Октябрьская ярмарка

Вдалеке послышались шорохи, тихие голоса, мигнул свет, в темноте бетонного коридора улавливалось движение.

– Катя! – воскликнула Ритка. – Катя! Я здесь! Катя!

Она неуклюже встала на ноги. Поясница была стёрта в кровь, колени саднило, ныли локти.

– Катя… – выдохнула Ритка и поспешила туда, откуда доносились звуки.

– Иди сюда… Ты голодна… Поешь с нами… – прошептал незнакомый голос.

Ритка остановилась в проходе и замерла. Она не помнила, в какой момент потеряла свой фонарик, и двигалась вслепую по тёмному коридору. Теперь Ритка отчётливо различала чавкающие звуки.

– Иди к нам… Поешь… Поеш-ш-шь… Мы знаем, как ты голодна…

– К-кто здесь? – голос Ритки срывался, ей снова стало страшно.

– Поеш-ш-шь… Мы не тронем тебя… Мы всё видели… Он заслужил…

Фонарик, выпавший из руки Артёма, мигнул, и на несколько секунд в расступившейся тьме Ритка увидела десятки бледных гладких лиц. Жуткие существа издалека походили на людей, их тонкие руки с длинными пальцами и железными острыми когтями шарили по недвижимому телу Артёма, пытаясь нащупать места понежнее и послаще. У безглазых созданий из широких ртов с треугольными зубами, похожими на капканы, стекала свежая кровь. Существа были голые, но без каких-либо половых признаков, все имели длинные тёмные волосы, спутанные и грязные. Дикие порождения тёмного мира подземелий пришли на запах живой человеческой плоти, чтобы сполна утолить свою жажду и голод.

Свет фонарика снова погас, и Ритка в немом крике попятилась назад. Она слышала, как жуткие твари медленно и с явным наслаждением вырывали куски мяса из тела Артёма.

– Не бойся нас… Поеш-ш-ш-шь с нами… Мы не тронем… Поеш-ш-шь… Ты так голодна… Мы знаем… Стань одной из нас…

Больше не в силах выдержать охватившее её напряжение, весь ужас и кошмар происходившего вокруг, Ритка потеряла сознание и обмякла, сползая по кирпичной стене на холодный шершавый пол.

– Рита! Рита!

Словно через толщу воды Ритка слышала знакомый голос, но была не в силах шелохнуться.

– Катя… – тихо прошептали пересохшие губы.

– Рита, помоги мне!

– Я не могу… не могу пошевелиться…

– Рита, пожалуйста, мне нужна твоя помощь! Я не могу выбраться! – молила её сестра. – Мне так больно!

Ритку бил озноб, голова трещала, перед глазами плыли цветастые круги в непроглядной тьме. Сильная слабость чувствовалась в каждом сантиметре её тела. Она слишком устала, слишком измождена.

Медленное осознание блуждающим огоньком выводило Ритку из забытья. Катя жива. Катя жива и просит о помощи. В этот момент Ритка чувствовала связь с сестрой как никогда раньше. Нужно было мобилизоваться.

Собрав остатки сил, девушка с трудом смогла подняться на четвереньки и прислушалась: в туннеле было тихо, чудовища, пожиравшие плоть Артёма, кажется, ушли… или затаились… Нет, сейчас не время бояться, нужно помочь сестре.

– К-катя… К-катя… я… я иду… – шептала Ритка дрожащими губами и ползла в том направлении, где, как ей казалось, должен был быть лаз, ведущий в коллектор Неглинки.

– Рита, скорее! Прошу тебя, Рита! – Голос Кати становился всё отчаяннее.

– Я иду… – уже увереннее сказала Ритка и, шатаясь, поднялась на нетвёрдые ноги. Голова закружилась, перед глазами снова запестрели пятна, но Ритка устояла. – Подожди… Я иду к тебе.

Наощупь она смогла найти место, откуда пришла. Взобравшись в узкий шершавый лаз с кучей мелких камушков и бетонной крошкой, Ритка спешила сестре на помощь.

– Рита… Рита… – Голос Кати становился тише, всё с большим трудом ей давались слова. – Больно… Ноги… Мои ноги…

– Потерпи, потерпи… Я иду… Я помогу тебе… – шептала Ритка, пробираясь вперёд.

Когда на пути Ритке попались второпях сброшенные ею же плащ и штаны, она поняла, что уже близко. Запасной фонарик из рюкзака добавил Ритке уверенности, до боли ослепив глаза, успевшие совсем отвыкнуть от света.

Ползти становилось тяжелее, но Ритка не сбавляла темп. Ей казалось, что остановись она хоть на мгновение – и Катя замолчит навсегда.

Толкнув грязной исцарапанной ладонью железную дверцу, Ритка буквально выпала наружу и свалилась вниз, успев в последний момент сгруппироваться. Каким-то чудом извернувшись, с громким шлепком она плюхнулась ногами в сточные воды, почти уже ушедшие из коллектора и теперь едва доходившие девушке до голени.

Ритка опустилась на колени, сделала жадный глоток грязной воды, показавшийся ей самым сладким в её жизни, и умыла лицо. Стало легче. Жажда, так мучавшая девушку, отступила, но вверх по пищеводу вдруг поднялись остатки непереваренной еды.

Ритка откашлялась и вытерла губы. Река унесла вдаль рвотные массы девушки, и Ритка вновь принялась жадно пить воду, пока её желудок не наполнился тяжестью.

– Рита… – Голос сестры звучал совсем слабо.

– Я иду, иду! – что есть мочи крикнула Ритка и, скользя босыми ногами по дну, то и дело теряя равновесие, пошла на выручку Кате.

Идти пришлось долго, но Ритка всё же сумела добраться до нужного места, ориентируясь на слабый, затихающий голос.

– Катя! – воскликнула Ритка, увидев сестру зажатой между труб и лестницей под самым потолком. Внезапная радость охватила Ритку: да, было видно, что Кате крепко досталось, но она была здесь, с ней!

– Потерпи, потерпи… Я сейчас! – кричала возбуждённая Ритка.

Она сразу узнала это место: тут находился люк, через который группа спускалась в коллектор с проводником в самом начале экскурсии.

Катя медленно закрыла глаза, тихий стон сорвался с её губ.

– Сейчас, сейчас… – пыхтела Ритка, высвобождая сестру из железных тисков лестницы и старых труб.

– Слава богу, ты нашла меня… – выдохнула Катька, когда сестра с большим трудом смогла её вызволить, в глазах Катьки блестели слёзы радости.

– Ты сейчас выглядишь прямо как я после выпускного, – глупо и, как всегда, неуместно пошутила Ритка, её ослабленному телу стоило нечеловеческих усилий вытащить сестру на поверхность земли.

– И, как и ты тогда, я, кажется, сломала ноготь под самый корень, – вымученно улыбнулась Катя синюшными губами, изучая свой изувеченный палец.

Ритка захохотала. Напряжение, так долго копившееся внутри неё, вдруг получило билет на свободу. Девушка билась в истерике и громко смеялась, лежа на бордюрной плитке и обнимая сестру.

Первым увидел чудовищную картину случайный прохожий, спешащий к своему автомобилю и от неожиданности завизжавший так пронзительно, что, будь у него в руках бокал, он непременно бы лопнул.

Затем полные отвращения и ужаса крики испустили и другие случайные свидетели кошмарной сцены: истощённая полуголая девушка с запавшими глазами и тёмными кругами под ними, вся избитая, окровавленная и расцарапанная, заходилась в истеричном хохоте, обнимая ободранными руками увечный труп.

Сломанными пальцами Ритка перебирала слипшиеся волосы мертвеца с отсутствующими ниже пояса конечностями, растёкшимися по асфальту посиневшими кишками и изодранным в мясо лицом, с которого клоками свисала плоть.

Но Ритка не замечала реакции жителей столицы, она продолжала хохотать, устремив безумный взгляд в небо. Её измождённое лицо в обрамлении седых волос больше походило на туго обтянутый кожей скуластый череп, в белоснежных зубах которого застряли куски сырого мяса.

Дом с птицей на фасаде

Евдокия Семёновна хлопнула ладонью белёсую ручку, хищно тянувшуюся к только что испечённым пирожкам с капустой и яйцом.

– Ай! – воскликнула Катька и смерила бабушку оскорблённым взглядом.

– Нечего цапать раньше времени, – осадила внучку баба Дуся, накинув на ароматную горку свежей сдобы накрахмаленную салфетку. – Вот Лена приедет, тогда и поешь.

– Лена твоя должна была ещё три часа назад появиться, – насупилась Катька. – Она, может, вообще ехать передумала. Напомни-ка, когда она была тут в последний раз? Пять? Семь лет прошло? А я здесь каждое лето провожу – и никакого уважения!

Баба Дуся поправила платок на волосах, затянув узелок потуже. Это был тот самый платок, который она повязывала только в особо знаменательные даты, будь то день рождения кого-то из членов семьи или Пасха.

– Глупости не говори, – вздохнула баба Дуся и тут же улыбнулась: – Ленка у нас натура тонкая, ей в деревне делать нечего.

– Тонкая, звонкая, – закатив глаза, передразнила женщину Катька.

Лена приходилась Катьке двоюродной сестрой, с успехом окончила Академию Русского балета и последние несколько лет выступала на сценах самых именитых площадок в стране, успев побывать с гастролями театральной труппы и в Европе. Преподаватели прочили ей большое будущее в карьере, но, как это часто бывает, всё решил случай.

На одном из спектаклей грациозного хрупкого лебедя заприметил сынок владельца крупного автомобильного холдинга. Артём красиво ухаживал за Леной, ждал после репетиций и не пропускал ни одного её выступления, дарил огромные букеты и водил в самые изысканные рестораны.

Несмотря на успехи в балете, восемнадцатилетняя Лена не была искушена мужским вниманием и, следуя наставлениям педагогов, все свои силы направляла на исполнение заветной мечты стать солисткой Большого театра. Но под напором ухаживаний очаровательного принца Лена сдалась. Без малого год длились романтические отношения, а затем пара распалась. Что именно случилось – ни Катька, ни баба Дуся, ни остальные члены семьи не знали, но с момента расставания с Артёмом Лена резко изменилась: ей вдруг стало наплевать на репетиции, на выступления, да и вообще на балет, она ни с кем не хотела общаться и всё больше времени проводила вне дома. Родителям насилу удалось уговорить Лену сменить обстановку и отправиться к бабушке Дусе в деревню. Они очень переживали за свою дочь и надеялись, что эта поездка пойдёт ей на пользу, снова вернёт интерес к жизни.

– Смотри ничего лишнего не ляпни, – нахмурилась баба Дуся. – Я твой характер знаю. Чтоб ни слова о том, что в Ленинграде случилось. Захочет – сама расскажет. А нет – так и нечего.

– Ага, ага, – закивала Катька. Идея с визитом Лены ей решительно не нравилась. У Катьки были свои планы на это лето, и в них совсем не входило поднимать боевой дух двоюродной сестрицы, которую она толком и не знала. Но и идти на конфликт с родственниками Катьке тоже не хотелось, а потому пришлось пообещать взять шефство над болезной, познакомить её с местными ребятами и всячески содействовать скорейшему выздоровлению Лены. – Улыбаемся и машем из Ленинграда в Петербург, – ехидно хмыкнула Катька.

– Вот же язва, – цокнула языком баба Дуся. – Это ж сестра твоя, кто, если не мы, ей в трудную минуту плечо подставит?.. Родная кровь – она на то и родная. Всё, хватит пустой болтовни, иди лучше бабе Клаве пирожков отнеси, совсем она что-то плохая стала. Боюсь, кабы не померла до Петрова дня. Заодно проверишь, как она, а то свет на крыльце у неё что-то не горит, – всматривалась через окно в соседский дом бабушка.

– Нет, ну вообще нормально, – всплеснула руками Катька. – Мне, значит, пирожки нельзя, а бабе Клаве можно!

– Доживёшь до ста двух лет, тебе тоже будет всё можно, – гаркнула баба Дуся внучке и вручила ей коробок с гостинцем. – Сходишь, передашь и возвращайся сразу: Лена с минуты на минуту будет.

– Ну да, точно, – спохватилась Катька. – Заодно кокошник у бабы Клавы возьму, она те времена наверняка ещё застала. Такой гость к нам едет! Негоже его простоволосой встречать.

Проводив внучку укоряющим взглядом, Евдокия Семёновна принялась наводить порядок на и без того вылизанной до блеска кухоньке.

* * *

С соседкой бабой Клавой оказалось всё в порядке: просто лампочка на крыльце перегорела. Старушка попросила Катьку сердечно поблагодарить Евдокию Семёновну за гостинец и без ложной скромности вручила девушке новую лампочку для замены.

Решив не спорить с почти глухой бабулькой – всё равно дольше орать и объяснять, чем просто взять и сделать, Катька молча повиновалась и заменила лампу в древнем светильнике, попутно вытряхнув из него вековые запасы трупиков насекомых.

Выходя от бабы Клавы, Катька заметила женский силуэт у своей калитки. Незнакомка, тихо ругаясь, ковыляла на высоких каблуках в сторону дома.

– Лена? Ты ли это? – рассмеялась Катька.

– Ну не чёрт же лысый! – весело ответила ей гостья. – Темень такая, ничего не видно. Как вы здесь вообще ходите?

– Так и ходим: вприпрыжку, – усмехнулась Катька и неожиданно для себя отметила, что рада приезду сестры.

– Сколько мы с тобой не виделись, сеструндель? – Лена распахнула свои объятия и стиснула Катьку, запах табака шустрой змейкой нырнул в ноздри. – Я скучала!

– Года три… – слегка опешила Катька. – Долго же ты сюда добиралась…

– Это точно! У меня на станции телефон перестал сеть ловить, ни такси, ни попуток – вообще глухомань и темень. Куда идти – шут его знает, вокруг ни указателей, ни людей. Как дура стояла час, наверное, жалом туда-сюда водила от ёлки к ёлке. Потом пошла вдоль дороги, увидела указатель, свернула и в лес угодила. Ну всё, думаю, заблудилась. И тут смотрю – дом с птицей. Ну, железная такая, страшная, на чайку похожа. А я же помню, что мы в детстве туда залезть хотели, да только баба Клава нас отругала, – значит, я уже близко. Но в какую сторону двигаться – всё равно без понятия. Хорошо хоть, парень мимо топал, дорогу показал.

– Да? И как звали этого рыцаря? – спросила Катька, мысленно перебирая варианты из знакомых ребят.

– Алек вроде бы. У меня плохая память на имена… Красавчик невероятный! Если в этом захолустье все парни такие, я готова остаться здесь жить! – рассмеялась Лена.

В жизнерадостном голосе девушки сквозили нотки фальши, она казалась слишком весёлой, чересчур.

– Алек… – задумалась Катька. – Не знаю такого. Хотя в последнее время тут много новых лиц появилось – вон, за рекой целый коттеджный посёлок отстраивают.

– Точно! Речка! – оживилась Лена. – И как я про неё забыла! Это ведь там дядя Лёва тебя плавать учил, когда нам лет по семь было? Ты ещё тогда визжала так громко, что половина пляжа решила, будто поросёнка топят, – хохотала она.

– Да уж, было дело, – смутилась Катька: местные ребята до сих пор при удобном случае припоминали ей тот урок плавания, о котором она предпочла бы забыть.

Баба Дуся радушно приняла Лену и поселила в одной комнате с Катькой. За чаем Лена вела себя весело и непринуждённо, но в её взгляде сквозила какая-то необъяснимая тоска и глубокая обречённость, словно девушка сейчас находилась своими мыслями где-то далеко отсюда. И пока Катька наминала свои любимые пироги за обе щеки, Лена не съела ни кусочка.

Следующим днём жара стояла невыносимая, и сёстры решили отправиться на речку. Собрав пляжную сумку и захватив с собой надувной матрац, девушки, весело болтая, шли мимо деревянных и кирпичных домов, вспоминая смешные моменты из детства, когда они обе проводили лето у бабы Дуси.

– Далеко это вы собрались, голу́бки? – окликнул их старушечий голос.

– На озеро, баб Клав! – громко крикнула Катька, чтобы соседка смогла её хорошо расслышать.

– Батюшки-святы! – потрясла клюкой баба Клава. – Полдень же!

Лена непонимающе уставилась на пожилую женщину.

– Кто ж на русальной неделе, да в полдень купаться ходит? – возмущалась старушка.

– Баба Клава, всё хорошо, – проорала ей Катька. – Мы крем солнцезащитный взяли, сидеть в теньке будем – не обгорим, – и, прибавив шаг, утянула сестру за собой. – Ты не обращай внимания, там уже маразм в последней стадии.

– Жалко бабульку, – с сожалением вздохнула Лена. – Помню её, она конфетами нас в детстве часто угощала.

– Возраст, – пожала плечами Катька. – Ещё и совсем одна осталась.

На речке было яблоку негде упасть: все местные, да и городские тоже приехали сюда на выходные, спасаясь от летнего зноя.

Цепким взглядом Катька быстро высмотрела компанию своих друзей и повела сестру знакомиться. Яркая светловолосая балерина сразу понравилась ребятам, но перейти к активным действиям по расположению к себе красавицы осмелился только Славка. Он учился в железнодорожном техникуме и слыл местным ловеласом.

Со стороны могло показаться, что Лене приятно внимание парня, но Катька вновь увидела грусть в её глазах.

В какой-то момент Славка решил отлучиться за освежающей газировкой для «прекрасной дамы» и скрылся из виду. Чуть позже краем глаза Катька успела заметить его в очереди в палатку с прохладительными напитками, где он вёл себя чрезвычайно возбуждённо: рядом жеманно смеялись две девушки.

– Кажись, мы потеряли бойца, – хихикнула Катя, обращаясь к ребятам. – Не дождётся своей газировки Ленка. Кстати, где она?

Ещё несколько минут назад сестра загорала на покрывале, но теперь оно пустовало.

Так и не добившись вразумительного ответа ни от кого из присутствующих, Катя осматривала пляж и реку в поисках девушки.

Прошло больше часа, но Лена так и не объявилась. Слава тоже не возвращался.

– Может, «прекрасная дама» всё же получила порцию своей газировки? – засмеялся веснушчатый Андрей, в его глазах угадывалась зависть.

– Не смешно, – огрызнулась Катя. – Если с ней что-то случится, бабка мне голову оторвёт.

Катя и ещё несколько ребят отправились на поиски Лены и Славы. Они обошли весь берег, облазили кусты и овраги, но вернулись ни с чем.

– Может, они уже дома давно? – предположил Андрей. – А мы тут бродим, как дураки, ищем их.

– Без телефонов и вещей? – округлила глаза Катя.

Андрей задумчиво почесал голову.

– Ладно, ждём ещё час, потом бьём тревогу, – серьёзно сказал он.

– Нет уж, бьём тревогу сейчас же, а они пусть потом сами объясняются, – возразила Катя.

– Кать, да ладно тебе, – отмахнулась толстощёкая Светка. – Ты Славку не знаешь, что ли? Это тот ещё жук. Они оба не дети.

Ребятам всё же удалось отговорить Катю от дальнейших поисков, и было принято решение подождать ещё час, к концу которого уже не только Катя заметно нервничала.

– Поступим так: я сейчас сгоняю к Славке домой – вдруг они у него, а ты, Кать, иди к себе проверь, – скомандовал Андрей. – Уверен, мы их там встретим. Будь на телефоне.

Катя ещё раз огляделась вокруг, прошла вдоль берега и затем всё же отправилась обратно в деревню. Кроме бабы Дуси, поливающей огород за домом, Катя никого здесь не обнаружила, тревога в сердце девушки нарастала. Ещё хуже стало после звонка Андрея – дома у Славы тоже никого не оказалось.

Катя мешкала, подбирая слова, которые ей предстояло сказать бабе Дусе. Она всё ещё надеялась, что Лена вот-вот вернётся и забежит через калитку. Но чуда не произошло. Выждав ещё немного, Катя с замиранием сердца отправилась в огород к бабушке…

Поиски Славы и Лены затянулись до глубокой ночи, жители всей деревни пришли на помощь перепуганным родственникам исчезнувших молодых людей. Баба Дуся с другими местными бродила по окрестностям и звала пропавшую внучку, Катя с ребятами ходили по домам и опрашивали знакомых.

– Кать, Славку… нашли, – сообщил наконец по телефону Андрей, и голос его звучал совсем не радостно. – Возвращайтесь к реке.

Больше он ничего не сказал и повесил трубку, Катька со Светкой стремглав понеслись в сторону реки. Когда они прибежали на место, на берегу уже столпились люди. Двое мужчин тащили из воды что-то тяжёлое.

– Господи! – охнула Катя и замерла, ей было страшно подойти ближе, но по возгласам находившихся у самой реки людей она и так всё поняла.

Потом кричала женщина. Громко, истошно. Она бросилась к воде и молила сына очнуться, тряся и прислоняя к себе безвольную голову Славки и пытаясь согреть его холодные руки. Неумелыми движениями давила ладонями на грудь парня, прижимала свой горячий рот к его омертвевшим губам. Присутствующие лишь молча склонили головы и не двигались с места. Всё было слишком очевидно.

На ватных ногах Катя подошла к белому как мел Андрею, который ответил на её немой вопрос отрицательным кивком – нет, Лену не нашли.

До конца не веря в происходящее, Катя побрела обратно к дому, испуганная Светка семенила за ней на автопилоте.

Сидя на крылечке, баба Дуся пила какие-то капли и держалась за сердце. Катя тут же подбежала к ней и принялась обнимать. В тот момент девушке самой было страшно как никогда.

Вдруг баба Дуся отстранилась, дёрнулась и побледнела, затем её щёки залил пунцовый румянец.

– Лена! – выдохнула она. – Живая! Леночка! – сипела баба Дуся пересохшим горлом.

– Что случилось? – удивилась Лена, заходя во двор как ни в чём не бывало.

– Что случилось?! – опешила Катя. Она одновременно радовалась, что сестра наконец нашлась, но ещё больше на неё злилась. – Где ты была?! Тебя все ищут!

– С Алеком гуляла, – спокойно ответила Лена. – Я его у реки встретила.

– Где ты с ним гуляла? Мы всю округу обыскали! Бабушка чуть с ума не сошла, да и я тоже! Ты вообще соображаешь, что делаешь?!

– Да возле реки на бревне сидели, болтали, – хмыкнула Лена.

– Не ври! – вскричала Катя. – Я там сто раз проходила – не было тебя! Ты не представляешь, как мы перепугались! Думали, что ты со Славой… – на этих словах девушка замолчала.

– Он сам виноват, – неожиданно жёстко произнесла сестра. – Такой же, как Артём. Туда ему и дорога.

– Что?! – не поверила своим ушам Катя. – Что ты такое говоришь? Слава утонул!

– Получил то, что заслужил, – невозмутимо отрезала Лена и спокойным шагом зашла в дом, даже не удосужившись подойти к бабе Дусе.

– Потеряли девку, – махнула рукой баба Клава, наблюдавшая за разговором из-за забора. – Считай, покойница.

Баба Дуся заохала и побледнела ещё больше.

– Тьфу на вас, баба Клава! – рассвирепела Катька, но сумела взять себя в руки и принялась помогать бабушке подняться со ступенек. Судя по выражению лица бабы Дуси, она вот-вот была готова лишиться чувств.

Уложив бабушку в постель, Катя набрала Андрея и сообщила, что Лена нашлась, а затем пошла к сестре за объяснениями. В тот момент она готова была задушить Лену на месте, но на пороге их спальни обмерла: сестра сидела на кровати, сложив руки полочкой, и баюкала плюшевого медвежонка с розовым бантом.

– Тише, – шикнула Катьке Лена. – Анютку разбудишь.

– К-какую Анютку? – прошептала ошеломлённая Катя.

– Девочку мою… Видишь, как она мишку обняла? Вот-вот уснёт…

– Лена? Что ты делаешь? – медленно спросила Катя. – Что за дурацкие шутки? Мне сейчас совсем не до смеха.

– Дочка наша с Артёмом – Анечка, – с умилением пояснила Лена. – Я как узнала, что беременна, сразу мишку этого ей купила. Хорошенький, правда? Он и Анютке понравился. С первого дня чувствовала, что девочка будет…

– Лена, пожалуйста… – тихо протянула Катя: с каждой секундой она всё отчётливее осознавала, что с сестрой творится неладное. – Лена…

– Алек совсем не такой, как Артём, понимаешь? – как ни в чём не бывало продолжала Лена, качая мишку. – Он бы никогда не заставил меня убить Анютку. Никогда бы не обманул. Алек любит меня по-настоящему, слышишь? Моя девочка каждый день ко мне приходит, плачет, жалуется, как ей плохо там, темно… А я её успокаиваю… Согреваю.

– Лена, пожалуйста, перестань, – взмолилась Катя. – Просто ложись спать, хорошо? Завтра – обещаю – мы обо всём поговорим, но сейчас укладывайся в кровать.

Катя осторожно подошла к сестре и попыталась её уложить, кожа Лены горела. Катя прикоснулась ко лбу девушки и поняла, что у той жар.

– Этого ещё не хватало, – вздохнула она, но зато ей стала ясна причина того бреда, который несла Лена. – Давай, дорогая, приляг – тебе нужно отдохнуть. Сегодня у всех нас был трудный день. Я принесу воды и лекарство, надо сбить температуру, у тебя лоб горит.

– Мне не нужно ничего, скоро Алек нас с Анюткой заберёт к себе. Скоро всё пройдёт… – устало улыбнулась Лена, давая себя уложить и позволяя забрать плюшевую игрушку. – Ты не злись на него за Славку, приревновал он…

От слов сестры мурашки бежали по коже, но Катя стойко держалась. Проходя мимо комнаты бабы Дуси, она с облегчением обнаружила, что та лежит в постели.

– Бабуль, ты как? – тихо спросила Катя.

– Давление поднялось… Ох… С Леной всё хорошо? – встрепенулась баба Дуся. – Нашлась, слава богу…

– Да, бабуль, она спит уже, переохладилась, похоже, на своих гульбищах… И ты давай отдыхай, не волнуйся. Утром всё обсудим.

Баба Дуся проохала в ответ что-то нечленораздельное, но по голосу Катя поняла, что той уже легче.

Аптечка хранилась на кухне, Катя отправилась туда.

– Водяной девку не отпустит, душу её уже к себе прибрал…

От неожиданности Катя вздрогнула и обернулась: на табуретке в сенях сидела баба Клава.

– Как только душу заполучит нечистый, он её чертям отдаст, а те Анчипыру – начальнику бесовскому, – продолжала скрипучим голосом баба Клава. – Он девку в котле большом сварит, зельями да снадобьями удобрит. Вечною юностью и красотой русалку наделит.

– Вас ещё здесь не хватало! Да что ж вы не успокоитесь никак! – скорее взмолилась, чем разозлилась Катя: от слов старухи ей стало не по себе. Страх толстым покрывалом укутывал девушку в свои объятия. – Мне сейчас и так хуже не придумаешь, а вы добавляете.