(Не)Фиктивная жена

Она жила в роскошных апартаментах на Малой Бронной. Подарок от меня. Хоть какая-то компенсация за мой скоропалительный брак, ну и финансовая подушка – Каролина ждала меня, и ей нужна уверенность.

– Я тоже, – скинул пиджак и упал в кресло. Каро разлила по бокалам сухое белое и один подала мне. Я только промочил губы, за рулем сегодня.

– Как прошел день рождения племянника? – устроилась у меня на коленях.

Я улыбнулся. Вспомнил, как отплясывали с Амиром и Камилем. Раньше мы, три брата, устраивали удалую пляску, а сейчас Давид только смотрел и скупо улыбался. Я понимал его скорбь, но все равно переживал. У них с покойной женой были мега сложные и запутанные отношения, но ее потеря ударила по нему так, как никто не ожидал. По десятибалльной шкале разрушений – одиннадцать. Давид никому не плакался и не демонстрировал нарочитую скорбь, но мы братья и понимали друг друга.

– Хорошо, – ответил я. – Весело было.

Еще один танец зарябил в глазах. Майя сегодня танцевала, как воплощенный огонь. Страстная, горячая, манящая. Я вырастил великолепную женщину.

– Я хотела бы быть там с тобой… – удрученно вздохнула Каролина и залпом выпила вино в бокале. – Я устала ждать, Адель. Хочу, чтобы мы наконец были вместе.

– А мы не вместе? – сухо поинтересовался.

Я давал ей максимум возможного внимания в нашей ситуации. Поделил между ней и семьей, а с учетом нашей совместной работы, обделенными как раз-таки были именно моя законная жена и мой сын.

– Это не то, Адель! И ты прекрасно это понимаешь! – Она вскочила с моих колен, нервно заправила за ухо короткие светлые волосы. Каролина изменила прическу: выглядела очень стильно, тем более, длинноволосая женщина у меня уже была. – Я хочу, чтобы ты ко мне домой возвращался вечерами! Со мной засыпал и просыпался! Я устала, любимый, – рухнула прямо передо мной и обхватила колени. – Когда ты подашь на развод?

– Когда Кариму исполнится пять, не раньше.

– Осталось всего полгода, можно начинать процесс, – потерлась щекой о мое колено. – Вдруг твоя девчуля упрямиться начнет, и вас не разведут быстро.

– Каро, – погладил светлые волосы, – это не только юридический вопрос. В нашей культуре детей нельзя отнимать у матери раньше семи лет. Пять лет – это тоже большой риск.

– Ну знаешь! – вскинула голову. – Еще два года я ждать не буду! И вообще, – посмотрела на меня темно-серыми глазами, – зачем в принципе забирать ребенка, Адель? Объективно с ним всегда девчуля сидит. Ты кому его передашь, м?

Я резко обхватил острый подбородок и предупреждающе сжал.

– Каро, мой сын для меня дороже всего. Ты приняла это. Если сейчас у тебя появились с этим проблемы, говори.

– Нет, – замотала головой, – но у нас тоже будут дети, не обязательно…

– Каро! – оборвал ее. На чаше весов моя плоть и кровь будет всегда выше, чем даже самая шикарная писечка. Если Каролину перестали устраивать мои расклады, значит, нам не по пути.

Когда я был свободен и хотел жениться на ней – это одна история. Когда меня схватили за яйца и потребовали взять обязательства за бездумный трах, я дал Каролине слово, что через пять лет мы поженимся. Что она не зря ждет. Тогда во мне говорил влюбленный мужчина.

Сейчас я смотрел на свою жизнь рационально и прагматично. Если уж быть до конца откровенным, я охуенно устроился: две абсолютно разные женщины радовали, ублажали, скрашивали мою жизнь. Каролина – прекрасный специалист, интересный собеседник, страстная любовница. Майя – мать моего сына, хозяйка в моем доме, пылкая и искренняя в постели. Она абсолютно другая. Они с Каролиной как Инь и Янь. Они стали нужны мне обе. Это был бы идеальный расклад, но я не зря специалист в точных науках: лучшее всегда враг хорошего, а на двух стульях не усидеть. Я ведь дал слово Каролине, и я привык держать его.

– И еще, – теперь я поднялся и подошел к высоким окнам, – перестань называть Майю девчулей. Мне это не нравится. Я говорил уже.

– Недостаточно жестко говорил, любимый, – Каролина поднялась и, зацепив со стола брендовый красный пакет, подошла ко мне. – Держи, поздравляй дев… – споткнулась о мой взгляд. – Майю.

Каролину буквально трясло, когда я или кто-то в моем окружении произносил слово «жена» относительно, блядь, моей жены! Даже моя секретарша, однажды став свидетелем бурной истерики, о звонках Майи предупреждала, как о «вам звонят из дома».

Самое интересное, что мою законную супругу совершенно не волновала любовница. Я не оправдывался и не скрывался, не приходил домой, стыдливо пряча глаза, но старался максимально оградить Майю от этой части моей жизни: от жены зависела атмосфера в доме, здоровье, настроение и воспитание моего сына, мой комфорт – да, это тоже. Мы, черт возьми, хорошо ужились. Может, между нами не было большого чувства, но было много маленьких и точно не менее важных.

– Спасибо, – взял пакет и притянул к себе Каролину. – Ты меня спасла, – коротко поцеловал в губы.

Я поздно вспомнил о дне рождения жены: подарок выбрал, но слетать и купить уже не было возможности. Слишком много встреч пришлось бы переносить, да и праздник племянника не хотелось пропускать.

Каролина слетала в Стамбул и купила в ювелирном бутике то, что я присмотрел для Майи. Она любила такие украшения: изысканные, но не вычурные и кричащие.

– Так отблагодари меня, любимый… – потянулась к паху и взвесила в ладони член. – Не каждая женщина сделает то, о чем просил ты. Гордость – штука сложная.

Каролина поднесла руку к моему лицу, и я заметил на ее руке браслет из розового золота от «Картье». Тот самый, из комплекта, что я выбрал для Майи.

– Что это? – нахмурился, перехватив запястье.

– Я сделала и себе подарок, – улыбнулась Каролина. – И кольцо тоже, – показала палец.

Да, я выбрал для жены комплект – кольцо и браслет Clash de Cartier в двух цветах. Нет, мне не жалко, что мой кошелек дважды опустел на несколько десятков тысяч евро, но что это за показательные старты? С чего вдруг?

– Ты выбрала тот же комплект? – продолжал удерживать ее руку.

– У тебя всегда был хороший вкус. Мне идет, правда? – кокетливо облизнула губы.

– Правда, – кивнул и отпустил запястье, затем посмотрел на часы. – Мне пора, Каро.

Каролина все больше и сильнее начинала ревновать. Это могло стать проблемой. Мне скандалы вокруг моего имени не нужны.

– В смысле?! – Она даже отшатнулась. – Оставишь меня одну? Просто уйдешь?!

Ну вот что сказать? Что сегодня я желаю жену? Нет, Каролину я тоже хотел, но не сейчас. Я обещал Майе, что не буду ложиться к ней в постель после любовницы, и я старался держать слово. После секса с Каролиной я не лез на жену, но случались всякие шалости без проникновения: ласки, поцелуи, минет. Дело вроде как житейское.

– У нас через неделю два дня в Нижнем. Обещаю компенсировать. А сейчас… – я привлек ее к себе, впечатываясь сзади. Приспустил тонкие шелковые шортики и сдвинул полоску трусиков. Раскрыл влажные складочки и нашел возбужденный клитор.

Умелый массаж, жаркий шепот на ухо, жадные поцелуи, и Каролина кончила, затем начисто вылизала мои пальцы.

– Я хочу тебя в рот… – хотела опуститься на колени: попкой ощущала, что стоит у меня крепко. Я подхватил ее на руки и отнес в спальню, уложил и укутал в одеяло. Сегодня мой залп для жены. Я так решил.

Я не успел войти в дом, как мне снова позвонила Каролина. С каждым днем она все чаще требовала заверений в любви, красивых слов, комплиментов.

– Скажи, что любишь? – просила она.

– Конечно. Ты же знаешь.

– Скажи, Адель. Я так люблю тебя.

– И я тебя, – звучал устало. Двенадцать ночи, ну сколько можно выдавливать из меня милоту?!

Я сбросил звонок, когда неожиданно встретился с яркими голубыми глазами жены. Мы долго смотрели. Мы долго молчали. Майя слышала? Я не хотел этого, но… Не нужно ждать меня!

– Почему ты не спишь, Майя? – произнес чуть раздраженно. Сегодня мои женщины меня утомляли. Майя никогда меня не караулила: сейчас что произошло? Тоже чувствует, как часики тикают?

– Уснуть не могла. Сделала чай, – показала кружку в руках. – Спокойной ночи, – развернулась в сторону лестницы.

– Майя, – остановил ее, – поднимайся ко мне. Ты будешь мне нужна.

Она бросила на меня неясный взгляд через плечо, но я точно знал, что сделает, как велено. Майя была неконфликтной и приятно предсказуемой.

Я поставил пакет с логотипом Картье на журнальный столик в спальне и отправился в ванную, на ходу снимая рубашку.

Майя набирала мне ванну. Она знала, что после тяжелого дня я любил понежиться в воде: тупо полежать и расслабить мышцы. Работа во многом сидячая, и даже регулярные походы в зал и утренние пробежки не всегда помогали. Плечевой пояс забит, словно мешки каждый день таскал на горбу, только жена проворными ручками умела разбивать напряженные мышцы.

– Я в душ, – бросил отрывисто, полностью раздеваясь.

Жена подобрала брюки, выдернула ремень, сложила. Я включил воду, но створку не закрыл, наблюдая за ее привычными размеренными движениями. Короткий кружевной халатик, длинные волосы переброшены через плечо, никакой косметики. Двадцать шесть завтра, а такая же молоденькая, только фигура сочнее стала, а во взгляде больше не было скромности. Точнее была, но такая, призывная. Майя не была роковой соблазнительной тигрицей. Она манящая трепетная лань. И то, и то способно возбудить мужчину. Главное, настроение.

– Солнце, помоги мне, – позвал и протянул ей мочалку, спинку потереть.

Майя непривычно замялась, но вошла в просторную душевую. Одетая…

– Разденься, – отрывисто бросил, смывая пену с лица и головы.

– Адель, я…

– Майя, разденься.

– Адель…

– Солнце, тебе муж велел, – мне не нравилось, но все чаще приходилось напоминать жене, кто в нашем доме хозяин.

Она скинула халат и отбросила тонкую сорочку. Взяла мочалку, но я больше не стоял спиной, а шарил взглядом по гибкому стройному телу. Хороша, очень хороша. Все-таки женщинам нужно рожать раньше, по молодости, тогда только плюсы фигуре. Ни растяжек, ни лишних складок на животе, грудь сочнее, бедра круче.

– Мне понравилось, как ты танцевала сегодня, – хрипло похвалил и подошел ближе, членом толкаясь в плоский живот.

Жена отвернулась, уворачиваясь от моих ласк и настойчивых губ. Не понял?

– Солнце, ты чего? – наматывал на кулак длинные волосы и кусал шею. – Что-то случилось?

– Адель, я просила… После нее не нужно. Мне неприятно… – дернула плечом, сбрасывая мои руки.

Я резко повернул Майю и продемонстрировал стоячий член.

– Разве похоже, что я трахался? – приподнял бровь. – Потрогай яички, проверь, – начал злиться, да. Бабы сегодня одновременно решили устроить мне секс в мозг.

– Это не только про секс. Ты сорвался к ней и…

– Я думал, ты все-таки выросла, солнце. Мы с ней вместе работаем, – это наш первый разговор глаза в глаза о Каролине: с фактами и честно. – Поэтому твоя просьба изначально невозможна. Понимаешь, да?

Я с Каролиной слишком тесно общался практически каждый день – поцелуи, объятия, прикосновения – и перед тем, как прийти к жене, не молил Аллаха о прощении.

– Тогда, уверена, ты не будешь ходить неудовлетворенным, – здраво кивнула жена. – Учить меня больше нечему, я усвоила твои уроки, поэтому… – Майя шагнула ко мне и поцеловала в щеку. – Нет надобности изменять, – и шепотом на ушко: – Ей.

Я не успел опомниться, как остался один, глубоко, очень глубоко неудовлетворенным.

– На столе подарок для тебя. С днем рождения, жена, – крикнул ровно. Не так собирался преподнести его, но Майя сама виновата. Жена меня от тела отлучила, смешно! Она мне принадлежит. Мне. Я имею право на супружеский долг, но… Не в моих правилах принуждать к сексу.

Я обмотал бедра полотенцем и взял бритву, ровняя отросшую щетину до брутальной небритости.

Жена вернулась ко мне минут через пять. На руках браслеты и кольца. Мне нравилось, когда она сразу надевала подарки: это уважение, благодарность и почтение. Я взял один комплект из белого золота, второй из розового. У Майи была странная, но симпатичная привычка на правой руке носить золото одного цвета, а на левой другого – никогда раньше такого не видел.

– Спасибо, Адель. Мне очень нравится, – застыла за моей спиной: сорочка, надетая на влажное тело, сексуально облепила высокую грудь. Я смотрел на острые пики сосков, натянувшие ткань.

– Разве так благодарят мужа? – вкрадчиво поинтересовался, поворачиваясь к жене.

Майя шагнула ко мне и, встав на носочки, потянулась к щеке. Да еб! Ну уж нет!

Я легко подхватил ее под ягодицы и забросил ноги себе на поясницу. Рот закрыл агрессивным поцелуем, полотенце само слетело с бедер.

– Адель… – дал вздохнуть, когда завалились на кровать. – Не над…

– Так благодарят мужа, – прервал, потершись головкой о промежность. Майя ахнула, когда вздернул тонкие запястья высоко над головой, затем снова целовать начал. Она… Она не отвечала. – Ну что еще?! – возбужденно и нетерпеливо.

– Я не хочу. Больше не хочу, Адель.

– Что значит не хочу? – поднялся на руках. Она только смотрела огромными светлыми глазищами. Я просунул руку между нашими телами и коснулся ее внизу. Не сухая, но и не течет. Я скатился с жены, судорожно восстанавливая дыхание. Я весь вечер ее хотел – и что?!

Майя поднялась, села в постели, поправляя сорочку, пряча крепкую грудь.

– Куда? – схватил за руку, когда попыталась встать. – Мне сейчас что, дрочить? – кивнул на член, который и не думал падать. – При живой жене?

– У тебя и любовница не мертвая, – попыталась высвободиться. – Поздно, я спать хочу.

– Понял, сегодня дрочить, – сузил глаза и дернул тонкую бретельку, обнажая одну грудь. Я смотрел на нее и удовлетворял себя. Майя попыталась отвернуться. – Смотри, – хрипло приказал. – Это… последний… раз… когда… я… позволяю… сказать… тебе… нет, – и я кончил. Чистая физиология, не удовольствие, а сублимация.

Я поднялся. Мне снова в душ нужно.

– Ложись спать, – велел я. Майя поднялась. – Здесь ложись. Я не хочу спать один.

Я был очень добр к своей молодой жене, очень терпелив и заботлив, но ни одна женщина не будет мной манипулировать и нагибать. Будет исключительно так, как я сказал, и Майя давно должна была с этим смириться. Если нет, придется воспитывать…

Глава 5

Майя

Сегодня я проснулась рано. Даже будильник не понадобился. Двадцать шесть – уже совсем большая девочка. Вроде бы замужем: птенец вырвался из родительского гнезда, но, по сути, я еще там – под мужем. Сама себе пока не хозяйка. Ничего, это тоже скоро закончится.

Я широко зевнула и поставила турку на плиту – взбодриться нужно. Аделя вчера зацепила фраза, что меня больше учить не нужно. Да, она равнялась тому, что в моей спальне ему более делать нечего. Не думаю, что будет сильно переживать. Я ведь не единственная. Пусть наконец начнет привыкать к верности и жизни с одной женщиной. Если, конечно, ему в принципе знакомо это понятие.

Неприятно, что Адель с этой Каролиной не только в свободное время, но и на работе постоянно. Но он мужчина, и верить, что держал слово относительно нашей близости, наверное, глупо. Просто для моей психики так было легче. Сейчас я готова широко открыть глаза и шагнуть в мир, во многом циничный и жесткий.

Я пила кофе и смотрела в окно. Хорошо так: тихо, спокойно, можно услышать собственные мысли и понять, чего хочет сердце. Мое точно стремилось на свободу. Может, желание загадать? Например, влюбиться?

– Мама! – в кухню влетел сын. За ним Зара.

– Проснулся уже, – поймала своего мальчика. Карим в папу пошел, выше сверстников из детского сада, но, в сущности, совсем малыш еще. Или это я мать-мать? Но в любом случае забирать такого маленького мальчика от матери – сухая глупость и махровый эгоизм!

– Смотли, мама, – протянул мне рисунок. – Это ты. Мы с Залой лисовали, – и поцеловал в щеку. – С днем лождения, мама!

– Спасибо, малыш. Спасибо, Каримка, – я целовала и тискала его. Пока его отец не видит, то можно.

– С днем рождения, Маюша, – Зара обняла нас обоих и поцеловала меня в макушку. Затем сработал мой будильник. Пора кормить и собирать сына в сад. Адель всегда сам вставал, ему точно помогать не нужно.

Зара погнала Карима умываться и чистить зубы. Я делала омлет с моцареллой и помидорами для мужа и сырники для сына. Адель обычно забрасывал его в садик, ему как раз по пути.

– Черт, я проспал! – муж стремительно ворвался в кухню. Одетый с иголочки, причесанный, в аромате любимого пряно-острого парфюма. По сравнению с ним это мы все проспали. – Кофе сделаешь? – сухо чмокнул в висок, затем на часы посмотрел.

– Завтракать не будешь? – я неторопливо вымыла турку и снова поставила на плиту.

– У меня ранний завтрак с чиновником из Минцифры.

На кухню вернулись Карим с Зарой.

– Доброе утро, Адель Каримович, – поздоровалась она.

– Доброе, – улыбнулся. – Здорово, сын, – выставил ладонь, чтобы Карим дал ему пять, а бил тот от души. —Удар у тебя супер, только почему ты еще не собрался! – сказал вроде бы ему, а попенял мне. – Я опаздываю, – снова на часы. – Отвезешь сама, ладно? – сделал пару глотков обжигающего кофе и поставил чашечку на стол.

Адель ушел, а я съела его омлет. Что добру пропадать?

– Неужели забыл? – поджала губы Зара.

– Он меня уже поздравил, – ровно ответила. – Карим, ешь нормально. Одеваться и выезжать пора.

– Что подарил? – с интересом спросила она, но так, чтобы сын не понял. Дети такие непосредственные, и порой сливали женские разговоры за просто так.

– Украшения. Как всегда, – пожала плечами.

Нет, я не то чтобы против, просто иногда это напоминало откуп. Просто цветы и искренние поздравления ранним утром были бы более необычным подарком. А так… Золото, бриллианты, подороже и побогаче – чтобы я выглядела не хуже других. Это не мне внимание, это его статус и амплуа щедрого мужа. Да, Адель Черкесов не жадный, все это знали, в том числе и я.

– У меня тоже есть для тебя кое-что, – Зара поставила передо мной темно-бордовый бархатный футляр.

– Что это? – я была заинтригована. Она глазами попросила открыть. На черной подложке лежали винтажные крупные серьги с кроваво-красными камнями. Очень красиво. – Они великолепны… – проговорила, взяв одну серьгу в руки.

– Они принадлежали твоей прабабушке. Мы передаем их по женской линии. Я каждый день рождения порывалась, но… – остро на меня взглянула. – Вот сейчас точно пора. Рубины украшают истинную женщину.

– Спасибо, Зара, – поцеловала в щеку. – Моя вторая мама.

Ну вот, она всплакнула. Да и я тоже. Она и сын – самые родные мне люди. Ближе уже никого не осталось.

– Ты видела, я тортик испекла? Твой любимый, медовый. Может, ужин шикарный приготовим? Посидим, вина выпьем?

– Видела и уже хочу его.

– Ой, – спохватилась, – вы ж, наверное, идете с Аделем Каримовичем куда-то вечером.

– Да нет. Вроде никуда не собирались, – пожала плечами. Он меня никуда не звал и ни о чем не предупреждал.

Вероятно, мужья, любящие своих жен, более внимательны. Но не все дарят подарки ценой в несколько тысяч условных единиц. Нужно радоваться и быть благодарной. Свекровь на щедрость своего сына всегда именно так говорила. А то, что утром банального «поздравляю» не сказал – мелочи, да?

– Думаю, не нужно прямо праздничный ужин готовить на два с половиной рта, а вот с чаем и тортиком посидеть можно.

Адель приходил обычно после девяти и никогда не садился за стол так поздно, максимум чай с медом. Видимо, где-то его подкармливали, да и рестораны он любил и не скрывал, что часто заезжал туда поужинать с коллегами и партнерами.

Только на выходных, которые проводил дома (раньше через раз, последний год чаще с нами оставался), садился во главу стола, чтобы разносольно, вкусно, разнообразно.

– Я освобожусь часов в пять и устроим праздник. Да, сынок? Будем торт есть и свечки задувать?

Карим, строивший замок из сырников, активно закивал.

Я завезла сына в садик и поехала в центр: у меня сегодня три собеседования! Два в первой половине дня и одно в три часа. Я очень волновалась, тщательно готовилась и надеялась, что выгляжу соответствующе.

Первое собеседование было в банке на должность стратегического аналитика. Я немного нервничала, поэтому говорила неуверенно, но честно: образование, опыт, цели и карьерные ожидания. Мне сказали, что сообщат о решении, если оно будет положительным.

Второе собеседование в инжиниринговой компании – должность экономист-бухгалтер. На нем я узнала, что маленький ребенок – это проблема для работодателя, а садик для них не аргумент. Про Зару я промолчала: вдруг решат, что раз есть помощница, то работа мне не так уж и нужна.

Я ехала по Садовому кольцу и вслух рассуждала, что первый блин всегда комом. У меня нет опыта очных собеседований с HR-менеджерами. Буду учиться на своих ошибках: где-то умолчу, где-то подключу фантазию. И уверенность.

Я как раз проезжала по Кутузовскому мимо бизнес-центра, где располагался офис «Сферы». Может, заехать к Аделю? Попросить помощи? У него много бизнес-партнеров и, возможно, он мог бы порекомендовать меня одному из них. Нет, с мужем я работать не хотела категорически, а в свете вскрывшейся информации тем более, но не считала зазорным воспользоваться его протекцией.

Если я буду работать, то ему не придется меня содержать после развода (он вроде как собирался). Всем хорошо будет. Пусть все его деньги достанутся новой нефиктивной жене.

Мне бы хоть какую-нибудь официальную запись в трудовую. Это уже будет опыт и результат, а если начнет требовать моего увольнения, недовольный, что сына ему не отдам, то… Буду разбираться по ходу пьесы!

Я зашла в бизнес-центр и осмотрелась. У меня не было пропуска, да и бывала я тут от силы раза три: с Аделем, если ему срочно нужно было что-то забрать в офисе, и мы были вместе. Теперь в принципе ясно, почему я никогда не была здесь особенно желанным гостем.

– Майя Тимуровна? – меня окликнули. А вот этого человека я хорошо знала: Светлана Михайловна, секретарь Аделя. Она была, можно сказать, мостиком и рупором между мной и мужем, когда он был на работе.

– Вы к Аделю Каримовичу?

– Да, он в офисе сейчас?

– Да, пока да. У него встреча только через час, – сверилась с расписанием в айпаде.

Светлана Михайловна была не типичной секретаршей, на которых в свое время насмотрелась, стажируясь у Давида. Женщина лет сорока, симпатичная, точная, исполнительная, в деловом костюме и туфлях на маленьком каблучке. Никаких грудей, ног и губ.

Светлана Михайловна сделала для меня временный пропуск, и мы вместе поднялись на директорский этаж. Через холл в приемную, а там тяжелая дверь из черного дуба.

– Я доложу, – мне показалось, что сказала слегка виновато. Светлана Михайловна подошла к двери, коротко постучала и взялась за ручку: надавила осторожно, словно бы боялась, что заперто.

Нет, открыто.

Я не стала ждать, когда Аделя предупредят, а ускорилась и вошла точно вслед за его секретарем.

– Майя?! – он удивился. Еще бы. Мой муж был не один в кабинете. С женщиной. Они стояли рядом и, смеясь, шептались.

Стильный брючный костюм, шпильки, алые губы. Блондинка, высокая, фигуристая. Она неприлично близко стояла к Аделю и даже сейчас при свидетелях не отступила.

– Адель Каримович, к вам супруга… – Светлана Михайловна явно нервничала.

Я сразу поняла, что это Она. Цепкий острый взгляд и хозяйская собственническая улыбка. Эта женщина знала, кто я, еще до доклада секретаря. И я ей совсем не нравилась. Ну, это взаимно.

– Света, сегодня поступала корреспонденция? – начальственно и фамильярно поинтересовалась, наконец отлипая от Аделя.

– Да, Каролина Сергеевна. Все направили в ваш отдел.

Вот она – Каролина…

– Хорошо, – ответила и обернулась к моему мужу. – Позже… договорим…

Прошла мимо меня, бросив сухое:

– До свидания.

Мы с Аделем остались одни. Я прошла вглубь кабинета, сняла пальто и бросила вместе с сумочкой на диван, сама устроилась на широком подлокотнике, перекинув ногу на ногу.

– Я к тебе с деловой просьбой.

Адель непонимающе свел брови, схватил стул и поставил так, чтобы оказаться прямо напротив меня. Он оседлал его и, сложив руки на спинке, произнес:

– Заинтриговала.

Меня неожиданно словно током шарахнуло, и я поняла, что не хочу. Как к мужу к нему относиться не хочу. Как бы я ни боролась, но обиды трепали душу и входили в сердце. Особенно сейчас, когда увидела воочию эту женщину: их флирт и улыбки. Я ведь жена. Что ни говори, а наш брак давно не фиктивный, хотя в истинном смысле мы никакие не супруги. Я научилась абстрагироваться от Аделя как от мужа: так легче воспринимать наш дикий по своей сути союз. Но, столкнувшись с прямым доказательством этой неправильности, хочется спрятаться под одеяло и выть белугой. Точнее, хотелось вчерашней Майе.