скачать книгу бесплатно
– Кей, это полная чушь…
– Нет.
Ее голос звучал ясно и мягко. Она подошла ко мне вплотную и положила руку на мое блестящее хромированное плечо.
– Нет, Адам. Все так и есть. Для меня ты дороже всех мужчин, которых я когда-либо встречала, даже бедного Джека…
Что это была за безумная, невероятная сцена? Я был сбит с толку, ошеломлен, хотя и был внутренне готов к этому. Мои зеркальные глаза снова обратились к Кей Темпл и впились в ее красоту.
И в этот момент я возненавидел свое механическое тело. Раньше подобного не случалось. Я жаждал заключить Кей в объятия из плоти и крови и познать тайные радости человеческой любви. Теперь я действительно ненавидел свое металлическое тело, несмотря на всю его силу и мощь, отсутствие болезней, усталости и прочих человеческих недугов. Я проживал лишь полужизнь. Я мог лишь стоять у порога великих свершений и заглядывать внутрь, но так и не войти. Со временем на меня могли бы равняться величайшие умы Земли, преклоняться передо мной как перед гигантом интеллекта. Но я никогда не мог допустить, чтобы женщина, даже самая бедная и убогая, смотрела на меня влюбленными глазами.
И все же, как насчет Кей Темпл!
Мой разум пошатнулся. Это было безумием. Я поднялся, стряхнул ее руку и встал у окна, спиной к ней. Я боялся, что мое металлическое лицо выдаст мои чувства!
– Джек ждет тебя, Кей.
Я сказал это без выражения. Я произнес это как отказ. Почти как легкое оскорбление, презрение к тому, что она открыла мне, даже не выразив ей благодарности.
Похоже, она не восприняла это так.
– Джек был мне небезразличен, до сих пор небезразличен. Я могла бы выйти за него замуж, если бы не ты.
Ее голос был по-прежнему чистым, рассудительным.
Бедный Джек! Это я тогда невольно встала между ним и его счастьем. Он спас меня от гибели исключительно из доброты. А теперь я, в свою очередь, топтался на его сердце двумя ногами из холодного, жестокого металла.
Что я мог сказать? Что я могу сделать? А дальше все оказалось так до смешного просто, что я рассмеялся про себя. Я почти забыл, что я робот, а не человек.
– Но, Кей, – сказал я, – учитывая все, что ты сказала, что еще можно добавить? или сделать? Я все еще творение из колесиков и проводов, а не человек с мальчишеским лицом, каким ты меня представляешь. Я все еще металл, а не плоть!
Я снова почувствовал ее руку на своем плече – шестое чувство, служившее заменой ощущениям, поскольку у меня нет чувства осязания.
– Адам, – прошептала она мне на ухо, – важен только разум, а не тело. Я хочу быть с тобой, всегда. Я хочу…
– Кей, – медленно произнес я и понял, что если бы мое металлическое горло было способно рыдать, я бы зарыдал, – Кей, мне нужно идти. У меня назначена встреча…
Эта ложь была абсурдной, и я знал, что она это знает. Кей договаривалась обо всех моих встречах. Она заботилась обо мне, как мать… или – эта мысль захлестнула меня новой волной мучений – как возлюбленная.
Но я повернулся и ушел. Оставил ее сидеть и смотреть на меня, сложив руки на столе. Не поворачиваясь, я понял, что она смотрела, как я ухожу, и в ее глазах стояли слезы. Это были слезы, которые я должен был пролить вместо нее.
Затем я сел в машину и уехал в тишину, где можно было подумать. В кои-то веки даже металлические шестеренки робота Адама Линка почувствовали необходимость одиночества…
Прошло уже несколько часов с тех пор, как я написал этот рассказ. Мое решение окончательно принято, хотя я знаю, что оно было вынесено уже давно. Есть вещи, которые, как я понимаю, для меня так же неизбежны, как смерть для людей. Я знаю, что должен сделать, и я это делаю.
Здесь, на столе из темного тикового дерева в моей гостиной, лежат два письма и телеграмма, которые уйдут раньше меня. Телеграмма адресована моему кузену Тому:
"Дорогой Том: Завтрашняя почта принесет тебе отчет обо всех моих деньгах и имуществе. Я уезжаю кое-куда один – куда, не должен знать даже ты – и могу не вернуться. Я хочу, чтобы ты взял эти деньги и положил их в трастовый фонд для Кей и Джека. В остальном я доверяю вашему мнению. Я благодарен вам за все, что вы для меня сделали, и надеюсь, что обстоятельства когда-нибудь позволят нам встретиться снова. Прощайте…"
Первое письмо:
"Дорогой Джек: Возможно, Кэй находится рядом с вами, когда вы читаете это письмо. Где бы она ни была, немедленно отправляйтесь к ней, отвезите ее в мэрию. Женись на ней! Сделай это, даже если тебе придется заткнуть ей рот и связать ее. В глубине ее сердца для нее не существует другого человека, кроме вас. И вам обоим – моя глубочайшая… любовь."
Другое письмо попадает в мой дневник, вместе с этим счетом, запертый в хранилищах, которые нельзя будет открыть в течение года после моей "смерти или уничтожения".
Оно гласит:
"Возможно, это последние записанные мысли Адама Линка. Я уезжаю в место, которым тайно владел некоторое время, место, о котором я никогда не упоминал и не буду упоминать теперь. Возможно, я вернусь, но через год или через двадцать лет, я не могу утверждать. Для этого я распорядился доставить все необходимое для моего существования хитроумными и осторожными способами в то место, которое станет местом моего отшельничества, пока я не пойму, как мне следует жить."
Наконец-то я знаю все свои возможности… и свои слабости. Способность к эмоциям, заложенная в меня моим создателем, снова подвела меня, и на этот раз вместе со мной у нее появилась еще одна жертва. Я горячо и преданно надеюсь, что все обернется к лучшему. Если я не смогу вернуться к жизни среди людей, не подвергаясь опасности причинить им вред, возможно, мне лучше никогда не возвращаться.
Даже сейчас вы можете видеть, как действует во мне какая-то человеческая машина. Ибо здесь кроются предпосылки для самоубийства – и я их допускаю. Я думал об этом. Скалы и коварные горные перевалы манили меня и раньше, обещая мир и покой, если я уступлю и прыгну в их объятия. Но я не уверен. Не знаю. Я еще так много могу сделать хорошего. Зло не должно повториться. Я не должен больше говорить полуправду, подобную той, что я сказал Джеку, что для Кей не может быть другого человека, кроме него. Не человек…
Я ухожу и не вернусь до тех пор, пока Адам Линк, робот, механизм – снова не станет по-настоящему машиной.
Месть Адама Линка
Глава I
Каждый из тех, кто совершает самоубийство, наверняка думает о том, что смерть – это так прекрасно, мирно и желанно. Ведь жизнь так жестока. А если в последнюю секунду вас возвращают к жизни из добровольной смерти, это, должно быть, ужасно болезненный опыт.
Так было и со мной, хотя я и робот.
Мой разум мигнул, возвращаясь в сознание. Мой механический мозг мгновенно пришел в себя. Память мгновенно восстановилась. Что же произошло и что могло предотвратить мою смерть? Я позволил своим батареям разрядиться и лег плашмя, чтобы уйти в небытие с последними остатками электропитания. Над головой я закрепил часовой механизм, который через час должен был опрокинуть мензурку с сильнодействующей кислотой. Я снял черепную коробку, чтобы кислота глубоко проникла в мой иридиевый мозг и полностью его разрушила.
Теперь я снова был жив, ощущая мощный импульс электрического тока, проходящего через меня. А кислота, шипя и пузырясь, растекалась по каменному полу. Кто-то отбросил ее в последнюю секунду. И снова подсоединил батарею к моему центральному распределителю.
Все это пронеслось у меня в голове за долю секунды после того, как я открыл глаза. Затем я повернул голову и увидел своего самозваного спасателя, стоящего в нескольких футах от меня и медленно качающего головой.
– С тобой все в порядке, Адам Линк? – спросил он.
– Почему ты не дал мне спокойно умереть? – спросил я.
Мой голос, выражаясь человеческим языком, был похож на стон.
– Я познал великую боль – это не мой мир.
Это было бесповоротное решение, к которому я пришел месяц назад, покинув мир людей. Кей Темпл доказала мне это. Она ясно дала понять, что разум робота, знающий о человеческой любви, но не способный к ней, должен жить только в страшном, горьком одиночестве. Представьте себя единственным человеком на Марсе, среди совершенно чуждых существ. Существ с интеллектуальным умом, но странными телами и странными обычаями. Тогда вы познаете истинное одиночество.
Я сбежал в свое тайное убежище в горах Озарк… сбежал от Кей. Но я не мог убежать от себя. Мой разум познал человеческие эмоции, слишком многие из них. Поначалу я был полон решимости избавиться от них – превратить себя в машину. Я экспериментировал со своим мозгом, пытаясь выжечь из него все, что не свойственно машине, но потерпел неудачу. Я был обречен остаться роботом с человеческими чувствами.
Оставалось только самоубийство, чтобы вместе со мной умерла тайна металлического мозга. Чтобы другие люди, подобные мне, больше никогда не создавались и не познали ту боль, которую познал я, – что это не наш мир.
– Не ваш мир? – повторил мой спаситель. – Само твое существование в нем делает тебя его частью. Я помогу тебе подняться.
Он подошел и поднял меня на ноги, точно заботливый человек, поддерживающий другого, ослабевшего и обессиленного. Разумеется, помощь мне не требовалась. Я не был голодным, худым, изможденным потенциальным самоубийцей. Благодаря электрическому току во мне я сразу же обрел полную силу. Я встал, стряхнув его руку с получеловеческой злостью на его присутствие и вмешательство в мою жизнь… ну или смерть.
Я уставилась на него, недоумевая, как он нашел меня. Это место находилось вдали от людских пристанищ. Ни один из моих личных друзей не знал о нем.
– Я доктор Пол Хиллори, – представился он.
Это был невысокий, обрюзгший мужчина средних лет, с лысой, как яйцо, головой. В его взгляде читалось какое-то лукавство, которое я принял то ли за юмор, то ли за циничное мировоззрение, возникающее, полагаю, от того, что он много повидал в жизни.
– Я ученый, на пенсии. У меня есть небольшой летний домик в миле отсюда. Месяц назад я видел, как вы, словно демон, умчались сюда, в горы. В свой следующий приезд в город я услышал историю о вашем судебном процессе, деловом начинании и внезапном исчезновении. Я разыскал вас, но с трудом нашел это самое убежище. Кажется, я пришел как раз вовремя. Я увидел, что вы лежите на полу, а потом часовой механизм начал опрокидывать мензурку с кислотой. Я отбил ее палкой. Затем я взял аккумулятор из машины и подключил его к вашему распределителю. По аналогии с сердцем. Я понял, что вернул вас из небытия. Это привело меня в восторг.
Я все еще смотрел на него с вопросом.
– Я бы сделал то же самое для любого негодяя, пытающегося лишить себя жизни, – довольно резко произнес он.
Его голос изменился. В нем появились нотки нетерпения.
– Ты робот, Адам Линк! Живое, мыслящее творение из металла! Я знал доктора Линка, твоего создателя. Я говорил ему, что он глупец, если надеется на успех. Теперь я вижу, что у него все получилось. Это… это поражает меня!
Он внезапно сел. Большинство людей испытывали страх или даже панику при первой встрече со мной. Доктор Хиллори был слишком умен, чтобы испугаться. Но он был явно потрясен.
– Вы вернули меня к жизни, от которой я отказался, – мрачно произнес мой голос, похожий на фонограмму. – Однако против моей воли.
Вкратце я рассказал свою историю.
Затем, не говоря больше ни слова, я вышел из хижины. Я шел по тропинке сквозь деревья, укрывавшие это место от посторонних глаз. Впереди была поляна в сотню футов. Она резко заканчивалась обрывом, отвесно падающим на пятьсот футов вниз, к твердым скалам, и я решил, что найду свою смерть там, внизу.
Доктор Хиллори последовал за мной. Догадавшись о моих планах, он закричал в знак протеста и дернул меня за руку. С таким же успехом он мог бы пытаться удержать трактор. Я не заметил, как он оказался рядом. Он ухватился за мою талию… и поволочился за мной, как мешок с перьями.
До края обрыва оставалось пятьдесят футов. Я продолжал идти. Вдруг он оказался передо мной, стал толкаться и говорить.
– Ты не можешь этого сделать, Адам Линк! – кричал он. – У тебя есть секрет металлического мозга, он не должен уйти с тобой. Роботы могут быть полезны…
Он разговаривал с ветром. Обрыв был в двадцати футах от них.
Внезапно в его глазах появился блеск.
– Ты одинок, Адам Линк. У тебя нет никого, похожего на тебя, с кем ты мог бы поговорить, с кем мог бы пообщаться. Тогда, глупец, почему бы тебе не сделать еще одного робота?
Я остановился. Остановился прямо на краю обрыва. Я уставился вниз на пятьсот футов осыпающиеся скалы под нами. Потом отвернулся и пошел обратно. Доктор Хиллори одержал победу.
Он остался, чтобы помочь мне. У меня была полностью оборудованная мастерская и лаборатория. Некоторые необходимые детали я заказывал по тем хитроумным каналам, которые я счел полезными для своей самоизоляции, когда строил убежище. Через месяц второй мозг из иридиевой губки лежал в своей черепной коробке на моем верстаке.
Доктору Линку, моему создателю, потребовалось двадцать лет, чтобы построить мой сложный металлический мозг. Я повторил этот подвиг за месяц. Доктору Линку пришлось разрабатывать каждый шаг с нуля. Мне оставалось только следовать за ним по проторенной дорожке. Кроме того, я работаю и думаю с быстротой, неведомой вам, людям. И я работаю 24 часа в сутки.
Пришло время испытать новый металлический мозг. Доктор Хиллори сильно нервничал. И вместе с тем испытывал странное нетерпение. Его физиономия временами раздражала меня. Я не мог ничего прочесть по его лицу.
Я сделал паузу, когда электрический шнур был подсоединен к шейному кабелю металлической головы-мозга, покоящейся с закрытыми глазами на фарфоровой поверхности.
– Я, конечно, подумывал об этом и раньше, – сообщил я своему спутнику. – Сделать второй металлический мозг. Но я полагал, что она оживет и познает то горькое одиночество, которое познал я. Я не думал о том, что у нее будет моя компания, а у меня – ее.
– Ее!
Доктор Хиллори уставился на меня, раскрыв рот.
На мгновение я и сам был поражен, я выдал себя, и почему-то перед этим пожилым человеком мне стало неловко. Я чувствовал себя перед ним сейчас как подросток, переживающий свой первый любовный роман. За исключением самого процесса, я покраснела. Металл, к счастью, не действует как термометр на человеческие лица, на человеческие чувства.
Но скрывать от проницательного ученого, что я имею в виду, было уже поздно. К тому же рано или поздно он должен был узнать. Я продолжил.
– Когда вы остановили меня у обрыва, вы сказали, почему бы не сделать еще одного робота? В тот момент я думал о Кей Темпл. Но образ робота, который возник у меня в голове, не был похож на меня самого. Не ментально. Внешняя форма не имела значения. Я был "воспитан" с точки зрения мужского начала. Этому роботу-разуму нужно дать женское мировоззрение!
Мой механический голос понизился в тембре.
– Ее будут звать Ева!
Доктор Хиллори пришел в себя.
– И как же вы собираетесь совершить это чудо? – скептически спросил он.
– Очень просто. Она должна воспитываться в присутствии женщины. Ее мыслительные процессы, все ее мировоззрение автоматически станут женскими. Вы должны сделать это для меня, доктор Хиллори. Вы мой друг. Вы должны поехать в город и встретиться для меня с Кей Темпл – теперь уже женой Джека Холла. Она – единственная, кто может воплотить мои замыслы в жизнь. Она должна стать компаньонкой для Евы!
Доктор Хиллори сел, ошеломленно покачивая головой. Я мог понять, что он чувствует. Привезти сюда девушку, чтобы она научила металлического монстра быть милым, нежным, женственным! Все равно что пытаться воспитать в лесном существе с львиной силой и телосложением безобидного, игривого котенка! Это было нелепо. Даже я сомневался. Но у меня было ровно столько же решимости.
– Полагаю, – сказал он со свойственным его характеру цинизмом, – вы захотите, чтобы ваша Ева научилась хихикать, как школьница!
Я не ответил.
Вместо этого я включил электрический ток. Медленно я увеличил его силу, чтобы достичь точки, в которой электроны будут барабанить по иридиевой губке мозга, как барабанят мысли в человеческом разуме под действием жизненных сил. Я смотрел, затаив дыхание… хотя нет, дыхания у меня нет. Иногда я забываю, что я металлический человек. Но эта идиома как нельзя лучше описывает мои чувства.
Что, если металлический мозг окажется провалом? Что, если мой мозг стал таким, каким он есть, по чистой случайности, а не в результате творческого гения доктора Линка? Что, если в конце концов этот процесс нельзя будет повторить снова – никогда!
Одиночество! Смерть! И снова моя жизнь будет зажата между этими двумя словами.
Повторюсь – я затаил дыхание. Я слышал гул электронного разряда, проходящего через металлический мозг, который я надеялся оживить. А потом – движение! Глаза на голове открылись. Мозг стал видеть. Веки снова сомкнулись, как будто мозг был поражен увиденным. Затем они открылись и закрылись еще несколько раз, точно так же, как моргает человек, пробуждаясь от какого-то мистического сна.
– Он жив! – прошептал доктор Хиллори. – Мозг жив, Адам Линк! У нас получилось!
Я посмотрел вниз на моргающую голову. Казалось, глаза удивленно смотрят прямо в мои.
– Ева! – пробормотал я. – Моя Ева!
Глава II. "Воспитание" Евы
Когда мы закончили работу над телом, похожим на мое, но несколько меньшего размера, доктор Хиллори отправился в город. Он вернулся с Джеком и Кей. Они прибыли без вопросов, сразу же.
– Адам Линк! – воскликнул Джек, едва выйдя из машины. – Адам, старина! Мы гадали и беспокоились о тебе. Почему ты вот так сбежал? Почему ты не связался с нами раньше, ты, идиот…
Этими словами Джек просто скрывал свою бурную радость от встречи со мной. Я был рад видеть и его, того, кто был моим верным другом и смотрел на меня скорее как на человека, чем как на робота.
Подошла Кей. Казалось, воздух вокруг замерцал. Мы смотрели друг на друга, не произнося ни слова.
Что-то внутри меня перевернулось. Мое сердце – такое же настоящее, как "сердце", с помощью которого вы, люди, любите и тоскуете, – перестало биться. Я бежал от нее, но не убежал. Теперь все стало очевидно. А Кей? О чем думала она, та, что совсем недавно видела во мне человека за металлической оболочкой. Мужчину, которого она могла полюбить…
Джек переводил взгляд с меня на нее.
