скачать книгу бесплатно
Попаданка в постель Верховного жреца бога смерти
Виктория Ом
Встала с постели попить водички – упала. Очнулась… Думаете, гипс? Как бы не так! Холодный пол и ОН, разочарованный, что я всё ещё жива. А потом сырая темница и малоприятный разговор. И вроде, разобрались: это не сон, а другой мир; и я не его жена, а случайный гость в её теле. Но чтобы выяснить, с кем она спуталась при живом муже, вынуждают занять её место. Хорошо, что супружеский долг отдавать не надо, но всё равно придётся спать в одной постели.Содержит нецензурную брань.
Виктория Ом
Попаданка в постель Верховного жреца бога смерти
ГЛАВА 1. Вирус гриппа и чудо-таблетка
МАРИНА
Заболела. И так не вовремя. Голова гудит и с каждой минутой всё тяжелее. Свет режет глаза, что никакие отчёты перепроверять не хочется, а хочется лечь на пол и помереть. Сама не знаю, как всё сделала и не допустила ошибок, если верить начальнице. Та мельком пролистала файлы, одобрительно кивнула и отпустила домой. В глубине души я возликовала, предвкушая сладостную встречу с кроватью и подушкой.
Где умудрилась подцепить изводящее тело заразу? И, вроде, предприняла все меры предосторожности, чтобы этого не допустить, но упадок сил в вечернее время за два дня перешли в острую форму гриппа или ОРВИ. Всегда путалась в терминологии. На работе градусника не нашлось, но общее состояние наталкивало на два варианта: тридцать семь и семь или далеко за тридцать восемь. Радовало, что сегодня была пятница, а значит, завтра на работу вставать не надо.
Поэтому план был прост: добраться до дома, выпить что-нибудь жаропонижающее и лечь спать. Но в нём обнаружилась существенная дыра: в аптечке даже аспирина не нашлось, зато откопала таблетку, которую папа всучил мне на прошлых выходных, беспокоясь как бы я не заболела, несмотря на всю мою предосторожность.
«Хорошее, импортное. Возьми, если заболеешь, хоть будет что принять. И не пропадай. Мы же с матерью беспокоимся о тебе», – жужжал папа на уши, вот я и взяла, пообещав позвонить, если заболею. И если не заболею – тоже позвоню. Обо мне же никто не позаботится: живу одна, даже кота не завела, беспокоясь, что животное с ума сойдёт с тоски в четырёх стенах и попробует это как-то изменить, к примеру сбежав, как сделал мой молодой человек. Два года вместе были, а тут ему захотелось привнести в свою жизнь больше красок. Никак кризис среднего возраста настиг его, а я не стала держать, думая, что погуляет, проветрится и вернётся. Но нет. Не вернулся. Даже вещи свои не забрал. Так они и лежали, занимая треть шкафа и один ящик в комоде.
Подруги покрутили у виска, узнав, что мы с Данилой разошлись и как разошлись. А что я? Я вся в работе. Для меня на первом месте профессиональный рост, чтобы самой потом быть начальницей финансового отдела и получать соответственно больше.
Меркантильно? Да. А что поделать, сейчас времена такие – надо вертеться изо всех сил и готовить подушку безопасности к старости, да и про своих родителей не забывать. Но пока я работаю, нет времени на жизнь и создание своей семьи. Да и, честно говоря, разочарована я в мужчинах. Уже стало казаться, что им невозможно угодить.
Закинув в себя чудо-пилюлю от папы и запив её стаканом воды, кое-как избавилась от одежды, завалилась в постель и мгновенно заснула.
Проснулась от нестерпимой жажды. Вскочила на ноги, думая только о том, как бы быстрее добраться до воды, но запуталась в одеяле и полетела на пол. На мгновение показалось, что весь мир рухнул во тьму, но прохладный пол навёл на мысль, что у меня просто потемнело в глазах от неоправданной прыти.
И жажда никуда не исчезла. Приподнимаясь на руках, уговаривала Всевышнего дать силы, чтобы встать и добраться до кухни. Успела отругать себя, что заранее не поставила стакан с водой поближе к кровати, хотя бы на компьютерный стол, и то не так далеко было бы идти.
– Ещё жива? – ударил по ушам грубый голос.
Я подняла голову и посмотрела на полуголого мужчину. Испепеляющий взгляд. Злое выражение лица и тёмная щетина навевали беспокойные мысли.
– Кто вы? – пискнула от испуга.
Неужели взломали замок? Или я забыла закрыть дверь, и «гости нашего города» решили воспользоваться подвернувшейся возможностью?
Я засучила ногами, стараясь отползти подальше от устрашающей фигуры. Наткнулась на преграду, которой оказалась стена, совсем непохожая на мою, между прочим. У меня белые обои, а тут красный бархат!
– Где я? – последовал закономерный вопрос.
– От собственного яда мозги поплыли? – всё так же грубо вопрошал незнакомец, направившись в мою сторону.
– Простите, я не понимаю, о чём вы, – выпалила, не сводя взгляда с мужчины, который стремительно обошёл высокую кровать и грозовой тучей навис надо мной.
Жажда продолжала мучить, а я искала объяснение тому, что вижу, слышу и ощущаю. Сон? Такой правдоподобный? Надо ущипнуть себя! Но не успела…
Мужчина присел, схватил меня за плечи и встал, одним рывком поставив меня на ноги. Я аж ахнула от такого.
– Кто тебя надоумил? – чуть ли не прорычал он, больно впившись пальцами в кожу.
– Простите, я не понимаю, о чём вы, – дрожащим голосом повторила я.
– Ар-р, дура! – крикнул мужчина и швырнул меня на постель.
Я села поверх скомканного тёмно-красного покрывала и поправила упавшую с плеча бретельку надетого на мне белоснежного платья, хотя точно помню, что заснула в одних трусах, не нашла сил надеть ночнушку или футболку.
Раздался стук, заставив меня вздрогнуть.
– Да! – рявкнул незнакомец.
Дверь в комнату распахнулась, впуская прохладный воздух и группу из трёх мужчин. Я сжалась в комок, с ужасом ожидая самого худшего, и с удвоенной силой задрожала от страха и коснувшегося оголённых плеч холода.
– Убери её с глаз моих, – приказал первый незнакомец кому-то из присоединившихся.
Мужчина в мятой рубашке и небрежно накинутом поверх неё камзоле, напоминавший английского франта после бурных возлияний, вышел вперёд, переведя свой удивлённый взгляд с полуголого грубияна на меня.
– Исен… – проронил тот, но первый его оборвал, процедив сквозь зубы:
– Просто уведи её.
У меня всё внутри похолодело. «Англичанин» медленно, словно давая хозяину покоев одуматься, приблизился к кровати. Смущённо оглянулся, схватил со стоящей в стороне табуретки кусок красной ткани и развернул его передо мной, демонстрируя широкие проймы.
– Прошу, миа[1 - Миа – обращение к замужней особе.], накиньте, – обратился он ко мне спокойно и почтительно качнул головой, а полуголый на это только фыркнул.
Холод, проникавший под кожу, не дал вариантов действий: я привстала, покачнувшись от накатившего головокружения. Мужчина помог надеть халат из плотной стёганной ткани и подставил под ноги балетки. Обувшись, я закуталась в стёганку, про себя ругая того умника, что решил прохладный шёлк сочетать с ватой… или войлоком? Не смогла понять. Благодаря обновкам, воздух перестал холодить тело, позволяя немного расслабиться и перестать заходиться мелкой дрожью. Мужчина сделал жест, призывая идти с ним.
– Свободных комнат сейчас нет, – сообщил мой сопровождающий полуголому грубияну, встав посреди комнаты. Я тоже замерла, плотнее укутываясь в необычный халат.
– Что, и в темнице всё занято? – с ядовитым пренебрежением поинтересовался тот.
– Но… у неё жар, – прошептал первый, заметивший это каким-то образом – не знаю, что происходит, но простуда, судя по всему, никуда не делась. Приставучий вирус. Обстановка и отношение неизвестных людей толкнули пожелать, чтобы эти мужланы заразились от меня. Для верности стоило чихнуть, и в носу удачно засвербело.
– Странно, после яда обычно сразу помирают, – грубо ответил хозяин покоев, облокотившись бедром о край стола, накрытого тёмно-рубиновой скатертью, и скрестил руки на груди, хоть как-то прикрыв свою «срамоту», покрытую лёгкой дымкой тёмных волос.
Я приоткрыла рот, стараясь не думать о том, что сейчас произойдёт, дабы не спугнуть подкативший чих:
– А-апхи! – разразилась, старательно зажмурившись. Вышло со смаком, от всей души, не успев прикрыть рот ладонью, которая запуталась в слоях тяжёлой ткани.
– Вон! – взревел полуголый хам, отирая лицо схваченной со стола белоснежной салфеткой. – Пусть сгниёт там! Зараза… – прохрипел, метая гневные взгляды в не спешащих освободить его комнату людей.
– Миа, – обратился ко мне помятый франт, подхватив осторожно за локоток и направив на выход.
– Но… – растерялась, не смея сопротивляться. Всё происходящее казалось дурным сном и не мешало бы проснуться.
Меня всё дальше и дальше уводили от комнаты с мужчиной, которого я не на шутку разозлила. Правда, так и не соображу: причём тут яд? Я выпила яд? Единственное, что сегодня мне пришлось пить так это аспирин, который нашёлся в столе у начальницы, и ту заморскую чудо-пилюлю… Начала грешить на неё. Без инструкции могла и наркотик принять и не понять… Тогда выходит, это всё галлюцинации?..
Вяло текущие мысли едва поспевали за шагом мужчин, что вели меня вниз по лестнице, минуя все выходы на красиво убранные коридоры.
«В подвал направляются?» – осенило меня. – «То есть в темницу?!»
Испугавшись заключения (я же не преступница какая-то!), дёрнулась, но хватка на моей руке мгновенно окаменела, пресекая попытку бегства. Хотя длинные полы мешковатого халата с этим тоже бы справились.
Устланные дорожками ступеньки сменились на потёртые каменные. Сердце сжалось в груди, озноб пробежал по всему телу, нашёптывая малоприятный конец – тот самый, что удовлетворит полуголого грубияна.
Один из мужчин – тех, что были одеты в опрятную форму тёмно-синего цвета, напоминая кадетов военно-морского училища, достал из подвешенного на стене ящика связку ключей. С неприятным скрежетанием открылся замок в подвальное помещение. Дверь с противным скрипом распахнулась, открывая вид в бездну. В нос ударило сыростью. Я поморщилась от подступившего чиха. Снова открыла рот, чтобы оросить бактериями всё и вся, но не из вредности, а от бессилия сопротивляться чему-либо. К тому же руки были заняты, придерживая халат, который норовил сползти с плеч и опутать ноги.
В этот раз чихать резко перехотелось – меня дёрнули за руку, принуждая сделать шаг.
– Пожалуйста, – проблеяла неожиданно осипшим голосом, но франт беспрекословно следовал указаниям «своего господина». – Не надо, пожалуйста. Я ничего такого не делала.
Меня потащили по мрачному коридору. Один из «кадетов» дотронулся до светильника на стене, и тот отреагировал, разгораясь слабым светом. Он шёл и продолжал свои манипуляции с остальными светильниками, которые никак не могли разогнать весь застоявшийся сумрак в этой катакомбе.
– Простите, миа, но приказ Верховного жреца превыше вашего желания.
Ноги подкосились…
– Какой такой жрец?! – «Я что, в секту попала?»
– Верховный, – успокаивающим тоном ответил франт, – ваш супруг, помните?
Мужчина подхватил меня под руки и завёл в любезно распахнутую одни из «кадетов» камеру, не дав опомниться. Усадил на деревянную скамью и заправил за ухо упавший мне на лицо светлый локон. Светлый? Я же шатенка! Голова пошла кругом. А ещё и этот франт навис так близко. В его глазах отсвечивался мертвенный свет светильников, пугая и парализуя.
– Давайте позволим вашему мужу остыть. Я выясню, что его так рассердило на этот раз, и попробую уговорить простить вас, – тихим шёпотом уговаривал он.
Судорожно сглотнув, я словно зачарованная кивнула, позабыв обо всём. В голове царила пустота. На сердце тоже. Время исчезло. Свет померк. Веки отяжелели и медленно закрылись. На обморок не было похоже, скорее на неожиданно сморивший сон. Но с чего вдруг?!
– Отдохните пока, миа, – прошептал всё тот же франт, убаюкивая всколыхнувшийся голос разума.
Тьма закружилась, окутывая в тёплый ворох невидимой ткани. Жар разлился по коже, согревая каждую клеточку. Блаженно выдохнув, пошевелилась, стремясь спрятать заледеневший нос в мягкую грелку, опоясывающую всё тело. Все тревоги и вопросы растворились в неге. Сон взял своё.
ГЛАВА 2. Предательство и наказание
ИСЕН
А вечер так приятно начинался…
Умывшись, прилёг на постель. Почувствовав запах духов Лиры, стащил бельё и закинул подальше в пустой угол. Поднял руку и мысленно обратился к смертоносному Мароук[2 - Мароук – бог смерти.], прося сил избавиться от ярости, что изъедала моё нутро. Холодное синее пламя заплясало в ладони, щекоча кожу острыми языками. Бросил шар в груду красного тряпье, раздражаясь ещё больше, зная, что это любимый цвет Лиры, который окружал меня со всех сторон, но жечь стены не стал. Не хватало случайно спалить тут всё .
Как только она могла?..
Меня не раз остерегали на её счет, говорили, не видать мне счастья с бывшей прислужницей из храма солнценосного Лиала[3 - Лиал – бог солнца и всего живого.], но я влюбился, как вкусивший кровь Хатти[4 - Хатти – богиня любви.]. Для меня Лира стала солнцем и смыслом жизни, порой мешая вести службы подобающим образом. А я – Верховный жрец Мароук и служу ни в каком-то захолустье, а в столице Бостеры. Мне нельзя терять хватку. И ни в коем случае нельзя умирать. Мёртвым я смогу прислуживать своему богу, но не нести его слово в люди.
Мысли душили, запах гари им способствовал. Дождавшись, когда бельё прогорит, я накинул сутану и вышел, думая пройтись по коридорам, по которым вечно гуляли сквозняки. Но сейчас это было только на руку.
Прокручивал последние минуты нашего с Лирой общения, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Было бы проще спросить напрямую, но от одной мысли о ней ярость с новой силой затопляла меня, выбивая из колеи.
Посвящённый Мароук праздничный вечер прошёл блестяще: приглашённая знать пили, ели и веселились, изгадив главный зал и превратив сад в нечто облезлое, источающий дикий смрад алкоголя, рвоты и прочих нечистот. Толку, что гости из благородных семей, пару рюмок браги, и все манеры испарялись, будто никогда и не вколачивались в эти свиные рожи. Арман тоже хорош… Вспомнил, как он фамильярничал с Лирой, и покривил лицом. Сейчас у этого ублюдка есть отличный шанс подбить клинья к моей жене, даже старая дружба со мной может отойти на задний план, если моя супруга поманит его пальчиком.
Ярость с ревностью сплелись тугим клубком. Я резко остановился и ударил кулаком о стену, выбивая пыль из старого гобелена, висевшего на ней. Переключившись на саднящее чувство в руке, смог отогнать мерзкую картину, как Лира обвивает руками и ногами вечно готового на подвиги Армана.
Скрипнув зубами, предпринял попытку вернуться к разбору очередного покушения на мою жизнь.
Лира была игрива весь вечер, бесстыдно кокетничая с гостями храма. Она видела мой недовольный взгляд, но упорно игнорировала его, разжигая во мне ревность и желание утащить её из общего зала в наши покои.
В какой-то момент жена ушла, передав через Армана записку, в которой сообщалось, что она ждёт в нашей постели, но долго ожидать меня не намерена. Я трактовал её слова по-своему. Вспыхнув ревностью, покинул гостей, оставив их под присмотром друга. Как начальник охраны он должен был спасти имущество храма от изуверств, что учинили гости, в чьих деньгах мы очень нуждались. Нуждались, но не до такой степени, чтобы разрешать им всё громить. Чинить это на какие средства потом? Но это ладно. После разберёмся.
Лира встретила меня сияющей улыбкой, в одной сорочке, приняв соблазнительную позу на постели. Я сразу приметил вино и фрукты на столе.
«С чего вдруг?» – поинтересовался у неё.
«Ты так намаялся с приготовлениями к сегодняшнему вечеру. И сам вечер, не скажу, что прошёл легко. А мне хотелось бы, чтобы ты тоже немного расслабился и отдохнул, – игриво прощебетала Лира, подскакивая с кровати. – Выпей же со мной», – добавила она, закинув в рот ягоду, которая попалась под её изящные пальчики.
Я охотно избавился от удушающей сутаны. Взгляд Лиры загорелся, ладошки принялись гулять по моему телу, стремясь пальчиками пригладить волосы на груди. Вечно она меня гладила так, будто я диковинное животное…
Я замер посреди коридора. Оглянулся. Свернул к выходу на террасу. Шаги гулко отдавались от каменного пола. Самому стало не по себе от тяжести поступи. Положил ладони на широкие, каменные перила и опёрся на них. Их крепость вызывала зависть. Храму больше трёх сотен лет, а с божьей помощью он всё ещё выглядел достойно. И несколько войн, волнами прокатившиеся по нашей стране, не смогли разрушить этот камень или оставить на нём трещин.
Захотелось стать камнем. Бездушным и крепким. И ничьё предательство не ранило бы в самое сердце, пробежав трещинами по душе. Камню на всё плевать, хоть в порошок его растирай.
– Исен! – окликнул Арман, но я не шелохнулся, мечтая, чтобы весь этот мир провалился в бездну, прямиком к Мароук. – Я отвёл её в темницу, как ты и велел, – отчитался он, приблизившись. – Нам по пути никто не встретился, своих парней я предупредил, чтобы языками не трепали, но хотелось бы разобраться в ситуации.
– Разобраться?.. Я бы сам хотел… – ответил, взглянув на янтарную Луну, чей свет так хорошо смотрелся, падая на светлые волосы Лиры, заставляя её всю сиять. В такие моменты она выглядела истинной небожительницей, случайно застрявшей на земле среди смертных.
Крепко сжал камень под своими ладонями, вымещая разгоревшуюся злобу.
– Давай по порядку, – спокойно предложил Арман.
– Она пыталась меня отравить, – процедил я, чувствуя ядовитую ярость. – Я ей верил, а она… почему? Если она собиралась сделать это с самого начала, почему сейчас? – бросил я ему вопросы, которые сбивали с толку.
– Слушай, я не знаю, но попробуем разобраться. Ты остынешь, и можно будет обсудить всё с Лирой. Или хочешь, я сам допрошу её? Тогда мне надо больше узнать от тебя, что у вас случилось.
Его предложение заинтересовало. Тянуть с этим делом нельзя, с ума сойду. Самому взглянуть в глаза этой предательницы выдержки не хватит. Не сейчас, когда злость и боль душит и убивает меня, а источник всего этого – она. Разум пытается остановить от ошибки, уверяя, что убийство Лиры не принесёт должной благодати для моей души. Но бушующие во мне эмоции застилали глаза, не давали разглядеть правильный путь в сложившейся ситуации.
– Она предложила выпить. Вино подготовила заранее. Её полуголый вид отвлекал, и я бы выпил предложенный ею яд, если бы не защитная метка Мароук. – Задрал рукав на правой руке и показал чёрный серп, стремящийся замкнуть круг. – Метка обожгла кожу, предупреждая об опасности. Я, разумеется, усомнился, но Лира настаивала, чтобы я выпил, – произнёс сквозь зубы, борясь с душевным надрывом.
– И что тогда? – нарушил тишину Арман.
– Я предложил ей отпить из моего кубка, – сказал, а перед глазами увидел её прекрасное лицо, исказившееся испугом. – Если бы она иначе отреагировала на моё предложение, то я бы остановился на версии, что кто-то из прислуги воспользовался её затеей. Но она первая пригубила вино из своего кубка, и с ней ничего не случилось. В её кубке яда не было, и она это знала, – с холодной уверенностью произнёс я едва слышно.
– И дальше что? – подтолкнул друг продолжить свой рассказ.
– Я настоял, чтобы она выпила из моего кубка, – бесцветным голосом ответил ему. Мне так не хотелось верить в то, что я вижу и чувствую, что пытался заставить Лиру выпить яд, который она заготовила для меня.
Она уклонялась от моего настойчивого предложения, глупо отшучиваясь. В завязавшемся споре алая жидкость выплеснулась из кубка, попав Лире в лицо, растекаясь кровавыми потёками по глубокому вырезу белой сорочки. Она закрыла рот, перестав просить меня остановиться, – мы оба остолбенели, в ожидании ответа на неозвученный вопрос…
Я успел пожалеть, видя, как она побледнела, схватилась за горло, начала корчиться и хрипеть.
– Яд точно подействовал, – сухо заявил, прямо посмотрев на Армана. – Она упала на кровать, попыталась доползти до туалетного столика, но, свалившись на пол, замолкла.
