Магический дом Артура Громова

Я направилась в крохотную ванную, желая, как можно скорее смыть с себя всё, что наприлипало вчера. В прямом и переносном смысле. Очиститься физически и ментально.

Универ окончен. Пришла пора искать работу. На следующей неделе будет ярмарка вакансий. Если повезёт, то я сразу найду на ней что-то подходящее, а нет, так хоть резюме оставлю. Правда, оно у меня совсем скудное. Но должность официантки и гардеробщицы лучше, чем ничего. Да и универ всё-таки престижный окончила. Выпускники у нас всегда сильные, а у меня ещё и красный диплом. Практика тоже хорошо помогла, даже грамоту вручили, как лучшей практикантке курса. Возьму с собой, а то зря что ли она пылится на полке?

Мысли кружились в голове, пока я раскладывала по тарелкам заказанный компанией обед. Поток людей сегодня обещал быть плотным, как обычно по понедельникам, но мне никак не удавалось собрать себя в кучу. Я уже не хотела работать в столовке, мне не терпелось получить новую должность.

– Аля, осторожно! – воскликнула Люда, наша кассирша, когда стакан с абрикосовым компотом выскользнул у меня из рук. – Уже второй за день! Вычту из зарплаты!

Я понуро кивнула и поплелась за совком и тряпкой. Из последних сил заставила себя сконцентрироваться на работе. Осталось потерпеть совсем немного.

Набегавшись за день, к вечеру хотелось одного – улечься в постель и читать. Предвкушая отдых, я расставляла подносы с чистой посудой, чтобы не заниматься этим с утра, и вдруг заметила, что недостачи стаканов нет. Пересчитала ещё раз – все на месте. Странное дело. Может, кто-то принёс новые из подсобки? Разбираться сил уже не оставалось, поэтому я пожала плечами и, повесив фартук на вешалку, отправилась домой.

Время тянулось мучительно долго. Будничные заботы больше не интересовали меня, и трудно было удерживать на них внимание. Каждый прошедший день я вычёркивала на календаре и с замиранием смотрела на отмеченный красным крестиком квадратик. Дата ярмарки становилась всё ближе.

– Алевтина, что это с тобой? Прямо таки светишься вся, – громко произнесла моя напарница по гардеробу, чем привлекла внимание остальных.

Смены в драмтеатре были приятнее, чем работа в столовой, и я улыбнулась в ответ.

– День сегодня хороший, – уклончиво ответила я.

На самом деле, добродушный вид женщин, которые здесь трудились, был довольно обманчив. Им только дай повод для сплетен, они рады будут посудачить и перемыть тебе косточки, обсудив всё до самых мельчайших подробностей. И нюх у них на всякого рода поводы был, что надо. Вот и сейчас, заметив перемены в моём поведении (видимо, слишком очевидные), они не преминули пуститься в свои заковыристые расспросы.

– Чем это таким он хороший? От учёбы наконец отдыхаешь?

– Да, и это тоже, – я смотрела на них с вежливой улыбкой.

Отчасти я не лукавила: теперь у меня было больше времени на чтение и отдых. Но основная причина моего радостного возбуждения в другом – чем ближе день ярмарки вакансий, тем больше меня наполняли энергия и желание действовать. Уже завтра я отправлюсь туда. Не знаю, глупо это или нет, но я искренне верила, что мне с первого раза удастся произвести нужное впечатление на будущих работодателей и получить работу мечты.

– Да отстаньте вы от девочки, старые клюшки! – раздался ворчливый голос Тамары Андреевны, уборщицы, которая как раз намывала пол фойе. Наверное, она одна никогда не участвовала в вечной трескотне местных сотрудниц. – Всё вам неймётся. У молодых свои радости.

– Да мы-то что?

– Мы просто спрашиваем, – наперебой заголосили гардеробщицы, не желая быть пойманными на любопытстве.

Вдруг у каждой из них с полок полетели бинокли. Будто кто-то невидимой рукой сгрёб их оттуда. Женщины засуетились, ругая кто сквозняк, кто чёрта. Я же благодарно кивнула Тамаре Андреевне и облокотилась на широкую столешницу. Вот-вот хлынет народ, и нам всем будет не до разговоров. В дождливую погоду, да ещё и на последний спектакль сезона, зрителей точно соберётся полный зал.

Я успела полюбить здесь всё: шум от посетителей и гулкую тишину без них, характерный запах пыльного бархата, грима и старого дерева, даже аромат алкоголя в буфете в театре становился особенным, окрашиваясь аристократической ноткой. Но всё равно увольнялась я с лёгким сердцем.

На площади в центре города уже толпился народ, изучая плакаты и яркие листовки, где разместили список предлагаемых вакансий. Более пятидесяти работодателей устроились за разномастными столами, вооружившись блокнотами, ручками и визитными карточками. Повсюду пестрели баннеры и флажки для привлечения внимания. Местами раздавались голоса зазывателей, усиленные громкоговорителями. А кто-то решил вопрос проще – включил аудиозапись, на которой всячески рекламировали компанию. Но больше всего были заинтересованы будущие сотрудники. Здесь собрались по меньшей мере полторы тысячи человек, и каждый желал заполучить самое лучшее место из предложенных. Это было заметно по излишнему рвению предать себе вес через внешний вид. Разбег был сумасшедший: от коротких юбок и красных губ, до самых строгих дорогих костюмов и пуританских причёсок.

Я поправила лацканы простенького тёмно-коричневого пиджака, взяла одну из листовок и прочитала список организаций. Сегодня нам – молодым и перспективным выпускникам – предлагали более ста пятидесяти вакансий разных направлений. Профессии языковеда подходило всего три. Когда я это поняла, уверенности резко поубавилось. Но я взяла себя в руки, потому что медлить – значит, сократить свои шансы до нуля; покрепче сжала диплом с резюме и ринулась в бой.

Проходить собеседование оказалось тем ещё испытанием. Голова работала в бешеном ритме, мозг кипел, подбирая слова, которые потом застревали в горле от волнения. Кое-как я ответила на первые два вопроса представителя регионального лицея, затем буквально заставила себя расслабиться: сжала кулаки до побеления костяшек, потом выдохнула и распрямила пальцы. Дальше пошло легче. Искренняя заинтересованность и доброжелательность работодателей возвращали уверенность, голос перестал дрожать, а мысли – путаться.

– Мы готовы предложить вам место после ещё одной беседы, уже непосредственно с директором. Оставьте телефон, нужно будет назначить дату и время встречи, после которой вы сразу сможете написать заявление.

– Телефон есть в резюме, – я указала на нужную графу на листе.

– Очень хорошо, тогда ждите нашего звонка.

Я попрощалась с недоверчивой улыбкой: кажется, все вот эти «мы вам перезвоним» были лишь вежливой отговоркой, чтобы закончить общение.

Мне оставалось пройти последнее собеседование. Я намеревалась получить одно место из трёх и никак иначе. Видимо, эта мысль отразилась на лице, когда я подошла к столу, за которым сидела взрослая женщина в красном брючном костюме, потому что она сразу перешла к делу.

– Здравствуйте, присаживайтесь, – произнесла дама вкрадчивым голосом. – Вы хотите получить работу?

Её строгое лицо и орлиный взгляд выражали спокойствие, но отчего-то я ощутила настороженность и даже некое недовольство, исходившие от неё.

– Да, меня интересует должность учителя. Могу преподавать русский язык и…

– В нашей школе ученики особенные и обучать их будет непросто, – зачем-то выдала она, хотя обычно работодатели скрывали подводные камни своих учреждений. – Как думаете, вы справитесь?

– Думаю, что справлюсь, – я затаила дыхание.

От волнения вспотели ладошки, а в голове, словно назойливая муха, жужжала мысль: «это твой последний шанс». Поэтому я добавила:

– Обо мне тоже можно сказать «особенная», и вся моя жизнь далеко непроста, так что, да, я готова работать в вашей школе.

– Что ж, очень хорошо, – с кривоватой улыбкой женщина принялась разглядывать мои документы. Она неторопливо пролистала диплом, прочитала резюме. По всё такому же строгому лицу нельзя было понять, довольна она или разочарована. Оно было абсолютно непроницаемым. – К тому же, мы предлагаем достойную оплату за ваш труд, – женщина подняла на меня глаза. – Но прежде, чем принять окончательное решение, ответьте на несколько вопросов анкеты. Это всего лишь формальность, но необходимая. Заполняйте, потом расскажу подробнее о нашей организации.

Я взяла протянутый листок и принялась отмечать галочками наиболее подходящие для меня ответы. Раньше я где-то уже слышала об этой школе… Кажется, у нас в универе её называли «для трудных подростков» или «для психованных». Рискованно для первой работы, вдруг не справлюсь? Сомнения закрались в душу, и я украдкой глянула на женщину в красном. Она казалась вполне обычной, если не брать во внимание чрезмерную строгость и суровость её лица. Хотя вряд ли проработав в школе много лет можно выглядеть по-другому. Мне подумалось, что с такой хваткой она не меньше, чем руководитель. Её помощница, которая суетилась рядом, подавая то документы, то чистый листок, подтверждала мои догадки. И ещё вот это необычное обращение «госпожа Александрова», с которым девушка подавала необходимые вещи… Удивительно, что директор сама лично проводит собеседования, но это вызывало уважение. Да и уходить без работы – не вариант. Я отбросила последние колебания, которые колючками налипли где-то под ложечкой, и поставила заключительную галочку.

– Очень хорошо, – с той же кривоватой улыбкой-усмешкой сказала дама и стала коротко доносить до меня суть обязанностей и порядок труда.

Несмотря на странность школы, предложенные условия были отличными: оплата выше, чем в других организациях почти в два раза, а нагрузка – вдвое меньше. Никаких дополнительных собеседований, приступать можно с середины августа, так что будет время освоиться. К тому же, школа была закрытого типа и предлагала бесплатное проживание и питание. Огромный плюс. В конце концов, если это обман, ничто не помешает мне уволиться и поискать другое место.

С ярмарки я уходила с чувством выполненного долга перед самой собой и радовалась, что удалось получить работу с такой высокой оплатой. Оглянувшись напоследок, я заметила, что госпожа Александрова встала, а её помощница уже убирала со стола все бумаги. Работа точно моя? Что ж, мне предстоит это выяснить, как только отправлюсь в пригород, где и находилась эта специализированная школа.

Глава 4. Школа

Я с нетерпением ждала переезда. Мне казалось, что ещё ни одно событие так не волновало и не будоражило меня. Потому что это не просто новое место работы. Это новое место моей жизни! При этом иррациональная тревога не отпускала, когда я думала о школе. В довесок ещё и мужчина из бара не выходил из головы. Меня волновала проведённая с ним ночь. Предохранялись ли мы? Не помню. Вдруг я забеременела? Бывает же такое с первого раза? Или… мог ли он чем-то меня заразить? Сфотографировать голой, пока я спала? Вопросы суровой реальности пробивались сквозь романтику и заставляли меня беспокоиться. Он не был похож на подонка, но опыт, полученный в детском доме, подсказывал мне, что слепо доверять незнакомому человеку – глупо. Даже такому нежному и доброму красавчику. Та часть ночи, что я помнила, была приятной. Но остальное… там могло быть всё, что угодно! А у меня в памяти не сохранилось ни капли.

Ни-че-го-шень-ки!

Это пугало. А ещё моё воображение, хорошенько сдобренное романами о любви, так и норовило пуститься в разгул. Но я изо всех сил пыталась обуздать его, не позволяя себе мечтать о том, кто своим поспешным уходом ясно дал понять, что не желает продолжения.

В голове зашумело от мешанины разрозненных мыслей. Я сжала пальцами виски и сосредоточилась на сборах: перебрала вещи, часть решила выбросить, а с собой сложила только самое необходимое.

– Здравствуй, Аленька. Уборку устроила?

По лестнице поднималась соседка. Я поставила два мусорных пакета на пол и возилась с замком.

– Ой, здравствуйте, тёть Ань! Нет, переезжаю, – повернулась я к ней, наконец совладав с дверью.

– Куда?

– На работу устроилась, в школу. А она за городом, там общежитие дают, так что…

– А с квартирой как?

– Буду приезжать иногда, на праздники или выходные.

– А как же цветы твои? Завянут ведь! Ты мне вон какие черенки бегонии весной дала, загляденье просто!

– Да вот не знаю, – вздохнула я: цветы и правда было жаль. – Думала вам отдать, вчера заходила, вас не было.

– Ой, милая, мне поставить их некуда. У самой в каждом углу цветник. Так… а давай я присмотрю? – внезапно воскликнула она. – Буду ухаживать, поливать.

– Правда? Я была бы очень благодарна! Только неудобно как-то.

– Да прям, чего неудобно-то? Давай-давай. И за квартирой присмотрю. А-то мало ли, прознают, что не живёт никто, так залезут ещё. Наркоманы эти.

– Да, да, правильно. Спасибо вам большое! В понедельник занесу ключи перед отъездом.

– Заходи, Аленька, заходи. Я дома буду весь день.

Одежда и бытовые мелочи вошли в небольшой кожаный чемодан, который достался мне от самой доброй и заботливой воспитательницы детского дома, в котором я выросла. Надежда Алексеевна всегда была рядом и с самого рождения – с её слов – нянчила меня на руках. Заеду к ней перед отъездом. Я сделала отметку в висевшем на холодильнике календаре. Я вообще не могла жить без списков, планов и напоминалок. Вроде с памятью проблем не было, но я записывала всё, что могла записать. Так мне становилось спокойнее. Поэтому в рюкзак были бережно уложены толстые ежедневники, блокноты и стикеры. В день отъезда мои пожитки аккуратно стояли в углу, ожидая, когда их погрузят в багажник такси.

Также, как ждали оправдания мои надежды на то, что моя жизнь круто изменится. Отчего-то мне казалось, что именно сейчас самый подходящий момент для изменений.

– Так: вещи, телефон, документы, зарядки, деньги… всё взяла. Такси вызвала, ключи сейчас отдам соседке, – проговаривала я вслух, стоя у двери своей малюсенькой квартирки.

Это место даже больше походило на комнату в общежитии, чем на квартиру, но всё равно было немного грустно уезжать. Только привыкла к тому, что есть свой угол. Пусть неказистый, но свой, родной, где я хозяйка себе и ему. Здесь уж спасибо детдому, который подсуетился. Или правильнее будет сказать спасибо Надежде Алексеевне, что ходила и методично капала на директора, чтобы мне выделили жильё, как лучшей выпускнице. А теперь возникло ощущение, что я теряю это своё безопасное пространство, чтобы снова вернуться к чему-то обезличенному, общему.

Я окинула взглядом почти пустую комнату, коридор и дешёвенькую мебель, улыбнулась и вышла в подъезд. Водитель такси помог загрузить вещи, и я села на заднее сидение.

Городской пейзаж постепенно сменялся полевым: земельные участки красовались урожаем и запылённой техникой. Затем потянулся густой лес, в середине которого мы свернули направо. Асфальтированная лента шоссе перетекала в хорошо укатанную дорогу, которая всё дальше уходила в лесную чащу. Указатель был всего один, и то не очень приметный, поэтому водитель такси несколько раз переспрашивал, туда ли мы едем. Когда он в третий раз уточнил адрес, я ответила ему утвердительно, а сама всё больше начинала сомневаться и тревожиться. А правда ли мне нужно именно сюда? Подозрительное место, скрытое от посторонних глаз в глухом лесу. Когда читала о школе в интернете, там говорилось лишь о том, что здание расположено в живописном месте, в экологически чистом районе, но при этом не сильно далеко от города. Ничего плохого или странного об этой организации не писали. Я даже положительные отзывы нашла.

Но всё-таки мне стало жутковато в тени елей-великанов, которые пышными кронами окутывали в полумрак, хотя был только полдень. Когда впереди замаячил просвет и сероватое здание школы постепенно выплыло из-за зелени деревьев, я немного расслабилась – приехали верно.

Расплатившись с таксистом, я покрепче ухватила ручку чемодана и оглядела местность. Кованные ворота высились тяжёлой узорчатой оградой, высокий забор из металлического штакетника тянулся насколько хватало глаз и надёжно защищал территорию от вторжения чужаков. Или не давал никому сбежать?

Глядя вслед уезжающему такси, я боролась с нарастающим желанием умотать отсюда вслед за ним. Мне было страшно. Лесная тишина, глухая, глубокая, почти осязаемая нервировала. Сразу закрадывались мысли о вампирах и прочей нечисти, которую я встречала на страницах любимых фэнтези-книг. Но когда из здания вышел человек, самый обычный на вид, я немного расслабилась. Мужчина направился в мою сторону, зазвенел ключами и ворота медленно открылись, скрипнув створками. Пряча нерешительность за вежливой улыбкой, я шагнула в свою новую обитель и посмотрела в лицо встречающему.

– Здравствуйте! Меня зовут Алевтина Строкова, я новый учитель. Наверное, вас предупредили о моём приезде?

– Предупредили, – коротко ответил он каркающим голосом. – Михаил Андреевич. Местный смотритель. Будем знакомы.

Немногословный и суровый на вид, он кивнул, забрал у меня чемодан с сумкой и двинулся вперёд.

– Вещи отнесу в комнату, а вам – к директору. Прямо, первая дверь налево, – на ходу инструктировал меня Михаил Андреевич.

Я еле поспевала за ним и чуть было не свернула вслед за провожатым. Но он махнул рукой в противоположную сторону, и, не оглядываясь, потащил мои сумки к соседнему корпусу. Я же направилась к небольшому кирпичному зданию.

Войдя в кабинет, я глубоко вздохнула, чтобы унять нервную дрожь и уловила едва заметный запах дерева. Он показался мне знакомым, но, наверное, здесь везде так пахнет: лес же вокруг. Огляделась. Сквозь узкие окна в кабинет проникали солнечные лучи и падали на мебель тёмных цветов, словно оживляя её, и наполняя красками. Глаза какое-то время привыкали к изящной простоте делового убранства. Два больших стола занимали львиную долю кабинета, а вдоль выкрашенных стен тянулись полированные стеллажи с пузатыми папками. За одним из столов сидела директор. Её лицо было всё таким же строгим, а седые волосы убраны в тугой узел на затылке. У окна, спиной к нам, стоял мужчина. Он занимался бумагами на стенном шкафу, перебирая разноцветные папки, и был поглощён своим делом так, что, казалось, не замечал ничего вокруг.

– А, госпожа Строкова, здравствуйте, – произнесла женщина, и я перевела взгляд, не успев как следует рассмотреть его. – Хорошо добрались?

– Да, спасибо, – отозвалась я. Слово «госпожа» резануло слух, но, похоже, здесь такое обращение в порядке вещей. Привыкну. – Мне сказали, что я должна зайти к вам, директор.

Она удивлённо приподняла брови, а в глазах промелькнула… насмешка?

– Что вы, милочка. Директор не я, а господин Громов, – вкрадчивым голосом сказала дама и указала рукой на мужчину в дальней части кабинета.

Но это было излишне. Я уже не отрываясь глядела на истинного директора, который как раз повернулся к нам.

– Приветствую вас, Алевтина Сергеевна, – он едва заметно кивнул. – Меня зовут Артур Громов, и вы в моей школе. Присаживайтесь, – он сел в кожаное кресло за своим столом и указал мне рукой на стул напротив, – нужно обсудить условия договора.

Я застыла и с открытым ртом таращилась на директора. Высокий, крепко сложенный мужчина был одет в элегантный костюм-тройку глубокого синего оттенка и выглядел абсолютно спокойным. Его лицо выражало безмятежность, чего, наверное, нельзя было сказать о моём. Усилием воли я захлопнула рот, подошла и села на краешек массивного стула, продолжая безотрывно смотреть на Артура. Отвести взгляд было выше моих сил.

Вот уж кого не ожидала здесь увидеть, да и вообще встретить когда-либо в жизни, так это его. Воспоминания о ночи после выпускного живо заиграли свежими красками и замелькали перед глазами, словно кадры немого кино. Внешность, которая была лишь расплывчатым образом в моих мыслях, за секунду приобрела чёткие очертания. И запах… я вдруг поняла, что за аромат ощутила, когда вошла в кабинет – так пах тот, кто спас меня от приставаний в баре. Именно этот запах я вдыхала каждый вечер перед сном. А теперь его владелец сидел прямо передо мной.

О-фи-геть!

– В целом, договор вполне стандартный. За исключением некоторых пунктов, – как ни в чём не бывало продолжил директор.

– Каких именно? – голос от долгого молчания сделался хрипловатым.

Я продолжала внимательно смотреть на Громова, пытаясь понять узнал он меня или нет. Если и узнал, то не подавал виду.

– Видите ли, у нас не совсем обычная школа. Все подробности я расскажу после подписания договора. Сейчас вам следует знать лишь то, что обязательным условием работы является пункт о неразглашении. Это касается всего: событий, личностей и… особенностей учеников и сотрудников, несчастных случаев и других происшествий.

– Несчастных случаев?

– Их было не так уж и много, – улыбнулся Артур.

Я опустила взгляд на договор.

– А могу я изучить его, прежде чем подписать? – горький опыт обмана в прошлом научил меня вчитываться в каждую строчку всякого рода документов.

Да, даже в те, что написаны мелким шрифтом. Особенно мелким шрифтом.

– В пределах моего кабинета – пожалуйста, – отозвался Громов. – Или вы можете поставить подпись и пойти к себе, изучать текст и располагаться с дороги. А обсуждение перенесём на завтра.

Я замешкалась, прикидывая, можно ли так поступить. Ничего объективно страшного я не видела, но чувствовала какой-то подвох. Кожей ощущала, что вот это удивительное совпадение (переспала с директором, подумать только!) – лишь первая неожиданность, которых здесь будет немало.

– Если вы передумаете оставаться в нашей школе, сможете уехать, обещаю, – заметив мои сомнения, произнёс он и немного подался вперёд. – Но что-то мне подсказывает, что вы останетесь с нами надолго.

Громов доброжелательно улыбнулся и необъяснимое спокойствие разлилось внутри тёплой волной. Я захотела довериться ему также, как в нашу первую встречу. Поэтому взяла расписную бежевую ручку, которая оказалась на удивление тяжёлой, и оставила аккуратную подпись в двух договорах.

– Добро пожаловать в нашу дружную команду, – Артур улыбнулся шире, потом выдохнул, будто испытал облегчение от моего согласия, и убрал свой экземпляр в верхний ящик стола.

Мягкий поворот ключа. Маленький замок, встроенный в шуфлядку, тихо щёлкнул, выводя меня из странно-спокойного оцепенения. Сразу стало неуютно, и я почувствовала, как возвращаются страх и сомнения, медленно захватывая в свои оковы. Будто опасность подстерегала за спиной. Я невольно оглянулась. Почему мне вдруг стало страшно? Минуту назад внутри царила безмятежность, а сейчас…

Я повернулась обратно и наткнулась на внимательный взгляд серо-зеленых глаз. Артур наблюдал за мной, сцепив пальцы на животе. Мне казалось, что и наши взгляды на мгновение сцепились. И за это мгновение в голове успела пронестись неуместная мысль: «Интересно, директор всех принимает через личное собеседование?». Мне вдруг стало стыдно, и я вспыхнула. Вдруг он и правда спит со всеми потенциальными сотрудницами? Или мой случай – лишь банальное совпадение? Я с сомнением покосилась на седовласую женщину за соседним столом и невольно улыбнулась, представив, как собеседование проходила она.

– На сегодня вы свободны, – голос Громова вырвал меня из личных мыслей. – Можете отдыхать, осваиваться и изучать договор. После обеда заместитель по воспитательной работе проведёт экскурсию по школе.

«Жаль, что не вы, директор», – с горечью подумала я, но тут же одёрнула себя, чувствуя, как щёки снова заливаются румянцем.

Я бросила на Артура быстрый взгляд и поднялась со стула.

– До комнаты вас проводит смотритель, он ждёт за дверью.

Я молча кивнула и вышла из кабинета. Пока шла по коридору за невысоким коренастым мужчиной, голова готова была взорваться от летающих со скоростью света мыслей и выстраивания предположений. Возможно ли, что Громов меня не узнал? Или узнал, но просто не сказал? А может, уже и забыл вовсе. Где гарантии, что он не развлекается так каждые выходные? А если и развлекается, то какое мне до этого дело? Я уже всё для себя решила – было и было.

– Пришли, – коротко объявил смотритель, указывая на тёмно-коричневую дверь в конце длинного коридора.

Я и не заметила, как мы прошли через школьный двор и оказались в соседнем здании. Совсем потерялась в своих размышлениях. Собралась поблагодарить Михаила Андреевича, но он уже быстро шагал к выходу. Шустро. Или это я тормоз. А всё потому, что господин Громов не выходил из головы, несмотря на то, что я старалась о нём не думать.

– Вот это ты вляпалась, Аля, – пробормотала я себе под нос, открывая дверь новой комнаты.

Глава 5. Экскурсия

Спальня оказалась довольно большой. Слева вдоль стены тянулись деревянные полки стеллажей, которые плавно перетекали в письменный стол. Отлично, будет, куда расставить книги. Я провела рукой по гладкому светлому дереву. Квадратное окно было занавешено плотной бежевой ролл-шторой, которую мне захотелось скатать в рулон: всегда любила много света в помещениях. Отодвинув прозрачный, почти невесомый тюль, я потянула за шнурок и несколько раз моргнула от яркого солнца. Полуденные лучи с лёгкостью проникали сквозь тонкое стекло и, пересекаясь друг с другом, касались всего, до чего могли дотянуться.