скачать книгу бесплатно
– Ну, я сказал, а ты уж сам теперь как-нибудь.
– Ладно. Спасибо. А то я уж чуть было не уехал. Семь пятниц у них тоже на неделе-то.
***
На следующий день Гавзов придя в контору, первым делом позвонил в Нижнюю Тойгу. Однако на том конце провода отвечать не торопились. Он положил трубку и, раскрыв складскую книгу, занялся подсчетом остатков зерна и хозяйственного инвентаря, хранившихся на складе.
– Овес… 350 килограмм, – считая количество кормов для деревенской конюшни, перечислял он вслух.
«Совсем ничего. На пять голов на месяц-полтора хватит. Может Проня опять напутала? Вроде навскидку больше должно быть. Проверить нужно, – размышлял Митька». Он перевернул страницу толстой амбарной книги и в этот момент зазвонил телефон.
– Слушаю! – схватив с аппарата трубку, крикнул Гавзов и машинально вскочил со стула.
– Здравствуй, Дмитрий Павлович! – донеслось с противоположного конца провода.
К удивлению Митьки слышимость сегодня была такая, что голос разнесся по всему помещению.
– Здравствуйте! А кто говорит? Не узнал!
– Пластов Виктор Петрович. Председатель колхоза, – послышалось в трубке.
– Витька, ты что ли? – удивился Гавзов. – Откуда ты там взялся?
С внуком первого председателя Ачемского сельсовета они были погодки, да к тому же и родственниками. Мать Митьки доводилась Витькиному деду племянницей, и даже какое-то время сразу после революции работала в сельсовете вместе с дядей.
– Он самый, родственник!
– Ты откуда там? Ты же, вроде, в Котласе жил?
– Партийные приказы не обсуждаются. Сам понимать должен. О том еще поговорим. А я вот чего звоню. Хорошо, что успели тебя упредить, и ты за телятами не уехал.
– Ты серьезно или голову мне дуришь?
– О чем ты? А-а-а. Да, в пятницу лишь в Тойгу приехал. Сам не ожидал такому повороту.
– Никто не говорил, что будет новый председатель, – в голосе Митьки все еще слышались нотки недоверия.
– Ну, это не ко мне.
– А Семеныч где?
– Его в Верхнюю Тойму перевели. Там планируют новый леспромхоз строить. Ну, его в качестве директора. Если честно, то это его инициатива, чтобы со Смильского телят пока не гонять. Тут для них еще место не готово.
– Понятно тогда.
– Я к вам через недельку-другую приеду. Обсудим все вопросы. А пока… Да, вот еще что. Ты на лесничего никого не присмотрел? Шаньгин Петр Семеныч с тобой же говорил по этому вопросу. Себя не предлагай. Не отпущу. Кольку-то помнишь?
– Сына что ли его?
– Ну, да. Его старшим лесничим с полмесяца, как назначили. В Ачеме себе помощника ищет. Помоги.
– Да, есть кандидатура. Парень толковый. Недавно в Ачем вернулся. Я с ним уже переговорил.
– И что?
– Согласен. Правда, судимость имеет, но то все ерунда. Воевал. Ранен был. А судимость. Так я же тоже на Колыме был.
– Знаю, знаю. Кто такой?
– Оманов Василий. Тридцать с небольшим годков.
– Оманов, Оманов… Знакомая фамилия, – задумчиво проговорил Пластов. – Он из Ачема?
– Да, но ты, наверное, про стрельбу на демонстрации слышал. Так там глупость получилась, да и он свое за нее отсидел, – как можно убедительнее произнес Митька.
– Ладно, передам. Колька, то есть Николай Петрович, на днях к вам приедет. Думаю, согласует кандидатуру, раз ты рекомендовал. Все, пока. Совещание у меня уже начинается. И вечером мне позвони.
После разговора с председателем сюрпризы понедельника для Митьки не закончились. Едва он положил трубку после разговора с ним, как дверь распахнулась и в кабинет вбежала запыхавшаяся Евдокия Ларионова. Едва отдышавшись, рассказала, что бык-производитель рано утром отчего-то не на шутку разошелся, сломал стойло и теперь разгуливает по всей ферме. Делать было нечего, и Митька отправился утихомиривать беспокойного бычка. Однако минутное, как ему казалось дело, заняло почти весь день. Пока ремонтировал сломанное стойло, пока гонял быка по ферме, стараясь загнать того туда, времени прошло немало.
Наконец, справившись с бунтарем, Гавзов вернулся в деревню. Прежде, чем сходить домой перекусить, Митька направился в школу. Девчонки скоро в Шольский интернат учиться уйдут. А вот младшему еще два года в начальной Ачемской учиться. Пелагея Родионова давно просила помочь с обустройством кабинета для внешкольных занятий. Обращалась в район, но там, видимо считая, что Ачемской школе осталось недолго существовать, не торопились с оказанием помощи. А может и привыкли тамошние чиновники, что в Ачеме родители, да колхоз всегда школе помогают. Как бы то ни было за все лето дело так с места и не сдвинулось.
– Ты в школу-то зайди, не откладывай на последний день, – напомнила утром Нюрка, когда он собирался сегодня на работу. – Раз уж за телятами не уехал, так найди время, сходи. Там мужские руки требуются. Дверь в новый кабинет нужно поправить. Сам не сможешь, так кого-нибудь наряди. Хоть того же Емелю отправь. Не пропадет за полдня его конюшня. Кольке-то еще два года учиться. Да и не в Кольке дело. Пелагея для детей наших старается, – рассуждала она, хлопоча у печки.
Школьная дверь оказалась закрыта. Митька постоял немного, посматривая по сторонам в надежде, что Родионова вот-вот подойдет. Терпения хватило ненадолго. Он уже собрался уходить, как учительница все-таки появилась. Завидев Гавзова, она прибавила шагу.
– Дмитрий Павлович! Я везде вас ищу! Как хорошо, что вы сами пришли. Я и дома была, и в конторе. Даже на озеро сбегала. Думала, может, там, – выпалила она, подойдя совсем близко. – Через неделю занятия начинаются, а у меня чрезвычайная ситуация. Прямо расстроилась вся, – чуть понизив голос, проговорила она.
– Что-то случилось, Пелагея Павловна? – насторожился Гавзов.
– Случилось, Дмитрий Павлович. Случилось, Митя, – она опустила руку ему на плечо. – Пройдем в школу. Там все расскажу как есть.
Они поднялись на второй этаж. Пелагея открыла дверь, на которой висела табличка: «1 и 2 классы» и, пропустив Гавзова вперед, вошла следом.
– Сейчас, сейчас, – перейдя на какой-то заговорщицкий тон, она прошла к столу и вытащила небольшую коробку.
Гавзов подошел ближе. «День полон сюрпризов, – подумал он и уставился на коробку».
– Вот, – Родионова аккуратно сняла крышку и слегка подтолкнула ее в сторону Митьки.
Тот заглянул внутрь и тут же отпрянул. В коробке лежал именно тот слиток, на котором медведи отставили свои следы. Он с удивлением посмотрел на Пелагею.
– Не понял…, – протянул Гавзов.
Учительница по-своему истолковала его реакцию и почти шепотом произнесла:
– Это же золото, Дмитрий Павлович! Зо-ло-то! – почему-то по слогам повторила она.
Митька попытался что-то сказать, но мысли путались, не давая найти объяснение происходящему.
– Я не понял, – снова повторил он.
Пелагея тронула его за руку и, словно успокаивая, произнесла:
– Вы, Дмитрий Павлович, не волнуйтесь. Я поначалу тоже испугалась, когда увидела. Вы только Колю не ругайте.
– Кольку? А что Колька? Он тоже что-то натворил? – воскликнул Митька, постепенно приходя в себя.
– Ой! Я же не сказала. Это я у Коли забрала. Он в школу днем принес. Но он не знает, что это золото. Думает, что красивая железка.
Гавзов смотрел то на слиток, то на Родионову, не понимая, как вообще могло так случиться, что кусок золота оказался в школе.
– Я никому не сказала, – доверительно проговорила Пелагея. – Никому. А Коленьке объяснила, что эту нужную деталь, чтобы он не потерял, я сама передам отцу. Ну, то есть вам, Дмитрий Павлович.
Говоря это, учительница несколько лукавила. Но делала это, по крайней мере, так она думала, не корысти ради, а во благо. После того случая, когда из-за готовальни пострадал ее ученик Вася Оманов, она очень хотела, чтобы ничего подобного больше не случилось. А потому, когда сегодня увидела, как Коля Гавзов на подготовительном к школе занятии достал из сумки очень похожий на золото предмет, от греха подальше сразу поспешила забрать его себе. То, что всю эту историю следует сохранить в тайне, у нее тоже сомнений не вызывало.
– Я не знаю почему, но сразу поняла, что это золото. Помню местные байки. А может и не сказки о несметных богатствах, что в разные годы через деревню нашу проносили. Ну, вот. Как только увидела, что он достал из сумки, тут же подошла к нему и попросила отдать мне.
– А Колька?
– Он хороший мальчик. И поверил мне, что это нужная в работе вещь. Я даже при других мальчишках его поблагодарила за находку. Не удержалась и спросила его, откуда это у него.
– И?
– Думаю, что сказал правду.
– Какую правду? – не утерпел Митька, повышая голос.
– Нашел. Что еще мальчишка мог ответить. С кем-то из ребятишек на рыбалку ходил и нашел.
– Когда успел? – удивился Митька. – Я же вчера вечером сказал ему, чтобы матери по хозяйству помогал. Да и вообще…, – он чуть было не сказал, что лично закопал этот слиток, но во время спохватился.
– Сказал, что… Вообщем, дождался, когда вы уйдете на работу и не утерпел. Вы не ругайте его. Он же мальчишка еще совсем.
Митька с трудом, но стал кое-что понимать.
– Мне похвалить его что ли?
– В данной ситуации, так нужно и сделать, – проговорила Пелагея, придвинувшись почти вплотную к Гавзову. – Бог с ней с рыбалкой. Главное… Главное, понимаете? Мальчик нашел важную деталь и сам отдал взрослым.
– Так уж и сам, – противился Митька.
– Ну, Дмитрий Павлович, ради общего спокойствия, пусть будет так, – ответила Родионова и посмотрела на Митьку. – Коля не знает про золото, я тоже забуду.
– А мне что прикажете делать? А с ним что? – Гавзов кивнул на коробку.
– Вы куда-нибудь его деньте. Только, чтобы без милиции. Сможете?
– Хорошо.
Сына искать не пришлось. Колька вместе с сестрами возился в огороде. Татьяна с Ниной собирали просушенный за день картофель, а Колька таскал его к погребу. Увидев отца, мальчишка отбросил пустую корзину в сторону и с громким криком бросился ему на встречу.
– Папка!
Мальчишка ткнулся своей белокурой головой в отца. Митька остановился и сгреб сына в охапку.
– Ну, что, шельмец. Все-таки не послушал меня и на рыбалку утром ходил, – с напускной строгостью произнес отец. – По ремню никак соскучился.
Колька понял, что тот знает о его похождениях и сразу сник.
– Я думал, что мы быстро у Березника поудим и домой. Все же еще спали. И Нинка с Танькой, когда вернулся, еще дрыхли. Я же первый картошку стал копать. А Пелагея Павловна сказала тебе, что мы какую-то важную деталь нашли? Она, наверное, от самолета отвалилась, который недавно тут летал. Или от другого какого-нибудь.
Митька покачал головой и опустил сына на землю.
– А зачем вас в такую даль-то потянуло? Что ближе харисов нет? – спросил он.
Колька потеребил рукой копну волос и посмотрел на отца.
– Мы с Мишей Чупровым договорились, что у Березника поудим. Я ему по дороге рассказал, как на тебя медведи вчера напали. Ну и… Вообщем решили сбегать посмотреть туда. Ты же сказал, что телега там осталась. Мы почти всю дорогу бегом и бежали, чтобы домой во время вернуться.
– Все семь верст бегом? – усмехнулся Митька.
– Ну… Почти. Там, кстати, все в порядке. Ничего не разбросано. Мишка блестяшку первый увидел. Тяжеленькая такая. Я у него забрал. Думал тебе отдать, но ты на обед не пришел. Вот я с собой в школу и взял. Не утерпел, хотел ребятам показать, но учителка сразу же и забрала.
– И никто так и не видел?
– Нет, – пробухтел Колька. – А железка эта, правда, от самолета?
– От самолета, от самолета. От чего еще-то, – проговорил Митька и потрепал сына по голове. – Только об этом никто не должен знать. Понимаешь?
– Конечно, понимаю. А Мишка? Мишка вдруг спросит про нее, так говорить ему про самолет?
– Мишка? – задумчиво произнес Гавзов. – Мишке… Мишке просто скажи, что это я ее потерял впопыхах, когда с медведями встретился.
– Ага, скажу, если спросит.
Рабочий день закончился и Иван Ларионов уже собрался уходить, когда увидел идущего к нему Митьку.
– Погоди, Емельяныч, не запирай, – проговорил тот. – Мне лошадь нужна.
Ларионов отпустил засов и с удивлением посмотрел на бригадира.
– Кого?
– Все равно, кого. За телегой нужно съездить. На Смильское не еду пока, а там у меня барахло какое-никакое осталось в телеге. Зверье растащит.
– А что уж за срочность такая, Палыч? Утром спокойно бы и съездил.
– Некогда утром, – перебил его Гавзов. – Седлай кого-нибудь. Орлика запрягай. Упряжь так увезу.
