НАБЛЮДАТЕЛЬ

скачать книгу бесплатно

Наблюдатель. В погоне за прошлым
Ричард Ортис

Попав в психиатрическую больницу Шато Де Гарш, Ричард выдумывает изощрённую теорию заговора, согласно которой его обманом заманили в это место, чтобы побольше разузнать о таинственном прошлом его семьи. Пытаясь помочь пациенту, главный врач больницы Хью Теллман проводит собственное расследование.

Наблюдатель

В погоне за прошлым

Ричард Ортис

© Ричард Ортис, 2023

ISBN 978-5-0053-8598-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление.

В мире, где одиночество переплетается с верой в вымысел, где человек находит утешение и истинное смысловое исполнение, в этом лабиринте бытия каждый из нас может стать рассказчиком собственных историй. Одна из таких была посвящена жизни героя нашего романа, Ричарда Ортиса. Этот персонаж, словно оживший на страницах книги и заблудившийся между двумя нарисованными мирами в своём дневнике, стремился разгадать собственную историю, о которой он ничего не знал.

Однако, его обыденная жизнь изменяется внезапно, в тот день, когда Ричард пересекает путь Хью Теллмана, единственного человека, который хранил ключи к загадочному прошлому Ричарда и его семьи. Хью был готов помочь Ричарду раскроить двери, скрывающие ответы на вопросы, которые мучили героя всю его жизнь.

«Чёрные ангелы»

Часть 1

– Бывает только два случая,

когда в этой жизни возможно всё: когда человек

пьян и когда он придумывает истории.

Мюриель Барбери.

Карты летят на стол. Игроки выравнивают ставки, ловко подхватывая с подносов бокалы с шампанским. Терпеливо перебирая фишки пальцами, незнакомец в красном костюме выжидает подходящего момента и идёт ва-банк. В начале игры ему выпадает «фулл-хаус», следом «стрит из туза и пятерки», и, в очередной раз поправив свои очки и демонстративно опрокинув карты на стол, любимчик фортуны собирает на ривере «каре из десяток» и сгребает банк в свою сторону.

– Удача любит безрассудных, – едва слышно протянул Микки, оглянувшись на глухой и звенящий звук кубиков льда в стакане. – А во рту всё тот же вкус из тунца из консервной банки, опереточный костюм, будто за столом сам Руди (аллюзия к имени героя фильма «Достучаться до небес»), а на руках солидный куш. Надо же!

Микки удивлённо взмахнул руками, словно не до конца понимая, как по собственной глупости людям, особенно тем, кто готов наплевать удачи в лицо и своему отражению в зеркале, удается сколотить состояние.

– Никто, Чед, поверь мне, никто не знает, что будет дальше, – продолжил он. – (Подбрасывая монетку с «орлом» на обеих сторонах) Людей, которых я любил, теперь общаются со мной через адвокатов. Каждый из них! А всё почему? Потому что Микки Ортис однажды сказал им: «Поищите бриллианты в собственной заднице!» Люди доверяют только деньгам, Чед. Вот что важно. Ни словам, ни клятвам под венком верности, только купюрам. Возмутились все, но в то же время принялись стягивать с себя штаны, пока удача основательно не поимела их прямо в зад. Это же касается и нас с тобой, так ведь?

Ответа не поступило.

Секундой позже Микки замечает краем глаза отражение тёмного силуэта на хромированной панели книжного стеллажа, которое плыло и скрывалось за золотистым ярким светом большой хрустальной люстры.

Это было отражение Чеда. Он продолжал медленно расхаживать вдоль большого деревянного стола, томясь от ожидания и разбалтывая в бокале ирландский скотч, который поставлял в качестве любезности из Бирмингема его старый друг Кристофер.

Монитор в кабинете Чеда продолжал транслировать игру. На стене, слева от экрана, находился пульт управления камерами слежения, с помощью которых можно заглянуть в каждый уголок казино, а позади был и сам Чед, и трое крепких ребят из его личной охраны.

– На пару недель мне нужно заглянуть в Нью-Йорк, – после томительного ожидания сказал он. – У тебя будет время подумать, посоветоваться со своими людьми…

– Но мне казалось, что мы договорились?

Чед взмахнул рукой.

– Сказано тебе: не я один принимаю решения. У тебя всё шито белыми нитками – предлагаю покончить с экспериментами и не мучить парня.

– Парня? Это мой сын! – вспылил Микки. – Ты запустил проект в моей же лаборатории и за пару дней получил то, чего хотел!

Молчание пронзали лишь его размеренные шаги. В какой-то момент Чед подошёл и, охватив его плечо ладонью, продолжил говорить всё тем же невозмутимым голосом:

– Микки, «Рагнарёк» впечатлил не только меня, правда, но сейчас ни я, ни Кристофер не готовы финансировать твою лабораторию. Сделка выполнена. – Чед нетерпеливо стянул со стула свой черный плащ и, намереваясь покинуть кабинет, сказал: – Видишь ли, грани между твоей гениальностью и безумием не существует… И главное, твой ребёнок и Кэтти давным-давно мертвы, много лет, а ты хранишь их тела у себя дома.

В конце зала послышался шорох. Телохранители тревожно переглянулись, словно взглядом спрашивали друг у друга, все ли услышали одно и то же.

– Меня интересует лишь бизнес, а всё это, – запнулся Чед, – всё это зашло слишком далеко…

Замученной бессонницей Чед мысленно разглядывал перед собой бледные неподвижные трупы Кэтти и Ричарда, лежащие на высоких металлические столах, чьи глаза уже подернулись мёртвой пеленой. Ему казалось, что он до сих пор находится в стенах той самой жуткой лаборатории, с трудом пытаясь оправдать собственный поступок: убийство невинных людей. Он видел их обмотанные прогнившей тканью лица и то, как слетевший с катушек Микки пытался вернуть свою жену и ребёнка к жизни.

Кошмары преследовали Чеда, стоило ему только закрыть глаза. Они часто навещали его и разговаривали с ним мерзким скрипучим голосом: «Они говорят со мной…»

– И их разум до сих пор жив, – будто бы с надеждой в голосе выпалил Микки. Чед вздрогнул. – «Рагнарёк» был лишь крошечным фрагментом всего эксперимента. Они мертвы, да, но их разум продолжает существовать в виде программного кода, галлюцинации, знаешь… Они… Они повсюду! Неужели ты не видишь?

– Кого, Микки? Тебя? Человека, который роет себе могилу? Ты рехнулся! Признай это…

Картинка на экране мониторе неожиданно начала подергиваться и растягиваться, словно увиденное было записано на кассету с испорченной магнитной лентой. Яркие вспышки света привлекли внимание Чеда. Он внимательно разглядел изображение и заметил силуэт мальчика, который стоял в центре игрового зала и, задрав голову вверх, неподвижно смотрел в камеру. Чед решил не придавать этому значения.

– Послушай, – вновь прозвучал голос Микки, – никто не питает иллюзий относительно бессмертия. Я лишь стараюсь провести исследование, пока у нас есть время.

– Не у нас, а у тебя, Микки. Не впутывай меня в это снова, – пригрозил Чед. – Это безумие! Если ЦРУ выяснит, что ты использовал проект в личных целях, то тебя приговорят к смерти, а меня, как соучастника, отправят на пожизненное. И всё из-за твоей скотской принципиальности! Хоть это не мой ребёнок, но я не позволю тебе ставить над ним эксперименты.

Подхватив сумку, Чед напоследок оглянулся:

– Весь мир сходит с ума или дело только во мне?

И в сопровождении личной охраны поспешно направился к выходу, так и не признавшись в убийстве Микки.

Микки остался стоять, глядя в никуда. Он чувствовал, как прошлое и настоящее переплетаются, как бриллианты в песке, исчезая в бездонной пропасти. Его руки дрожали, а лицо было искажено мукой.

Чед удалился, оставив Микки среди карт и шума казино. Где-то вдалеке слышался гул разговоров и смех. Но для Микки это было лишь далеким эхом прошлого. Микки сделал шаг к столу, где только что разыгралась драма. Он осторожно собрал карты с поверхности стола и начал складывать их вместе, словно пытаясь воссоздать упавшие фрагменты своей жизни. «Рагнарёк» стал не только его камнем преткновения, но и памятником его безумию. Микки понял, что у него больше нет выбора. Ему нужно завершить свои эксперименты и убрать следы своего безумия. Но теперь он знал, что его действия имели последствия, которые он не смог бы забыть. Монитор в кабинете продолжал транслировать игру, но Микки больше не был в ней заинтересован. Он осторожно вышел из зала, оставив казино позади себя. Слова Чеда вертелись в его голове: «Грани между твоей гениальностью и безумием не существует…» Микки понимал, что должен найти баланс между своими исследованиями и человеческими ценностями, которые он утратил.

«Чёрные ангелы»

Часть 2

Из дневника Ричарда Ортиса.

Английская газета «WeeklyPost».

Бирмингем, 1996 год.

«…Ещё десятки человек в Испании стали жертвами таинственной болезни — сообщает корреспондент агентства Линк Пресс. Общее число жертв достигло семи тысяч человек. Первые вспышки вируса были зафиксированы в ноябре прошлого года на острове Мэн, где, по данным источника WeeklyPost, проводились секретные разработки бактериологического оружия. Однако власти Великобритании опровергают полученную информацию. По анализам исследовательского центра эпидемиологии неизвестный науке вирус способен поражать центральную нервную систему человека, вызывая тем самым аномальное поведение. Подобные явления наблюдались в 1974 году, когда в результате массового самоубийства в городе Белиз погибло более трёх тысяч человек, включая женщин и их детей. По одной из версий, произошедшее было вызвано не самоубийством, как сообщило ФБР, а расправой со стороны местных активистов. Что стало истинной причиной трагедии — остаётся загадкой…»

***

– Странно, но про свою поездку в Бирмингем Кристофер не рассказал ни тебе, ни твоим людям, – поспешно проговорил Микки, пытаясь задержать Чеда. – Вы же с ним друзья, не так ли?

Услышав это, он замер, ухватившись за ручку двери и дав возможность разглядеть рисунок на его мускулистой шее. Это был чёрный ангел, изгнанник небес – он ненароком сотворил зло, но узнал об этом уже после содеянного. Рисунок был символом не только для Чеда, но и для всей их ситуации. Это было знаком, что зло было совершено, даже если исполнитель этого зла не осознавал его полностью. Но их судьбы были тесно сплетены, как нити на этом рисунке.

Серое небо Бирмингема отразилось в холодных глазах Микки, когда он заговорил о поездке Кристофера. Этот мужчина, смешанный из тайн и загадок, всегда умел скрывать свои ходы. Но сейчас, на этом перекрестке судеб и интересов, Микки чувствовал, что что-то важное скрыто от него.

Чед рывком развернулся и подошёл к Микки, грубо ворвавшись в его личное пространство:

– Ничего из того, что тебе известно, уже не имеет никакого значения. Даже если ты расскажешь об этом в прямом эфире, федералам, напечатаешь на каждой долбаной газете города… А тебя-я, Микки, – проговаривал Чед, тыча пальцем в его грудь, – в первую очередь пристроят среди таких же психопатов, которые видят галлюцинации, да ещё и убивают людей в духе средневековой инквизиции. Действуй! А с Крисом я сам разберусь.

Чед всегда панически боялся попасть в руки правосудия: казино, наркотики, вмешательства в секретные проекты, коррупция. Где-то в глубине души он подозревал, что рано или поздно, взявшись за расследование в Мэне, ФБР доберется до Криса и сделает из него личного осведомителя. Следственной группе было достаточно лишь намека, одной будто бы невзначай брошенный фразы во время телефонного разговора, чтобы арестовать Чеда и отправить его на пожизненный срок в Рикерс[1 - Рикерс – остров-тюрьма в проливе Ист-Ривер, относящийся к городу Нью-Йорк.]. Он прекрасно осознавал это, но в тот момент, находясь рядом с Микки, его тревожили совершенно другие мысли.

После убийства жены Кэтти и сына Ричарда Микки превратился в разъяренного, одержимого местью безумца, готового на всё, чтобы найти убийц и обратить их жизни в нескончаемый ад. Буквально через пару месяцев, когда Микки узнал имена виновных, ему всё-таки удалось реализовать свой задуманный план.

– Сначала ты и Кристофер спуститесь в уютный ресторанчик на первый этаж, чтобы обсудить предстоящую сделку в Нью-Йорке, – продолжил разговор Микки, – Всё просто. В конце он передаст конверт с поддельными документами, впрочем как и всегда, пожмет тебе руку и предложит подвезти до аэропорта. Ты согласишься, но только вот, – прошептал он, наклонившись к его уху, – это будет твоя последняя поездка.

Микки кинул взгляд на его телохранителей, которые стояли возле двери и, судя по их напряженным физиономиям, ждали сигнала от Чеда.

– Как только ты выйдешь за дверь, твои ребята пустят пулю мне в голову. И вот только тогда сделка завершится: никаких свидетелей, никаких бумаг… Ещё одна сцена от Тарантино. (За исключением шедевральных диалогов)

Выражение холодного безразличия на его лице сменилось замешательством. Закурив, Чед задумался, а затем схватил сигарету зубами и молча направился к выходу.

«Еще одна безобидная галлюцинация, док. Я вижу мертвецов и никому не делаю зла. А значит в моих галлюцинациях, равно как и во мне, нет ничего дурного…»

«Чёрные ангелы»

Часть 3

«Голос из прошлого».

Перед Чедом предстала довольно неожиданная, леденящую душу картина: узкий тёмный коридор, вдоль стен которого стояли люди в черном, одинаковые, безликие, молчаливо взирающие в пол. В конце он увидел силуэт мальчика, который сидел на лестнице и, прижимая голову к коленям и покачиваясь взад-вперёд, тихонько что-то нашептывал.

– Папа, я здесь! – вдруг прозвучал из темноты пронзительный детский голос, заставив его вздрогнуть и шагнуть назад.

Люди вдоль стен оставались неподвижны. Заметив Чеда, мальчишка направился к кабинету. Он держал свечу в высоко поднятой руке, освещая помещение тусклым мерцающим светом. Его движения выглядели так, словно он был деревянной куклой на шарнирах: резкие и немного неловкие. Решительные черты лица Чеда с каждым его шагом искажались гримасой страха и ужаса, заставив его испуганно вскрикнуть:

– Кто это, Майк? (толкая вперёд одного их телохранителей)

Услышав его голос, люди в черном синхронно повернули головы и направились вместе с мальчиком в сторону кабинета. Вместо лиц у них были огромные черные впадины, из которых, казалось, на мир глядела бездна.

Дверь захлопнулась, голоса в коридоре стихли. Чед посмотрел на Микки.

– Ты ведь помнишь Кэтти, не так ли? – не отрывая взгляда внезапно спросил Микки. – Полагаю, той ночью ты был в восторге от того, как она истекала кровью на твоих глазах, как умоляла тебя остановиться, пока я был в Бирмингеме. Думаешь, работая на Кристофера (агента ЦРУ), я бы не узнал об этом?

Чед незамедлительно выхватил пистолет у одного из телохранителей и дрожащей от растерянности рукой направил его на Микки. В тот момент рассудок Чеда помутился. Ему с трудом удавалось держать Микки на прицеле, а его глубокое дыхание, как дыхание машины, заполняло комнату.

– Я же предупреждал: «Рагнарёк» – это лишь крошечный фрагмент всего эксперимента, – оглянувшись, Микки широко повел руками по залу, – Отдать тебя на растерзание правосудию, знаешь, было бы просто, а вот идея превратить Чеда Хёрли в такого же подопытного кролика…

На мгновение Микки замолчал, чтобы сделать глоток виски, поморщился, а затем добавил:

– …звучит куда более заманчиво. Ты делаешь поспешные выводы, а ещё ты импульсивен и руководствуешься эмоциями. Я не узнаю тебя, ты переменился…

Чед решительно толкнул пальцем планку предохранителя.

– Хорошо, давай на чистоту, – пытаясь наладить разговор, проговорил Микки. – Благодаря тебе Ричард уже никогда не станет прежним… Но здесь он жив. И так будет продолжаться ровно до тех пор, пока «Рагнарёк» вместе с лабораторией принадлежат мне. Да, я нарушил правила, но только чтобы уберечь свою семью от таких, как ты, гнилых падальщиков.

Раздался стук в дверь.

– И запомни: я сделаю всё, чтобы мой ребенок был счастлив, – сказал Микки и показал пальцем в сторону двери, откуда всё отчетливее доносился звонкий, душераздирающий гул голосов.

Чед снова взглянул на монитор и, затаив дыхание, принялся разглядывать опустевший игровой зал казино, по которому одиноко разгуливал женский силуэт. Медленно дойдя до лестницы, ведущей к кабинету Чеда, силуэт скрылся за камерой наблюдения, а уже через пару мгновений, словно из ниоткуда, перед объективом появилось чёрное, вытянутое на весь экран лицо с широко распахнутыми глазами и большой впадиной вместо рта.

Оглянувшись в коридор, Микки увидел, как темнота буквально на глазах стремительно надвигалась к нему навстречу, искажая и поглощая всё пространство вокруг себя. Переступив порог кабинета и в спешке захлопнув за собой дверь, он бросился бежать вдоль коридора навстречу неизвестности, пока его силуэт окончательно не растворился в густой темноте.

Глава 1. «Поближе к небесам» ЧАСТЬ 1

Нью-Йорк. Empire State Building.

Письмо Ричарду Ортису.

Человек чувствует себя неуютно,

когда говорит о себе.

Дайте ему маску, и он расскажет вам всю правду.

Оскар Уайльд.

«Это снова я. Прошло много времени. Боюсь, за эти четыре месяца я успел надоесть Вам. Боюсь и почти уверен, что Вы удаляете мои письма или что кто-то читает их вместе с Вами, и Вы вместе смеетесь. Надо мной всегда смеялись. Но меня это уже не смущает, всё равно никто и никогда не узнает, кто я. Если Вам угодно, называйте меня просто Бонни.

Вы когда-нибудь видели смерть? От такого сложно оторвать взгляд. Убийцы видят, как чьи-то глаза потихоньку наполняются пустотой, но не умеют наслаждаться этим моментом. Они убивают по другим, совершенно банальным причинам. Одних неминуемость гибели освобождает от её рабства: она учит их жить, но я, предвкушая лишь последний вздох и ароматы безмолвия, был готов обменять ржавые чувства и себя самого на нечто более убогое.

Каждый раз, просыпаясь с утра и смотря на себя в зеркало, я испытываю непреодолимую тягу к поеданию собственной плоти. Это как наркотик для «торчка», поиск новых ощущений, навязчивое желание поддаться искушению и сделать именно то, чего боишься сделать. Вчера ночью, приняв двойную дозу трамадола, я отрезал лезвием свою губу и съел её. Металлический привкус крови во рту заставлял меня содрогаться от удовольствия…»

В сознании не укладывалось, что когда-нибудь я стану свидетелем подобного: изуродованные тела прикованы к стульям, а лица обмотаны черными тряпками… Клэйтон, Кори, Тристан… Имена людей были прописаны на уголках каждой фотографии, прикрепленных к письму.

Ухватившись за бутылку с минералкой и пачку сигарет, я решил всё-таки дочитать письмо прежде, чем показать его Оливеру.

«…Он должен получить по заслугам! Чего же вы ждёте? – вдруг прозвучал из толпы обезумевший мужской голос, – уступите дорогу палачу, да побыстрее. Время лицезреть искупление и очищение кровью души его!»

Трусость заставляет их симпатизировать чужой смерти, но они почему-то продолжают называть это благоразумием, наивно веря в нетленность собственной жизни. Мне как никому другому хорошо знакомо это чувство. За деньги люди готовы молчать, любить, становится соучастниками и убивать тех, кто заплатил им за собственную смерть.

До сих пор помню, словно это происходило пару минут назад, как моё тело туго привязали к ледяному металлическому стулу гнущимися проволоками, сдавливая его со всех сторон. А вокруг бесновались тени людей, танцуя в пустоте и наполняя её смехом, радостной дрожью и пиршеством на празднике смерти. Им действительно нравилось наблюдать за мной. Решив ускорить процесс, я нетерпеливо опрокинул руки вперёд, позволив сплести их намертво колючей проволокой. Острые иглы одна за другой медленно вонзались внутрь, причиняя невыносимую боль. Палач натянул проволоку, прижав меня к стулу, размахнулся и с силой ударил по пальцам тяжёлым молотком. Он желал услышать мои крики, но получал лишь насмешки, и это будило в нём зверя. Его бешеные глаза, бросающиеся из стороны в сторону, едва виднелись сквозь прогнившую ткань и горели, словно в них отражались угли остывшего под утро очага. Временами он пугливо оглядывался на ликующие вопли людей, с шумом выгоняя воздух из лёгких, и, как и прежде, продолжал колотить по мне молотком, превращая неистовую боль в наслаждение.