скачать книгу бесплатно
– Ваше высочество?
– Вам новое задание, – сказал я. – Берете с собой наиболее боеспособные части и вторгаетесь в королевство Вендовер. Я туда уже послал гонца с гневным требованием перестать скрывать… нет, это простонародное слово… лучше прекратить укрывать герцога Блекмора и выдать его вместе с плененной им Ротильдой Дрогонской, королевой Мезины…
Он не обратил внимания, что я начал называть Ротильду королевой Мезины, слушает внимательно, спросил деловито:
– Сопротивление ожидать серьезное?
– Вряд ли, – сказал я. – С герцогством у них союз, даже какие-то родственные связи плюс династический брак отца герцога.
– Его мать из Вендовера, – сказал он, явно очень довольный, что может блеснуть знанием таких связей, – поэтому нападения со стороны герцогства там никогда не ждали и оборонных сооружений нет.
– Прекрасно, – сказал я.
– Так что продвинемся далеко, – добавил он довольно.
– Нет, – ответил я. – Как только король Вендовера Буркхарт Третий выдаст королеву Ротильду, вы остановите войска.
Он ответил с неохотой:
– Слушаю, ваше высочество.
– Мне вовсе не нужны войны, – объяснил я. – Даже победоносные.
Он посмотрел на меня в недоумении.
– Почему?
– Мне нужно большее, – ответил я.
Глава 9
Эльфийка сидит в кресле, забравшись туда с ногами, скукожилась в комок, хотя во дворце тепло, блымет на меня огромными глазищами, дивно раскосыми к вискам, что сейчас в полутьме кажутся темно-фиолетовыми.
Днем здесь толклись два священника, окурили ладаном, от которого эльфийка расчихалась, побрызгали святой водой, закрепили молитвами окна и двери, однако еще вчера отец Дитрих предупредил, что так перекрывают доступ нежити, нечисти и демонам, проще говоря, нечистой силе, но если кто явится во плоти, то его могут только лишить магической защиты, как было с оборотнем…
Неделю назад я купил за большие деньги волшебное стекло-амулет. Если посмотреть сквозь него, то можно увидеть то, что было сто или тысячу лет тому.
Я несколько раз заглядывал в дороге, но ничего интересного, даже деревья одни и те же, никогда на месте березняка не растут сосны или наоборот, а скалы и горы вообще не меняются миллионы лет.
Теперь же во дворце начал заглядывать чаще, кто тут правил, как правил, кто куда деньги прятал, вдруг да забыл достать, или ему помешали…
Затем ощутил, что в этом есть нечто непристойненькое, не совсем непристойное, а именно непристойненькое, что еще хуже, все-таки в великих грехах и великих преступлениях есть некое достоинство, а вот мелкое и есть мелкое…
Да еще однажды увидел Ротильду в роскошных покоях, сидящей в кресле с кубком вина в руке, и поспешно убрал волшебное стекло. Не знаю, был ли в той же комнате герцог, и знать не хочу, а то получается, что подглядываю, это нормально для простолюдина, но не для гордого рыцаря.
В дверь стукнули, это приучаю к деликатности, заглянул Переальд и спросил тихонько:
– Отец Дитрих?..
– Проси, – сказал я и поднялся.
Отец Дитрих, заметно посвежевший за эти дни, зашел с деловым видом, протянул руку для поцелуя, я отвел его к лучшему креслу, придвинул поближе легкий столик и сотворил для него большую чашку с горячим сладким кофе, а потом создал еще и блюдце с рассыпным печеньем.
– С утра отбуду дальше, – пояснил он. – Я же прибыл не только для того, чтобы завезти тебе отпечатанные экземпляры Хартии. Раз уж я архиепископ еще и Турнедо, то побываю и погляжу, что сделать для укрепления и величия церкви…
Я смотрел, как он взял чашку обеими руками, пальцы тонкие, худые, вдохнул одуряющий запах, даже глаза прикрыл от удовольствия.
– А еще Варт Генца и Скарляндии, – напомнил я. – Думаю, в вашу епархию нужно вписать и Ламбертинию. Что-то я не заметил здесь оживленной церковной жизни!
Он кивнул, лицо стало строгим, но сперва сделал глоток, прежде чем ответить:
– Враг пролезает в любую щель, чтобы ослабить нас. В борьбе душа мужает, а в благополучии чаще всего теряет бдительность, потому враг предпочитает прокапываться изнутри. Демоны внутри нас… это самое опасное, потому что человек должен бороться сам с собой, а это ох как нелегко! И никто с собой бороться не любит.
– Демоны, – пробормотал я. – Приходилось сталкиваться, но… это не то, что внутри нас.
Он отхлебывал неспешно, наслаждаясь бодрящим напитком, но улыбка оставалась невеселая.
– Ты говоришь о других демонах, сын мой. Как известно, до грехопадения Адам был бессмертным. Как, впрочем, и Лилит. Они нарожали массу детей. Хотя Лилит не имела души, это не мешало их… союзу. Да и когда мужчине мешало отсутствие души у женщины? Но однажды Господь объявил, что отныне человек будет властелином всего сущего, хозяином вселенной и всего, что в ней есть… и часть ангелов, как ты помнишь, были весьма даже недовольна.
– Помню, – сказал я и уточнил: – По старым книгам.
– Вот-вот, – проговорил он мирно, – но только Лилит сразу резко и решительно отказалась поклониться Адаму и признать его господином. Якобы она сказала, что они оба из одной и той же глины, потому равны и подчиняться Адаму не будет, хотя ряд богословов утверждают, что она была сотворена Господом из огненной материи… но это неважно. Важнее то, что из-за ее постоянного спора с Адамом за первенство Господь создал для Адама жену плоть от плоти его, кровь от крови, тихую и послушную. Дети, рожденные Лилит от Адама, остались бессмертными, однако, не имея души, постепенно превращались в чудовищ.
Я спросил хмуро:
– И только со временем их перестали считать людьми и нарекли демонами?
Он ответил невесело:
– Их расплодилось столько, что у них теперь свой мир, скрытый от потомков Евы.
– Отец Дитрих, – спросил я, – но у Адама же была душа? Почему у них…
– У них тоже, – ответил он, – у некоторых… Но души даже у людей, бывает, гаснут, а уж у демонов неистовая звериная натура Лилит подавляет все человеческое… Первое потомство Адама и Лилит почти ничем не отличалось от людей, ты наверняка слышал о стоккимах, нефилимах, рефанах, но когда пошли плодиться в своем кругу, они все больше уходили от первых, а огненная природа Лилит все больше брала верх. Сейчас это… просто демоны.
Я зябко повел плечами, вспомнив демонов, что помогли мне одолеть могучего мага на Юге.
– Демоны бессмертны, – сказал я, – но не креативны. И с каждым тысячелетием… а теперь все быстрее, попадают в зависимость от людей, магов, что ухитряются отыскивать их слабые места. Это опасно, отец Дитрих!
– Знаю, – сказал он. – Церковь постоянно укрепляет защиту против демонов.
Я сказал с неловкостью:
– Вообще-то надо не против демонов…
Он задержал чашку у рта и посмотрел на меня поверх с вопросом в глазах.
– Сын мой?
– А против магов, – пояснил я. – У демонов свой мир, и они отделяются от нашего все больше. А маги стараются получить над ними власть и заставить действовать в нашем мире! Вопреки воле самих демонов.
Он подумал, покачал головой.
– Защиту нужно укреплять против всего, что грозит нам, сын мой. Это как на войне, сперва перемалываешь армии противника, прежде чем доберешься до тех, кто их направил… А так да, конечно, лучше всего было бы сразу убирать тех, кто командует!.. Но неужели тебе кажется, что первым додумался ты?
Я поежился, вспомнив попытки достать меня мечами, когтями, магией, женщинами…
Он допил, со вздохом сожаления опустил чашку на стол и поднялся.
– Надо успеть поспать перед дорогой.
Я подхватился, взял его под локоть и бережно проводил до двери. Он обернулся и перекрестил неподвижную эльфийку.
– Мудрый ход, сын мой… Хоть и забегаешь далеко вперед. Надеюсь, у тебя получится и это.
Он не уточнил, что такое «это», вышел, и лишь когда дверь закрылась, Лалаэль перевела дыхание.
– Уф… Как я его боюсь!
– Почему? – спросил я. – Он хороший.
– Он замечательный, – возразила она с пылом. – Но это как огромная сверкающая гора, что надвигается и надвигается… Я чувствую такую ужасающую мощь, что может сметать горы…
– Понятно, – сказал я, – ты боишься, как тушканчики страшатся приближения грозы с громом и молниями, хотя гроза приходит вовсе не из-за тушканчиков…
– Я тебе не тушканчик!
– Еще какой, – заверил я. – Прямо тушкан. Принцесса тушканчиков.
В коридоре послышались голоса, я не успел прислушаться, как сама по себе отворилась дверь, в комнату вошла цветущая и радостная Бабетта. Все так же налита солнцем, золотые волосы падают на спину в подчеркнутом и строгом беспорядке, губы – спелые черешни, в глазах смех, на щеках сильный и здоровый румянец.
– Рич, – сказала она щебечуще, – какие у тебя красивые мужчины в охране!.. Но ты все-таки ярче. И намного интереснее!..
Я пробормотал ошалело:
– Бабетта… Ты умеешь удивить…
– Я такая, – заявила она, увидела эльфийку в кресле, моментально умилилась: – Ой, какая хорошенькая!.. Рич, у тебя прекрасный вкус!.. Я даже не предполагала и… знаешь, начинаю ревновать.
Я фыркнул, как большой боевой конь на краю поля битвы.
– Ну да, ревновать, слово-то какое!.. Ты хоть знаешь его значение? Жаль, у меня нет толкового словаря, а сам объяснить не сумею…
Она продолжала рассматривать испуганную эльфийку очень внимательно и оценивающе.
– Она не просто хорошенькая, – комментировала она так, словно рассматривает на рынке щенков в корзине, – она… она прекрасна!.. Давно не видела эльфов. Как тебе удалось? Хотя тебе все удается, вон меня как сумел, я и опомниться не успела.
Я сказал мирно:
– Садись вот сюда. Вино?.. Мясо?.. Ты еще не перешла на человечину?
Она грациозно опустилась в кресло, глаза живо блестят, захохотала весело и непритворно:
– А что, пора?.. Знаешь, ты прав, когда все в жизни перепробовано, может быть, стоит… как думаешь?
– И что останавливает? – поинтересовался я.
Она посмотрела с хитрой усмешкой.
– А откуда идея, что я остановилась?
– Чутье.
Она пожала плечами.
– Не знаю даже. Какой-то страх… Нет, не моральные запреты, а нечто иное… Может быть, то, из чего и возникли эти дурацкие моральные запреты? В общем, пока не решаюсь…
Слуга внес на подносе вино, жареное мясо и белый рыхлый сыр, нарезанный толстыми ломтями. Я взял кувшин и собственноручно, с предельной галантностью, налил ей в кубок.
Она наблюдала, как темно-вишневая струя слегка выгибается дугой, медленно взяла, в задумчивости повертела ножку в пальцах, продолжая рассматривать слегка вспененную поверхность.
– Вообще-то, – проговорила она с хитрой усмешкой, – я знаю о твоей способности создавать вино и еду…
Я открыл и закрыл рот, потом сказал с неловкостью:
– Знаешь, не люблю признаваться, но меня это так истощает, что прибегаю к такому только в редких случаях.
Она чуть кивнула.
– Когда очень уж хочется похвастаться?
– Скорее, – уточнил я, – когда похвастаться надо.
– Да, – согласилась она, – магия требует нешуточных сил… Ладно, у герцога, оказывается, прекрасное вино. А я еще и проголодалась.
– Да, – сказал я ей в тон, – и перемещение с помощью магии требует сил. Верно?
Она красиво вскинула брови в наигранном изумлении.
– На что ты намекаешь? Я?.. С помощью магии?.. Рич, я примчалась на прекрасном быстром коне! Все видели, как я проехала через арку городских ворот!
– Это тоже объяснимо, – сказал я, – и ты это знаешь… что я знаю. Вообще-то, Бабетта, когда ты попадалась мне вроде бы случайно в Сен-Мари, это еще можно было объяснить, хоть и с натяжкой. Но когда вот здесь, по эту сторону Великого Хребта, то и самый тупой поймет, что послана проследить за кем-то. Но если прибыла именно сюда…
Она бросила беглый взгляд в сторону эльфийки, ее мы в разговор не вовлекаем, это не детские игры, поморщилась.
– Какие ужасные слова употребляешь!..
– Подбери более точные, – предложил я любезно.
