скачать книгу бесплатно
За высокими окнами было темно. Людей в кафе, если не считать продавцов, почти не было: ещё мужчина и женщина сидели за столиком, который стоял за нами. Пахло кофе, бензином и хлебом. Я пока не знал, что эти запахи будут мне напоминать о дороге.
Она, дорога, наверное, бывает разной. На машине, пешком, на электричке или в метро… Главное, это такое время… Когда ты идёшь, и конечная точка где-то вдалеке, и там тебя обязательно кто-то ждёт.
Юра сидит в телефоне, хмурится, я даже не решаюсь заговорить с ним. А ему нравится путешествовать?
После еды ехать стало веселее. Луна пожелтела и опустилась ниже, и теперь, чтобы увидеть её, – нужно было смотреть назад. А впереди, в тёмном небе над верхушками деревьев, проглядывались огоньки звёзд. Я осторожно отстегнул ремень безопасности, под голову положил рюкзачок с книжкой и стал смотреть в окно снизу вверх. Звёзды казались мне добрее, чем луна. Они, словно маячки, улыбались нам из бездонного космоса. В полотне неба – маленькие дырочки, из которых сочится свет… Я укрылся курткой и заснул.
3
Юра засыпал. Глаза как-то сами собой слипались, и он проваливался в короткий сон. Реальность казалась ненастоящей, полупрозрачной. Равномерная езда и гудение мотора убаюкивали. Кофе немножко взбодрило, но этого действия хватило на два часа. Хорошо, что половину дороги Мишка с ним разговаривал: это немного отвлекало. А когда он притих и стал чуть слышно посапывать, Юра понял, что мальчик уснул. Чуть сбавил скорость и стал ехать внимательнее: Мишка отстегнулся и улёгся на сиденье.
Тьма медленно сменялась предрассветными сумерками. Встречные фары уже не так слепили глаза. Но машину пока окутывали темнота и тишина. Этакий скафандр, располагающий к погружённому в себя состоянию. А ему, этому состоянию, следовать ни в коем случае нельзя. Нужно, наоборот, полностью быть здесь и сейчас.
Постепенно фиолетовые полутона растворялись в предутренней зорьке. Белый туман густыми облаками поднимался над лесными речками и заполнял короткие участки дорог. На этих участках совсем близко появлялись огни встречных машин – почти сразу за шумом колёс.
Сказывалась накопленная за день усталость. Ему и раньше с трудом давались ночные дежурства – перед ними Юра обычно ложился поспать днём на часок-другой. Тогда всё было отлично, и он спокойно сдавал вахту утром, а иногда к обеду. Но даже если не получалось поспать – часов до пяти обычно он держался. А сейчас было тяжело. То ли от постоянного напряжения на трассе, то ли от монотонной езды, то ли от тишины, то ли – от всего вместе.
Он снял куртку и приоткрыл окно. Стало чуть легче. Включил в телефоне утреннее правило, затем музыку. Читал и рассуждал над названиями деревенек и рек. Забавные они попадались: Тарасиха, Забегаиха – женские такие; деревенские бабушки в передниках представлялись. Или взять Разливайки и Малое Лопатино – действие в названии. Кто и как их придумал? Река Уста… Красивое, будто имя. Вообще, если поездить по России, можно любоваться этими названиями: простыми, сердечными и в то же время словно рассказывающими повесть о жизни простых деревенских людей. Взять трассу на Петербург, с его глубоко русскими Ижицей, Чудовым… Древним озером Ильмень. Островом Валдай. Кругом лес и озёра. Домики старенькие, полузаброшенные, как и здесь, одиноко грустят на обочине. А когда-то – детский смех, посиделки на лавочках, стук топора. Густой ярко-оранжевый закат…
Города наступают. А душа тоскует по деревне. Чуть отъедешь – петь хочется. И резче видна граница между главным в жизни и не очень… Хорошо, что они сюда выбрались. Мишка, так он вообще дальше области ещё не выезжал. Да и сам он разве был в деревне-то?
Не был. Пожары не в счёт. Только по рассказам и книгам знал о трудной, но привольной жизни. А ведь хотелось, хотелось попробовать – как это, жить на своей земле? Может, и не зря уехала Наташка, не вовремя, конечно, но кто знает, когда ещё будет у них такая возможность?
Хотя рано ещё говорить. Сперва нужно добраться. Потом… Ох, Наташка, Наташка… Хоть бы всё сложилось благополучно. Хоть бы успеть! Она ведь ждёт, надеется… Поэтому нельзя спать, ни в коем случае! Держись, жигулёнок, не подведи, мотор! Хорошо, что в начале лета он прошёл техосмотр – машина в ходу, ехать спокойнее.
Лес, окружавший дорогу с двух сторон, сменился полями, дремлющими в ожидании рассвета. И, как Юра ни старался, – сон брал своё. Теперь он понимал, что засыпает, только когда его голова опускалась. Тогда он вздрагивал и крепче сжимал руль. От этого машина, чувствовавшая каждое его движение, чуть смещалась в сторону, Юра выравнивал ход и, поморгав, снова всматривался в серый асфальт – залатанный, щербатый… Он открыл окно ещё шире, а курткой накрыл Мишку. Стало холодно, и сон на какое-то время снова отступил. Юра очень надеялся, что скоро откроется «второе дыхание» и спать расхочется.
Но оно не открывалось. Через какое-то время ему стало уже не холодно. Затекла спина, и ныло где-то глубоко в груди, но это его особо не беспокоило: он всеми силами боролся со сном. Было обидно: осталось каких-то три часа, и они у Наташи! Утро вступило в свои права, туман спал, дорогу видно хорошо. Снова лес: ёлочки – зелёные, бодренькие, с острыми верхушками, вытянулись вдоль дороги, словно солдаты. Солнце – король, командир, которого они прикрывали, – растянуло золотую пелену по голубоватому небу. Ещё немного, и покажется из-за верхушек его золотая корона, и конец ночи, конец царству сна – да здравствует жизнь, прозрачное небо, пение птиц и голос любимой!
Но сон, как тёмный рыцарь, накрывал с головой и тащил к себе. Сил сражаться с ним оставалось всё меньше. Теперь от реальности оставался совсем маленький кусочек и умещался он в жёстком ободке руля, который сжимали руки. А оставшееся пространство заполнял туман – вроде того, что был на ночных речках: густой, прохладный. Окунуться в него, чтоб прийти в себя?
Сон – не сон. Туман редеет, рассыпается на мелкие снежинки, и вот они с Мишкой уже едут к Денису, за окном белая пелена всё гуще – да это же метель! Куда они едут? Какой сейчас день? Такой снег – не иначе как декабрь или февраль, а что же лето? Лето, наверное, ему приснилось, далеко до лета. И Мишка о чём-то очень громко спрашивает его…
– Да! – отвечает Юрка и вздрагивает.
Встречная легковушка, шум колёс. Грохот…
– Господи…
Выровнял руль. Выдохнул.
– Жесть какая-то.
Сбавляя скорость, мягко подъехал и притормозил у обочины. Сердце медленно стучало, словно падало в глубокую дыру.
– Всё, хватит! – откинулся на сиденье, отдышался и – провалился в сон.
Но не тут-то было.
– Юра! – зовёт Мишка. Опять! Нет-нет, теперь он не поддастся: надо хоть немного поспать, иначе они не доедут… Ни к Денису, ни к Наташе, никуда…
– Юра!
– Чего? – каким-то краем сознания Юрка понял, что надо отозваться и, с трудом выдернув себя на поверхность реальности, обернулся. Как же затекла спина – словно он в рыцарских доспехах. Так, что в груди всё уже болит…
Миша сидит, куртки откинуты: проснулся, ёжится. Книжка в руках.
– Юра, давай ты ляжешь, а я впереди пока посижу. Я всё равно уже поспал, посижу, почитаю.
Отказываться нет сил, да, наверное, и не к чему.
– Ладно, давай. Если через час не проснусь – буди! Слышишь, Мишка?
– Да, конечно!
Вытянулся на заднем сиденье, прислонив ноги к спинке, и – тут же вырубился.
4
Кажется, Юра что-то сказал, и я проснулся. Машина тормозила, и я подумал, что мы уже приехали, но, когда сел и глянул в окошко, понял, что нет. Я позвал Юру, чтобы спросить его, где мы, но он не откликнулся. Тогда я приподнялся и увидел, что он спит. Голову на сиденье откинул, а она набок наклоняется, сейчас сползёт, и он проснётся. Бедняга! Он ведь всё это время ехал, пока я спал! А ведь уже утро, совсем светло… Я потянулся – хорошо всё-таки путешествовать! Кругом красота такая, и небо чистое, от дождя мы уехали! И скоро, скоро будем в деревне! Ура!
Я снова глянул на Юру. И тут меня осенило: пусть лучше он поспит на моём сиденье, сидя ведь спать совсем невозможно, это я понял ещё ночью!
Не сразу, но мне удалось разбудить его. Я пересел на переднее кресло и стал читать. Читалось недолго. В машине было очень тихо, непривычно тихо после шума мотора. В лесу пели птицы. По очереди перекликались разными голосками и трелями, и всё это складывалось в нежную утреннюю мелодию. Вокруг ёлки, высокие, стройные. Их зелёные верхушки уходили в голубое небо.
По обочинам дороги росла высокая трава и синие цветы. В окно с тонким назойливым писком стучались комары. Один летал возле меня. С невообразимым грохотом пронеслась встречная машина. Я вздрогнул, потом оглянулся – Юра спал. Почему так громко? Я скосил глаза на окно возле соседнего кресла. Она было открыто.
Понятно, откуда комары.
Я отложил книжку и, тихонько перебравшись на водительское кресло, покрутил ручку. Всё, теперь мы словно в скафандре. Ну и пусть. Зато без комаров и без грохота – Юра хоть поспит.
Я погладил руль и привстал, собираясь пересесть обратно. Но чуть задержал на нём руку. Его твёрдая бугристая рукоятка была ещё тёплой, наверное, от Юриных ладоней. Я взялся за руль другой рукой, закрыл глаза, представив, что нажимаю и плавно отпускаю сцепление, одна рука на рычаг, газ, и я медленно набираю ход. Нет, надо чуть крутануть его влево, чтобы выехать на дорогу, затем фиксирую руки, снова сцепление, переключаю на вторую передачу… И – помчатся мимо меня зелёные ёлочки и синие цветы.
Зачем я это представил?
Потому что следующая мысль, которая пришла мне в голову, заставила меня повернуть ключ и покрепче взяться за руль, чтобы, выехав на дорогу, удержать машину между двумя белыми полосками: пунктирной и сплошной.
Ого! Я ехал по трассе и сам удивлялся, даже ужасался тому, что я сделал. Когда я переключил скорость на вторую передачу, мне стало казаться, что наша машина просто летит. Стало страшно – аж дух захватило, и я вцепился в руль. И сам не заметил, как привык к скорости, мелькнула мысль, что мы еле тащимся. Но переключать на следующую передачу я не рискнул.
Пусть хоть так. Зато мы чуть ближе будем к деревне, где Наташа. А то Юра так торопится к ней, видно же, хоть и молчит. Он, когда переживает, становится очень бледным, чуть сжимает губы и меньше разговаривает. И глаза у него большие очень, просто огромные… А когда думает, чуть закусывает нижнюю губу. А если смеётся – глаза у него светятся, и в уголках их появляются лучики.
На нём лица не было, когда я его разбудил – такой он был уставший. Я обещал разбудить его через час, а сейчас мне его стало жаль. Может, я хоть немного проеду – до первого поворота, ведь дороги я дальше не знаю. Машин пока мало, хотя и побольше, чем ночью.
Нас обгоняли, и не один раз. У встречных машин горели фары. Я их очень боялся, встречных, и сдерживал себя, чтобы не зажмуриваться. Потом успокоился. С чего бы им врезаться в нашу машину? Пусть себе едут, я на встречную полосу не выезжаю, у людей свои заботы, у меня – свои. В случае чего – тормоз есть.
Кругом был лес. Сама дорога была не ровная, как раньше, а с мягкими спусками и подъёмами. Солнышко рассыпало свои лучики сквозь ёлочные верхушки. Я и не заметил, как оно взошло.
Время исчезло. Оторвать взгляд от дороги я не мог. Хотя немного устал от серого асфальта. Моргал и снова смотрел вперед.
Жигулёнок пел свою любимую песню, мотор гудел ровно и спокойно. И мне было спокойно и даже весело, что я сам еду и даже помогаю Юре. Правда, я совсем не подумал, что он мне скажет, когда проснётся… А когда подумал, то заволновался. Не хватало ещё, чтобы он расстроился! Ну, может, он не расстроится, а наоборот, обрадуется? Главное – никуда не вляпаться. Я ещё чуток проеду, а потом остановлюсь и разбужу его. Он, наверное, удивится, где мы. И тогда я признаюсь, что немножечко поехал, не удержался…
На знаки я смотреть не успевал. А зря. Иначе б затормозил!
Впереди показалась полянка с небольшой синей будкой. До меня не сразу дошло, что это за будка, а только когда стоявший перед ней мужчина в жёлтом жилете и фуражке махнул мне полосатым жезлом.
– Ёлки-палки! – вырвалось у меня; несмотря на это, я плавно нажал на тормоз, сворачивая к обочине, и остановился – в аккурат возле двухэтажного домика с надписью «ДПС».
5
Даже во сне он ехал. Ехал – и не мог найти Наташину деревню. Мишка устал и, не отрываясь, смотрел в окно, читая вслух надписи. А он искал её на карте и не находил, вылезал, спрашивал у местных жителей дорогу и – снова садился за руль. Ему казалось, что деревню они не найдут никогда. И, чем больше Юра это понимал, тем больше волновался за Наташку и тем сильнее давил на газ. И машина разогналась до такой скорости, что он уже не мог читать надписи на указателях, стал сбавлять ход и вдруг увидел название, кажется, то самое. Впереди показались деревянные домики, небольшой белый магазинчик, лошадь с телегой, и Юрка нажал на тормоз, чтоб спросить у мужика возле телеги, как подъехать к Наташиному дому. Нажал, пожалуй, слишком сильно, потому что Мишка, сидевший на заднем сиденье, закричал:
– Ёлки-палки!
Машина остановилась. Наконец-то! И стало очень тихо.
Что-то здесь было не так – он почувствовал, едва уловил сквозь быстро таявший сон.
Открыл глаза и моментально сел, увидев впереди испуганного Мишку.
Пожалуй, сильно испуганного, таким он его никогда не видел. И самое главное – Юра поморгал – мальчонка сидел на водительском кресле. Точно. Не сон. Машина стояла напротив поста ДПС. Переднюю дверь открывал гаишник.
Юра вышел, не дожидаясь, пока он заглянет в машину и начнёт спрашивать.
– Пройдёмте, – мужчина махнул в сторону поста.
Через стекло увидел Мишкины глаза – большие и очень тревожные, попросил мужчину:
– Можно, я ребёнка возьму?
Тот кивнул.
– Выходи! – велел он Мишке.
– Юра, я… Я не хотел… Так получилось, понимаешь… Случайно почти, – сбивчиво заговорил Миша.
В кармане завибрировал мобильник. Гаишник открыл дверь, пропуская их вперёд.
Сколько лет Юра водил машину, ни разу ему не приходилось бывать в столь нелюбимом водителями месте. Очень редко штрафы приходили к нему на почту, и лишь однажды его оштрафовали на улице, в Москве, когда он свернул с Садового кольца там, где съезд был запрещён. Тогда его моментально тормознули: был день города и на дорогах всюду стояли «стражники», – он отдал последние деньги, чтобы расплатиться. Это было на пятом курсе: он только-только начинал водить машину и Москву автомобильную не знал совсем. Он ехал от Дениса и увидел, как возле станции электричек ловила такси женщина, молодая мама, с двумя малышами, увидел и – не смог проехать мимо. «Куда вам?» – «В Москву, в центр, я плохо знаю, как туда ехать. А электричка будет только через полчаса!» Она, кажется, очень торопилась, потому что в глазах стояла отчаянная просьба. «Садитесь» – предложил он. Они сели и, как ни странно, не шумели: самый маленький уснул, девочка постарше смотрела в окошко. А женщина смотрела в телефоне карты и пыталась подсказывать ему улицы. В этом не было надобности: они весь центр исходили с Денисом пешком, а вот как проехать к какой-нибудь из них на машине, оставалось загадкой. Добрались до Садового; как съехать с него – он не знал. Когда они во второй раз проехали мимо башни на Павелецкой, женщина сказала: «Нужно здесь поворачивать, по картам…» – и он повернул, потому что ему надоела эта карусель и вдобавок бензин был на исходе… Она тогда предлагала деньги и долго извинялась…
Было в этой ситуации два плюса: во-первых, гаишник объяснил ему, как проехать, а во-вторых – Юрка понял, что в Москву можно ехать лишь в том случае, если ты досконально изучил карты. Очень ценный опыт для новичка.
Гаишник некоторое время молча смотрел его права, потом поднял на Юру глаза – серые, уставшие. Снял фуражку, поправил седые волосы. Хрипловато спросил:
– Далеко едете?
– До Оричей. Отдыхать.
– Отдыхать? – он покачал головой, нахмурился. – А зачем мальчишку за руль посадил?
Юра хотел было ответить, но тут подал голос Мишка:
– Это не он, я сам! Я хотел попробовать…
– Что попробовать? – сердито спросил мужчина, глянул на мальчика и снова стал смотреть на Юру.
– Как едет…
– А откуда ты знаешь, как едет?
– Я его учил на площадке, – сказал Юра. – Но про трассу разговора не было.
– Учил, значит? Ну-ну… Чего делать будем? Подсудное дело…
– Ой, пожалуйста, не надо! – Мишка даже подскочил. – Вы что! Это же я, из-за меня, я не буду больше!
Гаишник усмехнулся и чуть покачал головой. Потом наклонился и выдвинул ящичек, вынул оттуда два белых листа, один протянул Юре, другой положил перед собой.
– Пишите… – он отодвинул стул, чтобы сесть, но не успел: дверь с другой стороны кабинета открылась.
Вошёл худой высокий мужчина, средних лет, тоже в полицейской форме, с тремя звёздами на погонах. Кивнув на Юру с Мишкой, спросил у гаишника:
– Сергей Сергеич, стряслось чего?
– Да ничего, Николай Петрович! – воскликнул Сергей Сергеич. – Дожил до счастливых времён! Мальчишки за рулём ездят!
– Какие мальчишки? – Николай Петрович кивнул на Юру. – Он, что ли, у тебя в мальчишках? Ему можно.
– Да нет, он! – Сергей Сергеич кивнул на Мишку.
– Он? – удивился Николай Петрович и, подойдя вплотную к столу, взял Юрины права. – Так-так…
– Николай Петрович, моя смена не появилась?
– Нет, Никита спит пока. Вы ступайте на дорогу, я разберусь.
– Отлично! Скорость не превышали, сорок к-м… Николай Петрович, белая «Мазда», пятьсот тридцать один, верно?
– Верно-верно. Лучше всех тормозите. Белая – ни о чём.
– Понял.
– Идите, – кивнул Николай Петрович и обратился к Юре. – Юрий Алексеевич – вы?
Юра кивнул.
– Так-так… – он снова заглянул в права. – Четыре года стаж… Ух ты! – вдруг обрадовался он. – Ну, Сергей Сергеич… Как это он так, земляка поймал! У меня друг в вашем городе живет, Валерка. Сто лет его не видел!
– Случайно, не Алексеевич? – зачем-то сказал Юра.
