Последняя

Призрачная вошкана, сопровождавшая белокрылую невесту-ирлингу, лицом походила на нее. Это что же, вошканы обретают схожие черты со своими подопечными, чтобы их можно было узнать в группе других духов?

Мы с ирлингой, слегка растерянно осмотрев друг друга, одновременно неуверенно кивнули друг другу, приветствуя, и с короткой заминкой направились дальше за своими вошканами. По пути к нам присоединялись новые и новые девушки разных миров и рас, выходившие из покоев. Причем, ни одна из них не поздоровалась, а с высокомерным выражением на лице еще и старалась обогнать, чтобы не идти позади, словно свита.

Глупые: смысл торопиться, если выбираем не мы, а нас?

Сегодня всех собрали на большой поляне в глубине прекрасного парка, окруженной высоченными незнакомыми деревьями, которые сплелись кронами настолько плотно, что едва пропускали дневной свет. Благодаря чему здесь держалась приятная прохлада и рассеянный, привычный мне свет. По периметру, как и вчера, замерли суровые, бесстрастные драконы-стражи. «Этакие парковые статуи!» – хмыкнула я про себя на волне радостного утреннего настроя, бурлившего во мне и рвавшегося наружу.

Не сговариваясь, мы с ирлингой прошли в центр и остановились. Осмотрелись, затем переглянулись. И уставились на пустовавший на краю поляны помост, явно предназначенный для триад, чтобы их было всем и отовсюду видно. Мы с ирлингой опять встретились глазами и дружно заинтересовались неведомого назначения трехметровым шестом рядом с помостом. Попадая на его кристальное навершие, свет распадался на множество цветных бликов, разбегавшихся вместе с солнечными зайчиками по лицам и фигурам участниц отбора.

Наблюдая за стекавшимися на поляну невестами, я отметила несколько бледных девиц с бело-черными волосами, похожими на мои, – арахн с Хлогира. Неподалеку от них держались и другие жительницы этого мира: белоснежные нагайны и гномки. Все три расы в своих мирах обитают, ой, предпочитают жить под землей, поэтому выбирали наиболее затемненные места на поляне.

Вскоре на тщательно выкошенном, зеленом, травяном ковре толпились три сотни девиц. Многие довольно привлекательные, хотя частенько их красоту я видела в необычности каких-либо черт лица или иных особенностей – огненных крыльях фениксов и снежно-белых у ирлингов, разноцветной переливающейся чешуе русалок с Элевеи, высоком росте и точеных фигурах, словно из камня вырезанных, жительниц Гидариса. Вокруг было столь много необычного и потрясающего воображение, что у меня с трудом выходило удерживать бесстрастное выражение лица, подобающее княжне в обществе себе подобных.

Сперва я ощутила запах мокрой шерсти, а спустя несколько мгновений за моим плечом раздался смачный чих. Обернувшись, увидела симпатичную шатенку, оборотня, поведя носом, распознала в ней волчицу с Мерлоса. Шаграй издавна ведет с Мерлосом торговлю, по словам родных, весьма выгодную.

– Думаешь, это хорошая идея – намазаться смесью перца с пеплом, чтобы отбить нюх другим? Или решила скрыть свой запах? – раздраженно спросила она, морща нос. И пока я недоуменно таращилась на нее, укоризненно бросила: – Нечестно играешь!

Волчица ушла, оставив меня в растерянности и недоумевавшей: это она про меня? С чего бы мне пахнуть перцем и пеплом? Следом дошло: вспомнила, как сама чуть не чихнула, когда тайком знакомилась с ароматами драконов возле отцовского кабинета. Если я буду пахнуть так же раздражающе, как они, как мне потом среди барсов истинного искать?

– А по мне так очень приятный и тонкий аромат пряности… – еще более неожиданное мнение выразила ирлинга.

Причем, это были ее первые слова за все время, что мы держались рядом. Я сочла своим долгом ответить:

– Благодарю вас… э-э-э…

– … Адьена… даки Ильдира, – мягко улыбнувшись, представилась она, в последний момент поправившись.

Даки Мальтар сказал, что на время отбора все регалии и родовые имена стоит оставить, поэтому я, вежливо улыбнувшись, тоже назвалась:

– Даки Эйкана.

Обе кивнули, понимая, что не стоит говорить лишнего, ведь будущее пока неизвестно.

И тут раздался жутковатый рев, заставив многих, как и нас с Ильдирой, вздрогнуть. На помосте словно из ниоткуда появились десять драконов. Десять великолепных мужчин в роскошных, синих с серебряным шитьем одеждах. Один из них настолько древний, что его возраст стал заметен – мимические морщинки и волосы цвета соли с перцем, собранные в длинный гладкий хвост на макушке. Страшно подумать сколько же ему исполнилось, если Мальтар сказал, что триады правят тысячу лет, пока находятся в самой силе!

Тихонько гомонившие девушки сразу замолчали, только птицам, насекомым и ветерку, шелестевшему в листве, было невдомек, что здесь и сейчас произойдет великое таинство и событие тысячелетия. Птахи по-прежнему перекликались и порхали по высоченным деревьям. А проникавшие сквозь кроны лучики света устремились к помосту, будто сам Великий Ранивир решил благословить своих потомков.

Кто-то из девушек всхлипнул от восторга или благоговения. Я жадно разглядывала девятерых «женихов» – изначальных драконов на самом пике молодости и силы. Ведь кто-то из них потом будет защищать от Хаоса Колыбель Жизни, частью которой является Шаграй. Затем взглядом прикипела к трем, моим спасителям, даже зверь в груди радостно откликнулся.

Вперед вышел старший дракон и громким, глубоким басом произнес:

– Ранивир приветствует прекрасных дочерей верховных домов на своей земле. Ранивир принимает неоценимый дар правителей миров, которые осознают великий и незаменимый вклад изначальных драконов Ранивира в дело защиты Колыбели Жизни от Хаоса и гибели. Вскоре наступит время, когда нынешняя Верховная триада уступит бремя правления новой, более сильной и молодой. Это значит, что кто-то из вас, наследницы верховных домов, разделит трон Ранивира и заботы со своими избранниками, которые возложат на себя великую миссию. Вы готовы?

– Да! – звонко ответили девушки.

А вот я промолчала, очень сомневаясь, что кто-то из нас, молодых и неопытных девиц, к подобной ноше готов. Хотя бы потому, что наша жизнь гораздо короче…

– Ваша самоотверженность воодушевляет! – с легкой усмешкой подтвердил мое мнение пожилой дракон, думаю, девять молодых тоже с ним согласны. – Тогда начнем представление. За право занять трон верховных на следующее тысячелетие будут бороться три триады, состоящие из представителей нескольких кланов изначальных. Их шансы равны. Как и ваши, о прекраснейшие, – стать им верными и любящими половинками.

Похоже, у некоторых прекраснейших выдержка – как обглоданная кость. Начались писки, визги, признания в любви к изначальным. Мы с Ильдирой даже недоуменно переглянулись. А дракон продолжил с улыбкой:

– Я, даки Орхаран, ректор Академии драконов, назначен и распорядителем отбора. Напоминаю, на время поиска истинной любви ко всем участникам обращаться только по именам и с приставкой даки. Пока не завершится поиск, все вы, как драконицы Ранивира, одна семья. И лишь к триадам, потомкам Великого Ранивира, сохранится обращение вир. Всем ясно?

– Да!.. – на этот раз и я подала голос.

– Отлично. Теперь представлю вам тех, ради кого вы прибыли на Ранивир, – ощерился ректор-распорядитель.

Ближайшие к нему трое драконов, сделав шаг вперед, приветливо улыбнулись нам. Мне было известно, что все драконы высокие, но рыжий, как солнышко Шаграя, – натурально драконище, с желтыми, как у многих оборотней-барсов, глазами и квадратным лицом. Мои соплеменники легко бы приняли его за своего, с такой-то мощью и клыкастой улыбкой!

Справа от него стоял сероглазый мужчина с пепельными волосами. Пониже и поуже рыжего здоровяка. С более хищными и суровыми чертами лица и холодным взглядом. Вряд ли более опасный, чем рыжий, просто тип такой, холодный.

Синеглазый, с иссиня-черными волосами дракон, третий из первой триады, смотрел на нас не с доброжелательностью рыжего и не с холодным равнодушием серого, а скорее всего оценивал стати ближайших к помосту девушек с самым похотливым намерением.

Даки Орхаран начал перечислять триаду, жестом указав на рыжего:

– Первая триада… женихов. Вир Рейран, – перевел внимание на серого, – вир Адеран, – и завершил черным, – вир Иштран. Прошу любить и жаловать.

Все трое коротко кивнули и шагнули назад.

За ними выдвинулась следующая триада. Весьма интригующая и впечатляющая. Я бы сказала, самая впечатляющая из трех. Начиная вот прямо с очень красивого мужчины с волосами винного цвета и вишневыми глазами.

Второй красавчик отличался волосами цвета лунного камня, голубовато-серебристыми, контрастирующими со смуглой кожей. В его голубых глазах можно было запросто утонуть.

И третий дракон – жгучий брюнет с черными глазами. Безусловно, все трое умопомрачительных, стройных красавцев хорошо знали себе цену и какое сокрушительное воздействие оказывали на дам. Вот и смотрели на очарованных невест с чуть высокомерной снисходительностью.

Я этой высокомерно-презрительной снисходительности за девятнадцать лет по самые уши наелась, до конца жизни хватит. Поэтому флер очарования красавчиками с меня сошел как снег в горах по весне, мутными стремительными ручьями.

Орхаран представил их нам, начав с красного, перейдя к лунному и завершив черным:

– Вторая триада женихов: вир Хайран, вир Лоран и вир Ульран.

Я скривилась, глядя как некоторые девицы, шибко восторженные и чересчур проникшиеся красотой второй триады, вопили, подобно кошкам во время течки. Стыдоба какая.

Наконец вперед выступила третья группа изначальных, при виде которой полыхнул мой внутренний огонек, словно родных приветствуя, и я невольно расплылась в восторженной улыбке.

Первым стоял блондин с белоснежной, короткой, чуть взъерошенной копной волос, овальным загорелым лицом с правильными чертами, внимательными глубокими темно-серыми глазами. Сегодня он тоже хмурил светлые брови, взирая на девушек с самым мрачным видом.

Рядом с ним, сложив руки на мускулистой груди, скучал длинноволосый брюнет-некромант. Хотя нет, делал вид, потому что даже в середине толпы меня вновь настигло ощущение, словно его раскосые чернющие глазищи мне в самую душу заглядывали. И тем не менее, он в циничной улыбке кривил рот, с неторопливой ленцой изучая девушек.

Их третий спутник, как и вчера, вызвал у меня восторженный трепет. Красивый шатен с раскосыми желто-карими глазами и золотистой кожей, но через мгновение ока черты его лица резко менялись, отражая скрытую хищную, суровую натуру и тщательно спрятанный внутри огонь.

Рядом потрясенно, рвано выдохнула Ильдира. Скосив на нее глаза, я оценила, с каким восторгом она разглядывала огненного красавца. Меня опалила ревность, заставив хмуриться, пока Орхаран представлял этих троих, начав с белого дракона и завершив шатеном:

– Третья и последняя триада женихов: вир Сейлишран, вир Шейран и вир Ашкеран.

Полубоги, которые подарили мне жизнь и зверя, вдруг дружно воззрились на меня, а я осознала, что громко и восторженно хлопала им. Кошмар! Драконы, одновременно сузив глаза, чем навели на меня страху, вынудили спрятать руки за спину как нашкодившего котенка. Ашкеран многозначительно глянул на Орхарана, затем все трое вернулись в строй остальных женихов.

Распорядитель обратился к нам:

– Наши прекраснейшие и ценнейшие девы Колыбели Жизни, опыт предыдущих поисков избранниц показал, что не каждая девушка подходит изначальным. При этом поиск длился несколько лет. Поэтому, чтобы не тратить ваше время зря, все участницы сегодня пройдут два испытания. По сути, это и есть сам отбор, дальше начнется именно поиск. Вы готовы испытать себя?

– Да… – в разнобой, уже менее уверенно прозвучали девичьи голоса.

А я расстроилась: похоже, меня сейчас выгонят.

– Однако, прежде чем мы начнем испытания, нам предстоит иной выбор, – предупредил Орхаран. – Прошу подойти к помосту трех участниц вчерашнего конфликта и пострадавшую.

Я тяжело вздохнула, понимая, что вот и все, кому тут слабые, невнимательные ротозеи нужны, и направилась к помосту. Одно радовало: домой вернусь со зверем, а значит, ничего непоправимого не произошло. Поэтому расправила поникшие было плечи и подняла нос выше.

К помосту мы подошли почти одновременно. Болотница с Элевеи в длинном облегающем кружевном коричневом платье, словно из коры сотканном, симпатичная девушка, даром что сероватая кожа и темно-зеленые волосы. Красноволосая красотка-денейка была в этот раз в кожаных штанах и корсаже, из которого чуть не выпрыгивала роскошная грудь, ее красный хвост нервно ходил из стороны в сторону. Третья, черноволосая нага в пышном платье из легчайшего газа, пыталась подтянуть хвост, спрятать его под подолом, словно выставлять его напоказ неприлично, и смотрела на всех, прищурив черные глазищи.

Мы вчетвером встали спинами к толпе невест, глядя на с интересом рассматривавших нас драконов. На миг показалось, что серые глаза Сейлишрана вспыхнули, когда он остановил взгляд на мне. Наверное, магически проверял мое состояние как маг жизни, о чем я узнала во время нашего беспрецедентного знакомства.

Внешняя бесстрастность давалась мне дорогой ценой. Особенно когда Орхаран заявил во всеуслышанье:

– Уважаемые участницы отбора, мы заверили ваши семьи, что пока вы под покровительством изначальных, вашим жизням ничего не угрожает. Кроме того, мы полагали, что и сами участницы будут вести себя достойно. Однако трое из вас по прибытии на Ранивир нарушили закон. Поэтому сейчас пострадавшая девушка решит, останутся ли эти трое на отборе или вернутся в свои миры с позором!

Я спиной чувствовала взгляды толпы девушек, помимо прямого внимания десяти драконов с помоста и трех нарушительниц закона в непосредственной близости. Это даже не засада, а публичное наказание! Вот удружили-то хитрецы-драконы – переложили на хрупкие, надеюсь, пока, девичьи плечи, решение, в общем-то, их проблемы!

– Что вы решили, даки Эйкана? – поинтересовался распорядитель.

Судя по отчаянным лицам нарушительниц, они уже мысленно попрощались с шансом присоединиться к изначальным. Уверена, другая на моем месте выгнала бы их, попросту отомстив за «прогулку» к грани. Однако я подумала о другом, что и высказала в напряженной тишине:

– Я не имею права лишать Колыбель Жизни даже одного шанса на защиту, тем более сразу трех. Эти девушки могут стать избранницами будущей Верховной триады, разделить их бремя служения нашим мирам. Поэтому прошу оставить их и считать конфликт исчерпанным.

Болотница смешно булькнула, надо думать, таким способом выразив облегчение. У денейки обмяк хвост, повиснув плетью. Нага, не мигая, немного нахмурившись, смотрела на меня интригующе и изучающе, словно переосмысливала предыдущую оценку.

– Ответ достойный будущей избранницы Верховной триады, даки Эйкана, – одобрил Орхаран. – Значит, решено: все трое участниц продолжают отбор.

Мы вчетвером шумно, с облегчением выдохнули. А Орхаран продолжил, улыбнувшись:

– Наберитесь терпения, даки, прошу всех вас как можно дальше отойти от помоста. Нам нужно место для проведения первого испытания.

Началась суета и перемещения. Пришлось задействовать драконов-стражников, ведь невесты не хотели добровольно удаляться от вожделенных изначальных. В результате слаженных действий стражи я вновь оказалась рядом с Ильдирой и тремя девицами, чуть не угробившими меня. Веселенькая компания, ничего не скажешь. Но мама говорила, мне не привыкать к трудностям.

Глава 4

Испытания

Мне подумалось, организаторы отбора не ожидали, что участниц наберется столь много. Некоторые из изначальных, особенно распорядитель, озабоченно наблюдали, как девушек вежливо, но настойчиво «уплотняли» стражи, выстраивая рядами как на плацу, видимо, сочтя такой способ наилучшим. Зато у помоста образовалось большое свободное пространство.

Когда невест наконец построили, Орхаран обратился к нам с мягкой виноватой улыбкой:

– Уважаемые даки, прекраснейшие девы Колыбели Жизни, мы приносим свои самые искренние извинения за доставленные неудобства. Мы обещаем: это временно и обязательно компенсируется изначальными.

– Вы причинили нам мучения, вынуждая терпеть рядом с собой разный… – возмутилась нетерпеливая и, по-моему, безмозглая девушка-феникс.

Вспыльчивая рыжая «птица» ярилась, в буквальном смысле еще и вспыхнула, попутно намереваясь обозвать своих соседок. Однако стоявшая рядом с ней друида не собиралась поджариваться: едва заметно крутанула кистью – и возмущенная пылающая девица потухла. Ошалело вытаращившись на друиду, феникс лишь молча хватала ртом воздух, наверное, пытаясь понять, как ее погасили.

Прилюдно пенять друиде за использование магии в целях защиты никто не стал, как и распекать психанувшего феникса. Орхаран окинул обеих девушек внимательным взглядом, таким образом призвав к порядку, и торжественно произнес:

– Объявляю начало значимого события тысячелетия – отбора избранниц для изначальных. Вам предстоит пройти два испытания: на силу разума и духа. Желаем вам удачи!

В этот раз девушки восторженно не пищали и не хлопали, молча и напряженно смотрели на распорядителя в ожидании, в чем, собственно, будут заключаться испытания. В многозначительной тишине Орхаран подошел к краю помоста и поднял над собой шест с кристальным навершием. Мы затаили дыхание, гадая, что будет дальше. Орхаран встал в строй женихов и направил навершие посоха на нас, похоже, активируя магический артефакт.

Из кристалла вырвался ослепляющий свет, заставивший зажмуриться, затем всю поляну стремительно окутал плотный, белесый туман. Уже в трех шагах было не разглядеть друг друга. Девушки заволновались, нервно озираясь. Моя соседка ирлинга взволнованно выдохнула, а брюнетка нага едва слышно хмыкнула. Я держала лицо, но сама себе напоминала до предела сжатую пружину. Жизнь научила, что любые неожиданности – зло. А вот приятные сюрпризы я могла бы по пальцам одной руки пересчитать, и один из них случился утром: я обрела зверя!

Когда туман рассеялся, со всех сторон понеслось недоуменное: «Ой! Ой! Ой!..»

Мне тоже хотелось ойкнуть, ведь десять драконов на помосте предстали в дымчатом ореоле. Спасшую меня триаду окутала одинаковая чернильно-черная дымка. В триаде высокомерных красавчиков у двоих тоже черная, а вот дракон с голубоватой шевелюрой Лоран получил темно-серый ореол. В первой триаде брюнет Иштран – черный, рыжий громила Рейран и сероволосый Адеран – темно-серый, как и распорядитель Орхаран.

Следом начали раздаваться уже изумленные и испуганные возгласы: «Ай! Ай! Ай!..»

Каждую девушку тоже окружила дымка-ореол. У кого-то чернильно-черная, кто-то, наоборот, слепил искрящимся белым, моя соседка нага оказалась темно-серой, Ильдира окрасилась в очень светлый, почти прозрачно-лиловый, который хорошо сочетался с цветом ее платья.

Красноволосая денейка отливала ярким черным цветом. Наверняка сопоставив его с ореолом триад, она победно ощерилась и взглянула на нас как на грязь, прилипшую к своим ботинкам. Болотница, словно мхом поросла, стала серо-зеленой. Тоже сравнила свой цвет с драконьим – и расстроенно-зло задрала нос.

Подняв руки, я в замешательстве рассматривала нежно-сиреневую дымку на одной ладони и мятную – на второй. Растерянно оглядевшись, отметила, что девушек, «окрашенных» в черный и белый цвет, оказалось не более трети, остальные удивили разнообразием красок. И что бы это значило? В чем смысл испытания?

Тем временем Орхаран и девять женихов, стоявшие у края помоста как по линеечке, с интересом изучали взволнованных невест.

– Неужели они уровень магического дара определяли? – расстроенно спросил кто-то позади меня.

– Сомневаюсь, – отозвалась нага рядом со мной. – Ирлинги – сильные маги, а ты, – она кивнула на Ильдиру, – всего лишь светло-лиловая. У нее, – нага посмотрела на меня, – слабый огненный дар, при этом она двухцветная и более яркая. Тут дело в другом.

Машинально отметив, что про меня нага говорила «она», что у оборотней-барсов считалось невежливым в отношении членов княжеской семьи, я задумалась. До вчерашнего дня во мне была капля магии, позволявшая применять ее в быту. Нага – жительница Шакара, славящегося сильными магами, способными видеть чужой дар, заявила, что у меня огненный дар. Сомневаться в ее словах, сказанных со снисходительной уверенностью, не имело смысла. Как и расстраиваться. Мы со зверем – почти новорожденные, еще подрастем и непременно усилимся! Я с приятным удивлением осознала, что потомок Великого Ранивира, чуть не спалив невезучего последыша в своем огне, нечаянно зажег во мне отражение своего дара, а маг жизни, похоже, закрепил его. Магия огня – чрезвычайно редкий дар среди шаграев, ведь барсы уважают, но и боятся огня.

Какой прекрасный день, однако: сегодня я получила целых два потрясающих подарка от жизни! Ох, как бы не привыкнуть к хорошему, чтобы потом мироздание болезненно и страшно не уравновесило с плохим.

Тем временем Орхаран громко оповестил:

– Даки, прошу подходить к помосту по одной и следовать моим указаниям.

Тотчас к нему устремились самые невыдержанные и нетерпеливые; на мой взгляд, еще и плохо подготовленные. Здравомыслящий шаграй всегда осторожен с неизведанным и сперва разведает обстановку, прежде чем подойти. А эти прекрасные девы верховных домов сломя голову и чуть не теряя туфли понеслись.

Дальше я изумленно наблюдала, как Орхаран распределял девушек на три группы по цветам окружающих их ореолов: белых, черных и цветных. Затем из последних, куда попала и я, отобрал наиболее ярко окрашенных с преобладанием темных тонов и наоборот – тех, кто лишь слегка цветной, тоже отправил к однотонным.

Высокомерная денейка, гордо и довольно шагая к черной группе, напоследок презрительно бросила в сторону разноцветных: «Цветочки». Хорошо, еще не плюнула, только гордо задрала голову, словно ее трон занять позвали. Болотница, заметно расстроенная, совсем посерела, когда ее отправили в цветную группу.

Имели место еще более интригующие странности и непонятности. Когда к помосту подошла Ильдира, напряженно сжавшая кулаки, даже белоснежные перья на ее крыльях трепетали, Орхаран указал ей посохом идти в сторону белой группы, но неожиданно вздрогнул, словно его в спину кто-то толкнул, хотя ни один из девяти драконов не шелохнулся, и изменил направление на большую группу разноцветных светлячков. Я грустно улыбнулась, встречая растерянную ирлингу.

Потом схожая ситуация возникла с нагой. Эх, недолго она радовалась, что осталась на отборе: Орхаран было отправил глазастую красавицу к торжествующим черным невестам, но вновь вздрогнул и указал на нашу компанию. Любопытно, что она почему-то не расстроилась, хотя шла – или ползла? – к нам немного нервно, кончик хвоста подергивался.

Таким же образом к нам присоединилась изящная синеволосая альва, напоминающая нежнейший василек, – очаровательная обладательница светлого ореола с едва различим желтым оттенком.

По завершении распределения драконы нас опять удивили, вернее, поразили: черным и белым сказали следовать со стражниками, а вот мы, цветные, остались на поляне, напряженно переглядываясь. Девушки были заметно расстроены, наверное, как и я, распрощались с возможностью участвовать в отборе и ждали напутственной речи перед отправкой по домам.

Однако десять изначальных, по-прежнему стоявших на помосте, едва заметно нам улыбались. Орхаран хорошо поставленным, глубоким басом торжественно произнес:

– Ну что ж, прекрасные даки, первое испытание, на силу разума, вы успешно прошли! – Меня он потряс до основания. – Перейдем ко второму, проверим силу вашего духа! Готовы?

– Да… – ошеломленно прошелестели наши значительно поредевшие ряды.

Навскидку невест стало меньше на треть. И отбор еще не закончился. А я за трех девушек недавно переживала… Изначальные же вон как лихо «раскрасили» всех – и сотню сразу отправили по домам.

– Даки, вновь прошу вас отойти ближе к деревьям, нам нужно свободное пространство, – объявил Орхаран.

И мы, не дожидаясь «помощи» стражей, довольно слаженным строем отошли на нужное расстояние и даже подравнялись на новом месте. Надо же, как быстро нас драконы к порядку призвали!

Судя по кривоватой, циничной ухмылке якобы явившегося мне вчера Бога Смерти Великого Шатура, в миру дракона изначального Шейрана, триады это тоже отметили. Но мне ли обижаться на тех, кто подарил новую жизнь, причем буквально! Только отчего-то Ашкеран хмурился, а Сейлишран, подобно статуе, глядел поверх наших голов и вряд ли что-то видел среди деревьев. Казалось, ему плевать на происходящее, а остальные драконы просто развлекались за наш счет.

В детстве мои братья-близнецы часто залезали в птичник с азартом погонять кур, удовлетворяя жажду охоты юного зверя. Их за это потом наказывали розгами, но разве могли какие-то розги удержать от такой забавы двух будущих альф. Почему я об этом вспомнила? Да потому что большинство стоявших на помосте драконов походило на моих братьев в курятнике, только более сдержанных и хитрых, способных не проявлять свои проказы на публике.