Ведающая. Единственная наследница Мирового круга

– Чего? – повторил парнишка, нервно ерзая на месте.

– Сынок, если я когда-нибудь потом буду на тебя ругаться, то напомни мне эти слова – ты у нас настоящий гений! – выпалила Марго, обнимая покрасневшего от смущения сына. – Меня всегда вводила в сомнения неспособность Золотой Богини самой решить свои вопросы. Да и может ли божество быть окончательно изгнанным из созданного им же мира? Все это не укладывалось в голове. А вот версия с демиургом все расставила по своим местам. Только что нам это дает в сухом остатке? Как поможет вернуть Луку?

– Твоя Золотая Богиня знает обо всем, – убежденно сказал Егор. – Она точно в курсе происходящего, вот только не хочет тебе ни о чем говорить. Ждет, когда ты выберешь нужный ей путь, а он, если учесть ее намеренную скрытность, далеко не единственный. И что-то мне подсказывает – оставленная тебе хитроумным божеством дорожка гораздо длиннее и извилистее той, что ты способна нащупать сама.

– Вот же ж стерва! – выругалась помрачневшая Марго. – Ладно, в эту игру можно играть и с несколькими неизвестными.

– Что ты задумала?

– Сперва наведаюсь к моим любимым родственникам в первичном мире. Сейчас они заняты восстановлением справедливости в отношении своего прошлого, куда входит и возвращение культа Золотой Богини в их мир, чего она очень жаждет. Всего несколько «палок» и бодро закрутившееся колесо приостановится… а возможно и вовсе встанет мертвым грузом.

– Полагаю, «палки» появятся не просто так, а будут вставлены вот этими изящными ручками, – хмыкнул Егор, с любовью глядя на жену.

Он ощущал, что их обоих немного отпустило. Впервые с новости об исчезновении сына они имели хоть какой-то план. Не лучший, конечно, но других условий не будет. Завибрировавший в кармане телефон заставил вздрогнуть всех. Марго взглянула на экран и со вздохом передала его мужу:

– Это Света, подъехала, наверное. Ответь и проводи на веранду, пожалуйста, мне нужно 5 минут на перезагрузиться.

– Не вопрос.

Егор нажал на зеленый значок и знаком позвал за собой Славика. Когда их голоса затихли на первом этаже, Марго выдохнула. Все только начинается и им понадобится много сил. Нет, не так – сил и Сил – моральных и особенных. На улице хлопнула калитка, а следом во дворе зазвучал женский голос, быстро говорящий что-то на самой высокой ноте. Марго поморщилась и встала, уже на ходу обернувшись, чтобы стереть не нужный теперь след. Равнодушие на лице мгновенно сменилось изумлением, и девушка почти бегом бросилась обратно, расширившимися глазами всматриваясь во фрактал. По какой-то неведомой ей причине он потерял статичность и ожил, перестав быть плоской картинкой в пространстве. Фигура немного подрагивала, периодически выбрасывая вперед то один, то другой свой фрагмент.

Но вовсе не это шокировало Ведающую! В каждом, будто нарочно, приближенном объекте она отчетливо видела чуть размытые силуэты детей!

Глава 11. Все тайное становится явным

Кари горько рыдала, упав на пышную постель, почти целиком укрытую невесомым пологом из материала, который специально производился исключительно для семьи владетеля на протяжении многих веков. Но девочка не думала об этом, как и о тончайше работы простынях, украшенных искусной вышивкой, залитых сейчас ее слезами. До впервые в жизни посаженной отцом под замок наследницы стало доходить, какую кашу она заварила!

Как рядом с растерянными и озадаченными исчезновением Яси девочками оказался сам владетель и толпа охранников с прислугой, она тогда сразу не поняла. Откуда ей было знать, что рубеж тонко сонастроен с владетелем и сигнализируем ему о любом проникновении в библиотеку. И пусть у Кари был ключ, благодаря которому вся компания беспрепятственно проникла внутрь, но ее биометрические данные вовсе не совпадали с заложенными в рубеж и он посла сигнал. К сожалению, слишком поздно для предотвращения задуманной детьми глупости. Кари в принципе очень плохо помнила тот момент. Не увидев рядом Яси, она решила, что та просто испугалась и спряталась.

– Яси, выбирайся, трусишка! – девочка вскочила на ноги и принялась оглядываться. – Яси, не глупи! Пора уходить.

– Мне кажется, что она не спряталась, – стуча зубами от внезапно накатившего страха, прошептала Мори.

– Что ты хочешь сказать? – Кари нависла над подружкой с самым угрожающим видом, невольно копируя поведение своего отца.

– Ее просто нет, Кари! – пискнула девочка. – Я видела, что она сидела рядом, а потом этот… туман подполз и… все…

– Что все? Да ты хоть представляешь… – теперь и наследница испугалась не на шутку, но договорить не успела – откуда-то со стороны раздался шум и в зал ворвались люди.

Разглядеть их Кари не успела, поскольку была самым бесцеремонным образом поднята за шкирку отцом. Его глаза сверлили дочь, требуя немедленных ответов, и девочка сразу же сдалась. Она зарыдала, пытаясь хоть как-то объяснить исчезновение младшей сестры и цель их прихода сюда. Но связного рассказа не получалось. Кари давилась слезами, проглатывала слова и перескакивала с одного на другое. Впрочем, отец отлично умел читать между строк и понял гораздо больше, чем собиралась поведать ему дочь.

– Заберите ее, – он передал испуганную девочку в руки одного из охранников. – Она должна находиться под замком в своей комнате, пока я не разберусь, что именно здесь произошло.

Когда все еще рыдающую Кари вынесли, владетель перевел горящий гневом взгляд на сжавшуюся в комок Мори. Той не нужны были дополнительные разъяснения, чтобы понимать – при желании он сможет забрать ее жизнь прямо сейчас! Такое святотатство не совершал еще никто и никогда! Простолюдины не могли появляться в библиотеке и, возможно, потому ритуал прошел неправильно. Мори не плакала, но винила себя за глупость, готовясь принять уготованную ей участь с достоинством.

– Верните ее родителям, – зло бросил мужчина. – Я решу ее судьбу позже.

Чьи-то сильные руки подхватили девочку и потащили ее по коридорам, вручив растерянным родителям с краткими пояснениями ввергших тех в состояние шока. С трудом сдержавшись от нравоучений и вопросов, они уложили уставшую и странно притихшую Мори в постель, и лишь утром начали непростой разговор.

– Ты хоть понимаешь, что вы натворили? – отец не кричал, но девочку это пугало даже больше. Ее сильный, крепкий и веселый отец всего за одну ночь превратился в поникшего мужчину, раздавленного чувством вины.

– Папа, – пискнула Мори, – мы просто хотели поговорить с Оракулом! Мы не хотели ждать Дня определения предназначения, мы не хотели расставаться. Кари сказала, что Оракул приходил к ней во сне и предложил решение, которое всех устроит. Но для этого нужно было прийти всем вместе и провести ритуал. Если есть шанс остаться вместе… мы хотели им воспользоваться.

– Дуреха, – устало бросил отец. – Почему ты не подумала о запрете проникать в библиотеку простолюдинам?

– Я была с дочерями владетеля, – оправдывалась Мори. – Приказ старшей, наследницы мы обязаны выполнять. Поэтому я и пошла.

– Не лги, Мори, – сердито оборвала ее мать. – Ты пошла потому, что хотела этого сама. И не думаю, что Кари приказывала тебе.

Девочка опустила голову. Да – она была виновата, но ведь родители не должны страдать из-за этого! Это несправедливо! Словно в ответ на ее горестные мысли отец заметил:

– Тебе осталось совсем немного до Дня определения предназначения, но теперь, боюсь, владетель откажет тебе в этой чести.

Слова отца медленно проникали в понурую детскую головку и прорастали в ней тягостным осознанием ужасающих последствий. Девочка подняла на отца наполненные страхом глаза:

– Отверженные? Мы можем стать отверженными?

– Да, все мы, – коротко ответила мать. – Ты знаешь закон – если кто-то из семьи будет признан отверженным, все остальные живущие ныне и пришедшие спустя годы разделят этот позор.

Произнесенное вслух было настолько чудовищным, что женщина тихо заплакала. Муж обнял ее за плечи и помог подняться, уводя из комнаты дочери. Придавленная горем Мори смотрела, как резко постаревшие и ссутулившиеся родители прошли через проем и аккуратно закрыли дверь. Она все еще была под арестом.

****

– Почему Яси?

Хорошо сложенный крепкий мужчина с глубоко посаженными стальными глазами и орлиным носом, уравновешивающим его грубоватые черты лица, поправил инкрустированный яркими камнями кожаный обруч, стягивающий его длинные волосы, и требовательно посмотрел на собеседника.

– У меня только один ответ и он тебе не понравится, – смело заявил сидящий напротив мужчина с обветренным и загорелым лицом. Он выглядел совершенно спокойным, но некая резкость сквозила в каждом его жесте и мимолетном взгляде. Казалось, что при любом подозрении на опасность он вступит в бой быстрее, чем кто-либо успеет осознать происходящее.

– Говори, – разрешил владетель и нетерпеливо добавил. – Кари – моя наследница и всем известно об этом. Если бы враги забрали ее, я понял бы их намерения. Но Яси… она совсем дитя… бесполезное для любого, кто захочет использовать ее в качестве разменной монеты.

– Ты действительно осоловел от спокойных лет и потерял хватку? – недобро усмехнулся собеседник, ни капли не страшась возможной реакции владетеля. – Ни один из врагов не сумел бы проникнуть внутрь и забрать твою дочь. Здесь угроза другого порядка. И если из двух была выбрана именно Яси, то значит вовсе не старшая дочь является твоей настоящей наследницей, а младшая! Именно Яси одарена наследной печатью и изъяли ее как раз до Дня определения предназначения вовсе не случайно – кто-то не хотел, чтобы об этом стало известно.

Глава 12. Тропка в тумане

– Прости за беспокойство, Стелющийся, – звонким голосом начала Сола. – Ко мне за помощью обратился владыка и я не в силах отказать ему.

Дух повернул свой череп к Одинцу и из глубоко запавших глазниц на него уставились два зеленых огонька. В них не было ничего, что могло бы помочь определить намерения Стелющегося, но он слыл самым непредсказуемым из духов леса, участвующих в посвящении новорожденных экотонов. Поэтому вполне мог и отказать в помощи, наказав жрицу за самоволие. Но чем-то Одинц и его дела заинтересовали духа, так как он опустился на уровень лиц экотонов и засипел:

– Излагай свое дело, владыка экотонов.

– От тебя ничего не укроется, – начал Одинц, – и ты осведомлен об исчезновении Исты, а также человеческих детей. Грядет большая война и я не знаю, чем успокоить своих сородичей. Квент…

– Квент! – не дослушав, дух взвился в воздух, словно выражая свое недовольство. – Он поверхностен и ограничивает вас в понимании ситуации. Не отвергай квент, но смотри сквозь него. Заглядывай глубже. Гораздо глубже, чем кто-либо из твоих сородичей. Грядут перемены и ничто уже не будет прежним. Только от тебя зависит, принесут ли эти перемены процветание экотонам или погубят их окончательно.

– Стелющийся, мы можем избежать войны? – задумчиво спросила Сола.

– Мудрая жрица, такая юная и такая мудрая, – усмехнулся дух и снова повернулся к Одинцу. – Если ты встанешь на нужную сторону, то война не затронет тебя, а может и вовсе обойдет этот мир стороной.

– Все дело в ней? В той, которая несет с собой пламя пожаров? – владыка был похож на натянутую струну и практически требовал ответа, не думая о последствиях своей наглости.

Впрочем, Стелющийся находился в прекрасном настроении и предпочел не заметить допущенной невежливости, которая заставила Солу вздрогнуть от ужаса. Он медленно поднялся над сидящими фигурами и раскинул в стороны костлявые руки, сотканные из белесого тумана, на мгновение замерев на месте, а потом заговорил неожиданно чистым и ясным голосом, который отдавался в ушах эхом:

– Она уже в пути – жди ее после посвящения еще одного одаренного и прими, как самую дорогую гостью. Не спрашивай, но слушай. Не размышляй, но помогай. Не останавливай, но сопровождай везде и всюду. И тогда мир откроет тебе свои тайны, а жизнь победит вечное безмолвие, опустившееся на экотонов.

Дух свел руки прямо перед собой и в образованном ими облачке, владыка со жрицей смогли разглядеть женский силуэт.

– Запомни ее, второго шанса не будет, – напоследок просипел дух и ухнул в зеленоватую ряску, расстелившись по ней едва заметной дымкой, мгновенно унесенной прочь легким дуновением неизвестно откуда взявшегося ветерка.

Одинц, глубоко впечатленный общением с духом, даже не сдвинулся с места, продолжая смотреть в одну точку. А вот Соле требовалось движение. Она легко соскочила с земли и, осторожно ступая, вошла в мутную воду по колено. Не обращая никакого внимания на безмолвного владыку, она подняла руки к небу и начала покачиваться в такт звучащей в ее ушах мелодии. В ответ на ее движения в толще воды возникло зеленоватое свечение. Из одной маленькой точки оно разбежалось по сторонам юркими «змейками» и потянулось к жрице, стремясь восполнить затраченные ею силы. Каждый фосфоресцирующий жгут, едва достигая тела девушки, проникал под кожу и сворачивался внутри в форме определенного символа, продолжающего испускать зеленоватое свечение. Когда уже почти все тело Солы источало свет, Одинц очнулся от своих размышлений. Он с удивлением посмотрел на таинственно сверкающий водоем и испытал благоговейный трепет от открывшегося его взору зрелища. Сола, выгнувшаяся и напряженная как струна, пронизываемая со всех сторон зеленоватыми молниями, выглядела величественно и жутко одновременно, являя собой истинную жрицу Стелющегося. Но… даже такую ее он любил больше собственной жизни. Не решаясь прервать важный ритуал, Одинц так и продолжил сидеть на земле, любуясь той, кого уже никогда не сможет назвать своей. Знаки на теле девушки постепенно стали бледнеть, как и свечение в толще воды, а вскоре и вовсе погасли. Сола выдохнула, сладко потянулась всем телом и направилась к берегу.

– Ты еще здесь? – ее голос звучал устало и впервые Одинц подумал, что она выбрала для себя одну из самых тяжелых судеб.

Экотоны почитали абсолютно всех духов леса с самых древних времен, находясь с ними в постоянном взаимодействии. Но лишь пятеро из них играли особую роль в жизни народа Одинца. Именно они принимали всех новорожденных, пробуждая в них особую связь с лесом. Каждый из духов обладал своим характером и далеко не все терпели постоянную близость экотонов. Святилище Стелющегося находилось дальше остальных, и его немногочисленные жрицы становились фактически отшельницами, оторванными от своих родных и дома. Сола могла выбрать любого из духов, но она почему-то пришла сюда… И сейчас этот вопрос не давал Одинцу покоя.

– Почему? Почему ты выбрала такую участь?

Она поняла его. Ее губы дрогнули в грустной усмешке, а глаза сверкнули ярче ночных звезд.

– Я хотела навсегда разорвать нашу связь, владыка, но ты добрался и сюда. Растревожил Дальнюю Пустошь, нарушил мой покой, – она вдруг рассердилась. – Уходи, Одинц. Уходи и не возвращайся. Стелющийся все тебе сказал, большего не узнаешь. Не терзай меня больше.

– Сола, – он потянулся было к ней, но девушка отпрянула и, бросив на экотона тяжелый взгляд, растаяла, накрыв зеленоватой пеленой прибрежные кусты.

Пальцы Одинца сжались, поймав лишь пустоту. Сола улизнула от него все так же ловко, как и когда узнала о невозможности их брака. Точнее когда авгур вызвал ее на разговор и пояснил всю важность Исты для экотонов. Именно тогда Сола ушла. И вот теперь снова.

Одинц встал и с тяжелым сердцем начал обратный путь.

*******

Сбивчивый рассказ Светы Марго выслушала вполуха. Нет, она отчетливо понимала каждое слово, но больше их смысла ее интересовало состояние гостьи. Заплаканная, издерганная и в полном отчаянии она казалась еще воздушнее, чем раньше. Было видно, что Света накинула на себя первую попавшуюся одежду и выскочила из дома сразу после разговора с Марго.

– Пей чай.

– Не могу, – тонкие пальцы сжались вокруг кружки и вновь безвольно легли на стол.

– Пей, – настойчиво повторила Марго. – Мне здесь не нужны твои голодные обмороки. Ты ведь сегодня ничего не ела?

– Нет, – качнула головой блондинка и шмыгнула носом.

– Так делу не поможешь, – Егор переглянулся с женой и пододвинул Свете тарелку с булочками. – Бери, сейчас уже некуда торопиться.

Он видел, что Марго между делом «читает» девушку, просматривая ее с момента рождения дочери до странного исчезновение крохи. И что-то в лице жены подсказывало ему – она недовольна увиденным. Что-то ее очень сильно смущает.

Чай с травами оказал нужный эффект и после третьего глотка речь Светы стала более плавной и связной. Она перестала срываться на плач, а глаза потеряли нездоровый, лихорадочный блеск. Самая страшная фаза осталась позади и Марго приступила к главному.

– Света, что особенного было в твоей девочке?

– В Таечке? – голубые глаза удивленно расширились. – Ничего, она вполне обычная. Родилась 3200, рост…

– Мне не это нужно, – раздраженно прервала ее Марго. – Должно быть что-то не совсем обычное. Вспоминай! От тебя сейчас зависит жизнь дочери! Думай, Света. Ты – мать и должна была почувствовать.

– Все было обычно. Совсем.

– Думай. Может быть у нее глаза необычного цвета. Или она как-то не совсем характерно для новорожденной на тебя смотрела. Или ты заметила за дочерью какую-то странность. Любую!

– Нет, ничего, – замотала головой Света и вдруг замолчала, уставившись на держащихся за руки Марго и Егора. – Если только…

– Что?

– Да, ну, ерунда какая, – она недоуменно пожала плечами, но под их требовательными взглядами все же продолжила. – Когда я уже рожала, возникли перебои со светом. Он выключился, а потом сразу включился и замигал. Я испугалась сперва, но это было всего пару секунд.

– Молодец, – обрадовалась хозяйка. – В нашем деле ерунды не бывает, все связано между собой. Давай-ка посмотрим.

Она накрыла руку Светы своей, и девушка невольно вздрогнула. Она вдруг отчетливо увидела, как вокруг Марго россыпью закрутились мельчайшие огненные смерчи, треск которых сливался в единый гул, буквально оглушающий и погружающий в странное состояние вязкого спокойствия. Света смотрела прямо в зеленые глаза неестественно яркого зеленого цвета и все глубже тонула в этом «киселе», не в состоянии даже пошевелить пальцем. Все закончилось столь же быстро, как и началось. Марго выпустила ее руку и задумчиво откинулась на спинку стула, большими глотками допивая чай. Она не говорила ни слова и, будто совсем позабыла про девушку, смотря на пышные кусты гортензии, разросшиеся за лето около веранды и еще не успевшие сбросить листву в отличие от капризной вишни.

– И… что? – решилась задать вопрос Света, внутри которой шевельнулась надежда.

– Пока ничего конкретного. Нужно подумать. Поэтому езжай домой и постарайся держать себя в руках. Твоя дочка жива и невредима, но рассказывать об этом всем вокруг не стоит. Общайся с полицейскими, помогай по мере необходимости в ведении следствия. Нам не нужно лишнее внимание.

– Ты сможешь ее найти?

Девушка встала, чувствуя путаницу в голове и не понимая, к чему привела эта встреча.

– Постараюсь, – коротко ответила Марго. – Если тебе станет легче – у меня здесь есть свой интерес. И немалый.

Света никогда не была глупой, поэтому дальнейших вопросов задавать не стала. Она порывисто обняла Марго, прошептав на ухо:

– Спасибо тебе, – и направилась к выходу, вызывая такси до дома.

– Что ты увидела?

Егор закрыл за гостьей калитку и приобнял жену за плечи, чувствуя, насколько ее беспокоит увиденное.

– Мне кажется, что в ее девочке чуть более яркая искра Силы, чем в других.

– Ты хочешь сказать, что она – будущая Наблюдательница или что-то в этом роде?

– Да, вполне возможно, – Марго вскинула на мужа наполненные тревогой глаза. – Понимаешь, что это значит? Кто-то собирает не просто детей, а очень и очень особенных…