Анестезия любви

В первое мгновение Андрей испытал укол знакомого разочарования, который сопровождал его долгое время, пока они с Ульяной были в одной компании. Пока она была девушкой его лучшего друга. Но потом Андрей отогнал от себя эти отголоски прошлого: то, что важно было тогда, сейчас не имело никакого значения. Именно поэтому он и решил не говорить ей первым о том, что они знакомы. Скоро это непременно вскроется, а пока у Ульяны есть другие заботы и переживания.

Ему очень хотелось задержаться, не оставлять Ульяну наедине с бывшей женой, как бы глупо это ни звучало. Но разум взял верх, и он все же ушел.

Вита сама нашла его минут через пятнадцать. Он как раз вышел на крыльцо выкурить сигарету под стаканчик кофе из автомата (тот, что имелся у них в ординаторской, заваривать было лень). Кофе этот, кстати, оказался дрянным, с привкусом пережжености, который не мог замаскировать даже сахар.

– Она была беременной, вы оказались правы. – Вита встала рядом и помахала рукой, отгоняя от себя сигаретный дым.

– Как она? – спросил Андрей, выдержав паузу.

– Расстроена. Сказала, что у них с мужем пять лет не получалось завести ребенка, хотя у нее со здоровьем было все в порядке. А тут вот как вышло… – Вита с задумчивым прищуром смотрела куда-то вдаль.

– Плачет?

Она пожала плечами.

– Когда я уходила, не плакала, но выглядела подавленной. А почему тебя это так волнует, Лавров? – Вита взяла у него стаканчик с кофе и сделала глоток. Поморщилась. – Гадость какая.

Андрей молча забрал кофе.

– Это какая-то твоя знакомая, да? – продолжала бывшая жена.

– Знакомая, да, – нехотя ответил Андрей. – Со студенческих времен.

– А она тебя не узнала, что ль? – Вита нервно хохотнула. – Спрашивала твою фамилию. А когда я назвала ее, она прямо в лице изменилась.

Сердце Андрея дернулось, но вида он не подал.

– Мы не виделись почти десять лет, так что неудивительно, – ответил он как можно равнодушнее.

– Но зато теперь она знает, кто ты. – Вита криво улыбнулась.

– О, вот вы где! – К ним присоединился Олег, на ходу тоже закуривая. – Сегодня дурдом какой-то, а не утро. – Он тоже выхватил у Андрея стаканчик, хлебнул и скривился. – Дрянь какая. Как ты это пьешь?

– Уже не пью. – Стаканчик с недопитым кофе полетел в урну. – Вита осмотрела Ульяну.

– О, и что? – встрепенулся Олег.

– Все подтвердилось.

– Хреново, – Олег вздохнул. – Последствия?

– Ничего критичного, во всяком случае, пока, – ответила Вита.

– Ну и отлично. Ладно, побежал, Валикину нужно опять брать в операционную, похоже на перитонит. – Олег выбросил сигарету и ушел.

– Я тоже пойду, сыро здесь. – Вита поежилась, бросив взгляд на струи непрекращающегося дождя, и исчезла в дверях.

Андрей докурил и также вернулся в отделение.

– Пока все спокойно, – сказала ему дежурная медсестра Лина. – Привезли одного с переломом, но его уже забрал Агиев.

– А родственники Ульяны Миртовой не звонили? – поинтересовался Андрей.

Лина на секунду задумалась, потом покачала головой:

– Нет, не звонил никто. Вчера я лично связывалась, кажется, с сестрой мужа, она сказала, что им сейчас не до Миртовой. Мол, жива – и хорошо. У матери с сердцем плохо из-за смерти брата, ну и все в таком духе. И я не стала их больше беспокоить.

– А родители Миртовой? – Андрей нахмурился.

– Телефон матери недоступен, и вообще, кажется, там номер не наш, а какой-то иностранный.

– Ясно. – Андрей задумался. – Лина, можно тебя попросить кое о чем?

– Конечно, Андрей Александрович. – Та сразу приосанилась, глаза загорелись.

И Андрей передумал. Нет, не стоит ее в это вмешивать.

– Хотя не надо пока, – сказал он. – Может, позже.

На лице Лины проскочила досада. Но тут позвонили из приемного:

– Андрей Александрович, привезли пациента, множественные порезы и ожоги паром. Говорят, чайник со стеклянной колбой взорвался.

Андрей потер переносицу:

– Иду, пусть везут в свободную смотровую.

***

Я была раздавлена, теперь еще морально. Мысли путались, на сердце камнем лежала тоска. И чувство глубокого одиночества.

– Вы уже проснулись? – В палату вошла та самая улыбчивая пожилая медсестра. – Вот и хорошо. Что-то надо? Водичку уже можно попить. Может, по нужде хотите?

– Нет, спасибо, – тихо ответила я. – И попить мне уже дали. Андрей… Александрович.

– Это хорошо. Сейчас капельницу сниму, побудете немного без всех этих трубок и лекарств, – усмехнулась женщина. – А скоро обед. Думаю, супчик вам можно будет похлебать. Родственники ваши не приходили, передачки не приносили, случаем?

– Нет, – покачала я головой.

Да и кто мог прийти? Свекровь? Золовка? Сомневаюсь, что им сейчас до меня. А мама за границей живет, все равно ничем помочь не сможет.

– Может, позвонить хотите? – Взгляд медсестры стал внимательнее. Похоже, она заметила мое смятение при упоминании родни.

Я снова покачала головой.

– Ну, смотрите сами. – Она ободряюще улыбнулась. – Если что, зовите. И телефон вам ваш принесу.

– Спасибо, – отозвалась я.

– Набирайтесь сил. – Женщина снова улыбнулась и оставила меня в невыносимой тишине наедине со своими мыслями.

Я не знала, сколько прошло времени – может, полчаса, а может, и все три, – когда ко мне заглянул Олег. При виде него внутри меня проклюнулись ростки радости.

– Как ты? – Он взял стул и сел рядом.

– Нормально. – Я сглотнула.

– Сомневаюсь, – он усмехнулся, – но мне нравится твой оптимизм.

– Больше ничего не остается.

– Можно я посмотрю, как твой шов?

– Я могу сказать «нет»?

– Можешь, но я все равно посмотрю, – ответил Олег весело.

Такая позабытая легкость в общении. Когда я вообще в последний раз с кем-то обменивалась шутками? Кажется, это было где-то в другой жизни.

Он приподнял мою свободную послеоперационную рубашку, и я испытала неловкость оттого, что на мне нет белья, и едва сдержалась, чтобы не прикрыться рукой.

– Выглядит неплохо, – между тем сказал Олег. – Завтра начнешь пробовать ходить потихоньку.

Он накрыл меня одеялом и сел обратно.

– Значит, ты теперь работаешь здесь, – я решила сменить тему.

– Да, уже семь лет как, – ответил Олег. – А ты, значит, вернулась сюда. Давно?

– Три года назад.

– Жаль, что встретились при таких обстоятельствах.

– Да уж… – Я подавила вздох. – А твоя жизнь как? Кроме работы.

– Если ты о личной жизни, то я упертый холостяк, – Олег со смехом развел руками. – Живу один. Со свободным сердцем.

Я тоже чуть усмехнулась. Олег, сколько его помнила, всегда был любимцем девушек. Была в нем необъяснимая харизма, которая тянула к нему как магнитом. И я, увы, не стала исключением. Влюбилась по уши. И была так счастлива, когда он выбрал меня тоже. Наш бурный роман длился больше полугода, но природа непостоянства Олега взяла верх. Его измена тогда стала для меня трагедией, я даже перевелась в столицу, чтобы залечить сердце.

Сейчас все это тоже казалось таким далеким и, как ни странно, я не испытывала к нему больше ни ненависти, ни обиды.

– Я видела еще Андрея, – призналась я. – Только сразу не узнала…

– Да, мы с Андрюхой до сих пор дружим и работаем, как видишь, вместе. – Олег улыбнулся. – А Вита, гинеколог, которая к тебе приходила, его жена.

Жена? Это было неожиданно. Значит, это я у нее спрашивала об Андрее. Я занервничала. Неудобно вышло, наверное. Как бы она чего не подумала

– Бывшая, – раздался тут другой мужской голос, и в дверях появился сам Андрей. – Вита – моя бывшая жена, забыл ты уточнить.

– Это уже мелочи, – хмыкнул Олег.

– Ну как сказать. – Андрей посмотрел на меня.

А я проговорила, чуть смущаясь:

– Привет. Прости, что не узнала.

– Неужели я так сильно изменился? – он усмехнулся,

– Если честно, да, – призналась я. – Ты действительно очень изменился.

– Надеюсь, в лучшую сторону? – Андрей взъерошил короткий ежик волос на макушке.

– В лучшую, – ответила я, рассматривая его возмужавшее лицо и широкие плечи. От скромного долговязого парня не осталось и следа. Прежними остались лишь сияющие голубые глаза и открытая улыбка. И как я могла их не узнать сразу?

– Еще немного, и я начну ревновать, – ухмыльнулся Олег.

– А ты не изменился, – ответила ему я в пику.

– Восприму это как комплимент, – не остался в долгу он.

– Соболезную по поводу мужа, – сказал Андрей. – И ребенка. Мне жаль.

– Спасибо, – отозвалась я тихо.

– Может, надо кому-то сообщить? Позвонить? Родителям, например, – продолжил он.

– Нет, не надо. Отца уже нет в живых, а мама вышла второй раз замуж и теперь живет в Португалии, все равно быстро не доберется. – Я слабо улыбнулась. – И волновать ее не хочется, у нее с сердцем в последнее время проблемы. Я ей позже позвоню, когда буду лучше себя чувствовать.

– А свекры? – встрял Олег. – Тебе же надо привезти вещи кое-какие. Завтра, скорее всего, переведем тебя из реанимации в обычную палату.

Он был прав, у меня не было даже сменного белья, не говоря уже о средствах гигиены. Но звонить свекрови так не хотелось…

– Я позвоню им, – сказала, чтобы сменить неприятную тему. – Потом.

Придумаю что-нибудь сама.

– А при мне была сумка? – вспомнила я. Там по меньшей мере были деньги, за которые можно купить все необходимое. – Или ее оставили в машине?

Андрей с Олегом переглянулись.

– Надо у Веры Петровны спросить, – сказал Олег.

– Я спрошу, – ответил Андрей.

– Обед! – Дверь в палату приоткрылась, и в нее попыталась просунуться тележка.

Андрей оказался к ней ближе всего и помог придержать дверь.

– А вот и наша Вера Петровна! – встретил улыбкой уже знакомую мне медсестру Олег.

– Ой, а что это вас здесь так много? – забеспокоилась она. – Случилось что?

– Нет, пришли проведать нашу пациентку, – усмехнулся Олег. – Считайте, Ульяна у нас вип.

– Как скажете, Олег Николаевич, – хохотнула Вера Петровна.

– Да ладно вам, – я смутилась, – никакой я не вип.

– Ну как же не вип, если лучшие врачи нашего отделения собрались здесь у вас, милая. – Медсестра хитро посмотрела на меня.

– Это чистая случайность, – попыталась отшутиться я.

Раздался звонок мобильного, и Олег достал телефон.

– Да, Лина. Хорошо, идем. Андрей, пошли, – кивнул он уже другу. – Везут двух строителей, падение с высоты.

– Ужас какой. – Вера Петровна поежилась.

А Олег и Андрей тем временем спешно покинули палату.

– Давайте я помогу вам поесть супчика, милая, – засуетилась медсестра, поднимая мою кровать и подушку. – Нужно немного подкрепиться.

– Олег… Николаевич говорил, что вы можете знать, где моя сумка, – начала я.

– Да, была, я вам смогу ее отдать, когда вас переведут из реанимации, сюда, к сожалению, только телефон вот принесла, – ответила женщина, доставая из кармана мой мобильный. – Но вы не волнуйтесь, милая, все ваши вещи в полной сохранности.

Если за сохранность чего я и волновалась, то только кошелька, где у меня были банковские карты и немного наличности. Последней бы хватило, чтобы попросить кого-нибудь купить мне что-то из вещей по мелочи.

– Может, позвоните все-таки кому-то из родни? – спросила осторожно Вера Петровна.

– Нет, – мой ответ был прежним. – Сомневаюсь, что ко мне кто-то придет… – это вырвалось само собой, как мысли вслух.

Вера Петровна на это ничего не сказала, в душу лезть не стала, лишь покачала головой.

Она еще некоторое время пробыла со мной, помогая поесть, потом сделала очередную инъекцию и оставила меня отдыхать.

Ни Олег, ни Андрей в ближайшие часы ко мне не заглядывали, зато снова пришла Вера Петровна, прижимая к груди объемный пакет.

– Тут меня попросили кое-что для вас прикупить, – с порога заявила она. – Благо рядом торговый центр есть.

– Кто попросил? – опешила я.

– Этот рыцарь пожелал остаться инкогнито, – засмеялась она и раскрыла передо мной пакет. – Итак, я взяла вам пару сменного белья, ночнушку, халатик, носки, тапочки, кружку, ложку, вилку, бутылку воды и немного мандаринов. Да, еще расческу, шампунь, зубную щетку с пастой и прокладки. Вам же пока они понадобятся. Брала все на свой вкус, так что не обессудьте. Надеюсь, с размером тоже угадала и ничего не забыла. О, и еще кроссворды, для развлечения. – Женщина весело улыбнулась. – Тоже мои любимые.

– Спасибо большое. – Я была обескуражена и растеряна. У меня даже слезы на глаза навернулись. – Давайте я вам деньги отдам, скажите только сколько.

– Какие деньги? – фыркнула Вера Петровна. – Мне точно ничего отдавать не надо. Я не потратила на это ни копейки.

– Но тогда кому?

– Если он захочет, то признается сам, – отрезала медсестра.

Но как бы ни пыталась запутать меня Вера Петровна, претендентов на звание того самого рыцаря было всего два: Олег и Андрей. И моя интуиция склонялась больше к первому.

Глава 4

Мне не терпелось поскорее переодеться, но Вера Петровна настояла подождать до завтра, когда меня переведут в обычную палату.

– Я утром выйду на смену и помогу, – пообещала она.

Олег с Андреем вечером тоже ушли домой, на ночном дежурстве сегодня оставался другой врач. Перед уходом каждый из них заглянул ко мне попрощаться и пожелать спокойной ночи. Я попыталась задать им наводящие вопросы, чтобы вычислить, кто же из них совершил тот широкий жест, но никто из них не прокололся. Похоже, потом придется спрашивать прямо, иначе меня замучают любопытство и чувство вины. В конце концов, надо же мне поблагодарить за помощь своего «рыцаря», как выразилась Вера Петровна?

Ночью спала плохо. Снились кошмары, связанные с аварией, покойный муж, с которым мы опять ругались. После одного из таких снов я проснулась в слезах и потом не смогла опять заснуть почти до самого утра. Но только снова задремала, как появилась молоденькая медсестра, чтобы снять показания с приборов, измерить мне температуру и сделать очередные инъекции обезболивающего и антибиотика.

В девять наконец пришла Вера Петровна, принесла завтрак.

– Ну как вы сегодня, милая? – поинтересовалась она.

– Немного лучше, – ответила я.

– Сейчас позавтракаете, и я отвезу вас на перевязку. Олег Николаевич как раз скоро освободится.

– А Андрей Александрович? – сама не знаю, почему спросила еще и о нем.

Олег, как я успела понять, числился моим лечащим врачом, а Андрей вроде как не имел ко мне прямого отношения. Не считая нашего знакомства, конечно.

– Он пришел, но его сразу вызвали на срочную операцию, – сказала Вера Петровна. – Что-то вы плохо едите, невкусно?

– Нет, просто нет аппетита, – призналась я.

Медсестра сочувственно вздохнула:

– Понимаю, но надо хоть немного поесть. Заставить себя, чтобы скорее выздороветь.

Я кое-как съела половину порции гречневой каши, запила сладким чаем, и Вера Петровна унесла посуду. Вернулась она уже с креслом-каталкой и помогла мне подняться, чтобы пересесть на него.

Когда мы проезжали мимо стеклянных дверей, я поймала в них свое отражение и ужаснулась: бледная, с синяками и ссадинами, волосы спутаны и похожи на солому. Мне срочно нужны зеркало и расческа!

– Привет! – Олег, увидев меня, радостно улыбнулся, словно не замечал моего жалкого вида.

Раньше после расставания я много раз представляла нашу встречу спустя годы, но и подумать не могла, что она будет такой.

– Привет. – Я тоже выдавила из себя улыбку.

– Как прошла ночь? – Он сам помог мне переместиться с кресла на кушетку. – Не скучала?

– Не скучала, – усмехнулась я. – Спала.

– Сон – это хорошо, – Олег принялся осторожно избавлять меня от старых бинтов. – Я тоже сегодня спал как убитый после ночного дежурства. Ну что сказать, шов красивый, заживает отлично, к вечеру, наверное, можно будет снять дренаж. Надо передать Андрею, он сегодня на ночном дежурстве будет. Вера Петровна!

– Да, Олег Николаевич? – сразу бодро откликнулась она.

– Переводим Ульяну из реанимации в обычную палату. Можете пока передать на посту, а я сам сменю повязку.

– Как скажете, Олег Николаевич, – усмехнулась медсестра и оставила нас одних.

– Олег… – позвала я.

– Да? – Он оторвался от обработки моего шва и поднял на меня глаза.

– Спасибо за то, что ты вчера для меня сделал. Мне очень приятно, – прямо про покупки я все же не решилась спросить, но надеялась, что и такой жирный намек будет понятен ему.

– Э-м-м… Не за что. – Олег улыбнулся. – Мне самому приятно было это сделать.

Значит, я не ошиблась. Это он.

– Я потом, когда выпишусь, верну или отблагодарю…

– Какая благодарность? – Он нахмурился, но тут вернулась Вера Петровна.

– Олег Николаевич, все готово. – И она посмотрела на меня. – Прямо отсюда можно переезжать в новую палату.

– Отлично, у меня тоже уже все готово. – Олег ловко закрепил свежую повязку.

– Скоро зайду к тебе, – сказал он мне, уже провожая нас до двери.

Я кивнула ему с ответной улыбкой.

У дежурного поста нас остановила медсестра.

– Это ведь ваш? – спросила она, показывая мой телефон. – Вам кто-то долго звонил.

– Спасибо. – Я забрала свой мобильный и взглянула на экран, где висело сообщение о неотвеченном вызове. Это была свекровь.

Я не спешила перезванивать сразу, на этот разговор мне нужно было настроиться. К тому же меня привезли уже в новую палату, и пришлось переключить внимание на обустройство там.

Помимо меня в палате обитали еще трое: совсем молоденькая девушка с фиксатором на шее и гипсом на ноге, пожилая худенькая женщина с повязкой на руке и среднего возраста дама с ярким макияжем и рыжим начесом. Как оказалось позже, последняя сегодня готовилась к выписке.

– Мне очень нужно в душ, – сказала я полушепотом Вере Петровне, которая хлопотала вокруг меня. – Мне можно? Хотя бы голову помыть.

Я провела рукой по волосам, на кончиках которых кое-где виднелись пятна засохшей крови.

– Под душ полностью пока нельзя, но я сейчас что-нибудь придумаю, – ответила медсестра.

Она вернулась минут через десять и повезла меня в душевые, где помогла слегка освежиться, не задевая повязку, и наконец помыть и подсушить голову. От этого мне стало чуточку легче, словно открылось второе дыхание.

– Иногда для счастья нужно так немного, – усмехнулась я, благодаря Веру Петровну.

– Особенно нам, женщинам, – поддержала меня та.

Теперь я могла переодеться в чистую и новую одежду и уже не стыдиться так своего вида.

Вера Петровна провела меня обратно в палату и отправилась по своим делам. Рядом с девушкой-соседкой уже сидел какой-то парень с замотанной бинтами головой и гематомой на пол-лица. Они нежно держались за руки и о чем-то шептались.

– Операцию делали? – завела со мной разговор вторая пожилая соседка, добродушно улыбаясь.

– Да, селезенку вот вырезали, – прочистив горло, ответила я.

– Воспалилась, увеличилась? – сочувственно уточнила она.

– Нет, после аварии.

Женщина с еще большим сочувствием зацокала языком.

– Наша Настюша тоже после аварии, – она кивком показала на девушку, – разбились с женихом на мотоцикле. К счастью, оба живы. Теперь вот в соседних палатах обитают. – На ее губах появилась легкая улыбка. – Молодежь такая отчаянная… А меня вот – моя собачка укусила. – Женщина приподняла свою больную руку. – Она сильно заболела, ветеринар уколы прописал, а она у меня такая трусиха, взяла от страха и цапнула за ладонь. Ну цапнула и цапнула, даже крови не было, так, ранка небольшая. Я и внимания не обратила, главное, укол Тусеньке сделать удалось, – она усмехнулась. – А назавтра просыпаюсь – рука опухла, дергает, болит. К вечеру еще хуже стало. Муж повез в больницу самотеком. Оказалось, инфекция попала в рану, да так, что до сепсиса чуть дело не дошло. Оставили меня в больнице даже. А я ж за Тусеньку свою переживаю, как там с ней муж справится один… Но, слава богу, он говорит, на поправку пошла девочка наша. И меня, надеюсь, долго не продержат.

– Я б такую собаку усыпила сразу, – скривила малиновые губы дама с макияжем.

– А я б таких, как вы, усыпляла. – Пожилая женщина нахмурилась и проворчала в сторону: – Чем больше узнаю людей, тем больше люблю животных.

– Северинец. – В палату заглянула незнакомая медсестра. Обращалась она к даме. – Ваша выписка готова, можете забрать на посту – и свободны.

– Наконец-то. – Та сразу поднялась, похватала свои сумки-пакеты и ринулась к выходу.

– И даже не попрощалась, – хмыкнула ей вслед хозяйка Тусеньки.

А у меня в этот миг зазвонил телефон. Руки вспотели: на экране снова светилось «свекровь». Но тянуть больше не имело смысла, и я приняла вызов.

– Да, – мой голос прозвучал сдавленно.

– Ульяна, ты? – голос свекрови, наоборот, был резким и отрывистым.

– Да, Надежда Павловна. Как вы? – заставила себя спросить я.

– А ты как думаешь? – В динамике послышался всхлип. – Без Димочки моя жизнь закончена. Как ты могла это допустить?

– Я? – Внутри меня стало расти напряжение.

– Да, ты! Уверена, что это из-за тебя он не справился с управлением. Ты его довела. Как всегда. – Всхлипывания перешли в завывания.

– Это неправда, – прошептала я, чувствуя, как к горлу подступает ком. – Неправда…

– Похороны завтра. – Свекровь перестала плакать так же быстро, как и начала.

– Я не могу прийти, я ведь в больнице, – всегда в разговоре с ней я невольно начинала оправдываться. – Еще утром была в реанимации…

– Ну конечно, чего от тебя еще можно ожидать? – тон ее стал оскорбленным. – Но я даже рада. Не хочу тебя там видеть. И почему вместо моего мальчика не умерла ты? – прошипела она в динамик и отключилась.

Я ощутила, как по щеке побежала слеза.

– Ульяна?

Вздрогнув, я обернулась на голос. В шаге от моей кровати стоял Андрей.

***

Андрей Лавров

Этот рабочий день начался с экстренной операции: привезли больную с острым панкреатитом. Не успел Андрей выйти из операционной, пришлось заниматься другим поступившим пациентом с закрытым переломом. И когда он первый раз смог присесть и выпить кофе, часы показывали начало второго.

– Сходим в буфет? – предложила Алена, которая работала сегодня с ним в паре в обоих случаях.

– Я потом схожу, пока не хочу, – ответил Андрей.

– А у меня аж живот скручивает от голода, – пожаловалась анестезиолог. – Утром не успела позавтракать. Тебе, может, взять что-нибудь?

– Нет, спасибо, – Андрей покачал головой.

– Тогда я быстро. – Алена ринулась к дверям, где столкнулась с Олегом. – А тебе взять что-то, Олежка?

– Два пирожка с мясом, – тут же сориентировался он.

Алена кивнула и убежала. Олег, тоже налив себе кофе, сел рядом с другом.

– Ульяну из реанимации я перевел в палату, – сообщил он Андрею.

– Хорошая новость. В какую? – уточнил Андрей.

– В шестую. Хотел в платную ее определить, но они сейчас все заняты.

Но Андрея шестая палата устраивала куда больше: в отличие от платных, которые размещались в дальнем конце коридора, она была ближе всего к ординаторской. Да и находилась под наблюдением Веры Петровны.

Он допил кофе и поднялся.

– Пойду дальше работать.

Ему нужно было проверить одну свою пациентку, которая так удачно лежала в той же шестой палате.

Ульяна разговаривала с кем-то по телефону, и по ее щеке текла слеза. Андрей на мгновение даже растерялся, не зная, как реагировать. Но тут она опустила руку с телефоном, и Андрей подошел ближе.

– Ульяна?

– Привет. – Она вымученно улыбнулась и поспешно вытерла слезу.

– Привет. Все в порядке? – Андрей чуть нахмурился.

– Да, все нормально, – ответила Ульяна и улыбнулась уже бодрее. – Чувствую себя тоже получше. А ты как?

– Все как всегда, – он, усмехнувшись, пожал плечами.

– Олег сказал, ты сегодня дежуришь в ночь.

– Да, так что буду охранять твой сон.

Эта случайно вырвавшаяся у него фраза вызвала у Ульяны смущенную улыбку. А еще он заметил, что она переоделась в то, что по его просьбе купила Вера Петровна. Халатик в алые маки сидел на Уле несколько мешковато, но ее это ничуть не портило. И на лице у нее наконец появился легкий румянец, а свои светлые волосы она собрала в милый хвостик на затылке. Прошло десять лет, а Ульяна действительно совсем не изменилась. Разве что взгляд. Когда-то он искрился и был открыт миру, а сейчас стал угрюмым и затравленным. И, кажется, дело не только в аварии и гибели мужа. А если учесть, что она охотно переоделась в купленные вещи, родня ее никак не спешила навещать.

– Ой, Андрей Александрович! – окликнула его радостно пациентка. – А я и не заметила вас сразу.

– Как ваша рука, Нина Евгеньевна? – Он повернулся к женщине.

– Да уже лучше! Может, выпишете завтра? – с надеждой спросила она. – Меня Тусенька ждет.