Сердце Арахны

А потом ей стало не до философствований, потому что хищник все-таки появился.

Урса была крупным созданием, достаточно большим, чтобы причинить серьезный вред всему поселению. Нет, такую нельзя подпускать близко к людям… Лукия просто отметила это как важный факт, она все еще не боялась.

Это существо чем-то напоминало ей земную медведку: бронированная туша, мощные лапы, полное отсутствие мимики. Пожалуй, у первых поселенцев были те же ассоциации, раз они дали урсе такое название! Сложно даже представить, что они почувствовали, когда впервые увидели ее, сколько жертв принесли за знание о том, как ее убить.

Лукии жертвы были не нужны, она и так все знала. Она подумала лишь о том, что после этого ей снова понадобится новая форма.

Урса двигалась быстро, но Лукия – еще быстрее, ее размер давал ей такое преимущество. Капитан без труда угадывала, куда дальше двинется тяжелая лапа хищника, знала, как уклониться, куда отойти, чтобы не попасть под удар. Поначалу она лишь защищалась, изучая броню урсы. Но скоро Лукия заметила то, что искала: щели между пластинами, небольшие полосы мягкой, уязвимой плоти.

Вот теперь она была готова. Она скользнула вперед, миновала клешни и оказалась на туше существа. Она подцепила обеими руками бронированную пластину, потянула вверх – и просто оторвала, создавая новую уязвимость.

Сначала она попробовала, реально ли это сделать, на плече существа, чтобы отпрыгнуть, если у нее все-таки не получится. Но пока все шло именно так, как она ожидала, и можно было продолжать.

Теперь урса сражалась еще яростней – как и любое существо, почуявшее угрозу. Но это ничего не могло изменить. Не обращая внимания на отчаянные попытки поймать ее, Лукия добралась до его груди, сорвала пластину – и острым краем этой же пластины пробила мягкую плоть.

Она мало что знала об анатомии урсы, не подозревала, есть ли у этого существа сердце как таковое, где находятся жизненно важные органы. Лукия действовала наугад, однако интуиция редко ее подводила. На нее хлынул поток мутной темной крови, опасно горячей и обжигающей. Лукия вынуждена была отступить, и это был рискованный момент: если бы урса воспользовалась промедлением с ее стороны, все могло бы закончиться печально.

Однако урса не воспользовалась, просто не смогла. Издав последний отчаянный вой, хищник повалился на землю – и земля содрогнулась, но это было уже не важно, потому что урса была мертва.

К месту сражения спешили люди – пораженные, напуганные и восхищенные. Они считали, что стали свидетелями чуда и перед ними чуть ли не богиня. А Лукия думала лишь об одном: форму она все-таки испортила.

* * *

Ноэль было даже жаль его. Конечно, она была возмущена его поступком, и ей точно не хотелось торчать в этой клетке. Но, глядя на него, она видела не безумного извращенца, а уставшего от жизни старика, который просто принял неверное решение.

Жаль только, что он отказывался признавать свои ошибки.

– Послушайте, я вам правда сочувствую, – вздохнула Ноэль. – Но если вы не одумаетесь, я буду вынуждена вас убить.

Ей никогда еще не приходилось убивать людей. Правила позволяли это, хотя такое не приветствовалось, Ноэль просто сама не хотела. Хилеры были хранителями жизни, пусть смерть несут другие! Однако теперь, когда она оказалась перед таким выбором, Ноэль с удивлением обнаружила, что готова к решительному шагу, но только если придется.

А вот Оливер не воспринял ее предупреждение всерьез. Он все так же сидел на перевернутом ящике неподалеку от клетки и наблюдал за ней с нескрываемой грустью.

– Успокойся, дитя, – велел он. – Ты уже ничего не изменишь.

– Верьте во что хотите, – пожала плечами Ноэль. – Я вас предупредила. Вы хотя бы расскажете мне, зачем сделали это?

– Да, пожалуй, это я сделать обязан, чтобы ты правильно все понимала… Вы должны забрать нас отсюда. Это не моя прихоть, это суровая необходимость. Я делаю это не для себя. Я прожил на Арахне всю жизнь, мне уже недолго осталось, но я не хочу, чтобы погибли мои дети и все, кого я знаю.

– Так что, они теперь забирать вас не хотят? – оживилась Рене.

– Помолчи! – велел Оливер. – Тебя все это не касается!

– А для вас ничего не изменится, – указала Ноэль. – Вам уже объясняли, почему вас не могут забрать.

– Теперь это решение придется пересмотреть, если твои дружки хотят увидеть тебя живой!

Но даже так Ноэль жалела его. Он, действительно, прожил здесь всю жизнь – трудную, полную ожидания и несбывшихся надежд. Сейчас он был нездоров, но она уже поняла, что это отличительная черта всего второго поколения, которому выпала тяжкая участь переходного периода. Оливер еще долго протянул!

Он понимал, что его здоровья не хватит для того, чтобы подняться в космос, не говоря уже о том, чтобы пережить перелет до Земли, так что старался он, действительно, не для себя. Вот только…

– Это не так работает, – вздохнула Ноэль. – Начнем с того, что мои друзья – это не друзья. Это команда, солдаты, которые будут действовать строго по инструкции. Они попытаются освободить меня, а если не получится, пожертвуют мной. Но они никогда не нарушат карантин.

Она надеялась, что до этого все же не дойдет. Ноэль нужно было спастись самостоятельно, это уберегло бы ее и от позора, и от сложностей.

Она огляделась по сторонам, чтобы найти хоть какое-то оружие, но оружия не было. Оливер предусмотрительно очистил ее клетку, оставив там только мелкий мусор. Вот только он не подозревал, что ей и мелкого мусора будет достаточно.

– Они все сделают, как я скажу, – заявил Оливер. – Твоя капитанша уже вернулась, и она беспокоится за тебя.

Ноэль неплохо выучила местный язык – благо он был смесью языков Земли. Но она не всегда понимала Оливера: он что, сказал, что Лукия беспокоится? Ха! Тогда он или выбрал не то слово, или совсем не понимает ситуацию.

Лукия не умеет беспокоиться.

– Так что, переговоры уже начались? – полюбопытствовала из своей клетки Рене.

– Не будет никаких переговоров, – сказала Ноэль.

– Будут! – нахмурился Оливер. – Но когда я решу, на моих условиях. Если они сейчас узнают, что ты у меня, они попытаются тебя спасти, а раньше возвращения экспедиции вылета все равно не будет.

– Вылета и так не будет, у нас на этой планете только маленький челнок, который не вместит две тысячи человек.

– Это уже не наши проблемы! Вы оттуда! – Оливер указал на потолок. – Вы и придумывайте, как нас поднять! А пока твои друзья не решат эту задачу, ты останешься здесь… Что ты делаешь?

Ноэль все еще слушала его, но уже не уделяла его словам особенного внимания. Она устроилась на грязном полу, подобрала небольшой кусок металла и начала натачивать его камнем, который, вероятней всего, попал сюда с поверхности Арахны вместе с другим мусором.

– Готовлю оружие, – невозмутимо пояснила Ноэль.

– Вот из этого?

Кусок металла и правда был небольшим, поэтому Оливер и оставил его в клетке. А после обтачивания эта кроха должна была стать совсем уж несерьезной.

Рене тоже заметила это:

– Детка, если хочешь напасть на кого-то тайно, не предупреждай об этом! Хотя у тебя все равно ничего не получилось бы.

– Спасибо вам обоим за мнение, но я как-нибудь сама разберусь.

– Что ж, делай это, если тебе так проще пережить страх, – кивнул Оливер. – И прости, что так получилось, но мне нужно спасти поселение!

– Делайте что хотите.

Он пока не нападал на нее, и Ноэль тоже не собиралась на него нападать. Поэтому она просто сидела на месте и медленно превращала кусок железа в небольшое лезвие.

Она не сомневалась, что, когда ее работа будет закончена, она сможет убить Оливера секунды за две. Она просто надеялась, что до этого не дойдет.

* * *

Ехать по поверхности мрикка было легко – почти как по заасфальтированной дороге или по слою резины. Единственным недостатком был сильный ветер, не утихавший на этой высоте ни на минуту, но от него спасал тяжелый вездеход. Эта часть путешествия пролетела незаметно, и вот уже они были на другой стороне гигантского гриба, Альда едва успела прийти в себя после тренировки с Рале – если это можно было так назвать.

– Чувствую себя Алисой, – проворчала она. – Что дальше, мы встретим огромную гусеницу?

Но дальше их снова ждали джунгли, и здесь, вдали от реки, они были совсем уж густыми. Это была территория болот, настоящих, с вечно мокрой землей и запахом гниющих трав в воздухе. Среди растений вился густой туман, и Альде совсем не хотелось вдыхать его, однако выбора просто не оставалось.

– Тут мы не проедем, и пытаться смысла нет, – заметил Киган.

Им всем пришлось выйти, чтобы осмотреть стелившуюся перед ними территорию болот. Для Блейна это была такая же новая земля, как и для них, так далеко люди еще не заходили.

– Факт, – кивнул Рале. – Я уже вижу, что если мы опустим туда вездеход, он мгновенно увязнет.

Эти двое старательно делали вид, что ничего не случилось, однако телепатка без труда улавливала напряжение между ними.

– А мы не увязнем? – забеспокоился Блейн.

– Мы полегче вездехода будем, братишка. Машину придется оставить здесь.

– Машину – понятно, а вот куда идти нам? – поинтересовалась Альда.

Она пыталась уловить впереди хотя бы тень человеческого разума, но бесполезно. Фостер не мог уйти отсюда далеко, у него просто закончилось время. Он мертв, и это усложняет их задачу.

– Для начала найдем, где своей машины лишился наш изгнанник, – предложил Киган. – Он проехал поверх грибочка, это понятно, но дальше для него были те же правила, что и для нас.

Альда чувствовала, что он прав, и очень скоро это подтвердилось. Когда внизу пролетел порыв ветра, разогнавший туман и заставивший кроны заволноваться, тусклое солнце осветило металл, увязший среди грязи. Болото здесь было не настолько глубоким, чтобы полностью поглотить вездеход, но его оказалось достаточно, чтобы остановить продвижение машины.

Вот только добраться до вездехода было даже сложнее, чем они думали: движение растений показало, что там, среди зелени, скрывается угроза пострашнее грязи и топей.

– Ары… – шокированно прошептал Блейн. – Я никогда не видел такую большую стаю…

Существа, отдаленно похожие на четырехногих пауков, действительно, были там. Они затаились среди выпирающих корней, устроились на ветвях, они прижимались к обратной стороне больших, как паруса, листьев. Альде сложно было сказать, сколько их, однако она чувствовала не меньше сорока искорок разума.

И вновь это был примитивный разум – как и все на этой планете. С арами невозможно было договориться, их невозможно было приручить. Им были знакомы лишь инстинкты, и эти инстинкты гнали их по джунглям Арахны.

– Они мигрируют, – тихо сказала Альда. – Несколько стай сбились вместе, чтобы перебраться туда, где теплее, вот почему их так много.

– Откуда ты это знаешь? – поразился Блейн.

Но у нее не было ни времени, ни желания объяснять ему, как работает телепатия.

– Просто верь мне.

– И что нам делать теперь? – нахмурился Рале. – Мы можем подождать, пока они свалят отсюда к чертям?

– Вряд ли. Похоже, они уже почувствовали нас и, даже не видя, знают, что рядом добыча. Они в ближайшее время никуда не уйдут.

– А у нас нет этого времени, ни ближайшего, ни любого другого, – вздохнул Киган. – Ладно, будем действовать жестко, придется их убирать.

– Кого ты убирать собрался? Их тут хренова туча!

Однако к этому моменту Альда пересчитала отдельные проявления разума и могла с уверенностью сказать:

– Их тут сорок четыре.

– Это попадает под мое определение «хренова туча», – рассудил Рале. – Нужно искать другой способ.

– Например?

– Например, я перенесу нас над ними.

– Не годится, – возразил Киган. – Нам нужно попасть вниз и осмотреть машину. Что если труп остался там?

– Эй, побольше уважения, – возмутилась Альда. – Это все-таки отец Блейна.

– Прости, но я как-то не настроен подбирать слова. Так вот, нам нужно вниз, но, боюсь, они отнесутся к нашей работе без понимания. Вот и придется кому-то поиграть в уничтожителя насекомых.

Рале покосился на него с нескрываемым сомнением:

– Тебе, что ли?

– Да, представь себе, мне. Расслабься, от тебя ничего не требуется, я и прекрасная Альда возьмем все на себя.

– Так, стоп, а я как в этом плане оказалась? – смутилась Альда.

– Не переживай, принцесса, от тебя много не требуется. Тебе нужно убедиться, что, когда я спущусь вниз, все они кинутся на меня, никто не попытается отсидеться в джунглях.

– Они на тебя кинутся… а дальше что?

– Увидишь, – подмигнул ей Киган.

– Нет, я так не могу, это не план даже!

– Как и все, что придумывает Киган, – усмехнулся Рале. – Но на этот раз нам всем придется ему поверить, потому что более быстрого и надежного способа убрать пауков нет. Вот только… Сорок четыре, Киган. Ты уверен?

– В день, когда меня не хватит на сорок четыре рыла, я уволюсь из флота. Ну что, погнали!

Он соскочил с края мрикка, совершенно не заботясь о том, поддерживает его кто-то или нет. Однако Рале все же не дал ему упасть, хотя чувствовалось, что телекинетику не нравится такая поспешность.

Да и Альда тоже была не в восторге. Нет, это был неплохой план, может, даже отличный, за одним только исключением: она не хотела брать на себя такую ответственность! Хотя это детский аргумент, его лучше держать при себе. У них в команде всего шесть человек, нет смысла ответственность по кругу передавать!

Она продолжила следить за Киганом, касаясь при этом разума аров. Примитивность этого разума сейчас упрощала ей задачу, но риск все равно был велик. Альда никогда не делала ничего подобного, даже подчинить речную тварь было проще. И все же она должна была справиться…

Киган ловко приземлился на влажную землю и мгновенно привлек к себе внимание, ведь другой добычи рядом попросту не было. Ары бросились к нему, а он просто смотрел на них, словно спустился лишь полюбоваться этими ядовитыми уродцами.

– Что он делает? – насторожился Блейн. – Почему не сражается с ними?

– Потому что подпускает поближе, – пояснил Рале.

– Их нельзя подпускать поближе, они убивают одним укусом!

– Тебя же не убили.

Но его не убили, когда рядом был хилер. Альда сомневалась, что даже улучшенного здоровья Кигана будет достаточно, чтобы справиться с большой дозой яда.

К счастью, он не стал проверять это. Когда ары подбежали поближе, Киган вытянул руки в разные стороны – и началось представление. Альда не была уверена, что эта планета вообще была знакома с молниями. Но теперь они появлялись здесь, рождались и кружили в сыром воздухе. Они, белые, желтые и золотые, змеями обвивали аров и проходили сквозь их тела.

Это была угроза, с которой невозможно бороться, противник, которого нельзя ни ранить, ни убить. Ары видели, кто нападает на них, и пытались кусать молнии, но это лишь ускоряло их гибель. Тогда они, потрясенные смертью собратьев, попытались бежать, и вот тут настала очередь Альды проявить себя. Она сдерживала их, не давая отдалиться от Кигана, а потом уже молнии делали свое дело.

Она знала, что нельзя жалеть их и отпускать. Да, сейчас они напуганы, но голод быстро преодолеет страх. Любой ар, который убежит отсюда, скоро вернется – и, возможно, приведет новую стаю.

А это было недопустимо, и каждый делал свое дело. В чем-то Киган был прав: сорок четыре – это на самом деле немного.

– Потрясающе, – еле слышно произнес Блейн. – Это что, электричество?

– Вроде того, – кивнула Альда.

– Но как он призывает его? Как это вообще возможно? Я не видел у него никакого оружия!

– Без обид, но ты не поймешь. Просто поверь мне: это такие чудеса пришельцев.

Для аров эти чудеса оказались смертельными. Когда раскаленные потоки электричества утихли, на поле перед мрикком остался только Киган – со всех сторон окруженный неподвижными телами.

Он и сейчас старался делать вид, что ему все равно, однако Альда чувствовала, насколько сильно он устал. Он вполне уверенно держался на ногах, улыбался своим спутникам и мог продолжить путь. Но вот электричество… Вероятнее всего, Кигану потребуется два-три дня, прежде чем он призовет хотя бы одну молнию.

Значит, на электрокинез им лучше не рассчитывать. Но так ли это важно, если они все равно остались без машины? Да и потом, Альда надеялась, что они на финальном этапе пути, раз они нашли вездеход Фостера.

Она боялась думать о том, что будет, если им придется идти в глубину болот.

Глава 11

Блейн не ожидал, что увидит этот вездеход снова. Он позабыл обо всем на свете – о своих спутниках, о болотах и охоте на стаю, которую он только что наблюдал. Была только машина, неподвижная, наполовину увязшая в топи и этим похожая на погибшего зверя. С той стороны не доносилось ни звука, и Альда, такая же странная, как ее спутники, уже предупредила его, что внутри нет ни одного живого существа, но Блейн все равно продолжал на что-то надеяться.

Он и сам толком не понимал, на что. Но у него было это право, пока он не заглянул внутрь, не увидел мертвое тело… А вдруг?

Однако никакого чуда не произошло. Вездеход был покинут так давно, что его успели оплести тонкие стебли молодых растений. Именно они служили лучшим доказательством того, что эта дверь не открывалась много дней.

Киган обошел машину со всех сторон и заметил:

– Не похоже, что он врезался во что-то! Скорее всего, он ехал, пока у него это получалось, его только грязь и остановила.

Блейн коротко кивнул, ему нечего было сказать. Сердце билось все быстрее, от болотного воздуха кружилась голова. Хотя он все равно не жаловался: еще недавно он и представить не мог, что сумеет находиться здесь без маски.

Убедившись, что рядом нет ни угрозы, ни следов Фостера, Киган кивнул своим спутникам. Рале сделал шаг вперед и протянул руку к двери. Он не касался вездехода, однако металл все равно сминался перед ними, ломался, будто сам он был таким же хрупким, как окружавшие их листья растений. Изогнутая дверь отлетела в сторону, освобождая путь в машину.

Внутри было темно и пусто. За то время, что вездеход простоял на болотах, его окна залепило грязью, а растения умудрились прорасти даже через фильтр вентиляции. Но меньшего Блейн от Арахны и не ожидал, его гораздо больше смутила пустота в машине. Когда он последний раз видел салон, здесь все было иначе!

– Пропало, – только и смог сказать он.

– Что именно? – уточнила Альда.

– Все, что мой отец взял с собой! Оборудование, а главное, его работы…

То, что сегодня могло спасти жизнь колонии. Блейн прекрасно понимал, что его отца уже не вернуть. Но он хотел сделать имя Фостера Ренфро именем спасителя, а не безумца, которого все презирали!

– Вообще, все это логично, – заметил Рале. – Он застрял, собрал вещи и продолжил путь. Непонятно только, куда он шел! У него была хоть какая-то информация об этих болотах?

– Нет, – покачал головой Блейн. – Ни у кого не было, и мой отец – не исключение. Я не знаю, что он мог искать здесь.

– Скорее всего, смерть, – неохотно признала Альда. – Он знал, что умирает, и хотел выбрать для этого подходящее место, так мне кажется.

– Но разве эта машина не стала бы подходящим местом?

– Парень прав, – согласился Киган. – Раз Фостер потащил с собой все это барахло, он искал не могилу себе, а хранилище своим трудам. Почему не вездеход? Что может быть лучше?

– Значит, что-то лучше он нашел. Но это место может располагаться только рядом с мрикком – тогда гриб был не таким большим, и все равно это была возвышенность, с которой Фостер осмотрел болота перед ним. Он увидел там что-то такое, что не дало ему просто принять смерть, а заставило идти дальше и нести большой груз. Вот и посмотрим, что!

Здесь им не нужно было ни петлять, ни высчитывать возможное направление. Растения переплетались так густо, что между ними оставалось лишь одно подобие дороги, узкая полоса грязи, в начале которой и застрял вездеход.

Они двигались дальше – медленно, по колено утопая в болоте, отмахиваясь от крупных насекомых, неустанно круживших над ними. Этот воздух, эта темнота, близкий вой хищников… Все это пугало Блейна, хотя рядом с ним шли пришельцы, способные убить целую стаю аров.

А его отец оказался здесь совсем один, он был ослаблен – он умирал! Так что еще большой вопрос, что милосердней: казнь или такое изгнание.

Впрочем, Фостер сам предпочел пойти именно сюда. Он не сдался и не сломался, теперь Блейн должен был следовать его примеру.

Дорога сужалась, растения нависали по обе стороны сплошными стенами, и очень скоро им пришлось идти колонной – иначе просто не получалось. К удивлению Блейна, путь возглавила Альда… хотя стоило ли удивляться? Рале поднял машину на мрикк, Киган уничтожил стаю аров, поэтому у нее и осталось больше всех энергии!

Он не был уверен, что впереди не тупик. Возможно, Фостер шел туда так же наивно, застрял, и его поглотили растения. Вот тогда совсем уж непонятно, что делать! Обречено будет целое поселение…

Но худшие опасения Блейна не сбылись. Стены из растений расступились, выпуская их на свободу – в лес высоких цветов. Почва здесь по-прежнему была болотистой, но то и дело попадались холмы с сухой землей. Идти стало проще, и даже воздух казался свежее.

Фостер мог заметить это место с мрикка, сюда он стремился – и добрался. Блейн убедился в этом, когда заметил метки на стволах ближайших растений. Похоже, рубили топором… Несколько ударов, в которых не было никакой практической цели, кроме одной: показать другим людям, что здесь кто-то был.

Его спутники тоже заметили это.

– Похоже, у нас наконец-то появился путеводитель! – отметила Альда.

– Поздно же он спохватился, – хмыкнул Рале. – Мы уже двадцать раз потерять его след могли.

– Тут одно из двух: или он начал оставлять следы, потому что считал достойными только тех, кто добрался до этой долины, – предположил Киган. – Или он оставлял следы с самого начала, но их просто поглотили джунгли. Фостер действительно мало знал про этот мир, он не учел, что к моменту, когда его начнут искать, тут половина растений изменится.

– Так или иначе, он помог нам, – пожала плечами Альда. – Осталось только отыскать, куда он пошел.

Здесь растения тоже менялись, но росли они редко и все чаще стелились по земле, поэтому след сохранился. След из зарубок привел их к одному из холмов, в котором, частично прикрытая сухими стеблями, зияла пещера.

Блейн чувствовал, что тело его отца там. Не знал наверняка, потому что не мог увидеть издали, а именно чувствовал. Если бы он оказался здесь, ослабленный, умирающий, он бы тоже поступил так… Сначала, может, поднялся бы на холм, чтобы в последний раз взглянуть на приютивший его мир, а потом ушел в свое последнее пристанище.

Альда снова хотела идти первой, однако Блейн мягко отстранил ее. Он должен был выполнить свой последний долг.

Оборудование, которое Фостер забрал из лаборатории, было там – у самого входа. А вот тело они нашли в дальней части пещеры, там, куда не долетал свет, пока они не посветили фонарем. Фостер лежал на земле, странно свернувшись, и в какой-то момент казалось даже, что он спит… Но нет, слой землистой пыли на его коже указывал, что он уже много дней не шевелился.

И все равно его тело выглядело странно – не только эта поза, то, что он не изменился, тоже. Он наверняка умер давно, а Блейн не раз видел, что происходит с телами, если они остаются на болотах хотя бы пару дней. Однако Фостер не поддался разложению, и ары, которых здесь наверняка хватало, его не тронули.

Поначалу это сбило Блейна с толку, а пришельцев – тем более. Но он нашел разгадку, когда подошел поближе и дотронулся до руки отца. Тело Фостера было твердым, как камень, поэтому оно не разлагалось, поэтому не было запаха – и поэтому ни одно существо болот не попыталось его сожрать.

– Он что, в статую превратился? – удивился Киган.

– Почти, – горько усмехнулся Блейн. – Похоже, он добровольно ввел себе яд серпентид.

– Кого?..

– Серпентид. Это летающие хищники… Они сильно ядовиты, их яд парализует, а еще – отпугивает других хищников. Так они сохраняют добычу, если вдруг упустят ее из виду.

– Но мы не видели здесь никаких серпентид, – указал Рале.

– Думаю, на это и делал ставку мой отец. Он знал, что серпентиды не летают в таких местах и уж точно не проберутся в пещеру. А они – единственные, кого не отпугнет этот яд.

– То есть он сделал все, чтобы его тело осталось нетронутым и неизменным, – догадался Киган. – Но зачем ему это?

– Думаю, вот за этим.

Альда указывала на сверток, который Фостер прикрывал своим телом.

– Это карты памяти, – определил Блейн.

– Вот они и нашлись…

Получается, даже зная, что умирает, его отец думал о долге. Он не поддался панике и безумию, он сделал все, чтобы сохранить знания, важные для людей, которые его изгнали. Он не представлял, как быстро найдут его наследие, да и найдут ли вообще, но он не подвел свой народ.