Сердце Арахны

– Может быть, но только до тех пор, пока вера в лучшее не мешает работать над собой. Понимаешь… Мы ждали, убеждая себя, что наше существование на Арахне ограничено. Этим мы лишили себя запасов и ресурсов, теперь мы в тупике! Что мы будем делать, если вы не поможете нам?

– Не думай об этом, лучше расскажи мне про свое детство.

Он подозревал, что Альда просто пытается его отвлечь, ведь его будущее было незавидным. А может, ей и правда было интересно, она ведь исследовательница! Ему нечего было скрывать, да и спать все равно не хотелось.

Но его рассказ получился коротким. Жизнь на Арахне была размеренной, скудной и слишком осторожной, чтобы называться полноценной. Новорожденные дети некоторое время проводили с матерями – но ровно столько, сколько требовалось для грудного вскармливания. После этого они отправлялись на воспитание в общую группу.

– Так, подожди… – нахмурилась Альда. – Как же твои родители это допустили?

– На Арахне нет родителей в том смысле, который ты придаешь этому слову. И семей тоже нет…

Он понимал, о чем она говорит, лишь потому, что первое поколение еще пыталось сохранить традиции Земли. Муж и жена, брак, дети – вот что было для них важно. Но на Арахне эта система ценностей не работала. Люди слишком часто умирали, дети оставались сиротами, и было принято решение сразу приучать их к общему воспитанию. Нет, они знали, кто их родители, и родители их навещали. Но вместе с тем новое поколение постоянно оставалось под присмотром, это уменьшало риск, что дети погибнут.

Из-за этого, пожалуй, и стали ненужными браки. Если кто-то хотел провести всю жизнь только с одним партнером – это было его право, однако никакой закон к этому не обязывал. Чаще всего партнеры появлялись на время, по настроению, и так же быстро исчезали. Благодаря этой новой традиции рождалось куда больше детей, чем при былой моногамии.

– То есть, Крита – не твоя невеста? – удивилась Альда.

– Нет, конечно, – рассмеялся он. – Крита очень помогла мне, когда исчез мой отец, она меня поддержала. Но это и не удивительно, ведь мы знакомы с детства.

– Это не удивительно, потому что она тебя любит.

– И вот опять ты думаешь по-земному, – покачал головой Блейн. – У нас такого нет. Любовь… На Арахне нет места для любви!

Альда многозначительно улыбнулась, будто знала тайну, скрытую от него, но спорить не стала. Она лишь попросила:

– Продолжай, пожалуйста.

Свою мать Блейн почти не помнил – в памяти остались только вспышки, фрагменты тех редких встреч, что у них были. Она умерла рано, так что ему общее воспитание как раз помогло. А вот отец заходил к нему часто и, когда Блейн стал чуть старше, позволил поселиться рядом с собой.

Но для советников это не было таким уж большим подвигом. Они нуждались в наследниках, чтобы передать семейные знания и власть. В ту пору Блейн был близок с отцом, он и подумать не мог, что все закончится вот так.

Его мир был камнем, металлом и страхом. Ему день за днем внушали, что жить можно только возле корабля, а всего остального надлежит бояться. Лучше и вовсе не расслабляться, даже дома, дольше проживешь! Поэтому он, выбираясь в джунгли, не присматривался к ярким цветам и не искал новые возможности, он хотел как можно быстрее вернуться в свою уютную темную нору.

Сейчас было странно рассказывать о том, что он будто жил с закрытыми глазами.

– Но твой отец умел мыслить свободно, – указала Альда. – Удивительно, что он не научил тебя этому.

– Не только я совершал ошибки, он – тоже. Он был увлечен своими исследованиями, а мне было плевать на них. Пожалуй, он все ждал, когда я образумлюсь! Как видишь, не дождался.

А потом Фостер оказался здесь, он проходил по этой земле и смотрел на эти растения. Он был один, когда обнаружил гору костей! Блейн многое отдал бы, чтобы узнать, о чем он тогда думал. Было ли ему страшно? Да, это точно, тут кому угодно было бы страшно, кроме этих пришельцев, которые сами страшнее чудовищ. И все же Фостер не поддался страху, какая-то неведомая сила гнала его дальше, не позволяя умереть на месте и покончить со своими страданиями.

Он даже не мог дышать… Блейн думал, что тоже не сможет. Отправляясь в экспедицию, он запасся масками, спасающими его от болотной отравы, зависшей в воздухе. Вот только Альда забрала эти маски в первый же день.

– Ты способен адаптироваться, – пояснила она. – Ты и остальные. Но нужно делать это постепенно.

– То есть?

– Те микроорганизмы, которые мы обнаружили в вас… Они помогают быстрой адаптации. Ты всю жизнь жил возле реки, там один тип воздуха. В джунглях он меняется, но постепенно. Мы будем запускать его в машину по чуть-чуть, чтобы ты привык.

– Но как же вы? В вас-то нет паразитов!

– Нам это и не нужно, – загадочно улыбнулась Альда.

Ее план, безумный и разрушительный на первый взгляд, сработал. Поначалу у Блейна кружилась голова, его тошнило, мысли путались – совсем как раньше, когда он оказывался в глубине джунглей. Но постепенно он привыкал, и это убирало еще одно препятствие с пути исследования планеты.

Почему должны были появиться чужаки, чтобы показать им, как много они могут?

Ответа на этот вопрос он не знал.

А пришельцы, в свою очередь, действительно не поддавались влиянию Арахны. Блейн уже не сомневался, что они не люди. Он просто пока не разобрался, кто они такие.

– Честно говоря, я даже не знаю, на что я надеюсь.

Он решился сказать ей то, что давно уже не давало ему покоя, подтачивая его силы.

– На то, что мы найдем твоего отца и спасем колонию, разве нет? – удивилась Альда.

– Даже если мы ее спасем, это будет серая и унылая жизнь. Эти домики, эти камни, вечный страх… Вы дадите нам машины, если очень повезет. Но мы все равно будем существовать. И если раньше мы существовали с надеждой на чудесное спасение, то теперь уже я не знаю, за что держаться.

– Не о том думаешь. Мы ведь не просто выделим вам машины. Мы поможем, когда узнаем, чем именно ценна ваша планета. И от этого зависит, чем вы будете заниматься и каким станет ваше будущее! А теперь тебе нужно отдохнуть. Мы продолжим путь, как только рассветет.

Она не стала говорить, что если планета окажется бесполезной, то и ее население никто спасать не станет. Блейн и так не забывал об этом.

* * *

Ее организм быстро очистился от наркотиков, и, когда она очнулась, она чувствовала себя прекрасно – не было ни головной боли, ни слабости, ни тошноты. Впрочем, сейчас это служило слабым утешением. Ноэль слишком хорошо понимала, что попала в беду.

Но отчаиваться было рано: она все-таки жива! Если бы ее хотели убить, это сделали бы сразу. До тех пор, пока все не закончилось, у нее есть шанс спастись, и она собиралась действовать по инструкции.

Она приподнялась на локтях и осмотрелась по сторонам. Она не была связана, и это уже радовало. Кто бы ни напал на нее, он ее точно недооценил! Ноэль обнаружила, что лежит на холодном металлическом полу, в клетке из добротного металла. Она не была уверена, что ее силы хватит, чтобы согнуть эти прутья, но пока не собиралась и пробовать. То, что окружало клетку, надежды тоже не внушало!

Ее принесли в полуразрушенный зал, который теперь больше походил на свалку. Здесь повсюду поднимались к далекому потолку горы металла и другого мусора. Вполне возможно, что, очищая корабль, поселенцы приносили сюда ненужный хлам – и забывали про него.

В зале было темно, единственным источником света служил фонарь, оставленный неподалеку от клетки, поэтому Ноэль не могла оценить, насколько это большое помещение. Но, судя по запустению и абсолютной тишине, зал находился далеко от жилого крыла. Тот, кто ее похитил, все просчитал, звать на помощь бесполезно, придется надеяться только на себя.

Ноэль поднялась на ноги, стряхнула с одежды пыль и подошла к прутьям. Она уже знала, что значительная часть металла на корабле пришла в негодность – Киган тоже заметил это и был поражен. Но с тех пор, как она обнаружила паразитов, многое представало в ином свете. Судя по всему, на Арахне обитало огромное количество микроорганизмов, и один вид оказался способен портить металл. Возможно, они и клетку ослабили?

Но нет, земные инженеры постарались на совесть: из чего бы ни были сделаны эти прутья, они прошли испытание и временем, и агрессивной атмосферой Арахны. Просто сломать их Ноэль не могла.

– Даже не надейся, – донеслось со стороны. – Если бы отсюда можно было выбраться так легко, тебя бы здесь не оставили!

Она мгновенно узнала этот голос и почувствовала, как в душе вспыхивают первые огни злости. Рене! Вот кто за всем стоит! Похоже, эта безумная тетка не унялась, верные ей охранники освободили ее, и теперь она решила отомстить Ноэль!

– Ты?!

– Я, – отозвалась Рене из темноты. – А что – я?

– Ты меня похитила!

– Издеваешься? Я, по-твоему, в состоянии кого-то похитить? Присмотрись внимательнее!

Ноэль подошла к прутьям и прищурилась, стараясь рассмотреть, что находится за пеленой света фонаря. Когда ее зрение адаптировалось к новым условиям, она обнаружила, что неподалеку находится другая клетка – в которой и была заперта Рене.

Что это, трюк, попытка обмануть ее? Но зачем? Рене, судя по всему, была из военных, она действовала напролом. У нее просто не было причин устраивать этот спектакль!

– Я не понимаю… – наконец признала Ноэль.

– А что тут понимать? Мы с тобой теперь во власти одного человека, только и всего! Не знаю, как тебя, а меня забавляет эта ирония.

– Не вижу в этом ничего забавного! Какого еще человека? Я думала, за твое заключение отвечает совет!

– Как видишь, нет. Совет доверил это одному человеку – и ошибся.

Словно в подтверждение ее слов, вдалеке послышались одинокие шаги. Они были тихими, но гулкое эхо зала подхватывало их и разносило повсюду, заранее предупреждая, что кто-то приближается.

Ноэль напряглась, всматриваясь в темноту. С минуты на минуту ей предстояло увидеть своего похитителя.

Глава 10

Альда понимала, что, отправляясь на другую планету, она должна была подготовиться ко всему. И все равно обнаружение гигантского боровика застало ее врасплох.

Точнее, это был не гриб даже, а шляпка от гриба, огромная, словно холм. Она занимала все вокруг, бесцеремонно оттесняя другие растения. На ощупь она была упругой и гладкой, совсем как земной боровик, да и цвета совпадали. Хотя стоило ли удивляться тому, что в таком климате появятся грибы?

То, что это, действительно, гриб, подтвердил и Блейн.

– Мы зовем его мрикк, – пояснил он. – Грибом его называли в первом поколении, нам это передалось скорее как их наследие. Для нас понятие «грибы» ничего не значит, здесь только мрикк и есть.

– Рядом с той территорией, которую вы изучили, он тоже растет? – уточнил Рале.

– Да, иногда попадается, и это большая удача, если мы его найдем. Хотя…

Блейн замялся, не зная, как продолжить, и Альда почувствовала исходящее от него смущение, смешанное со злостью. Заинтригованная, она заглянула в его мысли – и тут же отпрянула, увидев образ человеческих костей.

Не дожидаясь ее вопроса, Блейн пояснил:

– Недавно мы узнали, что мрикк всеяден. То есть он не ест по-настоящему… Но он перерабатывает все, что окажется с ним рядом. Даже если это будет мертвое тело. К сожалению, мы узнали об этом уже после того, как появилась традиция использовать его в пищу…

– Нервные вы какие, – хмыкнул Киган. – Будете продолжать в том же духе, долго не проживете. Это называется круговорот жизни: всё питается всем. Хищники едят травоядных, травоядные, как следует из названия, – траву, а потом трава прорастает через мертвые тела тех и других.

– И все же мы предпочитаем, чтобы это происходило именно в таком порядке, – холодно заметил Блейн. – Мы не рвемся есть себе подобных.

– Я бы это так не назвал!

– Зато назвали мы!

Они продолжали спорить, однако Альда уже не слушала. Она знала, что Блейн не решится напасть на пришельца, а Киган, в свою очередь, слишком умен, чтобы использовать способности против гражданского. С учетом этого, вся их болтовня – просто мелочи.

Поэтому она снова сосредоточилась на мрикке. Его край был отвесным, он нависал над ней под прямым углом и был не меньше десяти метров в высоту.

– О чем задумалась? – полюбопытствовал Рале, подходя ближе.

– О нашей миссии. Я пытаюсь понять, куда и как направился Фостер. Он поехал налево или направо? Мы ведь не сможем проверить сразу оба варианта, на это уйдет слишком много времени!

– Вообще-то, варианта три, а не два, если мы по умолчанию поверим, что он не развернулся здесь.

– Три?.. Куда еще он мог поехать?

– Напрямик.

– Сюда? – Альда похлопала рукой по мягкой шляпке. – Разогнался и врезался, что ли?

– Не думаю, что все было так экстремально. Просто я допускаю, что если это растение похоже на земной гриб, то и растет оно с соответствующей скоростью. А Фостер проехал здесь давно, намного раньше нас.

Альда начинала догадываться, к чему он клонит:

– То есть, когда тут проезжал Фостер, мрикка или не было, или он был слишком мал, и по нему можно было проехать?

– Бинго.

– Так даже хуже! Как мы узнаем?

– Посмотрим сверху, – невозмутимо ответил Рале.

– Что?.. Сверху? Это как?

– Сейчас увидишь.

Прежде чем Альда успела сообразить, что происходит, ее подхватила невидимая сила – и оторвала от земли, совсем как Рале. Но если телекинетик управлял всем этим и оставался совершенно спокоен, то Альда чувствовала себя котенком, которого неожиданно подняли за шкирку. Она не знала, что делать, как удержать равновесие, а земля оставалась все дальше.

Не прошло и минуты, как они оба оказались на вершине мрикка. Рале ступил на нее грациозно, а Альда, отпущенная им, просто плюхнулась и едва удержалась на краю.

– Эй, что за дела! – возмутилась она.

– Я решил стать твоим учителем.

– С чего это? Я не просила!

– Но ты наверняка думала об этом, – подмигнул ей Рале.

– Думала, только сейчас для этого совсем не время! Я собиралась подойти к тебе, когда мы вернемся на корабль!

– Глупости. Лучшие условия для тренировок – это полевые условия.

– Почему это?

– Захочешь жить – быстрее научишься, – рассудил он.

С этим сложно было спорить. Здесь, на высоте, ветер был намного сильнее, чем под защитой растений. Альда не отказалась бы от возможности удерживаться с помощью телекинез, однако такой возможности у нее пока не было, а дар читать мысли никак не помогал сопротивляться силам природы.

Рале, в свою очередь, чувствовал себя совершенно спокойно. Он прогуливался по мрикку, будто не было на этой планете места приятнее. Очень скоро он позвал Альду:

– Ха, посмотри-ка на это! Что я тебе говорил?

Он добрался почти до середины гигантского гриба и теперь указывал на параллельные борозды, слишком ровные, чтобы быть естественными изгибами шляпки. Они не были точными отпечатками колес, но… Если бы по мрикку проехал вездеход, когда гриб был куда меньше, он бы изломал мякоть именно так.

– Получается, все же напрямик, – признала Альда. – Никогда бы не догадалась! Но как нам попасть туда? Мы-то уже через этот гриб не проедем!

– Все просто: мы перенесем вездеход поверху. Точнее, ты перенесешь.

– Я? Почему я? Я не могу!

Она бы никогда не замахнулась на такой вес! Раньше у нее только и получалось, что отталкивать от себя угрозу. Когда она была спокойна, Альда не смогла бы и листик сдвинуть.

Она попыталась объяснить все это Рале, однако он не был впечатлен.

– Дар у тебя или есть, или нет, а уже ограничение по весу – это твои собственные капризы.

– Ничего себе капризы! – обиделась Альда. – Я же не заставляю тебя читать мысли!

– Потому что я не телепат, но ты – телекинетик. И раз тебя включили в первую тысячу, вездеход ты поднять можешь.

– Я не просила, чтобы мне давали такой номер!

– Детский сад, – фыркнул Рале. – Никто не просит о номере. У тебя был выбор: идти или не идти во флот. Все! А номер – это не для тебя.

– Для кого же тогда?

– Для окружающих, чтобы они знали, что ты можешь. Теперь иди и поднимай этот вездеход.

Он, должно быть, сошел с ума – или надышался болотных газов. Иначе Альда не могла объяснить его настойчивость. По его мнению, она не использовала телекинез все это время только потому, что ей не хотелось? Да конечно! Если и начинать, то с простеньких упражнений, как в академии…

Однако Рале то ли не знал простеньких упражнений, то ли ему лень было тратить на них время. Он снова поднял Альду, метра на три над поверхностью мрикка, и отпустил. Она, естественно, упала, да еще и не смогла приземлиться на ноги от неожиданности.

– Эй!

Она надеялась, что это просто дурацкая шутка и уж теперь-то Рале уймется, но он только начал. Похоже, его это забавляло: он поднимал ее, как мячик, и швырял на коричневую поверхность гриба. Альда пыталась подготовиться, сгруппироваться, и иногда у нее получалось, но чаще – нет, и у нее уже болело плечо и ныло ушибленное колено.

– Хватит! – потребовала Альда.

– Какой от тебя толк, если ты не можешь даже поднять свой вес?

– Я телепат, а не телекинетик!

– Ты думаешь, что этого достаточно? Тогда заставь меня прекратить, вперед!

Она могла – знала, как. В академии ее учили управлять чужими мыслями, и у нее даже неплохо получалось. Но тогда она сидела за столом в тихом, светлом классе. А сейчас ее швыряли туда-сюда, как игрушку, и она просто не могла сосредоточиться. У нее был дар, но не получалось им воспользоваться – какая ирония!

Рале все-таки надоело забавляться, а может, он сообразил, что таким способом ничего не добьется, и решил выйти на новый уровень.

– Знаешь, как на Земле птицы учат своих птенцов летать?

Она знала, но ей совсем не нравилось такое сравнение.

– Рале, не надо!

– Надо. Ты же сама говорила, что тебе нужен стресс! Так вот, знай: я тебя ловить не буду.

– Я разобьюсь!

– Не насмерть, просто пару костей сломаешь, а они быстро заживут. Возможно, именно это и нужно, чтобы пробудить твой дар.

– Не это!

Однако разговаривать с ним было бесполезно. Он поднес ее к краю – и, сколько бы она ни вырывалась, освободиться у нее не получалось. А потом Рале просто отпустил ее, и она полетела вниз.

Это была внушительная высота, которая под влиянием страха казалась Альде совсем уж ужасающей. Она призывала свой дар, старалась изо всех сил, но напрасно. Даже на экзамене у нее хоть что-то получилось, а тут – нет! Ее способностей будто и не было никогда, там, где она иногда их чувствовала, теперь сквозила лишь пустота.

Альда зажмурилась, сжалась, ожидая удара о землю. Однако удара не было: до того, как она долетела до болотной грязи, ее подхватили сильные руки. Был толчок, ощутимый, но мягкий, и она поняла, что падение прекратилось. Осторожно приоткрыв глаза, Альда обнаружила, что теперь ее держит Киган – и вид у него не такой жизнерадостный, как обычно.

Рале присоединился к ним через пару минут и со скучающим видом заявил:

– Совсем не так интересно, как я ожидал!

– А ведь я тебе и челюсть могу сломать, – тихо указал Киган.

– Ты? Можешь, подозреваю, что у тебя на это хватит и сил, и дури. Но я бы на твоем месте не стал таким развлекаться.

– И почему же?

– Потому что кто-то должен перенести машину через мрикк, – пояснил Рале. – Пока наша маленькая птичка смиряется с тем, что она бесполезна, это могу сделать только я.

– Она не бесполезна, – возразил Киган.

Альда была благодарна ему за помощь – даже больше, чем он мог представить. Но такой же уверенности в своих силах она не чувствовала. Если она не смогла остановить Рале ни телепатией, ни телекинезом…

Может, ей действительно не место в команде «Северной короны»?

* * *

Сработала сигнализация, и ее вой, высокий и резкий, наполнил поселение паникой.

Здесь и без того было не слишком спокойно. Простым жителям не рассказывали, что происходит на самом деле, но они чувствовали растущее напряжение, да и заметили, что пришельцев стало меньше. Праздник, вызванный появлением спасателей, очень быстро закончился, и настали тревожные дни. А теперь еще и система предупреждала их о надвигающейся угрозе.

Лукию это не испугало, хотя она понятия не имела, что происходит. Сейчас ее беспокоило только одно: исчезновение Ноэль. Однако это не значит, что она собиралась оставаться в стороне от проблем поселения. Она вышла из выделенной ей комнаты и обнаружила, что охранники спешат взять оружие и направляются куда-то в сторону от поселка. Лукия последовала за ними и очень скоро обнаружила Номада, командующего солдатами на берегу реки.

Если бы он вырос в другом месте и в других условиях, из него, пожалуй, получился бы неплохой военный. Лукия чувствовала в нем нужную гордость, силу, власть… Но он родился и вырос здесь, так что судьба его стала предсказуемой.

Она легко прошла через суетящуюся толпу – охранники почтительно отступали с ее пути, и очень скоро Лукия оказалась рядом с советником.

– Мы вас побеспокоили? – мрачно усмехнулся Номад. – Простите, мы не хотели нарушать ваш покой, мы тут просто пытаемся спасти свои жалкие жизни!

Лукия легко проигнорировала иронию; злость – удел слабых.

– Что происходит? – только и спросила она.

– Наша охранная система окончательно вышла из строя, пришлось использовать датчики подземного движения как сигнализацию.

– И?

– И они показали, что к нам приближается урса, – признал Номад.

Судя по его тону, это было серьезной проблемой. Лукия понимала, почему: она ощущала нарастающую дрожь земли безо всяких датчиков.

– Расскажите мне о ней, – попросила Лукия. – Что это за животное?

Чувствовалось, что ему не слишком хочется болтать, особенно после ее недавних угроз. Однако охранникам сейчас не нужна была его помощь, и Номад решил не обострять отношения.

– Урса – это один из самых опасных хищников Арахны, – пояснил он. – Сбившись в стаю, ары опасней. Но если говорить об одном представителе вида, то нет здесь монстра страшнее урсы. Приближение других хищников мы можем увидеть – со стороны пустоши они не приходят, они или опускаются с неба, или пересекают мост, и это они делают редко. Но урса прокапывается под землей.

– Это очень странно, – заметила Лукия. – Мы обнаружили, что под каменной плитой течет такая же горячая вода, как в реке.

– Видимо, урсу это не слишком беспокоит. Это злобная бронированная тварь, очень крупная и очень голодная. Раньше мы отпугивали ее электричеством, но… Система подвела. В прошлый раз, когда к нам пробралась урса, начался пожар и мы потеряли половину топлива.

– Да, я помню рассказ об этом. Что же вы планируете делать теперь?

– Когда она приблизится вплотную, бросим под землю заряд с зажигательной смесью, для этого уже пробурили отверстие. Скорее всего, это выманит урсу на поверхность, и мы должны будем убить ее.

Судя по его взгляду, задача была не из простых. Люди сражались на своей территории, и Лукия не сомневалась, что у них получится. Однако будут жертвы, к этому готовились все. Охранники, собиравшиеся в пустоши, наверняка знали, что кто-то из них умрет. И таких будет много… Просто каждый утешает себя тем, что это будет не он.

Им казалось, что другого выхода нет, но Лукия понимала, что это не так. Сейчас ей просто нужно было оценить риски и убедиться, что ее решение соответствует правилам. Почему нет? Это даже к лучшему! Пока она бросила пустую угрозу, ничем ее не подтвердив. Она не смогла убить никого из поселенцев, но ведь есть другой способ продемонстрировать свою силу!

– Постарайтесь не мешать мне, – бросила Лукия.

– Что?.. Что вы собираетесь делать?

– Увидите.

Ей не нужно было смотреть на датчики, чтобы понять, где сейчас находится подземная тварь, Лукия чувствовала это. Она направилась навстречу хищнику, чтобы охранники точно не путались у нее под ногами.

Отдалившись от поселения, она готова была начать. Лукия осмотрелась по сторонам, изучая камень на этой местности. Она учитывала все: каждый холм, каждую трещину, все, что могло рассказать ей о породе. Когда анализ был завершен, она замахнулась – и ударила кулаком каменную плиту под своими ногами.

Со стороны это наверняка смотрелось дико. Ее кулачок был крошечным, таким ничтожным по сравнению с величием бескрайней каменной плиты. Однако Лукия знала, что это лишь иллюзия. Не все капитаны обладали такой физической силой – даже в первой десятке. Это была ее личная особенность, индивидуальная мутация, та самая, из-за которой она осталась вечным ребенком.

Камни треснули и обрушились, проваливаясь вниз, но Лукия успела отскочить, и они не увлекли ее за собой. Все сложилось так, как она и ожидала: получилась естественная преграда для движения хищника.

Это разозлило урсу. Сначала Лукия слышала лишь плеск воды, потом уловила странное глухое рычание – если можно было так назвать этот звук. Лукия невольно подумала, что ей всему здесь хочется давать земные имена и определения. Но что если земные истины вообще не подходят этому миру? Что делать тогда?