скачать книгу бесплатно
Заметив голодный блеск в их глазах, я строгим голосом скомандовала:
– Всем мыть руки, только потом за стол!
– Это приказ? – хмыкнул Тодор вроде бы веселым тоном, но глаза его смотрели на меня серьезно.
– Нет, – удивленно ответила я. – Рекомендация.
– Мама плохого не посоветует, – невольно заступился за меня сын и первым отправился к раковине.
Глава 3
Помыв руки холодной водой, мужчины сели за стол.
Тодор убрал тряпку со своего лица, и я заметила, насколько сильные у него были ожоги. И как он без глаз не остался… даже удивительно. Да и нос был в полном порядке.
Такое ощущение, будто кто-то специально жег лицо мужчины каким-то предметом…
Боже… сколько же боли он испытал при этом? Страшно даже подумать…
Я рассеянно огляделась по сторонам. Находиться в доме было неприятно. Такое чувство, что он вот-вот развалится. Обшарпанные стены, пол в ужасном состоянии. Хоть мыши с насекомыми куда-то разбежались – видимо, постеснялись такого большого количества людей.
– У работорговцев дела шли неважно? – спросила я вслух, ни к кому толком не обращаясь. – Почему они дом не ремонтировали? Или он был заброшен, а они его заняли противозаконно?
– Нет, они бы не смогли войти без наследника, – ответил Тодор, – среди них был тот, кому дом принадлежал по крови. Потомок бывшего Хозяина. Но дом пришел в упадок, потому что не желал, чтобы он тут жил. Они бы не смогли его отремонтировать. Все, что ни пытались бы сделать, просто сгнивало. Белые усадьбы чувствуют темную энергию тех, кто тут живет, и пытаются всеми силами прогнать. Я видел одну усадьбу, которая даже полностью выгорела, чтобы выгнать неугодного Хозяина. Думаю, что и эта загорелась бы, если бы не пленники. Скорее всего, нынешний хозяин это понял, вот и удумал тут людей держать. К тому же по закону запрещено на территорию Белой усадьбы входить без разрешения Хозяина, и её бы никто не посмел проверять.
– Значит, Хозяин дома – это работорговец? – ахнула я.
– Теперь Хозяйка ты, – ответил Тодор.
– А где тогда хозяин?
– Он валяется в твоей бывшей камере, – спокойно ответил мужчина.
– Хочешь сказать, что я его… – договорить я не смогла, у меня перехватило дыхание.
– Да, – кивнул Тодор. – Дом тебя принял, опознав в тебе Хозяйку, и дал силы расправиться с ненужным наследником. Иначе у тебя не получилось бы его убить.
– Ты говоришь так, будто этот дом живой, – сказала я, глядя мужчине в глаза.
– Так и есть, – кивнул он. – В каком-то смысле эти дома живые. Они дают силы своим Хозяевам, но только светлые. Если в Хозяине есть тьма, то силы дом не даст ни капли. Хозяева могут как карать по справедливости, так и лечить своей силой. Ты покарала его совершенно справедливо. Туда ему и дорога.
– Моя мама всегда была хорошей и очень доброй, – горделиво сказал Алекс. – Справедливо, что дом принял её как Хозяйку. И хорошо, что ты этого подонка убила! Он был самый жестокий из всех.
– Убийство в любом случае не выход, – сказала я, печально вздыхая. – Но спасибо за поддержку.
Флина, так и сидящая на моих руках, шумно засопела.
Я посмотрела на неё и увидела, что девочка просто спит.
Перевела взгляд на других детей и поняла, что все они клюют носами. Вон Крила тоже уже уснула, пригревшись на руках у Мариши.
– Значит, так. Надо помыть детей и найти им чистую одежду, – сказала я и посмотрела на Тодора. – Как думаешь, тут есть ванная комната?
– Есть, – кивнул Тодор, – я видел в трех комнатах на втором этаже ванные. Но не уверен, что там будет горячая вода. Скорее всего, придется греть.
– Ну хотя бы есть. Уже хорошо, – криво улыбнулась я, – а греть воду сейчас поставим. Если найдем в чем.
– Нет, там есть ружки, их достаточно затопить, лишь бы вода из крана лилась. Но здесь, на кухне, вроде льется, значит, и там должна быть, – немного успокоил меня мужчина.
– Тогда покажешь нам? – начала я медленно вставать вместе с ребенком на руках и с сомнением посмотрела на Маришу.
Но та вроде бы справилась и тоже спокойно поднялась, беря на руки сонную сестру.
Просить Тодора забрать ребенка я не стала: вдруг нам его руки защитника понадобятся, как и взрослых мальчишек? Они в любом случае сильнее девочек.
Тодор повел нас по коридору и доставил в огромный пустующий холл с широкой лестницей, ведущей на второй этаж, и большими тяжелыми дверями, через которые можно было выйти на улицу. Еще одни двери были напротив коридора, из которого мы вышли, тоже двухстворчатые и высокие, как и уличные, но не такие тяжелые. Они были почему-то заколочены досками.
Наверное, раньше тут встречали гостей и, возможно, даже стояла какая-нибудь мебель. Но сейчас это было просто пустое и грязное помещение с прогнившим полом и обшарпанными стенами.
Мне очень сильно захотелось побывать на воздухе, чтобы не дышать этой пылью и грязью, но, заметив сонные и уставшие мордашки детей, я решила, что это подождет, еще успею… Да и сильно я сомневалась, что смогу найти детям ночлег вне этого дома. Тодор ведь сказал, что до ближайшей деревеньки полтора дня ехать.
Не на улице же спать.
Мы поднялись по лестнице, и я заметила, что она ведет еще и на третий этаж, а Тодор остановился и задумчиво посмотрел на большую дверь, которой заканчивалась лестница.
– Что-то не так? – тихо спросила я.
– Третьего этажа не было, – сказал мужчина. – Эта лестница появилась только сейчас. Клянусь.
– И что будем делать? – тихо спросила я, чтобы не будить малышку, сопящую у меня на руках.
– Первым делом проверим, что там, – ответил с небольшой заминкой Тодор. – Я быстро, ждите меня тут, никуда не ходите.
Мужчина открыл дверь тем самым ключом, который еще в подвале забрал, и шмыгнул внутрь, закрыв её за собой.
– Интересно, что там такое? – тихонько спросил, ни к кому не обращаясь, Алекс.
– Зря один пошел, мог бы меня с собой взять, – недовольно пробормотал Цедрик.
– Чтобы запнуться, когда под ногами будешь мешаться? – весело хмыкнул один из близнецов.
– В отличие от тебя, хотя бы не болтаю языком, – ответил Цедрик.
– Ой-ой, какие мы нежные, – пробурчал рыжий.
– Мальчики, расскажите, вы бандитов развязали, когда в камеры сажали? – решила переключить я мальчишек на другую тему, пока они не подрались, а то глазами друг на друга так и сверкают.
– Вот еще, пусть так сидят, – ответил за всех Алекс.
– Как так? – опешила я. – У них же руки и ноги затекут! Это же опасно.
– Тодор в кандалах несколько месяцев сидел, – вдруг вмешалась в разговор Мариша.
Я застыла на несколько мгновений, думая о том, как быстро он пришел в себя… Разве такое возможно? Несколько месяцев в кандалах – и сейчас бегает и прыгает как сайгак, да еще и нескольких сытых бугаев смог на лопатки уложить?
– Одно дело – кандалы, – решила объяснить я детям мои «переживания» за работорговцев, – и совсем другое – веревки. В кандалах у Тодора не были пережаты артерии, и конечностей он бы не лишился. А веревки это делают. Если человеку перетянуть, например, руку или просто палец веревкой и так оставить на долгое время, то он легко может её лишиться.
– Ну и пусть, – пожала плечами девочка, смотря вперед без каких-либо эмоций.
Такое ощущение, что выгорели они у неё все.
Я инстинктивно поежилась.
Непривычно, когда ребенок так смотрит. Как взрослый, давно потерявший надежду и любые иллюзии.
Даже в больнице дети и то старались верить в лучшее и могли улыбаться, радоваться мелочам, хотя все были на пороге смерти.
А Мариша…
– Так нельзя, – сказала я хриплым голосом.
– Почему? – посмотрела она на меня исподлобья. – Они издевались над нами столько времени… почему мы не можем им отомстить?
Я растерялась, не зная, что сказать.
Но затем уверенно начала объяснять:
– По закону так делать запрещено. Это называется расправа. Должен быть суд. Человек должен ответить перед законом за содеянное. Вы выступите как свидетели. Расскажете в подробностях, что они делали. И когда суд решит, что они виноваты, то к ним будет применено наказание, положенное по закону.
– У нас как-то мимо села проезжал лордик заезжий, – начал Цедрик, с презрением выделив слово «лордик». – Ришка, соседская девка, на выданье была. Первая красавица на деревне, с вот такенной косой. – Мальчик показал руками толщину косы девушки, растопырив пальцы и соединив их между собой. – Она гусей пасла, вышла на окраину. Лорд её прихватил и снасильничал. Еще и намучил. Всю ножом порезал, и лицо тоже. Её еле живой нашли на следующий день. Батька её Васильич поехал к барону нашему пожаловался. Лордик к нему в гости ехал. А тот Васильича приказал плетьми наградить за то, что он посмел на благородного наговаривать. Отца Ришки забили до смерти. Ришка померла в горячке, так в себя и не пришла.
– Вот и весь суд, – невесело хмыкнул один из близнецов.
– И с этими так же будет, – кивнул второй, самый молчаливый близнец. – Хозяин-то бывший из благородных был. Небось с бароном тутошным в друзьях. И подельники его тоже… Ножом их всех по горлу да закопать. А ты новая Хозяйка, тебя никто не тронет.
Мальчик посмотрел на меня, как заправский уголовник.
И я опять поежилась от его холодного и колючего взгляда.
Господи… они же дети совсем.
Внутри всё перевернулось от обиды за этих совсем еще маленьких, но таких уже взрослых детей.
В моём мире дети-подростки в «Тик-Токе» сидят да глупости всякие смотрят, ни о чем не думают, а эти уже предлагают людей убить, чтобы избавиться от свидетелей.
– Там всё в порядке, – избавил меня от ответа Тодор, появившийся из-за двери. – Усадьба тебя встречает. Покои приготовила чистые, и даже вода горячая в кранах есть.
– Отлично, – выдохнула я, – тогда идем?
– Прошу, – сказал Тодор, открывая дверь и пропуская меня первой вперед.
Когда я вошла в коридор, то застыла бы на пороге, если бы не ребятишки, которые топтались за моей спиной и невольно подтолкнули меня.
Этот этаж, мягко говоря, в корне отличался от первого и второго. Хоть на втором я еще и не была, но уже успела заметить, в каком плачевном состоянии он находится, когда шла мимо открытой двери.
Здесь же как будто кто-то вчера закончил косметический ремонт. Разве что свежей краской не пахло.
Светлые стены, светлый пол, идеально белый потолок. Светильники, развешанные по стенам.
И комнаты в разные стороны.
– Думаю, что те покои для Хозяйки, – сказал Тодор, указывая рукой на комнату с высокими двустворчатыми дверями в конце коридора. – Я заходил туда. Там есть гостиная для приема гостей и будуар. А еще ванная. И горяча вода есть, я решил немного похозяйничать и включить воду, чтобы наполнить ванну.
Я оглянулась на мужчину и кивнула с благодарностью.
– Тут десять комнат, – продолжил Тодор. – На всех хватит. И еще я заглянул в гардеробные и заметил детскую одежду как для девочек, так и для мальчиков. В вашу гардеробную тоже заглядывал, там полно женской одежды. Усадьба вас признала и встречает.
– И нас встречает? – прошептала с удивлением Мариша.
– И нас тоже, – кивнул Тодор, – одежда на всех есть. И комнаты тоже для каждого из нас подготовлены.
Я сглотнула.
Стало немного страшно.
Раньше я не думала, что дом живой. В том смысле, что мысленно соглашалась с этой теорией, но, когда начинают говорить о фактах… мне, человеку из технического мира, очень сложно воспринимать подобные вещи.
Такое ощущение, что я попала в очень серьезный розыгрыш. Ну бывает же такое? Я видела в интернете, как разыгрывают разных людей. Даже декорации довольно дорогостоящие придумывают… Но здесь что-то для меня одной слишком уж дорогой розыгрыш. Я ведь совершенно никто…
Вперед выбежал Алекс и открыл дверь в комнату рядом с «хозяйской».
– О! Это же как моя комната! – громко крикнул он. – Мама, посмотри, скорее!
Я пошла вперед быстрее и, заглянув в комнату, с шумом выдохнула.
Эта комната была точь-в-точь как у моего сына. Те же его любимые игрушки стояли на столе. Только компьютера не было. На столе лежали тетради и книги.
– А эта на мою чем-то похожа, – сказал один из близнецов, подойдя к следующей комнате. – Только у нас с Дином одна на двоих была. А тут одна кровать.
– Здесь так же всё, – тихо ответил Дин, открыв следующую дверь.
Кажется, теперь я поняла, кто из близнецов кто. Дин – более тихий, а Ромик более громкий.
Цедрик пожал плечами и открыл пятую дверь.
– А эта тогда моя будет, – хмыкнул он и добавил недовольно себе под нос: – Надо же, комнаты у них свои были. Благородные, что ли?
Девочки растерянно застыли возле меня, не решаясь пойти и посмотреть следующие комнаты.
