое время мы приблизились к маяку. Это величественное сооружение восхищало своим видом. Столько штормов и ураганов удалось ему увидеть за столько лет, и маяк продолжал стоять непоколебимо, словно солдат на посту.

Войдя, мы выдохнули с облегчением. Перед нами предстала лестница, ведущая наверх. Тёплый свет керосиновой лампы, стоящей на тумбе у стены, освещал небольшую комнатку. В углу располагался камин, в котором тлели остатки углей. Висевший над ним маленький котелок выпускал еле видный дымок. Возле лестницы красовался старый диван, а перед ним лежала шкура убитого волка. Также в глаза бросилась голова оленя над камином, на рогах лежало ружьё. Это всё напоминало охотничий домик.

Мы повесили наши плащи на гвозди, торчащие из стены, и медленно пошли по лестнице. Дойдя примерно до середины, наткнулись на кухню. Ветхие шкафы висели вдоль стены, старый деревянный стол со стульями располагался в центре. Я заметил на нём медную кружку, потрёпанную временем, недоеденное блюдо, над которым кружили мошки, а также бутылку вина. Окно закрывали пожелтевшие шторы, а потолок и вовсе был похож на старый дуршлаг.

Вскоре мы добрались до «сердца» маяка. По пути нам встретилась ещё одна дверь, но она была заперта.Скорее всего, спальня хозяина. Наверху нас встретил яркий свет – множество ламп было расставлено внутри этой комнаты. Деревянные стеллажи в потолок были заставлены книгами. Огромный ковёр лежал посреди комнаты. Я подумал, что его проще сжечь, чем отмыть от накопленной грязи. У самого окна за массивным столом сидел мужчина с длинными седыми волосами.

– Кто здесь? – вскрикнул он, нарушив девственную тишину.

– Дедушка Эрнест, это мы с Говардом и нашим новым постояльцем Дереком, – отозвался старший мальчик.

Мужчина медленно отодвинулся от стола и обернулся, кинув пронзительный взор в мою сторону.