скачать книгу бесплатно
– Допустим, мы у нее были, – кивнул Леон.
– А кто вы ей?
– Вам какое дело?
Он не хотел быть с ними грубым – но иначе не получалось. Они были угрозой для Анны…
Леон понимал, что это не самая правильная реакция с его стороны, однако по-другому он уже не мог. Да и потом, эти двое сами полезли, он их не трогал.
– Мы должны знать! – гордо заявил Андрей. – Нас теперь все касается!
– Спорно.
Любовь бросила на брата предостерегающий взгляд. Похоже, дипломат среди них был только один, а Андрею полагалось молчать с видом невинно обиженного агнца.
– Послушайте, мы не хотим ничего плохого, – Любовь выдала еще одну неубедительную улыбку. – Мы давно уже пытаемся наладить контакт с Анной, но она избегает нас.
– Пытайтесь дальше, мы-то здесь при чем? – поинтересовался Дмитрий.
– Мы бы не отказались от посредников…
– Не заинтересованы.
– Да вы хотя бы выслушайте нас, нашу историю, а потом уже решайте!
Это было любопытно. Леон знал, что вряд ли чего-то добьется от Анны – если она сама не захочет говорить. Поэтому ему хотелось узнать, что скажут эти двое, устроившие ей настоящую травлю.
– Хорошо, давайте поговорим, – кивнул Леон.
– Ты серьезно? – поразился Дмитрий.
– Тебе не обязательно в этом участвовать, подожди в машине.
– Да я уж лучше подожду, не хватало еще на это время тратить! И ты долго не броди.
– Мы вас не задержим, – заверила его Любовь. – Вы, простите, кто?
– Это не важно, мы с ней работаем вместе, и я не прочь узнать, что вы о ней думаете.
Такой подход их вдохновил. Возможно, к другу Анны они отнеслись бы настороженно, но в деловом партнере они видели возможный рычаг давления.
Они отошли в сторону от дома, чтобы не привлекать внимание толпы. Чувствовалось, что Сирягины не отказались бы от присутствия журналистов, но они боялись спугнуть потенциального союзника.
– Рассказывайте, – поторопил их Леон. – Что у вас там за вражда?
– Это не вражда… Мы ее по-настоящему и не знаем, просто неприятно получилось!
По версии Любови, их отец, очень обеспеченный и уважаемый человек, в свое время женился на «бесприданнице» – матери Яна. Она была совсем одна, с маленьким ребенком, понятно, почему она ухватилась за такую возможность! Но Дмитрий Сирягин был великодушен, он полностью ее обеспечил и любил ее сына, как родного.
– Может, даже больше, чем родного, – буркнул Андрей.
Именно благодаря Дмитрию Ян пошел в престижную школу, начал заниматься музыкой. Когда его мать умерла, отчим продолжил заботиться о мальчике, души в нем не чаял. Но позже случилась беда: партнеры по бизнесу решили подставить Дмитрия. Его обвинили в серии грязных преступлений, чтобы испортить ему репутацию. Яна забрали в приют, а Сирягин был вынужден проводить дни в судах. Правосудие оказалось на его стороне, он остался на свободе, но дело было сделано: он потерял деньги, уважение коллег и друзей, а главное, любовь обожаемого младшего сына. Ян так и остался в приюте, а Дмитрий скоро спился и погиб в результате несчастного случая: заснул пьяным прямо на дороге, и его переехала машина.
– Он до последнего очень любил Яна, только о нем и думал, – вздохнула Любовь. – А Ян, увы, поддался лжи, он послушал людей, которые поливали папу грязью, и не смог его простить. Хотя папина последняя воля доказывала, кто его любимчик: все свое состояние он завещал только Яну, мы ничего не получили. Было ли нам обидно? Да, конечно, не буду скрывать. Но Яна мы в этом не винили, не он ведь писал завещание. Мы сто раз пытались связаться с ним, наладить контакт, а он нас близко не подпускал. Он нас даже не знал! Наверно, наслушался чьих-то сплетен, не знаю… Это было очень тяжело. Когда он женился, мы порадовались за него, решили, что он станет добрее, общительнее… Но нет, его жена тоже не желала говорить с нами! А очень скоро он умер. Понимаете? Сгорел в пожаре, а все его деньги и, соответственно, деньги нашего отца перешли ей.
– Поэтому вы решили, что Анна убила его? – удивился Леон. – Потому что вы остались без денег?
– Нет, конечно! Мы просто хотим справедливости. Да, Ян болел. Но умер-то он не из-за болезни!
Они предусмотрительно умолчали о том, что до появления на горизонте Анны они были единственными наследниками Яна Мещерского. Не важно, какие отношения были между ними, по закону они все равно получили бы его деньги и дома. Все знали, что он серьезно болен, поэтому у Любови и Андрея были основания надеяться, что скоро деньги отца вернутся к ним. Но вот появилась какая-то жена – из ниоткуда!
Теперь у них была всего одна надежда: признать завещание недействительным. А для этого им нужно было доказать, что Анна – мошенница и убийца.
Помогать им Леон, естественно, не собирался. Он не до конца понимал, что происходит, да и признавал, что пожар, в котором погиб Мещерский, был очень странным. Если бы речь шла о ком-то другом, он бы еще допустил определенные подозрения.
Но это же она! Любая попытка обвинить ее в чем-то отзывалась в его душе гневом и презрением. Эти их заискивающие взгляды, угодливые улыбки… Они, изображая бескорыстных брата и сестру, сами что-то скрывали, он чувствовал.
– Спасибо, что рассказали мне, – сказал Леон. – Но мне нужно ехать.
– Вы поможете нам?
– Я поговорю с ней.
Это не было ложью, он действительно собирался поговорить с Анной.
– Пожалуйста, нам очень нужна помощь! – взмолилась Любовь. – У меня двое маленьких детей, у нас почти ничего нет! А она одна… зачем ей одной столько денег?!
– Всего доброго.
– Еще увидимся, – многозначительно произнес Андрей.
Глава 3. Джон Реджинальд Халлидей Кристи
Анна не ошиблась: третья жертва действительно была. И это меняло все.
Точнее, по времени убийства она стала как раз первой жертвой. Алина Кисловская была убита еще в декабре прошлого года – изнасилована и задушена в собственной квартире. Дело зависло, потому что подозреваемых не было, а подробности личной жизни жертвы намекали, что расправиться с ней мог кто угодно.
Алина подрабатывала проституткой. Не работала, а именно подрабатывала – иногда, под настроение. Ей и самой это нравилось, потому что в сексе у нее были специфические предпочтения. Но когда ей хотелось развлечься, да еще и получить за это неплохие деньги, она приводила домой очередного мужчину – и однажды привела убийцу.
– Вот и сложилась картинка, – вздохнула Анна. – В декабре, надо же… а следующая – в марте?
– Да, – подтвердил Дмитрий.
На этот раз они не поехали к ней, это было слишком неудобно из-за вечного внимания толпы. Поэтому братья Аграновские теперь были в квартире Леона, Анна – у себя, а связывал их видеочат. Так было проще, Леон чувствовал, что не готов лично встретиться с ней так скоро, да еще и после разговора с Сирягиными. Ему нужно было самому понять, что он чувствует и как должен относиться к ней, а потом уже заводить беседу о Яне.
Но пока видеочат и присутствие Дмитрия не позволяли им отвлекаться, можно было говорить только по делу.
– Несколько месяцев – это очень маленький срок, – отметила она.
– Между следующими убийствами вообще перерыв меньше месяца.
– Да, и это плохо, если учитывать, что он делает.
– Так что он делает? Ты скажешь или нет?
У Анны всегда была эта привычка – говорить что-то, только когда она абсолютно уверена в своих словах. Ее молчание порой выводило из себя, но Леон научился с ним мириться, а Дмитрий – нет.
На этот раз Анна не стала испытывать его терпение:
– Я готова поверить в одно совпадение, но здесь у вас не одно и даже не два. Значит, это уже и не совпадения.
– Это серийный убийца?
– Да. И он копирует преступления другого серийного убийцы.
– Что? – нахмурился Леон. – Это еще как понимать? Подражатель?
– В том-то и дело, что он не подражает. Он делает именно то, что я сказала: копирует. Помнишь, я еще при первом обсуждении сказала, что я с таким не сталкивалась? Я изучала дела подражателей, знаю, как они работают. Но такое… Не припомню ничего подобного.
Кто-то повторяет историю серийного убийцы? Леон бы сказал, что это шутка или даже игра, но у них тут было три трупа – и похищенный ребенок, которого так и не нашли! Какие могут быть игры?
– Давай по порядку, – предложил он. – О каком серийном убийце идет речь? Я имею в виду того, которому подражают.
Анна ответила не сразу. Она перевела взгляд на компьютерный монитор, набрала что-то, пару раз щелкнула мышкой. Ее изображение неожиданно исчезло, но чат не прервался. Просто она переслала им фотографию.
С черно-белого снимка, настолько старого, что он стал нечетким, на них смотрела семейная пара. Мужчина с высоким лбом, который казался неестественно большим из-за лысины, тянувшейся почти до затылка, черты лица – самые обычные, но и они кажутся зловещими из-за странного, словно возбужденного взгляда близко посаженных глаз, скрытых за крупными очками. Рядом с мужчиной – женщина, полная, некрасивая, но обаятельная, с очень приятной улыбкой. Оба одеты чисто, опрятно, по моде того времени. Типичная семья образца середины прошлого века, вроде как ничего подозрительного, и все же выражение лица мужчины мгновенно насторожило Леона. Он не мог объяснить причину этой настороженности, но… нечто подобное он почувствовал прошлой осенью, когда стоял всего в паре шагов от серийного убийцы и смотрел ему в глаза.
Фотография исчезла, вернулось изображение Анны, и от этого стало легче.
– Это Джон и Этель Кристи, – пояснила она. – Супруги, как вы догадались по общей фамилии. Жили в Лондоне в первой половине двадцатого века. Семья не богатая, но и не бедная, я бы сказала – средний класс, но не такой, как сейчас, а разгромленный и побитый Второй мировой. Семья была обычной, подозрений ни у кого не вызывала. Их даже можно было назвать уважаемыми людьми: во время войны Джон Кристи служил в полиции. На службе он отличился, есть документы, подтверждающие, что начальство его не раз хвалило. При этом он не был профессиональным полицейским, он просто вовремя подсуетился: когда многие мужчины ушли на войну, возникла необходимость в добровольцах из числа гражданских, и Кристи был чуть ли не первым в очереди.
– То есть, это нечто вроде дружинника? – уточнил Дмитрий.
– Не совсем так. Во время службы он обладал полномочиями полицейского, а в отставку ушел в звании специального констебля. Это больше, чем народный дружинник, чтобы тебе проще было понять. В дальнейшем это не давало Кристи никаких юридических преимуществ, кроме почета и уважения. Но, как бы призрачны ни были эти привилегии, он воспользовался ими с лихвой. Кристи считался чуть ли не образцовым гражданином, пока не оказалось, что он больше десяти лет насиловал и убивал женщин. Кстати, эти действия он не обязательно совершал в таком порядке.
– Еще один некрофил? – презрительно поморщился Леон.
– Нет, в этом плане, с Кристи все было очень сложно. Но нам сейчас не нужны такие тонкости. Важно другое: тот тип, на которого вы вышли, прекрасно знаком с историей Джона Кристи. Дело Кристи было очень громким по ряду причин, в Британии – легендарным. Его изучили, имена всех жертв известны, как и обстоятельства их убийства. Они совпадают с тем, что вы нашли: порядок, возраст, способ убийства… Все, даже муж, которого подставили!
– Так же не бывает! – воскликнул Дмитрий. Вид у него при этом был такой, будто Анна намеренно пыталась его обмануть, выгораживая убийцу.
– Думаешь, я этого не знаю? Поэтому я и была удивлена, когда заметила сходство. Конечно, совпадает не все – люди ведь другие, эпоха – тоже. Но уже очевидно, что он идет путем Кристи, с погрешностью на личные обстоятельства нашего маньяка.
– Ну и что это может значить?
– Я пока не знаю, – ответила Анна. – Тут думать надо, но надо и действовать. Он, похоже, спешит! Кристи поначалу убивал раз в несколько лет. Это потом уже он сорвался чуть ли не на массовую резню, в первое время он выдерживал не меньше года. А этот, как видите, нет. У Кристи было восемь жертв, у него пока три, и мы не знаем, когда он нападет на четвертую.
Леону всегда казалось, что худшая черта маньяков – это их непредсказуемость, искаженность их логики. Но вот они столкнулись с тем, кто действует по определенному сценарию, а легче от этого не стало! Чего он хочет? Если движущая сила за серийными убийцами – это страсть, не важно, к чему, то как понять того, кто использует шаблон?
Может, Анна ошиблась? Хотя нет, вряд ли. Когда речь заходила об убийцах из прошлого, она была живой энциклопедией. Ее память хранила подробности, которые ставили его в тупик. Леон уже и не пытался понять, как она это делает, он просто принимал такие знания как очередную странность Анны Солари… Или Мещерской? Кто она теперь?
Не важно. Их ссоры и непонимание отошли на второй план, хотя и не потеряли своей значимости. Вернулось то чувство, которое было и во время прошлых расследований: чувство силы, которая была только у него, и понимания, на которое способен только он.
Главное – не сказать об этом Диме. Потому что тогда начнутся старые песни про «опасные гены маньяка».
– Хорошо, так что ты предлагаешь? – спросил Дима. Чувствовалось, что уверенность Анны избавила его от собственных сомнений, он убедился, что нашел что-то очень важное.
– Пока у меня два варианта, причем можно выполнить оба одновременно. Но чтобы все сработало, предлагаю сразу опустить условности вроде «ты не имеешь права». Вы сами меня привлекли к расследованию, сами будете мне помогать.
– Ну а что ты можешь? – смутился Дима. – Ты же взаперти!
Леон удивление брата не разделял, он не сомневался, что Анна вычислила уже не меньше десяти способов удрать из своей роскошной темницы незамеченной.
– Эту досадную мелочь я беру на себя, – усмехнулась Анна. – Теперь по делу. Дима, твоя задача – убедить следователей, что здесь серия убийств. Две одинаковые петли – это еще совпадение. Три – факт, который сложно игнорировать. Из всех полицейских, которые связаны с этими расследованиями, выбери того, что поумнее, и обращайся только к нему. Один человек может больше, чем толпа, об этом я вам уже говорила.
– Хорошо, это первая часть, – кивнул Дима. – А вторая какая?
– Вторая – осмотр квартиры Гордейчиков, это единственное место преступления, которое еще сохранилось в нетронутом виде. Пока между нашим убийцей и Джоном Кристи есть только одно принципиальное отличие. Обычно маньяки не гадят там, где живут. Они или убивают подальше от дома, или заводят себе некую нору, условное убежище, куда приводят своих жертв. Но если у них есть семья, то семейный дом для них священен. Кристи был исключением. Он убивал там, где жил с женой, причем жена ни о чем не знала.
– Разве это так важно?
– Это бесконечно важно. Место убийства – это не просто условие, это символ власти над жизнью жертвы. Нынешний маньяк убивает жертв в их домах. Это тоже дом – но это другое настроение, вот что нужно учесть.
Леон не понимал ее в этом, но он и не пытался. Он просто сказал:
– Я пойду с тобой.
Осмотр квартиры, куда в любой момент мог вернуться настоящий убийца, был опасен, да и в целом, Анна сейчас оказалась в уязвимом положении. Никакие ссоры не заставили бы его подвергнуть ее такому риску.
– Это понятно, – сдержанно улыбнулась она. – Потому я и говорю, что действовать мы сможем одновременно. Дима займется полицией, мы с тобой осмотрим квартиру.
– Но если этот тип подражает Джону Кристи, разве это не позволяет нам предсказать, где произойдет следующее убийство? Разве это нам ничего не дает? – спросил Дима.
– Увы, нет. Кроме, разве что, предупреждения: если мы ничего не изменим, трупов будет еще пять.
* * *
В этом деле она видела вызов, который не могла не принять. История с наследством Яна была важной для Анны, но вся эта суета начинала утомлять. Журналисты, возмущенные родственники, постоянное внимание… Она, привыкшая оставаться в тени, чувствовала себя загнанной в угол.
Сейчас в ее жизнь вернулся Леон, она снова делала то, в чем была хороша. От этого становилось легче, чем она ожидала.
Они встретились во дворе, неподалеку от дома Гордейчиков.
– Как ты выбралась? – изумился Леон. – Там тебя у входа стая пираний ожидала, даже я не прошел бы мимо них, не потеряв пары конечностей! Хочешь сказать, что дело обошлось одним гримом?
Отправляясь сюда, она не без удовольствия сняла белесый парик, собрала собственные волосы в хвост и сменила длинное платье на джинсы и свитер. Леон был одним из немногих, рядом с кем она позволяла себе быть настоящей… С кем ей хотелось быть настоящей.
Иногда появлялось желание доверять ему больше, рассказать ему всю правду, но Анна понимала, что это непозволительная слабость. Да и не время сейчас – слишком уж важной была их цель.
