скачать книгу бесплатно
Выслушав тещу, Анатолий лишь развел руками. Дескать, вот у кого нужно обо всем спрашивать.
– Вот ведь какой. Подушку ему свою подавай, – проговорила вернувшаяся Катерина.
– Да. Я Ваню приучаю к порядку. Больше же не кому, – Татьяна Ивановна демонстративно посмотрела на зятя. – Ну и я, пожалуй, тоже пойду отдыхать. Завтра рано вставать, – она поднялась и вышла из комнаты.
В столовой ненадолго воцарилась тишина.
– Ну, рассказывайте, – прервал ее Ларионов. – Как вы поживаете, как мой Ачем живет?
Время за разговорами пролетело незаметно. Когда часы пробили двенадцать, Анатолий поднялся и, положив руку на плечо приятеля, произнес:
– Мы пойдем на улицу. Проветримся перед сном.
– Тебе завтра на работу, а ты проветриться собрался. К тому же и дождь, – заботливо проговорила Катя.
– Да? – удивился Ларионов.
Он подошел к окну и отдернул занавеску.
– Да секретничайте тут. Вижу, что без нас поговорить хочется. Мы все одно с Нюрой спать идем. И, Толя, надо бы с дверями в столовой что-то сделать, а то…
– Да, помню я, помню, – перебил ее Ларионов. – Завтра в домоуправление с утра и позвоню. Забыл сегодня.
Оставшись вдвоем, Анатолий посмотрел на Митьку и усмехнулся.
– С дверями меня уже теща достала. Теперь Катюха взялась.
– А что с ними не так-то? – спросил Митька. – Вроде двери как двери.
Ларионов подошел к выходу из столовой и попытался прикрыть дверь.
– Видишь, полотно на коробку заходит. Раньше по осени так случалось, а теперь все время так. Город-то на болоте построен. От того, наверное, и перекашивает.
– Так сами подправим. Инструмент-то есть какой? – оживился Гавзов.
– Да, брось ты! Еще не хватало! Приехали на всего ничего и еще с дверями возиться. Завтра вызову плотника. Подправит, не переживай.
– Понятно, – согласился Митька. – А Катерина у тебя заботливая.
– Ага, заботливая, – усмехнулся Толька. – Самим невтерпеж посекретничать, а нам как бы одолжение сделали. А если серьезно, грех га нее жаловаться. Она выходной взяла. Город посмотрите с ней. Я с машиной договорился. Два дня в вашем распоряжении. Водитель – хороший мужик. Иван Карпович Усов, раньше у тестя работал. После смерти уволился из органов и по моей просьбе к нам в горком перевелся. Хоть недавно седьмой десяток разменял, но любому молодому фору даст.
– Хорошо, хорошо. Стоило так беспокоиться. Сами бы с Анфисой погуляли.
– И с Фисой погуляете, и вечерком со мной сходим куда-нибудь. Тут недалеко ресторан новый открылся. Музыка.
Ларионов ненадолго замолчал и, наконец, завел разговор, ради которого и предлагал Митьке прогуляться.
– Как там наш клад? Удалось увезти?
– В целости и сохранности. Только не на Смильском, а в деревне. С первого раза не получилось увезти, а потом. Вообщем… Давай по-порядку, – несколько взволнованно произнес Митька.
– Ты чего так разволновался? Я же без претензий. Как есть, так и есть.
– Помнишь, мы слитки из свертков выпотрошили?
– Ну.
– Ты тогда вроде сорок девять штук насчитал, а потом один еще принес.
– И чего?
– Я тут пересчитал их в погребе и всего сорок девять насчитал, – проговорил Гавзов. – А должно быть пятьдесят.
– Я не помню, а пятьдесят-то почему?
– Мне Оманов в госпитале сказал, – недоуменно проговорил Митька.
И ту Ларионов хлопнул себя по голове и рассмеялся.
– Ты чего? – недоуменно произнес Гавзов.
– Мы же тогда на берегу впопыхах считали. И больше же не пересчитывали?
– Нет. А чего их считать?
– Наверняка обсчитался я. Незадолго до смерти мне тесть рассказал, что к нему Ямпольский с половиной слитка пришел. А я тут чего-то вспомнил о том и понять не мог, почему их пятьдесят у озера насчитал, если один Ямпольский взял и к Озолсу с ним пришел. Значит, не сорок девять в озере нашли, а сорок восемь!
– А-а. А то я переживал, что один потерял, когда хотел на Смильское увезти, – облегченно произнес Митька. – И еще хотел сказать.
– Ну, говори, не тяни.
– Я, когда потом лодку с озера перегонял к баням, в эти тряпки камней наложил, проволокой обмотал и там же, где слитки были, утопил.
– Зачем? – удивился Толька.
– Да я и сам толком не знаю. На всякий случай.
– Подумал, что если кто найдет, то подумает, что в свертках ничего кроме камней и не было?
– Да, что-то вроде того.
– В принципе, правильно. Представь, хозяин объявится, а там ничего, – он еле сдержался, чтобы не засмеяться.
– А ничего смешного. Представляешь, я как ты тогда уехал, случайно застал Ваську с Гришкой Ретьяковым на озере. Гришка те свертки из озера доставал, а Васька на берегу их рассматривал.
– Оманов что ли?
– Ну, да! Якобы Ретьяков блесну утопил во время рыбалки. И ищет.
– Ерунда какая-то. Они-то с какого боку? Может, и правда блесну искал и случайно наткнулся?
Митька покачал головой.
– Может, оно и так. Только ты бы видел его лицо. Будто за чем-то непотребным в тот момент его застали.
– А откуда они узнали? Может… может тетка у Гришки что-то знала? Ну, и семейка у них.
В комнате ненадолго повисла тишина. Ларионов взял бутылку вина и налил в стаканы.
– Вздрогнем, как раньше говорили.
Они выпили и снова недолго помолчали.
– Может, и тетка. Что у нее на уме, не спросишь, – наконец, произнес Гавзов.
– Ну, да. Бабка еще себе на уме.
– Да, вроде еще не бабка. Шестьдесят с небольшим.
– А как там Васька? – поинтересовался Ларионов.
– Оманов-то? Женился на Зое. Дочке Пелагеи. Лесником работает. Охотой занялся. Нормально вроде у него все, – ответил Гавзов. – Брат его Николай в Нижней Тойге живет. В колхозе работает. Сейчас с бригадой в Ачеме на сенокосе.
– А чего ты все-таки на Смильское золото не отвез? – Толька вернул разговор в нужное ему русло.
– Повез я, да не довез.
Гавзов подробно рассказал приключившуюся с ним историю, когда встретился у реки с медведями. Когда дошел до истории с потерянным слитком, замолчал, не зная, рассказывать или нет.
– Чего замолчал?
– Да так…
– Давай, давай. Выкладывай. У подельников не должно быть секретов друг от друга.
Ларионов тихонько засмеялся и выглянул в окно.
– Дождь вроде кончился.
– Как фильм называется? – неожиданно спросил Гавзов.
– Фильм? – не понял Толька.
– Да, в который ты предлагаешь сходить.
– А-а-а. «Полосатый рейс». На теплоходе зверей везли, а они убежали. Там парень буфетчика Шулейкина играл. Такой смешной актер. Не запомнил его фамилию. А что?
Гавзов приподнялся и тоже подошел к окну. В свете одиноко стоящего у парадного фонаря затейливо поблескивали лужи.
– Я тогда один слиток золота потерял. Случайно. Пока от телеги их перетаскивал, не заметил, как он из мешка выпал. Волоком тащил, а там дырка.
– И что? Потерял? – напрягся Ларионов.
– Не то чтобы, – тянул он с ответом. – Колька…
– Колька? – переспросил Ларионов.
– Вообщем, на следующий день Колька мой на рыбалку ходил в то место и нашел.
Сказав об этом, он облегченно вздохнул и вытер выступивший на лбу пот. Ларионов отвернулся от окна и уставился на Митьку.
– Как это? – выдавил он из себя.
– Как, как. Как теряют, так и находят. Он не понял, что это золото. Хотел мне отдать, думал, что железка какая-то нужная. А меня дома не застал. В школу принес. Хотел, наверное, дружкам показать, но не успел. Учительница заметила и тут же отняла.
– Родионова?
– Да, Пелагея. Она мне отдала от греха подальше. Такие вот дела, – договорил Митька и замолчал.
– Да, ситуация, – протянул Толька. – Сам что думаешь?
– А чего думать. Колька не знает, что это золото. Наверное, и забыл про этот случай. А Пелагея сказала, что постарается тоже о нем не вспоминать. Я после этого случая что-то забоялся слитки туда везти. Дорога дальняя. Не ровен час, что-то серьезное случится. Вот так и лежит все, как лежало.
– Понятно, – протянул Ларионов.
– Дома-то тоже опасно держать. Может где-то поблизости закопать. Утопить, в конце концов. В озере, чтобы никто не нашел, – закончил Митька свой рассказ.
Тут Гавзов улыбнулся.
– И стоило с озера доставать, чтобы утопить.
– А кто же знал тогда? Лучили рыбу, – проговорил Толька. – Ну не в нашем озере. На Вандышевском можно. Там вряд ли кто найдет. Воду с озера спустить когда-то пытались, а она не ушла, значит глубокое. И недалеко везти.
– Пусть пока полежит. Я еще подумаю. Два с лишним центнера как-никак. Двести с лишним килограмм. А ты слышал историю про золотого черта?
Ларионов расплылся в улыбке.
– Чего улыбаешься?
– Вспомнил эту байку. Ты бы не напомнил, я вряд ли бы когда вспомнил, – произнес Толька. – Он, вроде как у Савеловского порога жил.
– Я там пацаном частенько рыбачил. Из-за зацепов крючков много оборвал. От дедки своего о том черте впервые услышал. Так он… А может, и кто другой сказывал, что черт крючки отрывает. И он не один. В Вандышевском озере тоже живет. Его в двадцать пятом пытались поймать. Канаву выкопали, хотели осушить и поймать. А вода в реку не пошла.
– Тогда просто рыбы хотели наловить. Мне отец рассказывал, – перебил Митькин рассказ Толька. – А чего ты о нем вспомнил?
– Об озере подумал. Может, там утопить?
Тут Митька прислушался. Ему показалось, что за дверью кто-то есть. Ларионов, завидев реакцию приятеля, поднялся и пошел к двери. Осторожно распахнул ее и выглянул в коридор.