Наваждение

Ольга Динова

Наваждение

Глава 1

– Вот же блин, опять проспала!

В последнее время я как будто застыла на месте, а мир вокруг меня продолжает вращаться в своём темпе. Я ничего не успеваю, ужасно устаю, не хочу ни с кем разговаривать. Это что депрессия? Или как сказала бы моя единственная подруга Василиса:

– Вокруг все киснут – ты в зоне риска.

За десять минут я успела весьма относительно привести свою внешность в порядок и, именно, заметная полоса от подушки на щеке и внесла эту относительность во внешность. Собрала рюкзак на пары с вечера, поэтому быстро оделась, заплела свободную косу и теперь стою и с остервенением жму на кнопку в надежде, что лифт приедет быстрее.

Вот уже полгода, как я считаю себя очень одинокой и какой-то жалкой, что ли. Раньше хотя бы была рядом бабуля, любившая меня искренне и трепетно. Я чувствовала, что нужна, важна и интересна. Всегда.

Теперь я живу одна, а баб Катя соединила свою судьбу с бывшим то ли полковником, то ли подполковником Суриковым Петром Ивановичем и укатила жить к нему в огромный дом в тридцати километрах от города. На старости лет счастье привалило в виде статного, наполовину седовласого мужчины на два года моложе новобрачной. Почти каждые выходные они зовут меня в гости, и я, пользуясь случаем, отдыхаю на природе. Иногда с Василисой. – Доброе утро! – гаркнула Василиса, когда я выбралась, наконец, из подъезда.

– Не навязывай мне свою точку зрения с утра пораньше, – вздрогнув, сказала я и обняла эту рыжую, громкоголосую ведьму. – Ты чего так орешь, бабулек всех с лавочек распугаешь, – спросила я, понизив голос.

– Не переживай, они же не голуби, – ответила Василиса, снизив звук до минимума.

Сдержав рвущийся наружу смех, мы громко поздоровались с местным «криминалитетом» в цветастых платках и пошагали с подругой в сторону университета. До него идти всего пятнадцать минут неспешным шагом, но если мы не поднажмём, то есть большая вероятность опоздать. Я с Василисой на втором курсе, только я мучилась на факультете управления персоналом, а подружка на экономическом.

– Слушай, Полюшка, я с тобой кое-что обсудить хотела, – как-то подозрительно мило начала Василиса.

– Обычно, начиная предложение с «Полюшка» – попыталась я изобразить слащавую интонацию подруги. – Ты преподносишь не очень приятные новости или просишь о том, что в последствии оборачивается проблемами.

– Тут такое дело… – увидев мой подозрительный взгляд, она быстро затараторила. – Меня пригласили на двойное свидание, и я очень хочу пойти, потому что мне понравился один красавчик. Ты со мной!

– Ты серьезно? – м-да, переварить эту информацию сразу не получается. – Тебе напомнить, что было, когда ты организовала мне свидание в слепую месяц назад? А-а?

– Да кто же знал, что он тебе такое предложит?! С виду хороший, милый мальчик, – возмутилась подруга.

– В тихом омуте… Не знала?

– Ладно. Прости за тот случай, но в этот раз я иду с тобой, к тому же мы уже знакомы с Лёшей. Просто он правда классный. Пригласил меня с подругой в новый клуб «Сердце Ночи», – на слове «ночи» подруга мечтательно вздохнула да так, что шедший на встречу мужик ещё разок обернулся, глядя на нас.

– Где и когда познакомились? – интонацией следователя, допрашивающего опасного преступника, спросила я.

– Да Гордеев познакомил, – как всегда, скривилась при воспоминании о «любимом одногруппнике» Василиса. – Он стоял на входе парковки, а я ждала такси. И так получилось, что этот придурок был с другом. Боже, какой он красавчик, ты бы видела! Я сразу глазками начала стрелять. А Гордеев, чтоб ему икалось, Васьком меня назвал. Я думала там его и закопаю.

Со злости на Никиту Гордеева подруга пнула небольшой камешек и тут же раздался ор на всю улицу. Мы остановились и замерли, словно тот кот, которого поймали с поличным, когда он обоссал хозяйский диван. Да уж, ассоциации у меня возникли весьма «радужные», но чувствую, что если мы с Василисой не втопим, как вышеупомянутый кот с пробуксовкой задних конечностей по паркету, то бить нас будут явно не тапками.

А ситуация произошла следующая.

Когда подруга на эмоциях совсем не легонько пнула камешек, он отлетел прямиком в голень вышедшего из автомобиля молодого парня лет двадцати пяти. И нет бы ему выдохнуть с облегчением, что пресловутый камешек попал в него, а не в дорогую машину. Но парень начал кричать на всю улицу!

«Что за неженки пошли, ей Богу. Подумаешь камешек, он же совсем маленький».

Пока мы смотрим и тупим, парень вовсю разорался, и на окончании его очередного предложения с нелестными именами прилагательными – «…тупорылые, слепые курицы!!!» Василиса отмерла и, повернувшись ко мне, сказала без звука одними губами «бежим». Ну, а меня не нужно просить дважды.

Через пару минут бега мы остановились. Парень хоть и ругался сильно, но за нами не последовал. Молодец какой.

Подруга, оперевшись руками в колени, пытается отдышаться, а я просто стою и вспоминаю о том, во сколько же разных неприятностей я попадала за всю жизнь из-за Василисы. С другой стороны, именно благодаря ей и ее поразительному жизнелюбию и оптимизму, мне никогда не было скучно, даже в первый год, когда меня бросила мать. Моя подруга удивительная, красивая, с длинными рыжими волосами и милыми чертами лица, а её ямочки на щечках умиляют. Она из тех, кто всегда мне говорит правду, даже если знает, что будет горчить*. Прямолинейна, возможно, иногда груба и кажется легкомысленной в поведении, но внутри она ранима и, думаю, ещё более одинока, чем я.

Есть такой тип людей, который со всеми найдёт общий язык и поддержит любой разговор. С такими всегда весело и приятно общаться, все вокруг считают их душой компании. Но, приходя домой, они снимают маску. И, оказывается, что за ней прячется одиночество, неиспорченная, благородная душа и немного усталая улыбка.

Где-то я читала, что ранимые люди, чтобы защитить себя от боли, шутят и высмеивают свои недостатки. Так у других не будет шансов. Они прокачали навык самоиронии до высшего уровня и это помогает почти безболезненно переносить критику, справляясь с неприятными замечаниями.

Думаю мне и Василисе повезло, что мы есть друг у друга. Дружим без всяких масок. Когда мы рядом, то не притворяемся. Мы очень похожи внутри и как же сильно отличаемся снаружи.

– Слушай, Поль, почему ты не устала? Мне кажется, я сейчас лёгкие выплюну, а ты стоишь как ни в чём не бывало, – немного возмущено спросила Василиса, когда смогла отдышаться.

– Да мы всего-то метров двести пробежали, от чего уставать?! – удивлённо спросила я, хотя прекрасно знаю нелюбовь подруги к любому активному спорту, и всё равно решила немного подразнить. Она, как представительница 2% людей Земли*, краснеет от любой физической нагрузки или от сильных эмоций.

Мой Василёк ничего не ответила, посмотрела на экран телефона и смешно округлила глаза. «Красная помидорка с выпученными глазами. Хи-хи».

Оставшийся путь в универ, прошёл практически в молчании. Пришли мы вовремя, попрощались и разошлись по своим аудиториям. Сегодня у меня занятия до полтретьего. Надеюсь, день пройдёт спокойно.

В аудиторию уже набились однокурсники, значит опять сидеть или в самом начале или на галёрке. А я люблю, что бы подальше от профессорского тела, но не слишком далеко, чтобы слышать, что он там бубнит.

– Полинка, привет! – заорали почти в унисон два моих одногруппника. – Давай к нам!

«Конечно к вам, к вам, родимые, вы же не отстанете. Как пиявки прицепитесь и будете всю пару шептаться, а профессор станет осуждающе смотреть только на меня».

Миша и Максим – единственные, с кем у меня приятельские отношения в моей группе, что уж говорить обо всём потоке. Как-то получилось, что сначала ко мне подкатил Макс, я его, грубо говоря, послала. Миша донимал меня своей постоянной болтовнёй и глупыми шутками, над которыми смеялась только наша одногруппница Светочка, милая девочка, с раздражающей привычкой все имена переводить в уменьшительно-ласкательную форму. Если первый решил со мной общаться из-за того, что я не среагировала на его «мужскую харизму». То его друга я очень выручила на одном экзамене. С тех пор эта парочка занимает мне место на лекциях и очередь в столовой. В общем, всячески старается причинять добро. М-да. Но я не жалуюсь, с ними день в универе проходит быстрее, а общение у нас не выходит за его стены.

Пока шла к этим двум «М», появился преподаватель и начал перекличку как раз, когда я села и достала блок*.

Эта лекция, как и остальные прошли нудно, долго и с огромным количеством писанины. Домой я вернулась в начале четвертого. Приготовив себе покушать, я начала придумывать причины отказа от двойного свидания. Скоро должна позвонить Василиса, чтобы обсудить завтрашний поход в клуб для покорения сердца какого-то Лёши.

*горчить – «Горькая правда, сладкая ложь».

2%– количество рыжих людей на Земле.

Блок*– «тетрадь» на кольцах со сменными листами.

Глава 2

Дмитрий.

– Димочка, ты почему закрылся? Я с тобой хочу в душ. Зайчик, пустишь?

«Зайчик, бля. Переспал с ней всего третий раз, и я из Димы превратился в ушастого. Секс с ней неплох. Думал продолжить такое близкое и приятное для обоих общение ещё некоторое время, но сегодня гребаный зайчик меня взбесил».

Закончив мыться, я пошёл одеваться и выпроваживать эту курицу. Но прежде чем я успел что-либо сказать, она пошла в словесную атаку.

– Зай, ты меня подбросишь домой, а потом в универ? Я хочу переодеться перед парами, не могу же я прийти второй раз в одном и том же! – она серьёзно рассчитывает, что я куплюсь на её надутые губки и буду ждать полчаса, пока она наведёт марафет?

– Извини, могу подвезти только к дому. На учёбу своим ходом. Мне же нужно заехать за братом.

«Кстати, я ей сейчас не вру. У Никиты тачка на ремонте, поэтому пару дней я его личный водитель. Всё равно еду по пути, не трудно захватить младшего. Да и тёть Марина накормит завтраком. Святая женщина».

– Ну-у, за-ай, я не могу сама. Ты же должен меня отвозить и встречать, – сказала эта девка и провела своими граблями по моему обнажённому торсу, пытаясь соблазнить, наверное. Только у меня ни сердце не ёкнуло, ни член не дёрнулся. Да и что значит, «я должен»? Это что сейчас, попытка меня подмять под свой каблук? Или так границы прощупывает, только похоже она увлеклась и не заметила, что перешла черту уже пару минут назад.

– С хуя ли я тебе что-то должен? – спросил тем тоном, после которого даже пацаны затыкались, потому что понимали – в таком состоянии со мной лучше не связываться.

– Мой парень обязан заботиться о моём комфорте! – немного выйдя из образа милой куклы, возмутилась эта сука.

– Может тогда к своему парню и обратишься, чтобы он обхаживал тебя? – с ухмылкой произнёс я и начал собираться, так как время не резиновое.

– Что? Что это значит? За-ай?

– Блять, – не выдержал я. – Ты заебала зайкать! Что непонятного? Я тебе что-то обещал? Я предлагал встречаться? Нет. – немного повысил голос на эту любительницу заек. – Я сразу тебе сказал, что мне нужен только секс. И ты согласилась именно на этих условиях. Ты раскованна в постели и позволяешь делать с тобой всё, что захочу, и это единственная причина, по которой ты задержалась в моей койке на несколько ночей. На этом всё! Я подброшу домой, так как мне по пути, но после этого наше общение прекращается.

Всю дорогу я вынужден слушать жалобное нытьё и упрёки. В чем я, блять, не прав? Переспала со мной вскоре после знакомства, ведёт и одевается, как шлюха. Она на что рассчитывала? Хотя, понятно всё. Встретила богатенького парня с симпатичной мордахой и надеялась через секс приручить меня. Я люблю секс, но ненавижу, когда мной пытаются манипулировать.

– Всё приехали. Какой подъезд?

– Вот этот, – указала притихшая девушка. – Дим, может мы встретимся завтра? Поговорим, сходим в клуб? Нам же было хорошо вместе, – с затаённой надеждой, но уже спокойно спросила любительница заек.

– Извини, я уже всё сказал. Ты просто не мой человек для отношений. Да и секса у нас больше не будет. Удачи тебе в поиске достойного кандидата.

– Ну и пошел ты! – со злостью ответила она на мою речь и хлопнула дверью машины со всей дури. Сука! Сдержался, не стал догонять, не стал психовать. Пускай валит. Надеюсь, это единственная неприятность от неё.

В последнее время стал задумываться о постоянной девушке. Всё-таки мне почти двадцать два года и разбитое сердце в восемнадцать лет уже давно зажило. Я очень давно не вспоминаю о Мире. Изменяла мне и делала вид, что всё хорошо. А по факту спала с нами двоими. Противно, если честно, от этого. Какой бы я бабник теперь не был, но со всеми девушками я честен. Не обещал, чего не мог сделать и не врал.

* * *

– Я уж думал ты за мной не приедешь?

– А ты чего стоишь, меня встречаешь, прямо как любящая, заботливая женушка? – своеобразно поздоровавшись с двоюродным братом, мы пошли на аромат блинчиков.

– Димочка, родной мой, привет. Как дела? Почему не заезжал так долго? – вышла на встречу стройная, но невысокая, с добрыми глазами и радостной улыбкой на красивом лице, женщина. – Надо было давно Никите машину сломать, чтобы ты приехал.

– Здравствуйте, тёть Марин, – улыбнулся от души и обнял свою родственницу, заменившую мне мать, – Да занят был, уезжал сначала на соревнования, потом догонял по учёбе. Все хорошо у меня, не волнуйтесь. Чем это так вкусно пахнет? – перевёл я тему на более интересную сейчас для меня.

– Ой, что же это я! Вам же выезжать скоро надо будет, а вы голодные. Давай, Димуль, проходи. – схватив меня за руку, потащила к накрытому столу. – Никита! Никит, быстро к столу. И отца позови.

Дождавшись главу семейства, мы сели и безумно вкусно и сытно поели. Раньше думал, что у всех так, как в доме Гордеевых. Чисто, уютно, вкусная еда, душевные разговоры после работы в кругу семьи. Общее обсуждение планов и будущего отпуска на море. Уважение и взаимопонимание. Любовь.

Я завидовал им и одновременно радовался, когда жил тут и был частью всего этого.

Семья тёти Марины – это её муж Гордеев Александр и их сын Никита. В последнее время с ними в холодное время года живёт мать дядь Саши, бабушка Наташа, а когда приходит время заниматься рассадой, она возвращается в деревню.

В этом чудесном доме я находился по 8-9 месяцев, когда шла учеба, а также занятия по тайскому боксу и плаванию. Потом возвращался к родителям на короткое время. Сначала на праздники в Лондон к маме и её новой образцовой семье, где ребёнку от первого брака особо не был ни кто рад. Дальше летел к отцу в Питер, там был окружен штатом прислуги. Тогда я был одинок, имея полную семью.

Иногда я хотел, чтобы они просто забыли о моём существовании. Взрослея, я понимал, что так не должно быть. Неправильно перекидывать ответственность за своего ребёнка на родственников, какие бы они чудесные люди не были. Я старался хорошо учиться и заниматься спортом, участвовать в олимпиадах и соревнованиях. Но, каждый раз, показывая медаль или кубок, я видел лишь вежливую улыбку не затронувшую глаза.

И, наверное, не Мира разбила моё сердце. Она лишь нанесла последний удар туда, где было полно трещин и незаживающих ран.

С тех пор, я изменился. Из милого парня, жаждущего любви, я превратился в уверенного, сильного и циничного человека, который знает, что отныне лишь сам управляю своей жизнью. Мне пришлось сломать себя, чтобы стать таким.

Глава 3

Полина.

«Как хорошо всё-таки жить одной», – лёжа в ванной, вся в пене, подумала я. Хотя ещё утром чувствовала одиночество и скучала по бабуле и её запеканке. А всего-то нужно было хорошо покушать и расслабиться. Правильно умные люди в книжках пишут: «быть одному – не значит быть одиноким».

Что-то подружка не звонит, наверное, занята. Про то, что она могла забыть, когда на кону моё согласие на двойное свидание в клубе, и речи не идёт. Такие вещи она не забывает. Я, конечно, соглашусь, и она прекрасно это знает. Мы друг друга ни о чём не просим просто так. Значит, для Василисы это свидание действительно важно. Ну, а я поддержу, заодно и потанцую. Я очень редко хожу в «злачные места», несмотря на свою любовь к танцам. Предпочитаю плясать на тренировке в зале с девочками. Там своя крутая атмосфера и талантливые тренеры, которые даже из такого «бревна», как я, смогли вылепить достойную танцовщицу. Танцами я занимаюсь лет девять уже, не сказала бы, что добилась на этом поприще больших успехов, но тело своё прекрасно чувствую и могу красиво двигаться практически под любую музыку. Занятия разными видами танцев в коллективе очень помогли социализироваться, потому что я была действительно забитым ребёнком. Как одинокий волчонок, я смотрела на всех зло, ожидая подвоха и боясь боли от каждого нового человека в моей жизни.

Такое поведение стало следствием полного игнорирования меня моей родной матерью. Она родила от неизвестного мне мужчины. Никогда не говорила, что любит, не утешала, не жалела. Она приводила домой мужиков, иногда пила, хуже всего – когда била, вымещая на мне свою злость. Ко мне? Или к себе самой.

Однажды мать сказала, что ненавидит меня.

– Потому что у тебя Его глаза, – единственная информация о моём отце, которая была мне интереснее в тот момент. О маминой «нелюбви» я уже догадалась сама и даже… нет, не привыкла, скорее смирилась.

Когда мне было почти восемь, она исчезла на несколько месяцев. Это было трудное время, но, как ни странно, тот период жизни, вспоминается с теплотой в сердце. Я сама ходила в школу, плела косу и варила макароны с тушёнкой себе на ужин, до сих пор ненавижу всей душой это простое блюдо. Иногда мне помогала соседка по лестничной площадке – старенькая бабушка, которую, так же как и меня, оставили родные люди. Только меня бросила мать, а её дочь. Бабуля разрешала мне оставаться у неё на ночь, а я помогала ей. В первом классе школы я могла себя полностью обслуживать в бытовых вопросах; будь иначе, я бы просто не выжила. На своё восьмое день рождения я ела то же самое ненавистное мне блюдо и блины с малиновым вареньем.

О существовании родной бабушки Кати я узнала, точнее вспомнила, после возвращения матери. Она приехала какая-то другая, изменившаяся, хорошо выглядела, была ухоженной и красивой. А ещё мать впервые, кажется, подарила мне мягкую игрушку – милого белого зайчика с сердечком на животике. Тогда я ещё не знала, что это был прощальный подарок.

Вскоре, мать отвезла меня к незнакомой, но родной бабушке и отдала со словами:

– Или забирай её и воспитывай, или я отдам в детдом.

Так у меня началась новая жизнь, где было тепло и уютно, где спрашивали «Как дела? Ты поела?». Мать я больше никогда не видела. Она не звонила, не присылала денег и никак не интересовалась нашей жизнью.

Сначала бабушка, помогла мне почувствовать себя хотя бы защищенной в собственном доме, потом появилась Василиса, которая буквально заставила меня с ней дружить. Она была девочкой активной и жизнерадостной, как солнышко. Часто приходила к нам домой, так как наши бабушки дружили и жили в соседних домах.

Постепенно я и Василису приняла в свою семью. По-другому и быть не могло – она такая заноза. Моя бабушка и Василиса стали единственными, кому я была небезразлична и кого сама искренне любила.

Вылезая из остывшей воды, я поняла, что мысли о матери уже не причиняют такой боли, как раньше. Я её простила и вычеркнула из своей жизни, как и она меня. Даже в новой школе все думали, что мои родители погибли. Я никогда не отрицала.

Когда раздался звонок, я уже лежала в кровати и читала, наверное, уже в десятый раз «Гордость и предубеждение».

– Да.

– Лучшая подруга в мире на связи.

– Это вопрос или утверждение?

– Утверждение.

– Понятно. Что делаешь?

– Я? – уж очень наигранно спросила Василиса. – Страдаю и чахну.

– На пустой желудок?

– Почему сразу на пустой? Мама борщ сегодня готовила. Я навернула с хлебом и чесноком, до сих пор горит всё, – то ли пожаловалась, то ли похвасталась подруга.

– От этого страдаешь и чахнешь?

– Пфф… – прыснула она. – Страдаю из-за того, что ты не хочешь поддержать подругу и подставить ей дружеское плечо, а чахну в четырех стенах, без музыки и танцев.

– Хитра, хитра, – похвалила я её. – Ладно, во сколько пойдём? – не стала мучить я Василька, а то у неё фантазия очень богатая, долго будем обсуждать её нелёгкую долю и тяжелую ношу.

– Спасибки, моя хорошая. Давай после пар я заскочу к себе, соберу вещи и прибегу к тебе. Не против?

– Нет.

Дальше мы с ней поговорили о нарядах, всё ещё незнакомом мне Лёше и «самом противном в мире одногруппнике» Никите. Чует моё сердце, что её Гордеев будет в Васильковой жизни намного дольше Лёши. Уж очень у них страстные отношения, завязанные то ли на ненависти, то ли на сексуальном влечении. Эх, завтра будет весёлый день, пережить бы только пары.

* * *

Утро наступило слишком быстро. А перевести будильник снова не получится, и так уже два раза повтор включала.

Когда я пришла в универ, вокруг царило подозрительное оживление. Где же обычные сонные мухи? Странно это всё, надо спросить у двух «М», они хоть и парни, но те ещё сплетники. Миша и Максим нашли друг друга в этом храме науки, такой симбиоз во всём, ещё попробуй, найди. Они, блин, даже предложения друг за другом заканчивают. Чем-то они мне напоминают двух безумных опоссумов из «Ледникового периода», для которых нет преград и препятствий.

Пока я шла к аудитории, до моего слуха долетали кое-какие обрывки предложений. Главное, что суть я поняла: ничего важного, а для меня так точно. Какого-то препода то ли посадили за связь с первокурсницей, которой нет восемнадцати, то ли за взятку. Точно нам всё равно никто ничего докладывать не будет.

– Эй, куда прёшь? Слепая что ли? – налетела на меня красотка с тёмными длинными волосами и красиво наложенным макияжем, когда я повернула за угол. За ней шли два высоких парня и они тоже остановились, но пока молчали.

– Да, совсем ничего не вижу, кроме длинной накрашенной швабры. Извини, я забыла очки, – покаянно ответила на оскорбление самым вежливым тоном, на который была сейчас способна.

Пока девушка, посмевшая меня оскорбить за собственный косяк, пытается сопоставить мои слова с раскаявшимся видом, я чувствовала кожей, как взгляд кого-то из парней блуждает по моему телу. Я же в упор продолжаю смотреть на виновницу столкновения, но уже не скрывая ехидный прищур и ухмылку.

– Ты… – набрав побольше воздуха, начала она, но я только этого и ждала.

– Уже опаздываю, а если ещё подожду, пока ты придумываешь ответ, то пара начнётся без меня, – весело ответила ей. – Давай, пока-пока.

Я без проблем обхожу красотку, но, сделав несколько шагов в нужном направлении, мне преградили путь. Когда подняла голову, сразу поняла, чей взгляд свёл с ума моих мурашек минуту назад.

Я его знаю, но не помню имени. Этот темноволосый красавчик с карими глазами и чувственными губами очень популярен в нашем универе. Василиса мне что-то о нём рассказывала, вечером обязательно спрошу при встрече. Боже, почему он так на меня смотрит?! На волосы, на губы, которые я по привычке облизала, потом снова в глаза. Чувствую, как лицо начинает краснеть, а сердце грохочет с каждой секундой громче, перекрывая своим стуком все мысли в голове. Воздух словно становится плотнее, а руки, кажется, дрожат, и я сжимаю кулаки, чтобы скрыть это.

Я, честно говоря, очень растерялась. Никогда меня так нагло никто не разглядывал.

– Я могу пройти? – нарушила я молчание.

– Нет, – ухмыльнулся этот невозможный тип, продолжая пристально смотреть.

– Что ты на меня так смотришь? – задала первый пришедший на ум вопрос, лишь бы не молчать. – Как? – и снова это дерзкая ухмылка. Как будто он наслаждается происходящим.

– Димочка, поставь на место эту деревенщину, – придумала, что ляпнуть нахалка.

«Димочка», посмотрел за мою спину каким-то странным взглядом, и там стало тихо.

– Так как я на тебя смотрю? – снова обратился он ко мне.

«Что ж ты пристал-то, любитель получать ответы?»

Всё-таки я не выдержала и ляпнула сразу то, что было на языке. Эту информацию мозг точно не успел обработать.

– Как маньяк, не решила, правда, какой. Может, сексуальный, а может, и нет. Или как бабульки на лавочке, они так же каждый раз меня разглядывают, – не сказала, а протараторила. Блин. Не умею я с парнями флиртовать. Вон как смотрит на меня удивлённо. А позади меня стало, кажется, ещё тише. Стыдобища.

– Так сексуальный или нет? – сквозь тихий смех спросил у меня.

– Не знаю, – буркнула я, окончательно расстроившись. Не люблю, когда надо мной смеются, сразу возвращаются комплексы из детства.