Изгнанные в облака

Меркант бросился к окну.

Во двор въезжали черные машины без опознавательных знаков. Оттуда высыпали вооруженные люди. Комнату осветил фонарь дрона.

«Вы окружены. Выходите и сдавайтесь» – голос снаружи с металлической хрипотцой разорвал пространство безмятежности. Все в комнате вздрогнули. Лиоза, вытащила из люльки и обняла свою дочь.

– Не паниковать, – крикнул Меркант. – Спокойно.

– Что будем делать? Может, выйдем и скажем, что мы просто рыбаки? – спросил Юр.

***

– А может, есть желающие сражаться, – поинтересовался дед, сжимая ружьё. – У меня под кроватью есть арсенал.

– Нас убьют, – уверенно сказал Юр, – Я не очень хочу, чтобы мне стерли память, но это шанс выжить.

– Пойдем Лиоза, я спрячу тебя с ребенком в подвале, – сказал Меркант. – Всем остальным остаться здесь. Сделайте вид, что ничего не знаете. Вы просто рыбаки.

– Я дам бой копам, – сплюнул Архей.

– Дай ружье, – крикнул Меркант. – Я его тоже спрячу.

– В подвале арсенал – они его найдут.

– Я позабочусь об арсенале, – крикнул Меркант.

Злобно взглянув, Архей протянул ружье Мерканту.

Вдвоем мужчина и женщина с ребенком прошли в холл, оставив анархистов, и вызвали лифт. Едва они туда вошли, как свет в нем погас, однако сразу же загорелось аварийное освещение. И лифт продолжил движение.

Подвал гудел от работы всевозможного оборудования. Меркант уверенно подошел к стене и начал играть на клавишах какого-то жуткого прибора. Лиоза подошла и взглянула из-за спины.

– Почти центнер тротила, мало копам не покажется, – воскликнул Меркант. – Через пару минут здесь будет воронка и пепел. А заодно и влетит предателю, который среди нас.

– А почему ты думаешь, что это не я предатель? – поинтересовалась Лиоза.

– Ты приехала с ребенком, – ответил Меркант.

Затем мужчина повел женщину с ребенком к стене и надавил на один из кирпичей. Стена сдвинулась, и за ней показалось узкая решетчатая дверь. Меркант отворил ее. Они попали в узкий лаз. Сверху свисали корни деревьев. Потолок поддерживали деревянные балки. Туннель выкопали вручную.

– Пойдем быстрее, – Меркант перехватил ребенка.

Уже когда они отошли на приличное расстояние, пробираясь по туннелю, раздался взрыв. Он прогремел где-то сверху над землей. Мужчину и женщину с ребенком припорошило песком. Раздался треск опорных балок, и туннель позади, засыпало.

***

Звонок телефона раздался среди ночи. Настойчиво загремел как гром. И не предвещал ничего хорошего. Профессор знал, что звонок необычен уже, потому что вот уже неделю от сына и его семьи не поступало никаких известий. Тот, кто звонил, набирал с островов Лотоса. Тропический остров, затерянный среди океана. Он взял трубку.

– Профессор Яуш, я полагаю, – голос, звучавший, словно из трубы выдохнул. – Мне больших трудов стоило позвонить вам. Нам нужно созвониться с вами. Поезжайте прямо сейчас на окраину. Найдите клуб «Ядовитые сороки». Сядьте в самом темном углу и закажите какой-нибудь коктейль и ждите инструкции.

– Кто это разрази тебя орангутанг? – рявкнул профессор.

– Это очень важно и касается вашего сына и его семьи.

Клуб профессор нашел не сразу. Дверь без надписи помог отыскать какой-то долбанный наркоман, валявшийся на улице. Внутри ошивалось довольно много народу. Ядовитый дым стелился по потолкам. Вся жизнь Давида прошла вне подобных мест, и сейчас он чувствовал на себе любопытные взгляды опустившейся публики.

Из глубины этого дыма выплыл бородатый и татуированный старик с полотенцем через плечо. Взглянув на профессора, он помягчел взглядом.

– Чего будете пить?

– Мне какой-нибудь коктейль, – сказал Давид.

– Какой-нибудь коктейль? – переспросил бармен. – Может быть «Соль морской звезды»?

– Нет именно, «Какой-Нибудь» коктейль, – отвечал Давид.

– Ждите, – кивнул бармен.

Через некоторое время он пришел с телефоном в руках. И протянул ему раритетный телефон размером с кастрюльку с длинным пружинившемся проводом. Ни слова не говоря, бармен, оставил телефон с поднятой трубкой на столе у Давида. Тот взял трубку и приложил к уху.

– Я слушаю? Вы от моего сына.

– К сожаленью, нет, – отвечал голос. – Не важно, как меня зовут. Ваша невестка играет важную роль в Сопротивлении диктату. К сожалению, правительственные шпики вышли на ее след. Вашему сыну понадобиться помощь. Если у вас есть связи, то подключите их. Он арестован. И я вас уверяю, он ничего не знал о деятельности своей жены. Я решил предупредить вас.

– Что с Лиозой? Что с моей внучкой? – вскричал профессор.

– Они погибли во время облавы на анархистов.

Давид осел с телефоном в руках. Взгляд его плавал где-то далеко, и мысли разрывали клубы, насыщенные алкогольными парами и потом.

– Они погибли для общества, но вашему сыну вы должны передать, что с ними все в порядке. Лиозе и вашей внучке сделали другие документы.

– Где они? – прорычал Давид.

– Будет лучше, если вы их не будете искать.

– Вас будут допрашивать?

– Во время допроса скажите…– оставшуюся речь Давид слушал вполуха. В ухе бил ритм какой-то танцевальной песни. И с каждым ударом разрушалось его сердце. Звон в голове обрел космическое звучание.

– Вам понятно? – переспросил Меркант. – Я слышал о том, что вы в детстве оформили фиктивное опекунство над сыном на своего компаньона Винс. Но все же вас могут все равно вызвать на допрос. Они могут узнать, что сын продолжал воспитываться вами.

– Да, я знаю как себя вести на допросах, – сдержанно ответил Давид. Звон усилился. Он пришел в себя, только когда к нему подошел бармен, чтобы потрогать за плечо и убедиться, не умер ли клиент с телефоном в руках.

***

Профессор шел мимо изумрудной клумбы, по которой бегали белки. Он шел по нефритовой дорожке в направлении виллы, раскинувшейся на берегах дивного озера. Впереди надменно шел чернокожий дворецкий в белом костюме. Периодически он оборачивался, чтобы улыбнуться профессору. Очевидно, понимал важность гостя.

Человек, к которому он пришел в гости, сидел у камина на кресле. И вполголоса разговаривал с девушкой-голограммой. Периодически парочка смеялась. Дворецкий прошептал на ухо о визите. И тот встал и направился к профессору. Девушка-голограмма обиженно надула губки. А потом, посмотрев на профессора исчезла.

– Я ждал вас, очень приятно, Келмор Бутт.

– Давид Яуш.

– Мы посмотрели презентацию вашего гравитолета, сказать, что я под впечатлением это значит, ничего не сказать.

– Вы согласны на мои условия?

Келмор Бутт тяжело вздохнул.

– Пройдемте, – сказал он. – Вам что-нибудь налить?

– Мне ничего не надо.

Келмор протянул чек.

– Что это?

– Это чек на миллиард рандов, – Келмор протянул бумагу профессору. – С такими деньгами вы точно найдете сына. Просто возьмите чек, а юристов я пришлю к вам в офис.

– У меня к вам другое предложение, – профессор швырнул на стол у камина папку. – Это вся техническая документация. Хотите, берите патент, а можете его зарыть или повесить на стену. С вас только адрес, где находиться мой сын.

– Миллиард…– начал Келмор.

– Я уже сказал, у меня есть деньги, – профессор повысил голос.

– Ваша вся доля в компании бытовых роботов стоит не более 10 миллионов, о чем вы говорите, – воскликнул Келмор. – Я предложил вам достойную цену.

– Хорошо, я поищу, человека, который поможет мне, – профессор поднял со стола папку.

– Подождите, – Келмор засунул руки в карманы. – Электум. Есть такое заведение «Розовая пипка».

Профессор кивнул. Он оставил папку на стол Келмору и повернувшись стремительно пошел к выходу.

***

Этим же вечером в аэропорту профессор проснулся от криков. Люди стремглав бежали к дисплеям новостных экранов. Испуганные глаза, размахивающие руки. «Война», – решил профессор, – «С кем?». «Террористический акт», «Катастрофа».

Он подошел к экрану и прищурил глаз. На экране по дороге вышагивало антропоморфное чудовище, которое безуспешно поливали огнем. Оно играючи отшвыривало от себя машины. И одним махом руки отмахивалось от роя пуль. «Вторжение», – гласила надпись.

– Что это за хрень? – профессор протер глаза.

Связаться со своим домом у него получилось только с десятой попытки. Трубку сиделка так и не взяла и через некоторое время сработала автоматический дозвон. Давид сразу же увидел свою жену. Она лежала на кровати. На тумбочке стояла остывающая каша. Он подошел к кассе.

– Пожалуйста, я хотел бы поменять билет, я лечу в Ниобиум.

– Вам повезло, есть последний рейс, – девушка испуганно посмотрела на старика.

Он успел на последний рейс апокалипсиса. Профессор прилетел в уже пустой аэропорт.

***

Капли падали откуда-то сверху. И профессор тяжело выкашлялся.

– Четыре года я мечтал добраться до сына, но бросить Сильду не мог, за ней требовался уход, – он опустил голову. – Уже после вторжения мне позвонил Меркант. Он звонил уже по обычной связи. И сказал, как можно найти внучку и даже сказал адрес.

Он взъерошил волосы.

– Я не успел, – профессор. Лицо его исказилось, в глазах показались слезы.

– Когда я приехал в это село, то оказалось, что его разграбили ропты. А дом, где они жили, он был разрушен. Я даже не стал заходить внутрь. Остался стоять на пороге. У меня не хватило духу. Я понял, что это моя вина. Просто убежал. Первый раз в жизни проявил слабость. Все эти четыре года я мечтал обнять свою внучку. И я не успел. Просто не успел. Не успел.

Капли продолжали мерно капать. И больше не звука, ни шороха. Лишь чернота вокруг сгущающихся капель.

– Дедушка не плачь, – Фью присела рядом со стариком. – Тебя кто-то обидел?

– Никто, моя сладкая, – старик выдохнул и привлек себе. – Я не всегда успевал защитить своих родных. Но тебя-то я защищу.

– А где находилось это село? – я вздохнул и подобрал ноги, почувствовав, что лужа подбирается совсем близко.

– Что за село? – встревоженно спросил старик.

– Где жила ваша внучка?

– Но это рядом. Оно называется Дрюнк.

–– А как звали вашу внучку и Лиозу, – воскликнула Зети.

Старик привстал. Он начал набирать воздух в грудь. Казалось он просто не заходит внутрь.

– Эвеника Мортугале, новое ее имя, по-моему, – старик заморгали. – А вы знали ее?

– А внучку? – уже вскричали мы вдвоем.

– Баша. Баша ее звали.

– Так ведь вот она, – вскричала Зети. – Баша Фью Мортугале. Вот она ваша внучка!

– Что? – старик привстал. – Это девочка она разве не твоя сестренка?

– Нет что вы, мы подобрали ее, – Зети вскочила. – Я написала на стене дома записку. Вы не читали?

– Я не заходил домой, только на порог зашел и сразу убежал, ах, я старый дурак, – старик привстал. Глаза его горели, каким-то неестественным огнем. – А я думал-то, что она твоя сестренка.

– Нет, это точно ваша внучка, – воскликнула Зети.

Старик вскочил и прижал Фью к себе.

– Жива значит, – он зарыдал. – Жива. Ой жива. Спасибо Боже.

Фью положила голову на грудь своему дедушке. Она молчала. Девочка любила этого странного старика и до этого внезапного открытия.

***

– Как ты говоришь, где этот водоворот? – старик погладил заснувшую на его груди внучку.

– В районе Гребенного острова недалеко от побережья на северо-западе, – я шмыгнул. – Мертвец считает, что это портал.

Старик пожал плечами и выпятил дрожащую губу.

– Нам не мешает туда прошвырнуться, – он вздохнул.

– И как мы на этой развалюхе, перелетим океан? – удивился я.

– Не сможем, Но надо обмозговать. Если бы ты точно показал мне место. Кстати, а вы мертвеца похоронили?

– У нас не было времени, я боялся, что опять пойдет дождь. Я положил труп возле обсерватории и накрыл брезентом с камнями.

– Верно, – старик с ободрением кивнул.

***

Я просыпаюсь от того, что меня несут в мешке. Да я сразу понял, что это мешок, потому что меня разбудили смешки. Сильные руки схватили меня с обеих сторон. Ткань захлопнулась над головой. Наверное, не хитрое это дело тащить в мешке 12-летнего пацана.

Меня несут долго, я чувствую воздух – холодный и беспощадный, задувающий через щели. И травы ласкают мою спину. Я чувствую запах сырости.

Наконец меня приносят и раздаются крики. Я встаю, голый и беспомощный, окруженный многочисленной толпой ребят. Гадливые ухмылки мелькают при свете ночных фонарей.

– Посвящение, посвящение, – требуют они. Из толпы выходит Антар – вождь школьной группировки.

Помимо меня на лужайке еще двое ребят. Антар в белых перчатках. Он держит мертвую крысу.

– Кусай, – кричат они.

Антар преподносит ее одному из новеньких. Он плачет, но брезгливо кусает зад крысу. Из глаз его капают слезы.

Другой парнишка мужественно мотает головой. Я также отказываюсь.

– Испытание не прошел, – объявляет Антар. – Оттащите его.

Меня извлекают из круга. В нем остается новенький парень. Он должен сразится против двух бойцов. Толпа возбужденно кричит. Круг становится все меньше.

***

Я вскочил, проснувшись в темноте. Теперь я понял, что руки мои сжаты в кулаки. Я хочу сражаться. Вернуться туда на посвящение, которое осталось где-то далеко в прошлом.

Надо мной зависла тень старика.

– Надо вставать, – голос его охрип. – Сейчас ранее утро, есть надежда смыться с этой долины.

Старик, ковыляя, пошел к выходу. Щенок зевнул во весь рот. Взлохмаченная Зети щуря мокрые глаза, толкнула в бок Фью.

Утро в долине похоже на сказку. От свежего воздуха кружится голова. А прохлада пронизывает до костей. Едва я высунул голову из пещеры, как почувствовал кожей шелест горной реки.

– Никого вроде, – профессор сложил руки на поясе. – Роптов поблизости не видно.

Фью проснулась и держала за руку Зети, подпрыгивая от нетерпения. Ука тащил огромный рюкзак. Впрочем, как я. И лишь Шопик довольствуется собственной персоной.

Профессор сделал шаг и застонал.

– Действие манакского червя кончилось, – посетовал он. – Все болит.

Ропт здесь вчера побывал. Глубокие следы на прелой земле. Вбитая в почву трава.

Наш отряд продвигался молча. Хмурые брови Фью говорили, что девочка готова к любым испытаниям. И смотрела вперед почти взрослым взглядом. Волосы на моих руках поднялись, словно электризованные. Холодок пробежал по груди. Только сейчас я понял, что голоса птиц смолкли. Остался лишь шум воды. Мы подошли к броду. Воды обжигающе холодны. Ноги, погруженные в течение, казались куском льда.

– Для меня всегда была большой загадкой, как ДНК в клетке формирует внешний вид организма, – старик, громко выдохнул, двигаясь по воде и опираясь одной рукой на меня. Он шел, опираясь на пику. Он словно бы хотел выговориться до конца.

– Представь, что комбинация различных кислот формирует код, которому предстоит сформировать облик человека. Но как такое возможно? И размеры бровей, и размер мозга, и цвет волос, и несварение желудка, и мирриады других характеристик. Я уже тебе говорил, что мы – куча ученых не смогли воссоздать из исходных материалов даже одну клетку. Клетка – она словно Божественная печать. Она как антенна принимает информацию извне и, наполняясь ею, изливается жизнью.

Время от времени он останавливался, страдальческое выражение лица, сменялось у него холодной бледностью. Течение его уносило. Он продолжал идти вперед, опираясь на копье. Фью забралась мне на руки, а Зети взяла мой рюкзак.

– Мои дни сочтены, – старик выдохнул. – Но я не сдамся без боя.

Мы с Зети оглянулись.

– Пока мы дойдем, ропт, который возможно скрываются на берегу, вдоль гор нас увидит, – старик поморщился. – Стойте. Он ждал нас всю ночь в долине. Под утро он спит.

Мы повернулись, уже выходя из брода. Солнце еще не успело встать. И лишь заря начинала загораться на востоке.

– Сейчас вы побежите, а я пойду следом, вам понятно!

Я кивнул.

– Прошу вас профессор не отставайте, – всхлипнула Зети. – Давайте побежим.

Каждый шаг старика давался ему с трудом. Он побежал было, а потом упал. Я подбежал, чтобы поднять профессора.

– Вот, – сказал он. – Возьми на всякий случай.

– Что это?

– Мои чертежи, проекты, – он протянул свой блокнот в кожаном переплете.

Я кивнул и сунул себе за рубашку. – А теперь беги.

– Пойдем, – я увлек, плачущую Зети за собой.

***

Мы пошли вперед, как сказал старик. Сам он старался идти очень быстро. Боль на его лице сменилось светом, когда он взглянул на Фью. Девочка, примостившаяся у меня не спине, озиралась, высматривая своего деда.

– Беги, – крикнул старик, махнув рукой. – Не оборачивайся.

И тогда я побежал со всех сил. Ука бежал следом, балансируя и пытаясь удержать за спиной громадный рюкзак. Он оглядывался на старика. Тот начинал махать ему рукой и грозно замахиваться копьем. И лишь щенок, то бежал, то оборачивался и пытался бежать к старику. То вновь устремлялся за нами.

Темная тень всколыхнула отдаленный плес. Темная тень ропта выбежала из речной чащи и устремилась к нам. Ближе всего к нему находился старик, ковылявший по долине.

Мы оглянулись. Старик остановился и повернулся к ропту. Теперь старик стоял, оперившись о свою пику, и ждал своего врага. Спокойно и уверенно. Щенок остался стоять у ног профессора. Однако старик, увидев пса, угостил его пинком. Шопик взвизгнул и помчался за нами.

– Профессор, – крикнула Зети.

– Не кричи, – вздрогнул я. – Мы должны бежать.

Я побежал, так как не бежал никогда, увлекая плачущую Зети. Словно и не нет у меня на руках маленькой девочки. Фью протянула руки к профессору, отставшему далеко позади.

– Дедушка, – крикнула она. – Отпусти меня идиот.

Отчаянье сквозила в ее голосе.

– Дедушка.

Заветная чаща не приближалось. Заливаясь потом, я оглянулся. Зети с трудом волочила мой рюкзак. Ука наклонившись под тяжестью груза, почти нагнулся до земли.

– Бросайте рюкзаки, – крикнул я. – Немедленно, бросайте.

Девушка и мальчик повиновались и затем побежали. Очень скоро настигли меня, и мы побежали втроем. А Фью смотрела вдаль, в сторону своего дедушки. Она тянула к нему руки и плакала. Слезы сироты, обретшей и потерявшей за одну ночь дедушку, капали мне на грудь и затекали за спину. А я продолжал бежать.

***

Старик смотрел, как приближается его враг. Затем он повернулся и увидел нас возле чащи и еще раз махнул рукой. Враг не торопился. Увидев, что старик не убегает. Ропт также позволил себе перейти на медленный шаг. Все ярче становилось спина профессора, подсвечиваемая восходом.

Чудовище оказалось не так велико. В три человеческих роста. Короткие ноги относительно туловища, но при этом – очень проворно.

Старик стоял, упершись о пику, гордо вскинув подбородок. Он, держу пари, улыбался. Он собирался продать себя подороже.

Брезент слетел с самолета, скомкав, я бросил его оземь. Мы хлопнули дверью самолета и переглянулись.

– Ты взлетаешь? – спросила Зети, обняв Фью позади. Пес забрался в самолет, едва мы открыли дверь. Ука сел впереди. Он словно бы хотел что-то сказать. Но не мог, щурился и закрывал лицо руками.

– Да, – я повернул ключ. Мотор взревел. Винт начал вращаться.

Мне очень хотелось повернуть голову и посмотреть, как профессор принимает свой последний бой. Но я одернул себя. И лишь когда мотор завелся, я позволил себе оглянуться.

Старик так и не дрогнул. Он дождался ропта, а потом отбежал в сторону, выставив вперед пику. Ропт атаковал профессора, но… промахнулся. Старик сражался и наносил удары.

Вот он пронесся мимо ног ропта, вот оказался позади. Удары пикой неплохи. И будь ропт уязвимым созданием из плоти, то наверняка бы сейчас начал поливать ливером. Но скорее всего это лишь гулкие удары по чему-то неземному. Гулкие удары без надежды на какой-то ущерб.

Но зато попасть и умертвить профессора с одного удара у ропта не получалось. Чтобы убить профессора, ему надо нанести этот единственный удар. Профессор бил ему по коленям, он внезапно появлялся то с одного боку, то с другого. Старик катался по земле, уворачиваясь от ударов и бил, что есть мочи чудовище пикой. Ропт оборачивался, размахивал руками. Он пытался раздавить профессора. Он поднимал в воздух свои черные голени. Взметнулась пыль, и поглотила профессора. Ропт взвыл.

– Ой, – Зети отвернулась. – Он попал.

– Нет, не мог, – крикнул я. Я взглянул на приборы. Самолет набрал обороты. Я повернулся, ропт продолжал бить по густой пыли. А потом также с достоинством отошел, чтобы посмотреть результат. Пыль. Только пыль.

– Полетели, – сказал я, добавляя газ. Самолет, вздрогнув, рванул вперед.

Ропт двинулся в нашу сторону, время от времени оборачиваясь в сторону лежащего профессора.

Самолет наш тронулся, и медленно набирая скорость, потрусил по выжженной траве. Дрожь усилилась. Я добавил газа на полную мощь, бросил взгляд на крылья, готовые опереться о воздух. Мы взлетели, но мысль о том, что можно повернуться, поначалу даже не возникло у меня. Руки дрожали. Хотя по мерному гудению понятно, что машина готова повиноваться.

Когда дрожь в руках пропала, я начал поворачивать назад. Самолет пролетел над местом битвы профессора с роптом. Пыль опустилась. На земле белела рубашка профессора. Он лежал на земле.

– Я убью его, – прошептал я, глядя на ропта. Монстр застыв, разглядывал самолет. – Я клянусь, что вернусь и убью его.

– Дедушка, – крикнула Фью, одев наушники. – Где он? Верните. Зачем вы его бросили? Вы что сумасшедшие? Вы должны немедленно вернуться. Я вам приказываю, сволочи, верните мне дедушку.

Девочка закричала. Зети обняла и прижала ее к себе, захлебываясь в слезах. Ука не стесняясь, глотал слезы и вытирал их смуглым кулачком. А затем подвинулся к окну и несколько раз ударил в грудь. А потом повторил этот еще раз. И еще. А я вновь развернул осиротевший самолет на восток.

Глава 17

– Профессор, наш милый добрый волшебник, ты погиб, сражаясь за нас, – Зети всхлипнула. – Ты нашел нас маленькими котятами, а оставляешь нас летящими среди орлов.

– Брат, а куда мы лететь? – в эфире появился Ука. Глаза его уже высохли и смотрели уверенно. – Научи меня летать. Я хочу тоже водить.

– Я думаю, что мы полетим в Шантал? – сказал я, вытирая, слезу. – У меня есть записная книжка профессора. Будем двигаться по старому плану. Вот только мне надо немного освоить самолет, раздобыть карту, в этом дурацком старом самолете нет навигатора, а еще нужно запастись провиантом. В рюкзаках, которые вы выбросили, была еда.

– Чпок, мы сможем полететь в Бабул? – всхлипнула Зети – Это возможно?

– Нет, – я покачал головой. – Я не смогу на этой ерунде перелететь океан. И потом твой братишка служит на флоте работорговцев. И может сейчас находиться где угодно.

– Я должна забрать Элоика, – она вздохнула. – Тогда мы полетим к Жиль в Шантал и попросим спасти его.

– Давай для начала раздобудем еды, – предложил я.

– У меня есть пистолет, – заявил Ука.

– Кстати, а он вообще, у тебя заряжен? – я покосился вниз на проплывающие зеленые поля и горные хребты, исполосованные грунтовыми дорогами.

– Заряжен, – заявил Ука. – А как узнать?

Я покосился на Уку и сделал грозное лицо.

– Кстати, у нас же есть искусственный интеллект, – я начал шарить по карманам в поисках флешки.

– Он не совсем искусственный, он же сказал, что был человеком, – подала голос Зети.

– Что это за шум?

– Фью хочет пи-пи, – сказала Зети.

– А собака?

– А собака уже сделала…на пол.

– Почему стоит нам подняться в воздух, эти двое вспоминают про свой мочевой пузырь? – вскипел я.

– Дядя Бум прекрати ругать мою сучью собаку, – возмутилась Фью.

– Фью милашка я бы рад посадить самолет, но давай хоть чуть-чуть отлетим, – с горечью изрек я. – А нам еще предстоит лететь в Шантал.

– Значит все-таки в Шантал? – вмешалась Зети.

– У нас есть записная книжка профессора, мы обменяем ее на гражданство этого города, – я шмыгнул. – Думаю, я смогу провернуть сделку с этой капитаншей.

– Ты имеешь в виду Жиль? Она генерал.

– Ука, посмотри на приборной панели, куда можно вставить флешку, – я, достал из кармана устройство.

Ука схватил и начал как коршун, высматривать панель.

– Вот, – показал он, – Какая-то дыра.

Спустя минуту, он все-таки нашел отверстие, куда ему удалось пристроить карту. Все это время я бросал на Уку яростные взгляды и сопел.

– Ну и что? – подал я голос, спустя некоторое время. – По-моему наш Черный человек не работает.

– Мля, куда я попал? – раздался голос в наушниках. У Уки глаза полезли на лоб. А Зети взвизгнула.

– Лью это ты? Ты нас напугал, – возмутилась Зети.

– Я не вижу ни хрена, у вас тут камер нет, – возмущался голос. – И вообще где я? Тут совсем маленькая оперативка. Чтоб меня стерли. Это плеер. Вашу мать.

– Слушай, прекращай выражаться, я тебя стеру, – взвизгнул я. – У нас тут траур. Погиб наш профессор.