Украсть мечту

– Давайте не будем спорить, – примирительно предложил Шейн, – а выпьем за успешное завершение задания! Я премного благодарен вашей дружной компании за столь редкий экземпляр, и ваши награды уже ждут вас. За успех!

– За успех! – хором подхватили присутствующие и подняли бокалы.

Празднество шло своим ходом, и Шейн видел, как постепенно расслабляются гости. Он уже успел вручить комплекты ключей и всякие диковины в виде дополнительного вознаграждения, и теперь вся компания выдохнула облегченно. Впервые за последнее время они смогли просто расслабиться, забыть о своих тревогах и отдыхать с чувством выполненного долга. Жаль, что придется испортить момент. Но делать нечего.

Шейн встал со стула, вдохнул поглубже воздух и, стараясь не замечать встревоженного взгляда Ли, достал из внутреннего кармана колбу с мечтой.

– Хочешь еще раз похвастаться? – спросила Лианелла, и Шейну послышались в ее голосе нотки сомнения и даже испуга.

Он не хотел ей отвечать, но не удержался, бросил на нее быстрый взгляд и одними губами прошептал: «прости». В ее глазах отразилось понимание, она начала подниматься со своего места, но Шейн оказался быстрее. Он откупорил колбу, махнул над ней рукой и быстро произнес слова заклинания. Когда Ли попыталась выбить ее у него из рук, было уже поздно. Из колбы поднялись тонкие струйки серебристого дыма и ринулись к каждому из присутствующих в комнате. Иен опрокинул бокал, когда пытался отмахнуться от серебряной нити, но тщетно.

Все произошло в считанные секунды, но Шейну они показались вечностью. До тех пор, пока мечта не проникла во всех гостей и в него самого, хозяин поместья даже не дышал – боялся, что все выйдет из-под контроля и случится что-нибудь непредвиденное. Но все прошло даже лучше, чем он предполагал.

Ли обессиленно опустилась на стул.

– Что ты наделал? – устало спросила она.

– Разделил с вами мечту, – с ледяным спокойствием отозвался Шейн.

Он ожидал, что начнется паника. Или хотя бы возмущения и ругань, но вместо этого гости притихли на своих местах и внимательно следили за ним. Вновь заговорила Ли:

– Зачем тебе это нужно? Шейн, какого черта тут происходит?

Глава 27. Ама

Ама сидела за столом, крепко вцепившись в столешницу. Былое веселье как ветром сдуло, и на его место пришла гнетущая, ужасная новость. Все они теперь мечтали. Как Шейн мог так поступить с ними? Разделить с гостями мечту, да еще какую! Мечту о спасении мира, мучительную, зудящую в сознании. Девочка увидела, как со своего места вскочила Ли:

– Отвечай, Шейн!

Тот смотрел на нее с усталым спокойствием, даже с упреком:

– Не кипятись, милая, я все расскажу, как только вы освоитесь с новым чувством.

– Не кипятись? – зло скопировала его голос Ли. – Не кипятись? Да ты хоть понимаешь, что натворил? Ты же слышал, что эта мечта сделала со своим носителем!

Каждый мускул Амы напрягся в ожидании. Усилием воли она подала голос:

– А что с ним сделала эта мечта?

Ли прикрыла глаза рукой и тихо ответила:

– Она свела его с ума.

Обеденный зал взорвался хором голосов. Со всех сторон раздавались крики и вопросы. Общий гвалт сердитым жужжанием улья раскатывался по комнате. Только Шейн молчал. Его глаза глядели на Лианеллу с печалью и сожалением. На короткий миг Ама даже посочувствовала ему, но этот миг померк столь же быстро, как и вспыхнул. Наконец, хозяин поместья заговорил:

– Эта мечта была слишком велика для одного человека. Один разум не может с ней справиться. Вместе мы сможем воплотить ее.

Его голос звучал отрешенно, делано безразлично, будто Шейн говорил о выборе салфеток к обеденной сервировке. Тяжелое молчание разлилось по залу.

– Но как нам спасти наш мир? – голос Джарвина дрожал, грозя надломиться.

Он высказал то, о чем теперь неотрывно и против своего желания думали все остальные. Ама с ужасом поняла, что деваться некуда. Пока мечта не воплотится, она так и будет мучить ее, звать, нашептывать, управлять. Может, Ли расскажет, как от нее избавиться? Она же не первый год работает с мечтами и должна знать, как их вытаскивать. Шейн будто читал ее мысли. Он проигнорировал вопрос Джарвина и обратился к Лианелле:

– Ли, не пытайся ее вытянуть. Это бесполезно.

Она угрюмо посмотрела в ответ:

– И без тебя уже поняла. Как тебе удалось?

– Магия, – просто ответил он, – может творить чудеса.

– Но зачем, Шейн? Зачем тебе это? – с болью в голосе спросила Лианелла, будто осуждая его за то, что в нем открылся такой подводный камень.

– Затем, – медленно проговорил он, – что наш мир далек от совершенства. Мы живем в ущербном, ограниченном пространстве. И где? Всего в шаге от нормального, полноценного мира!

– Но на Лице нет магии, – возразил Джарвин.

– А кому она нужна, когда у тебя нет воображения, чтобы ее применить? – парировал хозяин дома. – Разве тебе самому не опостылело все это: краденные идеи, чужие задумки? Разве не хотел бы ты сам создавать новое, выдумывать решения, до которых прежде никто не догадался?

Его глаза теперь горели праведным огнем, он говорил страстно, убежденно. Мечта вела его, наполняя смыслом весь этот план, ранее тусклый и безжизненный.

– Разве это возможно? – тихо спросила Ама.

– Возможно, – эхом отозвался Шейн, – и я расскажу вам, как только вы будете готовы услышать мой рассказ.

– Мы готовы, – решила за всех Ли.

– Тогда слушайте. Меня всегда увлекала история. История нашего мира, история Лица. Я собирал рассказы, легенды, предметы старины. Некотрые из них вы уже видели в моем доме. И у многих исторических предметов обнаружилась одна странность. Они существуют в обоих мирах, совершенно одинаковые вплоть до последней царапины. Но есть и более редкие предметы.

Он замолчал, и Ама поторопила его вопросом:

– Что за предметы?

– Дивные, дивные предметы. Их существование лежит на грани миров. Одна половина – на Изнанке, вторая – на Лице. Об одном из них вы знаете. Это скрижаль. Если быть точнее, то в нашем мире это только половина скрижали. Иль, – он подал знак своему помощнику.

Иль понимающе кивнул, скрылся за дверью и через несколько мгновений вернулся с тяжелым свертком в руках. Положил перед хозяином на стол, развернул поблекшую грубую ткань. Их взорам открылась начищенная золотая скрижаль.

– Это она? – спросила Ли, – Та самая скрижаль, которую ты предлагал в качестве оплаты?

– Да, – спокойно проговорил Шейн, – И я отдам тебе ее, когда все закончится. Если ты ее тогда захочешь, конечно.

Ама пристально следила за стиллером. Лицо той побледнело, тонкие черты жестче проступили на нем. Девочка ожидала, что сейчас Ли скажет что-нибудь ужасно колкое и холодное, но та только спросила:

– Зачем же ты ее предлагал, если думал, что она мне не понадобится?

– Я хотел привлечь внимание Старца. Если бы Джарвин заупрямился и не захотел брать заказ, тот бы его убедил.

Повисла наэлектризованная тишина. Все взгляды обратились к упомянутому старику.

– Вы сами раскроете карты или мне это сделать? – осведомился Шейн.

Старец коротко махнул, мол, сами-сами.

– Тогда позвольте представить вам Валентину Константиновну Полякову.

«Отчество, – подумала Ама, – и фамилия. Это лицевое имя!».

– Где? – ненормально высоким голосом спросил Джарвин.

– В теле этого старика, конечно же, – ответил Шейн все с той же неуместной легкостью, как будто речь шла о сметане в супе, а не о душе лицевика в изнаночном теле.

– Быть не может! – возразила Ама и подумала, как глупо это, должно быть, прозвучало.

– Очень даже может, – спокойно возразил Шейн, – не буду же я вам врать?

Встретив взгляды, полные сомнения, он беспомощно развел руками. Старец вступился за него:

– Он говорит правду. Вы, конечно, хотите знать, как это возможно: переместиться в тело изнаночника без магии? Наша лицевая магия – это наука. И меня действительно зовут Валентина. Сейчас мне двадцать девять лет. Когда мне было девятнадцать, я сама вызвалась на перемещение.

– Но как? Как это возможно? – надрывно спросила Ли.

– Мой отец посвятил всю жизнь поиску пути на Изнанку. Он узнал о существовании вашего мира от стиллера. Но нашел способ слишком поздно. Его тело не выдержало бы содержание на жизнеобеспечении. И тогда я вызвалась сама. Увы, метод оказался хоть и действенным, но не шибко точным, – лицо Старца изобразило гримасу болезненного отвращения, – Так я и попала в это тело.

– Так вот что за потеря памяти с тобой случилась! – воскликнул Джарвин.

– Не со мной, конечно, а с этим стариком. К сожалению, его дух внутри не сохранился, а вместе с ним упорхнула и его память. Мы были уверены, что в одном теле сможет существовать сразу два человека, но ошиблись. Пришлось выкручиваться.

– И что же ты делал, то есть, делала все эти десять лет?

– Пыталась найти обратную дорогу, когда поняла, что наш с отцом способ не работает. Внедрилась в состав Корпорации Воображения, завела связи со стиллерами. Через год моего пребывания здесь я узнала, что отец умер. Я успела передать ему весточку через стиллера, но дело своей жизни он так и не увидит. Зато увидите вы. Вместе мы откроем проход между мирами!

Ама внимательно рассматривала лица друзей. Самым недоверчивым из них было лицо Ли. Та глядела на Старца, как на опасного безумца. И спросила не без сарказма:

– И как же мы это сделаем, Валентина Константиновна?

– Можно просто Валя. – бесстрастно отозвалась женщина голосом старика, и у Амы побежали мурашки по коже от подобного осознания, – Мы же одного возраста, да и знаю я тебя уже много лет, так что можно без церемоний.

– Зато я тебя совсем не знаю, – парировала Ли, – ты мне врала все эти годы.

– А ты бы поверила, скажи я правду? Да и когда, если ты все время торчала на Лицевой, куда мне путь был заказан? – голос сорвался на крик, – Ты свободно ходила туда, где я потеряла все: дом, отца, свое тело, в конце концов! Как бы тебе понравилось жить в чужом мире в теле старика? Мне пришлось принять этот образ, вжиться в него, несколько лет я и сама верила, что я – старик. Верила, пока не нашла легенду о скрижали среди бумаг Корпорации. Только тогда я позволила себе слабую надежду, что есть еще шанс вернуться домой. Пусть и стариком, да кем угодно! И мое открытие пришлось на трагедию с Иеном. Думаешь, я не хотела тебе признаться? Найти в тебе опору, подмогу?

Старческий голос затих, слезы катились из слабо видящих глаз. Лианелла молча поднялась со своего места, подошла к Старцу и обняла его. Тихо прошептала что-то на ухо – Ама не смогла разобрать, что, но предположила, что это были слова извинений, потому что старик вдруг успокоился и взял себя в руки. Девочка глядела на него и не могла решить, как теперь думать об этом существе: он, она? Сама о себе она теперь говорила в женском роде, но это же Старец! Старец, с которым бок о бок Ама прошла все это путешествие. Теперь все происшедшее она вспоминала с нового ракурса. Голова грозила переполниться и отказывалась думать. А каково Джарвину? Он знает этого старика много лет, и на тебе!

– Я не ответила на твой вопрос, – уже спокойным голосом проговорила Валентина, когда Ли вновь опустилась на свое место. – Открыть проход между мирами может эта скрижаль.

– И мы снова вернулись к этой чертовой скрижали, – угрюмо заключила Ли.

– Именно, – подтвердила Валентина, – половины этих скрижалей существуют в двух мирах. Одну вы видите перед собой, вторая хранится в квартире пустого, которого Корпорация включит тогда, когда понадобится соединить половины.

– Корпорация Воображения? – переспросил Джарвин.

– Она самая. Шейн, расскажи им сам, ты больше знаешь о роли Корпорации в этой истории.

– Конечно, – отозвался Шейн, то и дело заискивающе поглядывая на Ли, – О роли Корпорации я узнал около года назад, когда она пыталась выкупить у меня скрижаль. Они вычислили, что она находится в моей коллекции, но не знали, что эта скрижаль была ее основой, первым камнем, который заложил еще мой отец – мы не знали о ее значении, но она была нашей семенной ценностью. Но Президент видел во мне лишь богатого коллекционера.

– Президент? – перебил его Вальд, – он лично связывался с тобой?

– Да, лично. После того, как я отослал с десяток его агентов с предложениями о покупке скрижали за все более баснословные суммы, Президент явился лично. Отказать ему в гостеприимстве я, разумеется, не мог.

– Это еще почему? – поинтересовался Иен, вслед за братом перестав хранить молчание.

– По личным причинам.

– Это не ответ.

– От конфронтации с Корпорацией пострадал бы мой бизнес. Это – ответ?

– А можно поинтересоваться, что за бизнес? – язвительно спросил Иен. – Это чем же в наше время можно нажить такое состояние?

– Иен, – строгим голосом перебила Ли, – это сын Сильмариона.

– Того Сильмариона, который с письмами?

Шейн усмехнулся от такого косноязычия:

– Да, мой отец создал систему доставки корреспонденции между Корпорациями. Всю систему. И он погиб два года назад, теперь я владею бизнесом.

Слово «всю» он подчеркнул особо, и Ама догадалась, что речь идет о и о тайной корреспонденции.

– Неловко вышло, – хмуро заключил Иен, – прошу прощения, не знал. Мои соболезнования.

– Не страшно. Тебе простительно, из призрачного мира не так то просто уследить за последними новостями. А теперь вернемся к делу. На чем я остановился? Ну да, на том, что Президент приезжал ко мне лично. Так вот, он к тому моменту уже понял, что выкупить у меня скрижаль не получится. И тогда он предложил мне сделку. Из разговора он понял, как дорога мне скрижаль, и предложил стать ее хранителем «до востребования». И даже доверил мне хранение второй части на Лице. К слову, перебью сам себя, никакого пустого там теперь нет, я об этом позаботился. Так вот, Президент нес какой-то вздор об исключительной важности этого предмета, уверял, что востребование придет не скоро. Как видите, прошло чуть больше года.

– А что он предлагал взамен? – спросила Ли.

– Возможность расширения бизнеса. Он договорился о том, чтобы правительственная почта была упразднена, и ее место заняла моя компания. Ну и гонорар, конечно.

– И ты согласился?

– Конечно. Скрижаль была для меня данью уважения отцу, но когда я получил возможность почтить его память, расширив дело всей его жизни, это показалось мне более достойным способом. И только потом я узнал об истинном значении скрижали. Президент сам виноват, если задуматься.

– Это в чем? – проговорил Вальд.

– Он так рьяно убеждал меня, что скрижаль имеет только символическое значение, что заставил усомниться в его словах. Разве ради символического значения Президент стал бы тащиться через всю страну на переговоры со мной?

– И как ты узнал о настоящем назначении скрижали? – задала вопрос Ли.

Шейн улыбнулся столь обворожительной улыбкой, что даже Ама замерла.

– Я же доставляю корреспонденцию между всеми корпорациями, а с тех пор – еще и по всему правительству.

– Никогда больше не отправлю ни единого письма, – буркнул Вальд.

– Каюсь, – развел руками Шейн, – виновен. Но не мог устоять перед таким искушением. И теперь мы тут.

– И теперь мы тут, – эхом повторила за ним Ли. – Ну и как нам открыть переход между мирами?

– Соединить две части скрижали силой мечты, прежде вложив в нашу половину двенадцать камней. Десять из них Корпорация уже доставила. Впрочем, они привезли одиннадцать, но один из них фальшивый, не так ли, друзья? – он весело подмигнул им.

Мысли Амы заметались, как испуганные летучие мыши под сводом пещеры. Камни. Фальшивый камень. Поддельный морфеев проводник Ли, который Вальд добыл для Корпорации. Обработка стиллеров в отставке. Список стиллеров при исполнении. Имя Амы в списке. Мама. Отдел экспериментальных разработок.

– Они искали камни! – вскричала Ама, – Все это время они охотились за камнями, Старец был прав! Вот зачем они забирали морфеевы проводники. Вот почему они преследовали Ли! Это ее камень фальшивый!

Ама устало опустилась на кресло, силясь вспомнить, когда она успела вскочить на ноги. Комната в который раз погрузилась в молчание. Его нарушил Шейн:

– Верно. Они собирали камни для первой половины скрижали.

– Ты сказал, что камней должно быть двенадцать, – перебила его Ли, – Мой – одиннадцатый. А где двенадцатый?

– Двенадцатый камень – эвклаз.

Ама дернулась на своем месте.

– Мой проводник? – жалобно спросила она.

– Да, – ответил ей Шейн, – Он нужен нам, чтобы открыть переход.

– Но как же, – нерешительно заговорила девочка, – Как же я смогу войти в пустую без камня?

– Тебе и не придется. Ты сама сможешь ходить на Лицевую через портал.

– А если не сработает?

– Если не сработает – вставим твой камень обратно. Но я бы на это не особо рассчитывал. Должно сработать.

Ама пыталась осознать происходящее. Как же это – лишиться пустой? Нет, она, конечно, еще не успела к ней глубоко привязаться, никогда ей не доводилось проводить больше пяти часов на Лице. Но все же обладание пустой было ее судьбой, привычной частью ее собственного мира. А как же Ли? Ама сфокусировала взгляд на стиллере. На той лица не было.

– Я потеряю Веронику? – срывающимся голосом спросила Ли.

– Боюсь, что да, – ответил Шейн.

– И что с ней будет? Она… она умрет?

– Совсем необязательно, – тепло улыбнулся ей хозяин дома, – у нас тут как раз есть молодая девушка, запертая в теле старика.

По лицу Лианеллы пронеслась буря эмоций от негодования до полного облегчения. А Валентина подала слабый голос Старца:

– Вы правда сможете передать мне пустую? Я снова смогу быть женщиной?

– Молодой и красивой, – улыбнулась в ответ Ли, теперь ее лицо озарял теплый внутренний свет, – Она маленькая блондинка, метра полтора. Но милая. Если этим джентльменам удастся вас переселить, я буду рада уступить вам пустую. Раз уж мне самой она не понадобится.

– Тогда я поменяю имя, – решительно заявила Валентина, – Буду зваться Вероникой.

Ама заметила, как отозвалось это заявление в лице Лианеллы. Ее глаза наполнились слезами, но лишь мимолетно, уже через мгновение она взяла себя в руки, бросила Валентине благодарный взгляд и обратилась уже к Шейну.

– А теперь объясни-ка, как нам соединить два куска, которые болтаются по двум мирам?

– Так ты согласна? – шокировано промолвил Шейн.

– Ты же сам подсадил мне эту мечту, как я могу быть не согласна? – проворчала она, но Ама поняла, что стиллер согласилась с планом Шейна совсем не из-за мечты.

– Верно, – улыбнулся хозяин поместья так, будто говорил что-то совсем другое.

– Ну же, – Ама прервала их разговор с двойным дном, – как мы соединим части?

– Первым делом нам придется принести вторую часть в ту точку пространства на Лице, которая соответствует моему дому. Я уже позаботился об этом, один стиллер построил на Лицевой маленький домик как раз там, где надо.

– Хорошо, давай координаты, я займусь, – сразу согласилась Лианелла.

– Ты не можешь. Мы будем соединять части, а твой камень понадобится в этой половине.

– Тогда я пойду, – сразу предложил Вальд.

– Принимается, – откликнулся Шейн, – Половина скрижали сейчас в Москве. Я дам тебе адреса, доставишь ее в поселок Кудепста.

– Понял. Подключусь к Олегу, когда мы начнем.

– А дальше что? – поинтересовалась Ли, – Как их соединить, если они в разных мирах?

Ответ прозвучал от Иена:

– Их может соединить только призрак. Там, где они бродят, миры накладываются друг на друга. То еще местечко, скажу я вам.

– Он серьезно? – спросила Ли у Шейна.

– Все так. Мне придется стать призраком, чтобы соединить части.

– Даже думать не смей! – вскипела Ли, – Мне одного призрака хватило!

– Не надо так, Ли. Я вернусь. Обещаю.

– Ты не можешь такое обещать! – закричала она.

– Не может, – подтвердил Иен, – И вместо него скрижаль соединю я. Не зря же я шесть лет болтался между мирами.

– Да идите вы оба! – со злостью бросила Ли и закрыла лицо руками.

Шейн обратился к гостям с предложением временно передохнуть и жестами показал, чтобы все расходились. Джарвин, поднимаясь, взял Аму за руку и повел ее к выходу. Они все вышли, в обеденном зале остались только Шейн с Ли.

– Я отойду на минутку в сад, – сказала Ама, освобождая руку, – надо перевести дух. Ты не против?

– Иди, конечно, я потом тебя найду.

Ама улыбнулась ему, как сама надеялась, не слишком фальшиво и поспешила в сад. На улице она ускорила шаг и скрылась в глубине парка. Когда решила, что отошла на достаточное расстояние, она достала переговорный медальон и стала ждать ответа.

– Ама, это ты? – послышался взволнованный голос.

– Да, мам, это я. Ты одна? Я могу рассказать тебе что-то важное?

– Слушаю, – ответила мама и Ама принялась за рассказ.

Глава 28. Вальд

Вальд метался по комнате, отведенной им с братом. Иен молча терпел, а после взорвался:

– Перестань! От твоего мельтешения уже в глазах рябит.

Вальд покорно опустился на стул и спросил с тоской в голосе:

– И чего нам спокойно не живется? Из огня, да в полымя.

– Теперь уже поздно о судьбе разглагольствовать. Надо эту ситуацию разгребать.

– Ситуацию? – вскричал Вальд. – Да мы по самые уши увязли, а ты так спокойно об этом говоришь! Это что, призрачное равновесие междумирья?

– Ты вот иронизируешь, а, по правде сказать, так и есть. Если где и можно познать всю бренность бытия, то как раз между мирами.

– Ну круто. Мой брат вернулся с того света и наглухо поехал крышей. Ты хоть представляешь, что мы тут затеваем?

– Представляю, – спокойно отвечал Иен, – и даже не удивляюсь. Рано или поздно что-то подобное должно было случиться. Сам подумай, наш мир изначально был обречен на провал.

Вальд опять поднялся на ноги и зашагал по комнате. Все его нутро разрывало на части. Возвращение брата, воссоединение с Ли, бегство из Корпорации, полная неизвестность впереди – этого и так было достаточно, чтобы разбить вдребезги его душевное спокойствие, а уж с мечтой – и подавно. Подумать только, он еще и сам вызвался помогать в этом безумии!

– Да ты сам подумай, – попытался успокоить его брат, – все может измениться. Если нам взаправду удастся открыть переход на Лицевую, наша жизнь станет другой!

– У меня уже была жизнь, в которой я был счастлив, – угрюмо прервал его Вальд, – и я не желаю другой.

Эти слова дались ему с немалым усилием, они противоречили мечте, которая теперь растекалась по его сознанию. Но в глубинах его души таилась боль, которая была сильнее. Иен смотрел на брата без прежнего пыла, в глазах плескалась тревога:

– Ты до сих пор не смирился с потерей Ли?

– А разве я ее потерял? – горько спросил Вальд. – Напротив, я вновь ее обрел.

– Но только в качестве друга.

– А другого я просить не смею. То, что я сделал, не исправишь. Я предал ее, Иен, предал! Шесть лет я носился со своей ненавистью. Разве такое можно простить?

– Но она простила.

– Простила. Но с этим прощением я потерял ее бесповоротно. Она будет мне другом, да, но любимой – уже никогда. Да что там, она и не любила меня никогда толком.

– Не говори так, брат. Ты же сам знаешь, что это бред.

– Ничего это не бред, она сама подтвердила. С ее стороны это была только влюбленность. Может, еще и детская привязанность, но не больше.

Иен не знал, что и говорить. Помолчал немного, а потом добавил:

– Хорошо, что я не стал пробовать.

– Пробовать что? – не понял Вальд.

– Сблизиться с ней после возвращения.

Теперь Вальд не находил слов. В нем смешивались ревность, обида и сочувствие к брату. Последнее взяло верх. Он тихо проговорил:

– Ты любишь ее?

– А разве можно ее не любить? – в голосе звучала тоска.

– Увы, Шейн нас обошел.

– И что она в нем нашла? Ли не из тех, кто падок на богатство и власть.

– Как она сама сказала, с ним она может быть слабой.

– А с тобой не могла?

– Я думал, что могла. Как видишь, ошибался.

Близнецы окунулись в тишину. Каждый думал о своем, и оба – о своей спасительнице. В конце концов Иен задумчиво проговорил:

– Ну и пусть. Мужчины приходят и уходят, а наша связь останется на века. Быть может, все так и должно сложиться. Полюби она одного из нас, второй бы страдал. Я и сам чуть не свихнулся за те четыре года, что вы были вместе.

– Тоже верно, – откликнулся Вальд. – Помнишь, как подростками мы ссорились из-за нее?

Иен рассмеялся, вспоминая их глупые соревнования за внимание юной спасительницы. А Вальд думал о том, как легко спутать любовь страстную и почтительную. Чем больше он размышлял о Ли, тем больше осознавал, что его любовь проистекает из уважения и благодарности, но отнюдь не из страсти.

– Мы с тобой ведем себя, как две сентиментальные девицы, – вдруг раздраженно бросил Иен, отринув прежнее веселье.