скачать книгу бесплатно
– Нет. Ничего на мне нет.
– Лира не отличалась магическими способностями, ты, видимо, тоже. Поэтому просто поверь мне на слово – ты вся светишься, будто тебя в пыльце фей обваляли.
– Да? – Она ещё раз посмотрела на свои руки, пытаясь увидеть это собственными глазами. – А что значит «Лира не отличалась магическими способностями»? – тихо спросила она.
– Значит, что моя жена не получила божьей благодати.
Новая Лира насупилась. Резко развернулась в сторону ванной комнаты и размашистым шагом удалилась с моих глаз.
Я ждал, в уме набрасывая план дальнейших действий на случай, если надвигающаяся ночь завершиться полным провалом.
Из-за прикрытой двери в ванную комнату послышался странный тихий шум. Я приблизился к ней и смог разобрать слова, которые произносил голос Лиры:
– Нет магии… У неё нет магии?.. Почему у тебя нет магии?!
ГЛАВА 9 Купель
МАРИНА
Вселенская НЕ-СПРА-ВЕД-ЛИ-ВОСТЬ!
Единственный шанс не умереть со скуки в четырёх красных стенах раньше, чем впаду в бешенство от того, что меня держат взаперти, будто провинившегося ребёнка, испарился!
Не спорю, во мне говорит обида, взращенная пропагандой, которая легла в основу Вселенной Marvel: если с тобой приключается что-то из ряда вон выходящее, то ты непременно преобразишься в героя. Я, конечно, геройствовать не собиралась, но с волшебной силой отвоевать себе право на нормальную жизнь в последние дни или часы было бы значительно проще.
Крепко прижимая к груди большое махровое полотенце, я ускорила шаг, нагоняя остановившегося у лестничного спуска жреца.
Так и хотелось напомнить этому семейному тирану, что это не я решила запрыгнуть в освободившееся тело из другого мира. Знаю, что не стоит лезть в чужой монастырь со своими правилами, но его обращение со мной считаю неприемлемым!
Моё недовольство росло, словно снежный ком, и вскоре грозило вырваться, похоронив призрачную перспективу на благополучный исход. Мне определённо не хотелось умирать окончательно или заполучить от жреца в отместку новое тело, которое и даром не нужно. Меня передёрнуло от уродливого образа, который смогла нарисовать моя фантазия: заячья губа; волчий оскал, обязательно с кривыми зубами; монобровь, которую замучаешься выщипывать; на голове три волосинки; сутулая фигура и талии нет…
Придётся взглянуть правде в глаза: с этим пиромантом я не справлюсь один на один и без его огненных спецэффектов. Остаётся активизировать всё женскую хитрость и – как бы мне не хотелось – все чары драгоценного тела его жёнушки.
От распиравших меня мыслей и эмоций уткнулась лицом в мягкий ворс полотенца, чтобы скрыть всю гамму чувств, отразившуюся на нём, и врезалась лбом во внезапно остановившегося жреца. Отпрянула, бросив взгляд на воззрившего на меня мужчину, и задохнулась, удивляясь яркости голубых глаза. Возникло чувство дежавю. Я точно уже видела эти глаза, но только почему-то сейчас заметила какие они у жреца… красивые. Возможно, всё из-за того, что он смотрел на меня мучительно долго и не рычал как умалишённый. Но от размышлений отвлекло жгучее желание вдохнуть воздуха. Мозг заработал в поисках причины нехватки кислорода. Отгоняя смущение, я опустила полотенце, которым зажала себе нос, и постаралась тихонько втянуть ноздрями желанный воздух.
– Нам сюда, – произнёс наконец жрец, перестав сверлить меня своим ледяным взором, и указал на арку.
Я засеменила за ним, озираясь по сторонам: ни одной живой души не встретилось нам по пути, а это шагов двадцать по коридору, потом шесть пролётов лестницы и ещё метров сто до указанной мужчиной арки, которая вывела нас во внутренний двор. Я задрала голову, испытав неожиданную ностальгию по дворам-колодцам, только этот двор был куда больше. Земля была выложена гладкими булыжниками, а в центре, словно гриб, возвышалась небольшая постройка с узкими бойницами вместо окон.
Жрец уверенной походкой приблизился к домику и потянул за кольцо, прикованное к небольшой металлической двери, которая легко подалась, оглашая двор скрежетом по камням, что неудачно расположились у самого порога.
– Заходи, – подтолкнул он одним словом, заметив, что я не решаюсь приблизиться к очередной мрачной постройке. У них на территории храма, как я посмотрю, весёлый и жизнерадостный декор не приветствовался – всё серое. Единственная зелень – тот палисадник, открывшийся моему взору с террасы.
– Я долго буду ждать? – строго одёрнул жрец, начиная терять терпение.
Я фыркнула себе под нос и, задрав гордо голову, прошествовала мимо мужчины, игнорируя его недовольный вид. Ничего. Пусть подождёт. Я лично на тот свет (или уже этот?) не тороплюсь, потому никуда спешить не намеревалась. Да и заветы бабушки всегда со мной, а она говаривала, что мужчины родились сильными, а значит, им вполне по силам «чуточку» подождать женщину. Ну а если не дождался – слабак! А такие нам не нужны. Мне так точно.
Свет, проникавший в помещение через распахнутую дверь, позволял разглядеть скудное убранство: мужская статуя вонзала трезубец в череп у своих ног, а из него, из пустой глазницы, выглядывала змейка, обвивая оружие, которое, судя по всему, её каким-то чудом не ранило.
Я замерла, раскрыв рот: на купель это место совсем не походило, скорее – склеп. И два черепа, насаженные на колышки, взирали на меня зияющими дырами, предостерегая, чтобы я не смела приближаться к каменному изваянию, которое, между прочем, было наго и хорошо сложено. Казалось, мужчина в любой миг поведёт широкими плечами, вынимая застрявший в черепе трезубец, и, откинув длинные волосы, упавшие на лицо, закончит начатое – прикончит гадюку, что угнездилась в неположенном месте.
Может, я такая впечатлительная фантазёрка, а может, на самом деле начинаю сходить с ума, вот и померещилось, что серый камень пришёл в движение, плавно меняя картину передо мной. Я вытаращилась, не смея дышать и пошевелиться, видя, как змея резво устремилась вверх по древку трезубца, перепрыгнула на мужчину, которому не хватило проворства, чтобы поймать ползучую тварь. Тугим кольцом легла гадюка на шее атлета. Желваки заходили на каменных скулах. Серые зубы сцепились, скалясь в безмолвном рыке, оказывая всё возможное сопротивление удушающей его змее.
– Чего застыла? – всё такой же грубый голос жреца отвлёк от созерцания внушающей страх и опасение картины.
Я потёрла глаза услужливым полотенцем, словно это поможет в будущем избежать таких галлюцинаций, и решилась спросить:
– А это кто? – И осторожно указала пальчиком на замершего в изначальной позе каменного атлета.
– Это? – Брови жреца взметнулись так высоко, что мне неудобно стало за такой «глупый» вопрос.
Все же знают, кто это!
Все!
Но не я.
– Это бог смерти Мароук. Статуя изображает его борьбу с глупыми предрассудками.
– А-а, – многозначительно протянула, и если бы руки не были заняты полотенцем, то обязательно хлопнула бы себя по лбу. – Как я сразу не поняла, – добавила чуточку разъяснений, заметив хмурый взгляд жреца – в этом сумраке, к сожалению, прекрасный цвет глаз был не различим, что немного расстраивало. Но ровно секунду. Не больше.
В глазницах водружённых на колья черепов вспыхнуло бледно-синее пламя. Я шарахнулась, испугавшись световых эффектов. И, разумеется (ну как без этого), налетела на стоящего рядом жреца, выбив из него озлобленное рычание.
– Очень милые светильнички, – прошептала, отойдя на шаг и от жреца, и от черепов.
– Нам сюда. – Он указал куда-то между статуей и хэллоуиновскими светильниками.
Я пригляделась и заметила уходящие вниз, в непроглядную тьму, ступеньки.
– Что, прямо туда? – писклявым голосом уточнила, всеми силами противясь его внезапной и настойчивой хватке чуть выше моего локтя.
– Пошли. Быстрее спустимся – быстрее поднимемся, – ворчливо уговаривал жрец, подтаскивая к лазу в полу.
– А точно поднимемся? – спросила для верности, отменно, как мне показалось, вживаясь в роль блондинки.
– Лир-р… – рявкнул и осёкся жрец.
Ой, кто-то напомнил ему жену, или случайная оговорка?
– Иди, а то обеда лишу, – ужесточил он подход.
– Вот за что уважаю Мароук, – заговорила назидательным тоном, вынудив мужчину замереть и прислушаться, – так за то, что он более деликатен, чем его Верховный жрец.
Тот убрал руку, но от наступления не отказался, загоняя меня на ступени, исчезающие во тьме. Я зло посмотрела на жреца, мысленно поливая не самыми лестными эпитетами. Фыркнула и, развернувшись к неприятелю спиной, зашагала вниз.
– Лучше бы Арману приказал проводить…
– Что? – с возмущением раздалось сзади.
– Ничего, – пискнула, быстрее зашлёпав по невидимым ступеням.
Вдогонку раздалось гневное рычание или шипение, в общем, что-то нечленораздельное. С правого бока, лизнув жаром, промелькнула яркая вспышка, убегая вниз огненной змеёй и ослепив на мгновение. Я остановилась, растерявшись и потерявшись в пространстве.
Зрение восстановилось. Я разглядела внизу тусклый свет, очерчивающий тёмные ступеньки.
Вдруг волосы встали дыбом, тревожные мурашки пробежали по спине. Тяжёлое дыхание в затылок и без всяких слов передало послание. Я поспешила продолжить спуск, пока этот жрец чего ещё не придумал, чтобы вразумить свалившуюся на его бедную и несчастную голову женщину, которой местные законы не писаны и не рассказаны.
Спрыгнув с последней ступени на пол подземной комнаты, которой хотелось окрестить подвалом из-за сырости и промозглого холода, оглянулась и осела. Крепкие руки придержали меня за плечи, не дав упасть: стены, потолок, пол и края тёмного прямоугольника, расположившегося посередине помещения, были выложены костями. Вместо светильников – человеческие черепа, установленные по периметру, пугали прыгающим в глазницах синем пламенем.
Меня затрясло от ужаса. Полотенце выпало из ослабевших рук. В голове пульсировала паническая мысль «Закопает! Замурует! Сгниёт! Убьёт!».
– Нет! – пискнула и рванула назад, к лестнице, но сильные руки стальной хваткой впились в предплечье, на мгновение погасив порыв.
– Тихо ты, – прошипел жрец, не ойкнув, когда я с косточек перепрыгнула на его ноги.
Он ловко перехватил меня за талию и приподнял в воздух, словно пёрышко. Я визжала от страха, который душил и не давал спокойно думать. Хотелось убежать из этого склепа, но жрец не позволял. Впилась пальцами в мужские руки, стремясь вырвать ногтями желанную свободу. Брыкалась что было силы, выбив недовольное фырканье из мучителя.
– Да успокойся ты! – рявкнул жрец и отшвырнул меня прочь.
Успела ахнуть, набрав в лёгкие воздуха, как ударилась спиной о водную гладь, которая оказалась неожиданностью для распалённого паникой мозга. Холодная вода поглотила меня с головой. Одежда мгновенно промокла, тяжёлым грузом утягивая на дно. Стремительная смена окружающего пространства не дала времени закрыть глаза, позволяя увидеть бледно-синие отблески с поверхности воды и яркий свет, исходящий прямо от меня.
От такого открытия впала в ступор, заворожённая невиданным зрелищем и забыв, что надо бы пошевелить ластами, чтобы всплыть за глотком воздуха. Я рассматривала тонкие пальчики, пронизанные светом, и чуть не захлебнулась, перепугавшись руки, внезапно вынырнувшей из отступившей тьмы. В следующее мгновение я была на поверхности, кашляла и отплёвывалась от воды, прижавшись всем телом к чему-то большому и противно-мокрому.
– Успокоилась? – спросил жрец в своей привычной манере.
– Ты… – хотела возмутиться, но захлебнулась в кашле. Согнулась, тщетно цепляясь пальцами за мокрую сутану, которая ещё плотнее облепила тело мужчины, и поймала себя на невольной мысли «А этот подлец хорош…».
Тем временем руки жреца сосредоточились на моей спине, чуть ниже лопаток. Я ожидала, что он начнёт стучать по ней, но ошиблась: его ладони мягко массировали спину, распространяя по телу жар, который, охватив меня с головы до ног, проник под кожу, в мышцы, во внутренние органы и, кажется, в сами кости. Необыкновенное и быстрое прогревание, что холод воды, в которой мы стояли по пояс, перестал ощущаться.
– Совсем сдурела мёртвую воду глотать? – проворчал жрец.
– А кто меня в эту воду бросил? – выплюнула я без труда и хрипа. Состояние чудом нормализовалось, чего не скажешь о задетой гордости. Нашла храбрости, разогнулась, отстранившись от мужской груди, и взглянула в глаза этому грубияну.
– С женой ты так же обходился? – Прищурила глаза, отмечая недовольство на лице жреца.
Небольшое помещение разделило светом, синим и жёлтым, проведя незримую черту между нами. Я утопала в расплавленном золоте, в то время как жрец нависал грозовой тучей.
Он убрал руки. Я покачнулась, но быстро восстановила равновесие и отступила от бесспорно злющего мужчины, в чьих глазах полыхали отблески пляшущих в черепах огоньков.
– Ты мне не жена, – процедил он сквозь зубы, развернулся, дошёл до бортика бассейна и выбрался из воды.
Сразу вернулся холод: вода и воздух вытягивали драгоценное тепло, словно соревнуясь на скорость. И, как назло, свет, исходящий от меня, стал тускнеть, погружая всё пространство в тёмную синеву.
Я сделала шаг, ощущая тот же рельеф под ногами, что и до попадания в бассейн. Я стояла на чьих-то костях! Ужас с новой силой завладел разумом. Свет померк, а фантазия стала рисовать фантомы костлявых рук, тянувшиеся к моим ногам из глубины тёмной воды. И ткань промокшей юбки двигалась, неприятно касаясь кожи, то и дело наводя на мысли, что меня кто-то коснулся.
Взвизгнув от очередного едва ощутимого прикосновения к лодыжке, устремилась к бортику, но остановилась, обнаружив проблему – ровный ряд плечевых и берцовых костей. Метнула взгляд в стоящего без дела жреца – тоже мне мужчина, тьфу!
Касаться голыми руками человеческих костей (определённо человеческих!) не хотелось, поэтому стала расстёгивать пуговицы на манжетах, чтобы спустить рукава. От холода и адреналина тело потряхивающего мелкой дрожью, пальцы плохо слушались, затягивая процесс вызволения из ледяных вод.
Что-то упало на край купели – махровое полотенце! Использовала его, чтобы выбраться из воды, и встала, не рискуя сходить с мягкой ткани, чтобы применить её по прямому назначению.
Сиротливо стоя на скомканном полотенце, поёжилась, ожидая, когда жрец погонит меня в таком виде в свою комнату.
Прогулки на свежем воздухе полезны, но ни когда ты одет в мокрое платье, а за тобой ручьи образуются. Простыть так проще простого! А я только пошла на поправку! И в подтверждение звонко чихнула, чем вывела жреца из статики.
Мелькнула мысль, что он быстрее, чем каменное изваяние его обожаемого бога – я не успела пискнуть, как оказалась на руках этого негодяя.
– Не надо меня в воду! – выпалила, не помня себя от страха, и, цепляясь за шею мужчины, зажмурилась, ощущая очередное падение вниз. И резкую остановку.
– Полотенце подбери, – сухо сказал жрец.
Я уставилась на него, переваривая услышанное и пытаясь осознать произошедшее: это он подбросил к краю бассейна полотенце, которое и не нужно было, судя по очередной волне тепла, окутавшей меня, если только в качестве банного коврика, чтобы не контактировать с костями. Выходит, он предугадал мою реакцию, но не предупредил о своём сюрпризе, чтобы у меня была возможность морально подготовиться к этому кошмару. Сказать, что я шокирована, ничего не сказать.
– Полотенце, – повторил жрец. Я смогла моргнуть, разорвав этот долгий пристальный взгляд, будучи всё это время в его руках, от чего сердце в груди замирало ещё больше, чем от пережитого страха.
Стоило ухватиться за мягкую махровую ткань, так неуважительно брошенной на полу, как жрец выпрямился в полный рост, крепко удерживая меня в своих руках. Два шага, и туфельки, чудом удержавшиеся на мне, коснулись шершавых каменных ступенек.
Твёрдо встав на ноги, я развернулась, убирая с лица пушистые после волшебной сушки волосы и одаривая жреца говорящим взглядом, вкладывая в него все пережитые эмоции. Но, дойдя до последних мгновений, опять ощутила жар, но то уже было смущение, а не магические манипуляции голубоглазого…
– Хам! – бросила и помчалась вверх, подобрав полы лёгкой юбки и злосчастное полотенце.
Снизу раздался странный звук. Недобрый. И топот ног. Жрец гнался за мной по пятам, но я сдаваться не намеревалась! Выпрыгнув в верхнюю комнату со статуей, увидела, что дверь открыта, и всё-таки бросила полотенце, избавляясь от лишнего балласта.
Гонимая страхом быть наказанной жрецом за дерзость, я выбежала на мощёный камнем двор. Одна из туфелек не выдержала всех испытаний и соскользнула с ноги, с лёгкой заминкой переведя меня в статус «Золушки». Вот только за мной гнался не влюблённый принц, а злой как тысяча чертей жрец бога смерти.
ГЛАВА 10. На эмоциях
Заметив в коридоре первого этажа неспешно идущих парней в серых робах, ломанулась к ним, теряя на бегу вторую туфельку. Увидев меня, они остановились. На их лицах читалось недоумение. Один из парней притёрся к стенке, то ли решив, что нужно уступить дорогу, то ли опасаясь, что я снесу их всех как кегли, а с ними и их ноши – большие котелки с чем-то дымящимся. Но я резко затормозила, выдохнув:
– Помо… – и вынуждена была набрать воздуха в изнывающие лёгкие.
– ЛИРА! – спугнул нас с ребятами окрик жреца. Я припустила с новой силой, не разбирая дороги и моментально отказавшись попытать удачу на лестнице, уходящей вверх.
Ну вот, только хотела попросить помощи… Но дыхалка у этой Лиры слабая.
Мельком бросила взгляд на преследователя, поворачивая за угол: жрец перешёл на быстрый размашистый шаг и рявкнул на перепуганных парней, спроваживая их куда-то. Его взгляд, направленный мне вслед, не предвещал ничего хорошего. Надо было искать укрытие и быстрей.
На глаза попалась приоткрытая дверь, из-за которой доносились тихие звуки, отдалённо напоминающие что-то. Времени вспоминать и сопоставлять детали не было – погоня вернулась в прежний ритм и грозное «стой!», брошенное в спину, не дало возможности взвесить все «за» и «против».
Я влетела на кухню. Это определённо была она. И запахи еды раздразнили аппетит. От бега и рваного дыхания во рту пересохло. Машинально облизнула губы, окидывая пространство взглядом.
Вдоль левой стены стояли плиты, а на них что-то шкварчало в сковородках. Женщина, следившая за процессом, перевела на меня ошарашенный взгляд. Видимо, эта Лира редко появлялась на кухне. Посередине, занимая большую часть пространства, стоял стол, заставленный продуктами и кухонными принадлежностями. А за ним была дверь. Посчитав, что она выведет меня на улицу, на крайний случай – на задний двор, коротко кивнув пухлой кухарке, я направилась в сторону предполагаемого выхода.
– Стой, – нагнал жрец.
Я обернулась, заметив, что он что-то яростно сжимает в руках – потерянные балетки? Но в таком скрюченном виде их сложно было признать за обувь. Во взгляде жреца полыхало пламя. Всё это плохо закончится. И случайные свидетели его не остановят.
Придя к такому выводу, схватила со стола первое из кухонного инвентаря, приглянувшееся на роль оружия.
