скачать книгу бесплатно
– Миш, всё в порядке. Просто у нас в семье скоро будет на одного человечка больше. Совсем скоро.
Я помолчал, соображая. Если честно, за эти два месяца я совсем забыл, что у нас ещё кто-то будет. Мой братик или сестрёнка. Привык с Юрой хозяйничать и, хотя иногда скучал по Наташе, совсем не представлял себе жизни с малышом. Юрины слова вернули меня к реальности. Теперь я словно стоял перед дверью, не решаясь её открыть и боясь того, что за ней: хорошо ли, спокойно ли там? Понимая, что пути назад нет…
Интересно, каким он будет? Я мало видел младенцев. Может, пару раз в жизни. Сначала они маленькие и ничего не умеют. А потом как-то всему учатся. Сидеть, ходить. Разговаривать. Будет потом меня называть братом. Или… не будет?
Я завозился. Будет конечно! Я же рядом. Правда, всё равно боюсь: а вдруг меня разлюбят? Не, понятно, что с малышом больше возятся, я и не против, мне бы только, чтоб Юра по вечерам приходил и мы с ним разговаривали, как раньше. Тогда всё в порядке.
…Когда Юра остановил машину и мы вышли поразмяться, он сказал задумчиво и грустно, словно продолжая разговор:
– Да… Вот знаешь, что жизнь земной не ограничивается, что, быть может, им там спокойнее и лучше… А иногда накроет… И так хочется, чтоб человек был жив и был рядом! Эгоизм, конечно. Но – тяжко… Мне иногда кажется, что они не погибли, а вот-вот вернутся с вечерней электричкой…
Я взял его за ладонь. Она была тёплой-тёплой. В воздухе пахло дождиком и травами. Изредка нарушал тишину рёв мотора проезжающей по трассе машины. Когда она исчезала – было слышно, как ухает в лесу какая-то птица да как шелестят листьями высокие берёзы.
– Воздух здесь такой, что пить можно. Ну что, поехали, Мишка?
– Юр… Ты не грусти! Ты – живи.
Он прижал мою голову к своей куртке.
– Я стараюсь.
Если бы я знал, что он так расстроится, – ни за что бы его не спрашивал!
Некоторое время мы ехали молча. Юра иногда брал мобильник и что-то щёлкал кнопками, может быть, переписывался с Наташей? А я всё смотрел на тёмные деревья, на мелькавшие изредка фонари, на туман, который, словно молоко, заполнял овражки и лесные ложбинки… Мне казалось, что еду я не в первый раз, что так уже было, когда я был совсем маленький. Та же темнота за окном, тишина и гул мотора, только… Кажется, рядом были тёплые руки, которые обнимали меня… Мама?.. И разговор, под гул мотора… Я еду, прижимаюсь к этим тёплым рукам, и дорога кажется длинной-длинной, и нет ей конца. Разговор успокаивает, и я – засыпаю. А сейчас я немножко замёрз, поэтому достал куртку и завернулся в неё. Сразу стало уютнее, и я задремал.
Но в машине спать неудобно. Голову некуда прислонить, она всё время сваливается, и от этого просыпаешься. Я откинулся на спинку сиденья, выставил колени, но – не помогло. Тогда я снова стал смотреть в окно и читать белые надписи – названия деревенек и рек, которые от наших фар казались светящимися в темноте.
Юра сказал:
– Мишка, ты отстегнись и ляг нормально. Здесь гаишники вряд ли будут останавливать.
– А если вдруг авария?
Юра мельком глянул на меня:
– Машин мало. Едем нормально, обгонов нет, с чего бы? Не волнуйся.
Я посидел ещё, раздумывая. Решил, что когда совсем захочу спать, тогда так сделаю. А пока посмотрю ещё, интересно всё-таки.
Пелена, стягивавшая небо, разорвалась на облака. И сквозь эти тёмно-серые клочья выглядывала большая, просто огромная серебряная луна. Когда облака исчезали – луна смотрела на нас и словно чуть усмехалась. Она была очень яркой и очень белой. Она занимала почти всё окошко машины, и я не мог отвести от неё глаз. Когда она скрывалась за тучами и снова выплывала – то казалась ещё ярче и белее, чем прежде. Словно эти клочки туч были кусочками замши, которой бабушка протирала серебряные ложки, и с каждым разом начищали её всё лучше и лучше, до совершенного блеска.
Мне она казалась живой.
– Юр, какая луна, а?
Юра ответил не сразу.
– Ого! Слушай, а я и не заметил даже… Какая огромная!
– Будто смотрит за нами, да?
– Подглядывает… Ладно, Мишка, она, наверное, сжалилась над нами и решила поработать фонариком!
– Ничего себе фонарик! Прожектор с глазами!
Юра глянул в зеркало на меня.
– Она такая большая кажется из-за чистого воздуха. А ещё полнолуние… Не бойся. Это значит, что тучи кончились и утром, наверное, будет солнышко…
Я немного успокоился. Но мне всё равно было чуть-чуть тревожно.
Машины встречались редко. Мы обогнали их всего два раза. Иногда светили фарами встречные грузовики и легковушки. Секунда – и нет их. И снова мы едем одни.
– Юра, ты не устаёшь так ехать? Тебе спать не хочется?
– Пока нормально, Миш. Ночью хорошо, машин мало. Спать – да, немного хочется. Ты не устал? Может, остановиться?
– Не надо. Хорошо ехать. Юр, а ты давно машину водишь?
– Как она появилась, так и вожу.
– А выучился?
– На пятом курсе.
– Когда учился в академии?
– Ну да. У нас рядом автошкола открылась. А мне давно уже хотелось выучиться, только вот останавливало, что машины нет. А летом Валерий Алексеевич сказал, что у него товарищ по работе машину продаёт за символическую цену… Даром, одним словом. Для первой поры, говорит, хорошо, ездит она ещё нормально, а если вдруг где поцарапаешь или поломаешь – не жалко будет, да и ремонтировать её дешевле, чем иномарку. Мне, конечно, всё равно жалко было, если я столбики где-нибудь зацеплял или когда бампер оторвал однажды… Да… А тогда я обрадовался и сразу пошёл учиться. Правда, экзамен сдавал столько же, сколько учился.
– Почему?
– Так… Ловили на всяких мелочах. Спрашивали по всем правилам. В общем, с четвёртого раза сдал. Когда уже надеяться перестал. И, счастливый, поехал за машиной.
– И обратно – уже на ней?
–Да. Я с ней очень подружился… Хорошо, что тогда послушался мудрого человека и получил права, а то сейчас и дольше учатся, и дороже. Да и опыт как-никак есть для таких путешествий.
– Ты не боишься ездить?
Юра пожал плечами:
– По Москве боюсь. С первого раза напряжение осталось, да и пробки не люблю. А так, чтоб вот прям страшно за руль садиться, – нет. Иначе бы не ездил.
– Мне с тобой спокойно ехать…
Он улыбнулся.
– Это хорошо.
Я тоже любил наш жигулёнок. Наверное, на такой машине ездил каждый. Сейчас они, как дедушки, степенно двигались за иномарками, не пытаясь их обогнать, а ведь когда-то такие машины были первыми среди «ласточек» и «москвичей». Я любил его именно за то, что он был «дедушкой». В нём всегда чуть-чуть пахло бензином – Наташе запах не нравился, она говорила, что её от этого укачивает, а для меня он стал запахом путешествий. Ведь впервые я именно в жигулёнке поехал с Юрой в соседний город, знакомиться с его другом. А до этого ездил только в автобусах…
В машине ты – как хозяин. Хочешь открыть окно – нужно крутить пластмассовую ручку. Хотя сейчас во всех такси, которыми случалось нам пользоваться с Наташей или Юрой, работали электрические стеклоподъёмники. В нашей машине, чтобы открыть дверь снаружи, – нужно было поработать ключом! Юра рассказывал, что зимой, когда резко холодало, он бегал домой кипятить чайник и лил горячую воду на дверь, чтобы её разморозить… Понятное дело: людям-то зимой неохота на улицу выходить, а уж машине-то, особенно старенькой, – тем более.
Зато кресла внутри были очень удобными. Бархатистая серо-коричневая обшивка местами протерлась, но она была приятной и мягкой. В магнитофон вставлялись кассеты, на многих из них пел под гитару Юра. И ещё мне очень нравился рычаг переключения передач: набалдашник у него был прозрачный, с рыбками внутри. Такого я ни в одной машине не видел!
Да и переключался он плавно, хорошо. В прошлом месяце мы несколько раз выезжали вечером на площадку, где учатся водить машину. Время было позднее, ездили мы по понедельникам – как раз когда там никого не было. Юра рассказал мне, где какие педали, я выучил, где газ и тормоз, как пользоваться сцеплением. Научился переключать первую и вторую передачи. Тормозить, конечно же. И немножко поворачивать, но рулём мне было сложно пользоваться: очень уж тяжело его крутить. Юра говорит, что с гидроусилителем руль крутить легче. А у нас его не было и приходилось трудиться. У Юры мускулы были – ого-го!
– Юра, а ты в машине так накачал мускулы?
Юра засмеялся. Он редко смеётся, но я так люблю его смех! Так спокойно становится, когда его слышишь.
– Конечно, в машине, а где же ещё! И мускулы, и терпение… Всем желающим привести себя в норму – вместо абонемента в фитнес-центр – приобретайте «Жигули»!.. Шучу. Нет, Мишка, не в машине.
– А где?
– Занимался иногда в качалке. Ещё в школе…
– Чтоб красивым быть?
– Не, тогда другие задачи стояли. Это сейчас иногда выбираюсь, чтобы не развалиться.
– Ты дрался, что ли?
– Иногда приходилось. Ну и мне хотелось, чтобы в армию взяли, в военно-морской флот. Хотелось мечту осуществить пораньше.
– Ты и в армии был?
– Да.
– И как оно там?
– Нормально, Мишка. Жить можно.
…Мы бы и ещё, наверное, поездили по площадке, да начались дожди. Иногда мне снилось, как я веду машину. Как выезжаю на дорогу и тут понимаю, что совсем не знаю правил движения! И еду аккуратно, потихоньку, а потом выезжаю на поворот и – просыпаюсь от страха. Я же не знаю, куда ехать!
– Так, где-то под Нижним была заправка, – пробормотал Юра, поглядывая в телефон. – Да, точно, двадцать километров.
Он повернулся ко мне, сказал погромче:
– Мишка, сейчас будет остановка. Бак почти пустой. Заодно разомнёмся маленько.
– Хорошо! Можно чаю попить!
– Давай.
Мы ещё немного проехали, и Юра остановил машину. Ярко горели белые фонари. Скрипели фуры.
– Посидишь?
Я кивнул. Юра вышел из машины, чтобы оплатить бензин. Неспешно подошёл заправщик, вытащил кран и сунул его в бак. Сильно запахло бензином, хотя стёкла были закрыты.
Через несколько минут вернулся Юра, отъехал и остановился с торца здания. Я взял рюкзак с едой, и мы пошли в кафе.
2
В кафе-магазине было светло, после тёмной дороги этот свет резал глаза. Идти было непривычно: от долгого сидения затекли ноги. Я понял, что хочу есть и спать.
– Тебе чего взять?
– Возьми какао.
– А покушать?
– Так у нас же бутерброды есть!
– Ты только бутеры будешь?
– Так они же вкусные!
Когда уехала Наташа, Юра взялся печь хлеб. До этого пекла она, и у нас дома всегда пахло свежей выпечкой. Наташа делала всякий: и мягкий пшеничный, и сдобные пирожки-булочки, но особенно вкусным был ржаной. Я резал хрусткую корку остывшего уже, но свежего хлеба и, перед тем как съесть, подносил горбушку к лицу и вдыхал кисловатый запах. Что это был за запах! Перед моими глазами сразу вставало поле с золотистыми колосками. Шелестела листьями берёзка, грело солнышко… Это был запах тёплой земли, свежих трав и лета. Я сыпал на горбушку соль и съедал её просто так, часто забираясь с книжкой на диван. Потом шёл и отрезал вторую, с другого бока.
Юра тоже умел печь такой хлеб, почти такой. Почти – потому что он у него получался поподжаристей, чем Наташин, более тёмный и не такой кислый. Но всё равно очень-очень вкусный. Вот с таким хлебом были у нас бутерброды, правда, без масла: оно закончилось, и мы его купить не успели, а просто нарезали сыр и положили его на хлеб.
– Ты пока сходи руки вымой, – сказал Юра.
Когда я пришёл из туалета, Юра уже ставил на стол поднос с двумя большими чашками и вазочкой с мороженым: мне он взял какао, а себе – большую чашку кофе.
– Я не удержался, – сказал он. – Не замёрзнешь?
– Моё любимое, шоколадное… – прошептал я от неожиданности. – Юр, спасибо! А ты же кофе не пьёшь!
– Иногда приходится… Ну и где наши бутерброды?
Я вытащил «богатство» на стол. Бутерброды я запивал горячим какао, поглядывая на мороженое и жалея, что у меня нет ещё одной руки и второго рта. Юра взял себе один бутерброд, пил кофе и что-то смотрел в телефоне.
– Здесь интернет есть, бесплатный, – пояснил он. – Область кончилась, и у нас роуминг. Подключу себе сразу все бонусы и скидки, заодно загружу карты.
– Угу, – я принялся за мороженое. – А как там Наташа?
– Писала, что всё в порядке… Сейчас не будем звонить – вдруг спит? Время-то уже…
– А сколько сейчас?
– Половина первого. Ты как?
Я был в замечательном расположении духа. О чём я и поспешил сказать Юре. Вкусное какао, вкусное мороженое, вкусные бутерброды, моя любимая шоколадка со сливочной начинкой… Сейчас бы обратно в машину и – поспать.
Пока Юра разбирался с картами, я рассмотрел заправку. Здесь было много столиков, большие стеклянные витрины со сладостями, несколько прилавков с конфетами. Это сейчас, ночью, хорошо перекусывать, а днём-то когда едешь, захочется нормально поесть. Хотя, может, у них есть что-нибудь посытнее пирожных.
