Вояджер двух миров

Рука, у него, как ни странно, была на месте. Мальчишка был без рубашки, тело у него было бледное и тощее, можно было все ребра пересчитать. Сверху над мальчишкой висела огромная линза, которая фокусировала луч Альты на его груди, образовав приличный ожог.

В руки, плечи и живот мальчишки были жестоко воткнуты какие—то металлические колья, из—под которых сочилась кровь, стекая на пол тонкими струйками.

Но самое жуткое во всем этом было то, что мой любимый, добрый дядя Квейн, стоящий ко мне спиной, мурлыкал себе под нос веселенькую мелодию, делая какие—то записи в блокноте.

Затем он отложил блокнот, взял со стола с хирургическими инструментами очередной металлический колышек, длинной сантиметров двадцать и со словами – "А если попробовать так…" – с размаху воткнул кол мальчишке в глаз.

Мальчишка истошно завопил, и я тоже.

Дядя Квейн резко обернулся и побледнел увидев меня.

– Элоя! Какого черта ты здесь делаешь?! – Воскликнул он возмущенно. – Кто тебя пустил?!

Я не могла ничего ответить. У меня начиналась истерика. Глаза застилала пелена слёз. Я задыхалась от рыданий. Кажется, еще немного и я упаду в обморок. Мне вдруг этого даже захотелось. Потерять сознание и проснуться в своей московской квартире. Только бы не видеть этого ужаса, не слышать эти крики.

Я уже начала пошатываясь сползать на пол, но дядя Квейн подскочил ко мне, схватил за плечи и сильно встряхнул.

– А ну, посмотри на меня! Элоя! Успокойся! – Говорил дядя, заглядывая мне в лицо и пытаясь поймать взгляд. – Это совсем не то, что ты думаешь. Успокойся и я тебе объясню.

Но я не могла, не могла успокоиться. Я слышала его как будто издалека, видела его лицо как в тумане. Свет померк, а все краски вдруг стали серы. В душе образовывалась гнетущая пустота. Мой дядя, тот, кого я считала самым добрым и чудесным на свете, оказался чудовищем, истязающим ребёнка. Пусть и вражеского, но ребёнка. Что бы ни сделал этот мальчишка, пыткам нет оправдания.

– Да прекрати ты! Элоя! – Закричал дядя, и с размаху влепил мне пощёчину.

Я опешила и даже прекратила рыдать. Щека горела как от огня.

Дядя Квейн облегчённо выдохнул, и посчитав что привёл меня в чувства, принялся торопливо объяснять – Пойми, Элоя, детка, этот ребёнок – чудовище! Он только выглядит мило и безобидно, а на самом деле он – монстр!

– Нет, это ты чудовище! – Крикнула я, с ненавистью посмотрев дяде в глаза. И снова начала рыдать.

– Ну вооот опяаать… – взвыл дядя Квейн —да хватит! Элоя, успокойся и послушай меня. Дай же мне объяснять. Да черт, ничего этому чудовищу не будет, от моих пыток! Заживёт. Пойдём я тебе покажу. Пошли!

И дядя поволок меня волоком в сторону стола с изуродованным мальчишкой.

– Нет… пожалуйста… нет… – проскулила я —отпусти…

Я упиралась изо всех сил, но дядя был намного сильнее.

Когда он подтащил меня к мальчишке меня всю трясло, ноги подкашивались. Я опустила глаза и стала смотреть в пол. Только бы не видеть…

– А ну смотри! – Гаркнул дядя Квейн.

Я вздрогнула и затряслась еще пуще.

– Прости. Пожалуйста, подними глаза и посмотри сюда – медленно произнес дядя, стараясь сделать свой голос спокойным и уверенным.

Я со страхом подняла глаза на мальчишку.

Дядя Квейн вытащил кол из руки мальчишки, обнажая колотую рану.

Я тут же отвела глаза.

– Нет, смотри, Элоя. Это важно. – Произнес дядя. – Смотри, его раны заживают.

Превозмогая страх, я подняла глаза и посмотрел на руку мальчишки. Рана на руке и правда быстро затягивалась, исчезая на глазах. За несколько секунд прокол исчез, не оставив после себя даже шрама.

Я замерла, не веря своим глазам. Это было так поразительно.

Я посмела посмотреть на мальчишку более внимательно. Он быстро и тяжело дышал, всхлипывая. Я подняла глаза и посмотрела ему в лицо. Мальчишка закусил нижнюю губу, сморщил лоб, сведя вместе брови. Его бледное лицо было покрыто испариной. Было понятно, что ему очень больно. Проткнутый глаз, окровавленный вокруг кола, смотрелся жутко. Второй глаз был закрыт, образуя веер из густых чёрных ресниц. Неожиданно, мальчишка распахнул ресницы и взглянул на меня красивым серым глазом. Взгляд этот был наполнен болью и страданием.

– Вот видишь – бодро произнес дядя, думая, что я успокоилась – все с ним будет нормально. Мои исследования очень важны…

– Исследования?! – Перебила я возмущенно – Ты называешь это исследования?! Это пытки! Ну и что, что у него заживают раны. Это не отменяет того, что ему больно! Никакая важность не может оправдать такие пытки.

Я сорвалась и снова начала рыдать – пожалуйста, дядя Квейн, я тебя умоляю, прекрати это… вытащи из него эти колья… пожалуйста…

– Хорошо, хорошо, я вытащу. Если ты обещаешь перестать реветь. – Торопливо пробормотал дядя – обещаешь? И пообещай выслушать меня. Пока ты ревешь, я ничего не делаю.

– Обещаю – закивала я всхлипывая – уже почти не реву.

– Вот смотри – дядя с противным хрустом вытащил кол из глаза мальчишки. Мальчишка застонал. Меня передернуло.

Я мельком взглянула на лицо мальчишки, вместо глаза жуткая кровавая дыра.

Я пошатнулась. Боже, сейчас я точно упаду в обморок.

Дядя подхватил меня под локоть – Посчитай до двадцати Элоя, а потом посмотри на него снова.

Я послушно посчитала и глянула на мальчишку снова – глаз был уже на месте. Вокруг вся щека была залита кровью, но глаз был на месте.

Мальчишка поморгал, затем прикрыл глаза и горестно вздохнул.

Моё сердце сжалось. Я вдруг поняла, что мне его ужасно жалко. Так жалко, что хоть волком вой от жалости и от своей беспомощности.

Я должна попробовать сделать хоть что—то, чтобы облегчить страдания этого несчастного ребёнка.

– Я больше не реву… ты обещал убрать все колья – дрожащим голосом прошептала я, обращаясь к дяде.

– Да, конечно – устало вздохнул дядя и вытащил из тела мальчишки все колья. Я насчитала их в общей сложности семь, вместе с тем, что был воткнут в глаз.

– А линза? – Спросила я робко.

Раны на теле мальчишки быстро затягивались. Но линза все еще жгла его грудь, стремясь прожечь дыру и явно доставляя не малые страдания.

– Ну уж нет, Элоя! – Воскликнул дядя раздраженно – хватит мною манипулировать! Линза подавляет его магию! Её я точно убрать не могу. И даже несмотря на подавление магии, этот гаденыш регенерирует с невероятной скоростью! Я выполнил твою просьбу, убрал колья. А теперь пойдем, сдержи и ты свое обещание, выслушай меня.

Мы с дядей спустились на уровень ниже. Тут было что—то типа комнаты для отдыха. Диваны, кресла, маленький столик, шкафчик, на котором стояли печенье, орехи и кувшин с травяным чаем.

Дядя Квейн указал мне на диван, приглашая присесть, а сам сел в кресло напротив.

–Я хочу, чтобы ты меня послушала, Элоя – начал дядя, пристально глядя мне в глаза – внимательно, не перебивая, без истерик. Дослушай до конца, а потом уже делай выводы.

Я утвердительно кивнула.

–Во—первых, что касается этого мальчишки – продолжил Квейн – Ты зря его жалеешь. Он чудовище. При налете на заставу погибли более сотни бойцов из легиона твоего отца. Всех их убил этот мальчишка, управляя ужасной машиной. А сколько еще, из раненых, умрут в госпиталях или останутся калеками? Когда его брали в плен, он убил еще несколько человек, несмотря на то, что был ранен. Но он же быстро заживает, как ты помнишь. Его способность к регенерации восхищает и ужасает одновременно. Сначала, мы подумали, что это особая разновидность магии, но мы ослабили его магии максимально, а способность к регенерации ничуть не изменилась. Гаденыш может за пару минут восстановить отсеченные конечности и за несколько секунд заживлять более легкие раны и восстанавливать органы из мягких тканей. Дольше всего он восстанавливает кости. А теперь представь, если перед нами будет войско таких неубиваемых врагов?

Я тяжело вздохнула, представив.

– Не нужно считать меня чудовищем, Элоя – вздохнул дядя – Я провожу научные исследования.

–Ну зачем при этом мучить его, дядя?! – Не удержалась я – Неужели недостаточно взять анализы и тому подобное?

–Конечно же, и анализы тоже, Элоя. – Устало вздохнул дядя – Но этого недостаточно. Мои исследования разносторонни, направлены и на изучение феномена регенерации, и на то, какую из этого можно получить пользу. Ну и, на изучение свойств данного феномена, таких как скорость, конечность/бесконечность этого ресурса и так далее. Например, я выяснил, что регенерация не происходит пока в органе находится инородный предмет. Поэтому извини, но подобные пытки тоже необходимы. И в конце концов, когда я изучу все стороны этого феномена, я должен буду еще понять, как эффективнее убивать подобных индивидов. Не думай, что я садист и мне это нравиться. Я просто делаю то, что необходимо, во имя науки и для пользы нашего общества.

–Пользы?! – Переспросила я, выдавив из себя саркастический смешок – Какая польза может быть, от того, что ты тычешь острыми предметами в мальчишку?

– Очень даже большая польза, ты даже не представляешь… – усмехнулся дядя, глаза его зловеще сверкнули – ладно, покажу тебе. Идем.

–О нет, я не хочу туда возвращаться! – За упиралась я – Нет, пожалуйста…

Но дядя схватил меня за руку и потащил вверх по лестнице, не обращая внимание на мои мольбы.

Прихватив по пути со столика с хирургической утварью скальпель и пробирку, он поволок меня к несчастному мальчишке.

С выражением лица безумного ученого/маньяка дядя взмахнул скальпелем и резанул меня по ладошке.

–Ты рехнулся?! —Взвизгнула я.

Но дядя, не обращая на меня внимания принялся за мальчишку. Тем же скальпелем он сделала надрез на его запястье и набрал в пробирку немного крови.

–Вот, выпей – сказал он, протягивая мне ту самую пробирку.

Нет, дядя однозначно двинулся рассудком от своих бесчеловечных экспериментов. Видимо, его психика не выдержала.

–Что?! Я не буду это пить! – Запротестовала я – Ты сошел с ума!

Но дядя Квейн был неудержим в своем безумии. Он схватил меня за подбородок и влил содержимое пробирки мне в рот.

Меня чуть не стошнило. Благо крови там было немного. Но все равно это было мерзко.

–А теперь смотри! – Торжественно произнес дядя, подняв мою ладошку – Ну как?

Рана на ладошке на глазах затянулась. Боль прошла. О былой ране напоминала только растекшаяся кровь.

Дядя взял салфетку, стер кровь с моей ладошки и продемонстрировав ее еще раз, произнес – Теперь понимаешь?!

Я ошарашенно посмотрела на дядю. Потом глянула на мальчишку и встретилась с ним взглядом. Такие красивые глаза, большие, темно серые, печальные. Мальчишка криво ухмыльнулся уголком губ.

Без кольев в теле и кровоточащих ран мальчишка стал выглядеть намного бодрее. Казалось даже, что обжигающая линза не причиняет ему больших страданий.

Только сейчас, я обратила внимание на странный цвет его волос. Сначала мне показалось, что они черные, но, если присмотреться они темно синее. Волосы были густые, небрежно заросшие, длиной около пятнадцати сантиметров, лохматые, всклокоченные.

Повстречайся я с ним при других обстоятельствах, я бы сказала, что мальчишка очень симпатичный. В его облике было что—то благородное, загадочное, очень притягательное.

Глядя на него, совсем не верилось в слова дяди о том, что этот несчастный мальчишка виртуозный пилот и безжалостный убийца.

–Я работал здесь всю сонную часть дня (*ночь в нашем понимании), – нарушил неловкое молчание дядя – когда увидел, что после приема его крови мыши отращивают отрезанные конечности, скачал литр и отправил в лазарет, прибывшим ночью раненым. Так что, не подумай, что ты была первой подопытной. Через час мне доложили, что все, кому дали кровь поправились, а у тех, кто лишился частей тела – они также отросли. Правда, регенерация у выпивших кровь длиться дольше, чем у самого мальчишки. На восстановление ампутированной руки ушло около двадцати минут. Но все равно, это очень быстро. И это потрясающе! Все это, в строгой секретности, разумеется и пока не для всех.

Подобный целительный эффект – шокировал. Я даже не знаю, приятно шокировал или жутко. Я пребывала в смятении, не могла разобраться в своих чувствах.

С одной стороны – иметь такое потрясающее лекарство от всех болезней, было бы очень круто. Но когда вспоминаешь, что это кровь, становиться не по себе.

Как—то аморально это, использовать живого человека как донора целительной крови. Возможно, для пребывающих в вечном конфликте жителей Арзатенса и это было вполне допустимо. Но для психики земной девочки, это точно было неприемлемо.

Я услышала приближающиеся голоса. Люди поднимались по лестнице и оживленно беседовали. Я взглянула на дядю.

–Группа ученых, я ждал их ближе к обеду, они пришли чуть раньше. – Пояснил дядя Квейн – Тебе, наверное, пора уходить. И Элоя, никому не рассказывай про феномен мальчишки. Это государственная тайна. Поняла?

Я кивнула и шмыгнула к двери, пропуская процессию из весело переговаривающихся пяти человек. Они были тяжело нагружены, тащили какое—то оборудование, чемоданы.

Я сглотнула и бросила сочувствующий взгляд на мальчишку.

Спустилась вниз я, не чувствуя ног. Все произошедшее сильно выбило меня из колеи.

Я чувствовала себя опустошенной, как будто что—то умерло внутри меня. Что это, вера в добро, в справедливость? Или быть может моя душа?

Мне никого не хотелось видеть, хотелось лечь, уставиться в потолок и проплакать до самого вечера. Поэтому я спешила миновать движняк на улице и незаметно проскочить к себе в комнату.

На улице в стенах крепости стало оживленно. Люди, по большей части незнакомые сновали туда—сюда. В основном это были солдаты отцовского гарнизона и работники разных отраслей. Некоторые из них здоровались со мной, я в ответ машинально кивала, не вглядываясь в лица.

Главное, не встретить никого из близких, чтобы не пришлось останавливаться и разговаривать.

Я быстро шла, опустив голову и смотрела себе под ноги.

–Элоя, ну наконец—то! Где ты была? Ты пропустила завтрак… – Раздался знакомый хрипловатый голос.

Нет. Только не это. Фел. Фел хоть и был моим любимым братом и близким другом, но сейчас, я даже его не хотела видеть.

–Я спешу на занятия, Фел. – Соврала я, ускоряя шаг – Потом поговорим, я опаздываю.

–Постой, – не отставал Фел и нагоняя поймал меня за локоть – мы же хотели пойти смотреть машину… Да на тебе лица нет. Что случилось? Тебя кто—то обидел?!

–Я… нет… – замялась я, пытаясь отвертеться, но не выдержала, сорвалась и разрыдалась, уткнувшись брату в плечо.

–Элоя, да что произошло?! —Брат был не на шутку встревожен, из—за моей внезапной истерики. Ему срочно нужны были объяснения.

А я не хотела ни о чем говорить. Мне хотелось просто поплакать в его объятиях уткнувшись в теплое родное плечо.

Фел стал утешать меня, ласково гладить по голове и плечам успокаивая. Мне стало так уютно. И серая пустота внутри стала понемногу отступать. Не все еще потерянно в этом мире, у меня есть семья, любимые братья.

–Фел, можно я потом тебе все расскажу – попросила я, выплакавшись – мне нужно самой все переварить и разобраться для начала. Я понимаю, ты волнуешься. Меня никто не обидел. Я просто увидела кое—что шокирующее… что не могу принять. А сейчас, позволь я пойду к себе…

–Ты что, в лазарет забрела? – Спросил Фел.

– Да – соврала я, чтобы отвязаться.

– Ну ты даешь… – Облегченно выдохнул Фел – Лазарет не место для нежных девушек. Пойдем лучше поглазеем на адскую машину? Развеешься.

–Да… я там уже была… утром – созналась я.

–И когда ты все успела? – Фел удивленно поднял бровь – Договаривались же вместе…

–Мне не спалось – призналась я в свое оправдание.

– И на пленного ходила смотреть? – Спросил Фел, с нотками подозрения в голосе.

–Да… – ответила я и отвела глаза.

– Вот ты дурочка. Зачем пошла одна? На допрос что ли попала? – Сочувствующе вздохнут Фел и обнял меня за плечи. – Только не раскисай снова. Пойдем, провожу тебя в комнату.

Я была благодарна Фелу, что он не стал меня дальше пытать. Мне очень не хотелось рассказывать ему подробности о дяде Квейне, о мальчишке, жутких экспериментах, от воспоминаний о которых у меня холодело в груди. Пойдет туда, сам все увидит. Если его туда пустят, конечно. Как я поняла, группа ученых, с которыми я столкнулась на пороге, были важными гостями из столицы. Вряд ли они допустят зевак, наблюдать за их работой.

–Я зайду к тебе чуть позже – сказал Фел доведя меня до комнаты.

Я кивнула, выдавила из себя легкую улыбку.

Я закрыла дверь забралась с ногами на кровать, уткнулась лицом в колени и заплакала.

Я испытывала глубочайшее разочарование. Разочарование в дяде, который во имя благой цели совсем забыл о сострадании, разочарование в этом мире. В системе.

Мне было до боли жалко мальчишку и жалко себя.

Не знаю сколько я так просидела, я потеряла счёт времени. Но видимо несколько часов.

В дверь постучали.

– Элоя, ты в порядке? – Встревоженно спросил Фел. —Ты не пришла на обед.

– Я не голодна – ответила я.

– Открой. Ты там снова плачешь? – Настаивал Фел.

Фел вроде и не мой близнец, а всегда чувствует моё настроение.

Я утерла слезы и открыла дверь.

– Ты чего? Давай уже, приходи в себя. – Фел смахнул слезинку с моей щеки – Мама про тебя спрашивала за обедом. Я сказал, что позову тебя.

– Я правда не хочу – ответила я вздыхая.

– А ты знаешь, мы с Грисом ходили к машине, но смогли посмотреть только издалека. Близко нас не пустили. – Поделился Фел – Там целая делигация механиков и важных столичных магов. Крутятся возле машины, что—то замеряют. А еще дверь в машину открыта и там тоже возятся люди.

– Понятно – поддержала разговор я.

– А ты, когда ходила утром, смогла посмотреть вблизи? – Поинтересовался Фел.

– Угу – ответила я – там были только двое часовых. Они мне даже дверь открыли.

При воспоминании о "ключе" я поежилась.

– Ого! – Воскликнул Фел – Расскажи же скорее, что ты там видела?

Фел был просто в восторге, от того, что я побывала в кабине машины.

Я рассказала ему подробно об экранчиках и кнопочках. А когда обмолвилась о вспыхнувших надписях, пришлось рассказать об руке, о которой я поначалу умолчала.

– Кстати, к тюремной башне нас и близко не пустили – Разочарованно произнес Фел – Стражи развернули на подходе. Похоже тебе достались все сливки. Расскажи уж, что там за пленник.

Вот уж о чем мне совсем не хотелось рассказывать.

– Это мальчишка… примерно твоего возраста, – сказала я, тяжело вздыхая – и его там… мучали.

– Мальчишка?! – Удивлённо переспросил Фел. – Не может быть! Отец за завтраком рассказывал про вчерашний налёт. Сказал, что пилот сущий дьявол и очень сильный маг!

Я пожала плечами – Машины там было две, может речь была про другого пилота.

– Да вроде про того, которого сбили – Сказал Фел. – А что ты видела, расскажи подробнее?

– Ой нет, Фел, я не хочу об этом говорить – желая закрыть тему сказала я – поверь, ничего интересного. Я видела мальчишку и тоже, как и ты была этим очень удивлена.

– Ладно, раз не хочешь, не рассказывай – сдался Фел. – Кстати, сегодня будет особый ужин. Гости из столицы привезли отцу награду, какой—то орден. Будут его торжественно вручать. Я слышал, как мама давала распоряжение гувернантке, чтобы она подобрала тебе платье и сделала причёску. Так что, она, наверное, скоро к тебе зайдёт.

– Час от часу не легче – Разочарованно вздохнула я.

Я никогда не любила пышные званые ужины, когда приходилось наряжаться в неудобные тесные платья. А сегодня, так вообще нет настроения.

В дверь постучали. Гувернантка Сэрина пожаловала даже раньше, чем мы ожидали. Фел тут же убежал. А я осталась наедине с «мучительницей».

Кроме платья и заколок она принесла с собой масла и благовония. Загнала меня в ванну с ароматными травами на полчаса, затем натерла маслами, духами и усадила на самую страшную процедуру – прическу.

Замысловатую прическу, состоящую из чередования локонов, косиц и скрученных бубликов, Сэрина крутила долгих три часа. Я вся извелась и извертелась на стуле.

Как же утомительно быть девочкой. Пудры, помады, тушь, шпильки. То ли дело мальчишки – умылся, расчесался, и готово.

–Ну вот, красота! —Самодовольно произнесла Сэрина – теперь последние – платье.

Платье было нежно голубое из тонкого шелка, с тугим корсетом и пышными многослойными юбками чуть ниже колена.

Я взглянула в зеркало – ну прям диснеевская золушка, только туфелек хрустальных не хватает. Туфли были в тон платья, голубые, шелковые.

Один плюс в этом все же был. За время всех этих сборов, под непрерывное стрекотание Сэрины, я отвлеклась от своих мрачных размышлений о жестокости этого мира.

–Вам уже можно спускаться в зал – Сказала Сэрена, оценивающе осмотрев меня со всех сторон – Вы должны вместе с родителями и братьями встречать гостей у входа.

Зал был украшен помпезно и торжественно, белыми цветами и золотыми лентами. На столы уже начали расставлять закуски. Судя по количеству столовых приборов, гостей ожидалось много, более сотни.

Мы с двумя братьями встречали гостей у входа, вместе с родителями. Старшие братья, к сожалению, не смогли приехать, так как были сильно заняты восстановлением разрушенной четвертой заставы.

Каждого гостя мы приветствовали легким поклоном. В основном это были офицеры из нашей же крепости, со своими семьями.

Дядя Квейн пришел с группой ученых, которых я видела утром. Дойдя до меня один из них, который, как я поняла был самым главным, произнес – Рад вас снова видеть, очаровательная ассистентка доктора Хайлина.

Отец бросил на меня вопросительный взгляд. А я чуть под землю не провалилась. Опустила глаза и присела в легком реверансе.

По выражению лица отца я поняла, что он ничего не знает, о моих утренних похождениях, дядя ему ничего не рассказал. Но после замечания столичного ученого, у него будут вопросы, на которые мне бы не хотелось отвечать.

Глава 3.

Отцу вручили Орден Первой степени за доблесть и выдающиеся заслуги перед государством. Церемония награждения была помпезной и долгой, так как каждый из гостей считал своим долгом произнести поздравительную речь.

По окончании торжественной части можно было наконец поесть. Как оказалось, я изрядно изголодалась за день и у меня неожиданно появился аппетит. Все было такое вкусное. Сидела я вместе с братьями, и они наперебой подкладывали мне вкусняшки и развлекали болтовней.

В перерыве между блюдами объявили танцы, и я собралась сбежать с братьями в сад подышать, но меня поймал дядя Квейн.

Отправив братьев погулять, он утянул меня в коридор.

–Отец с тобой еще не разговаривал? – Спросил дядя.

–Нет, ему пока не до меня – ответила я.

–Отлично – выдохнул Квейн – слушай, твой отец будет недоволен нами обоими, если узнает, что ты была в тюрьме. Поэтому, давай договоримся, мы встретились у лазарета, разговаривали на улице, когда приехала делегация столичных магов.

–Магов? – Переспросила я изумленно – они все маги?

–Да, – ответил дядя – маги, и очень влиятельные. Одна группа занимается машиной, вторая пленником.

–И как там… мальчишка? – Спросила я, помявшись.

– Мальчишка? Да что ему будет, заживает всё с той же скоростью —ухмыльнулся дядя. – Страдает, регенерирует… но молчит… – задумчиво добавил он.

А потом неожиданно невпопад выдал – Ты сегодня такая красивая, настоящая принцесса!

– Ммм… спасибо – смутилась я.

– Элоя, слушай, у меня идея. Можешь мне помочь в одном деле? В очень важном. Важном не только для меня, а для всей страны! – Возбужденно заговорил дядя, понизив голос.

Я аж поперхнулась.

– Раз уж тебя так заботит судьба этого мальчишки – продолжал он – стань ему другом.

– Чтоо? – Изумилась я. Такого предложения я никак не ожидала.

– Видишь ли, наша работа заключается не только в исследовании биологических особенностей – Начал объяснять дядя Квейн – Не буду скрывать, нам нужна информация о многом. Об особенности магии мальчишки, о машине… Но он молчит. Что с ним только не делали, как ни пытали. Я хочу, чтобы ты с ним подружилась, и потихоньку выведала информацию.

– Не впутывай меня в это! – Разозлилась я, резко развернула чтобы уйти, но Квейн остановил меня.

– Не будь так категорична. – Стал убеждать он – Согласившись, ты поможешь стране и мальчишке тоже. Неужели тебе его не жалко? Ты не представляешь, каким страшным пыткам подвергают его столичные маги.

– Если ты будешь работать с нами, я договорюсь, чтобы пытки стали реже и не столь изощренные.

– Я не смогу, дядя, я не смогу притворяться… я не умею… он мне не поверит – неуверенно возразила я.

– Поверь мне, у тебя точно получиться. Ты так искренне рыдала по нему утром, что он точно поверит в твоё сочувствие – ободряюще подмигнул дядя.