Лесной ключ

Положив тетрадь на колени, я села на злополучное кресло и стала медленно качаться, обдумывая случившееся. Скрип-скрип. Скрип-скрип. Бадик подошёл к креслу и лизнул мою руку, которая безвольно свесилась вниз. Его прикосновение привело меня в чувство. Значит это все правда. И про призрак, и про карту. Получается я опять всем должна. Должна предку Степану. Должна неизвестному сокровищу. Должна миру. Должна, должна, должна. Не спрятаться нигде. А может специально меня жизнь привела сюда, чтоб изменить все. И в себе, и в окружении. Ладно Степан Тимофеевич не зря ж именно меня ты выбрал. Справлюсь.

Вскочив с кресла, я со злостью забегала по дому. Вытащила большой рюкзак и стала собираться в путь. На дно рюкзака, я бросила старую тетрадь, так и не заглянув в нее. Сверху накидала одежду, фонарик, спрей от комаров и еще кучу нужных, на мой взгляд, вещей. Дом, словно подсказывал, где что лежит. Открывал нужные ящики. Выбрасывал из шкафа необходимые вещи. Я забыла о ноже и спичках, так он просто запустил их в меня. Хорошо вовремя увернулась.

Чистая и вымытая собака с гладкой, будто причесанной, шерстью во время моих безумных сборов лежала у порога и внимательно следила за моими действиями. Она точно ничему не удивлялась. Магия дома ей давно была известна. А ко мне собака относилась снисходительно: вздумалось новой хозяйке вещи собирать, пусть собирает, чем бы дитя, так сказать.

– Пошли есть, дорогой. «Нам предстоит трудная дальняя дорога», —возбужденно сказала я, размахивая руками. – Выбора у нас с тобой нет. Нужно идти в лес. И чем раньше мы выйдем, тем быстрее доберемся. Давай договоримся раз и навсегда. Я главная, а ты просто собака, напарник в общем. Слушайся, пожалуйста. Договорились?

Бадик внимательно выслушал мои всплески эмоций и медленно по плелся на кухню.

– Мне нужен твой ошейник. Ты не знаешь, где он может быть? – спросила я у собаки или у дома, сама не знаю.

Удивляться всему надоело. Скорей бы разделаться с навязанным делом и вернутся… А собственно к чему? К своим переживаниям, что ли? Смешно. Сейчас и правда очень глупо выглядела моя ссора с Никитой. Подумаешь, в отпуск без меня съездил. Не изменил же. Маму повез в санаторий. А я уж и на придумала себе бог знает что. В прихожей лязгнул ошейник, висящий сбоку небольшой тумбочки.

– Спасибо, сэр. Кстати, а если вы такой волшебный, может и завтрак приготовите. Мне, пожалуйста, яичницу с беконом и два тоста с сыром. Бадик, а тебе что? Тут заказы принимают, – юродствовал я, смотря в потолок, словно именно там и находился центр этого магического дома. Кто его знает…

Вдруг собака подошла к входной двери, принюхиваясь и грозно зарычала. Холка приподнялась, хвост опустился. Он приготовился к бою. Я замолчала и, схватив кусок разбитой рамки для портрета, открыла дверь. На пороге стояла стройная миловидная высокая женщина средних лет в синем комбинезоне и белом платочке на голове. В руках она держала поднос, накрытый полотенцем.

– Привет, Анна. Я, Люба, жена Николая. Знакомиться пришла. Вот пирог испекла с мясом. Может чайку попьем, поболтаем. Перерыв у меня. Дай, думаю зайду.

Я было открыла рот, собираясь пригласить ее в дом. Но вовремя вспомнила советы призрака: "Через порог не пускай посторонних. Зло ищет тебя повсюду."Но отказывать все же не хотелось, с соседями нужно дружить.

– Хорошо, что зашли. Извините, не могу пригласить в дом, там ещё до конца не убрано. Давайте выпьем чай в беседке. И познакомимся заодно, – улыбнулась я, закрывая за собой входную дверь.

На миг лицо Любы выразило глубокое разочарование.

– Конечно, я понимаю большой дом. Вы одна. Такая хрупкая, нежная девушка. А хотите помогу завтра, у меня выходной. Вдвоем веселее и быстрей намного, – Люба улыбалась, только карие глаза настороженно смотрели на меня, сканируя и гипнотизируя одновременно.

Семейное у них это, что ли?

– Люба, проходите в беседку, сейчас чай принесу, – я отвела глаза в сторону.

Ничего уже не хотелось: ни чая, ни беседы с соседкой, ни ее пирога. Какое-то странное чувство вызывала эта семейка. Смотрят так, будто душу вывернуть хотят. И уж очень напрашиваются. Вот соседи из других домов, не торопятся знакомится со мной. А эти… Может с дедом дружили? Эх, нужно было спросить вчера у него. И Бадик рычит на нее, будто не признает. Интересно, а что, если я зеркало попробую применить? Как раз и проверю, кто может там отображаться. Хотя это уж точно бред сумасшедшего.

Забежав в дом, я включила чайник и зашла в большую комнату поискать зеркальце. Когда нужный ящик комода сам выдвинулся, я опять вздрогнула. Ничего привыкну. Зеркало было небольшое, но удобное с узорчатой ручкой. И не маленькое, в нем как раз могли поместиться два лица. Засунув зеркало в карман шорт, я захватила из косметички тушь для глаз, привезенную с собой из города. К беседке подошла с подносом. Смахнув салфеткой пыль со стола, я сервировали его к чайной церемонии. В центр положила Любин пирог и порезала его на части. Запах вкуснейшего сдобы сразу проник в желудок, вызвав спазм. Со всеми сборами и переживаниями я совсем забыла, что голодна. Аж голова закружилась.

– Садись, Аннушка. Совсем забегалась. Я ж пирог тебе принесла. Сама не хочу, а вот от чая не откажусь… Ох и вкусный чай был у Петра Ивановича, деда твоего. Со смородиной. Сколько дома завариваю, никогда такой не получается. Шептал может что?

Люба все говорила и говорила пока я разливала чай, раскладывала пирог в блюдца, едва сдерживая себя, чтоб не наброситься на него, наплевав на приличия. Взгляд остановился на собаке, такой же голодной, как и я. Мне стало так стыдно, ничего себе хозяйка: покормить животное забыла.

– Люба вы не против, если я кусочек пирога Бадику дам. В магазин не успела вчера съездить. Вот сейчас собиралась, а он голодный.

– Пирог-то? Собаке? Ну можно, конечно, но Петр Иванович для него специальный корм покупали. Названия только не помню. Дорогущий уж больно, в пластиковом пакете такой.

– Бадик, иди кушать, – я положила на деревянный пол кусок пирога.

Собака зашла в беседку и понюхала пирог, но есть не стала, грозно гавкнула. Меня это смутило, чтобы голодная собака не ела пирог, да ещё с мясом, такого я ещё не видела. “Собака не притрагивается к пище, только если чувствует отраву,” – пронеслось у меня в голове. Есть сразу расхотелось, ничего себе поворот. Может Бадик просто не любит эту семейку, но страх в животе уже разрастался, грозя вырваться наружу. Ну что ж сейчас и проверим твой совет, дедушка. И я решила действовать.

– Вы не обидитесь, если я тут себя в порядок приведу. Вчера легла за полночь, а сегодня встала рано. Ничего не успеваю пока. Тяжело к деревенской жизни привыкать. Вы то небось с шести на ногах, – я, мило улыбаясь гостье, открутила крышку флакона с тушью, достала кисточку и глядя в зеркало сделала два мазка по ресницам.

– Ох, тут солнце светит прямо в глаза. Ничего не видно. Пересяду к вам, не возражаете? Чай, как вам? Нравится?

Я пересела на другую скамейку и навела зеркало так, чтобы в него попадали мы обе, но Люба этого не заметила, продолжая рассказывать о достопримечательностях их деревни.

В зеркале отражалась я и мерзкое отвратительное чудовище, ничего общего не имевшее с миловидной женщиной, сидящей рядом со мной. Черты лица монстра были смазаны. Черные глаза, излучающие холод, вылезли из орбит и болтались на лице, удерживаемые лишь толстыми венами. На месте рта был хобот. Кожа покрыта отвратительной стекающей слизью. Этот монстр держал кружку костлявыми руками и всасывал чай через хобот. Я медленно опустила зеркало на стол и двумя руками закрыла рот, чтобы не закричать. Ощущение ужаса и отвращения, вызывали у меня чувство шока и недоумения. Мое дыхание сбилось и от нехватки воздуха, голова сильно закружилась.

– Аннушка, что с вами. Вы так побледнели, словно жабу увидели. Их тут нет, уверяю вас. Да и змеи не заползают к нам, они все к дачникам перебрались. Вот не повезло им.

Я, потихоньку приходя в себя, пересела на другую скамью. Дар речи ещё не вернулся. Но мысли четко сигнализировали: "Бежать. И как можно быстрее, но тихо и аккуратно, а то эта тварь догадается и схватит.”

Чувствуя мое волнение Бадик, подошёл к Любе и, ощетинившись, грозно залаял.

– Наверное, мне пора. Высыпайся, Аннушка, а то бессонница до депрессии доводит. Цвет лица теряется. А ты такая красивая, словно куколка, – проговорила соседка, пятясь к выходу.

Бадик проводил ее до калитки, а потом вернулся ко мне. Я обняла его и заплакала. Куда я попала? Зачем мне все это? Успокоившись, добрела до дома. Подошла к собранному рюкзаку и со злостью вытряхнула из него все до последней вещицы. Последней выпала старинная тетрадь Афанасия, перевязанная замусоленной веревкой. На один миг мне захотелось зашвырнуть ее в самый дальний угол, сесть в машину, уехать к родителям и пропади все пропадом: и дом этот, и карта, и дедушка с его советами. Но вспомнив ужасное чудовище из зеркала я передумала. Если призрак деда был прав, то эти чудовища прорываются в наш мир, чтобы завладеть картой и сокровищем, тем самым разрушив привычную жизнь. У меня одной появился шанс помешать им. Ну что ж придется побыть супергероем. Ха.

Представляя себя Человеком-пауком, я взмахнула рукой, и книга моего предка упала на пол. Послышался металлический звон. Я нагнулась и подняла старинную монету с необычными рисунками. Монета – ключ, про которую говорил призрак деда, у меня. Не понятно только ключ к чему? Разберемся. Повернувшись к рюкзаку, я обнаружила его аккуратно собранным с приложенным перечнем входящего. Хорошо всё-таки иметь волшебный дом.

– Ну что, Бадик, сегодня план такой: сходим в магазин и будем отдыхать. А завтра в поход. Ты готов?

Глава 4. Заговор

Утро наступило мгновенно. Я даже не помню была ли ночь или сама природа специально пропустила ее. После треволнений дня спать не хотелось. Сначала я ждала появления призрака моего двоюродного деда. Придумывала кучу вопросов, которые хотелось задать всезнающему призраку, но он так и не появился, вероятно решив, что я уже взрослая девочка и сумею сама разобраться в этом сумасшедшем бреду окружающем меня.

Потом я очень злилась на всех сразу. На предков, возлагающих на меня непомерный груз ответственности. Ведь окунув меня в этот странный мир, никто не объяснил его правила, не дал мне волшебную палочку, богатырскую силу и магический шар для предсказаний. Ровным счётом ничего. А требуют не больше не меньше спасти мир. В гневе я перебила тарелки, когда вытаскивала их из посудомоечной машины и долго плакала, убирая осколки. Дом будто замер, проверяя меня на прочность, решительно отметая все мои требования о помощи. В порыве жалости к себе я даже послала Никите СМС: "Мне так плохо. Приезжай."

Но делать нечего и я стала искать плюсы моего намечающегося путешествия за сокровищами. Если думать только об этом, исключив скрытую подоплеку в виде жутких монстров окружающих меня со всех сторон, то плюсов насчитывалось бесконечное множество. Кто же не хочет быть богатым? Первый плюс – независимость. О да. Я обладатель недвижимости и чудесного сада, а возможно, несметных сокровищ. И вуаля, моя жизнь навсегда обеспечена. Я смогу, наконец, заняться тем, что люблю: путешествовать по миру, писать книги, устраивать бесконечный шоппинг. Да. Да. Да. А кто из нас об этом не мечтает. Мое воображение рисовало красивые картины безбедного будущего. Вот я на роскошной белоснежной яхте переплываю океан, сижу на удобном кресле с бокалом самого дорогого шампанского, наслаждаясь его изысканным вкусом, а за бортом, перепрыгивая друг друга, мчится стайка дельфинов, которые пускают прелестные фонтанчики и обожают играть в догонялки. Или дефилирую по подиуму. Всегда хотелось быть моделью. Иду вся такая прекрасная, недоступная, неуловимая. Высокие каблуки подчеркивают длину ног, темная шелковистая шляпа с широкими полями таинственно оттеняет цвет лица, томно закрывая глаза. Ух. Аж дух захватывает. А ещё организовываю выставку своих будущих картин. Красота. Но для этого нужно всего-то сразиться с чудовищами и найти сокровища. А вот тут, братцы, проблемка. Защитница из меня та еще. Эх.

“Все-таки почему мой предок выбрал меня?” – эта мысль как заноза крутилась в голове.

Я разложила на столе портрет своего предка Степана Тимофеевича, под рамкой которого нашла свиток с картой. С портрета на меня смотрел пожилой уверенный в себе человек в бордовом камзоле. Волосы и аккуратно подстриженная борода были седыми. На шее висел круглый медальон с вензелем нашего рода. Но меня поразили его большие и умные голубые глаза. Они строго смотрели прямо на меня, словно говорили: "Я выбрал тебя. Только ты сможешь защитить свой мир."Я даже несколько раз специально передвигалась, но с разных ракурсов это впечатление не пропадало. Нарисованный зрачок словно перемещался. Казалось, что портрет ожил и мы взаимно изучали друг друга. Я не могла пошелохнуться и отвести глаза, боялась, что это наваждение исчезнет. Мне показалось, что Степан Тимофеевич пытается мне что-то сказать, а может хочет объяснить свой выбор. Вдруг его нарисованная на холсте ладонь, собранная в кулак, разжалась и я увидела в его руке монету. От удивления я открыла рот и отпрянула от портрета. Но любопытство взяло вверх над мимолетным испугом и, согнувшись, оперевшись локтями о стол, я стала изучать подсказку моего предка. Монета на ладони Степана Тимофеевича совпадала с той, которая выпала из тетради его брата Афанасия. На небольшой нарисованной монете слабо проглядывалась надпись, нечеткая и расплывчатая. Чертыхаясь, я подскочила к комоду, схватила лупу, и споткнувшись о тяжеленный стул, вернулась к портрету. Лупа осветила и увеличила монету. На ней была гравировка: "Для Стражей". Вспотев, я отбросила волосы с лица и побежала к рюкзаку. В боковом кармане нащупала найденную монету и поднесла к глазам. Кроме витиеватых узоров, на ней ничего не было. Покрутив монету в руках, я убедилась окончательно, надписи нет ни на одной из сторон. Странно. Может это заговор такой или монета другая?

Зажав монету, выпавшую из тетради Афанасия в руке, я осторожно подошла к столу, испытывая смутную тревогу. Меня вдруг озарила мысль, а что, если соединить монеты, нарисованную и настоящую, найденную в рюкзаке, они вообще совпадут по размеру? Затаив дыхание, я положила свою монету на ту, которую держал на портрете мой предок. Монеты тотчас соединились и словно загорелись красным сиянием. Узоры нанесенные на каждую из них переплелись, вырисовывая буквы ЛК, основу нашего вензеля. Я резко отдернула руку. Эмоции переполняли меня: ничего подобного я никогда не видела и даже не представляла, что такое возможно. Я скользнула глазами по портрету и столкнулась с внимательным взглядом предка словно он пытался предупредить меня о надвигающемся кошмаре. Его глаза вытаскивали меня из реальности и бросали в бездну.

Внезапно передо мной развернулась страшная картина:

Я стою у подножия высокой горы, вершина которой окутана плотными, мрачными облаками. Вокруг горы величавой стеной расположился лес, не пропускающий свет сквозь огромные сомкнувшиеся ветки вечнозеленых елей. Он словно стражник охранял доверенную ему территорию, изредка стряхивая иголки, которые впивались в землю, не давая шанса пройти незамеченным.

Вдруг яркий столп света, неестественно ослепительный, пронзил небо снизу вверх, разрывая его на куски, как ветхую ткань, создавая зияющую дыру, через которую на Землю начинают заползать безобразные, искривленные твари. Их тела, покрыты чешуей и иссечены большими чёрными бородавками. Они лезут, словно черви из могилы. В их злобных глазах сверкает безумие. Чудовища тянутся ко всему живому, стремясь поглотить всё вокруг. Их истошные завывания сливаются в единый хор хаоса, который проникает в мои уши, вызывая панику и оцепенение. Я вижу, как привычный мир рушится: земля дрожит, и всё вокруг начинает разлетаться вдребезги – деревья ломаются, воздух наполняется криками ужаса. Ветер завывает и, пробираясь в дыру на небе, со свистом выталкивает последний воздух с Земли. Я почувствовала, как мое сердце колотится в груди, видя, как мир, который я знаю, наш мир, исчезает, а всё живое погибает в муках.

Ужас охватил меня, будто темные щупальца этого кошмара обвились вокруг моего разума, заставляя меня буквально замереть от страха, не в силах оторвать взгляд от этих тварей, выползающих из тьмы. Я хотела бы сбежать, но ноги словно приросли к месту, пригвождённые безумием, что раскручивался передо мной. Из груди вырвался крик отчаяния и бесконечной боли. Ещё мгновение и мой мозг не выдержал бы этой страшной картины, но он защитил себя, отправив мое тело в обморок.

Очнувшись, я почувствовала на себе тяжесть, словно меня придавило чем-то необъятным. Первое что я увидела, открыв глаза – это испуганный взгляд Бадика, который навалился на меня, пытаясь привести меня в чувство. Теплым шершавым языком он слизывал слезы, стекающие по моему лицу. Искренняя забота собаки казалась единственным светлым пятном в этом кошмаре. Меня трясло от ужаса, и картина возможного будущего не отпускала меня. Как можно такое забыть? Мысли метались в моей голове, создавая вихрь паники и безысходности.

На выручку пришел дом, как старый мудрый друг, понимающий мои мучения. Стулья, словно ожившие существа, с тихим шорохом заскользили по полу, цыкая на Бадика, заставляя его отойти. Дом бережно своими невидимыми руками поднял меня с пола и перенес на кресло-качалку. Теплый плед, перелетев с дивана, укрыл меня, словно тёплые объятия Никиты, заставляя почувствовать себя в безопасности. Дом отгонял все страхи, перекрывая их мягкостью и надежностью своего прикосновения. Тихий свист закипевшего чайника навеял приятные воспоминания о долгих вечерах с близкими, полные уюта и тепла. На столе появилась кружка с горячим чаем, источая нежный аромат. Каждый мой вдох был наполнен заботой дома. Я прижимала кружку к губам, ощущая, как горячий напиток постепенно согревает меня изнутри, возвращая в реальность. Вокруг меня всё менялось: стены словно танцевали в свете нежных огоньков, а пол, слегка покачиваясь, делал всё, чтобы я почувствовала себя в безопасности. Дом знал, как помочь мне прийти в себя, восстанавливая внутренний мир и наполняя душу спокойствием.

Верный пес сидел рядом. Его пушистая голова уютно покоилась у меня на коленях. Я крепко обняла его шею, вдыхая ставший родным успокаивающий запах, и молча думала о том, как предотвратить наступление хаоса, который уже стучался в двери нашего мира. За эту ночь, я прожила, кажется, тысячу жизней. Я изменилась, наверное, повзрослела и стала готова к долгому путешествию.

***

Наступившее утро обрадовало меня. Усталости от бессонной ночи не чувствовалось. Нервы, натянутые в тонкую струну, заставляли двигаться и действовать. Одевшись по-походному, взяв рюкзак и надев ошейник на Бадика, мы отправились в путь.

Мы быстро дошли до одиночных хвойных деревьев, позади деревни, по утоптанной извилистой тропинке, подгоняемые разгоряченным летним солнцем, слепящим глаза. Последние сто метров, отделяющие нас от самого настоящего леса, мы бежали. Сил терпеть это невыносимое солнце не осталось. Пот лил рекой, пропитывая всю одежду. Хотелось скинуть ее и тщательно выжать, а самой остаться в купальнике. Но жужжание комаров, преследующее нас всю дорогу, останавливало меня. Приходилось брать пример с Бадика, который бодро бежал во всю прыть и первым скрылся между плотно стоящими деревьями.

Солнце исчезло за макушками вечнозеленых елей, и лесная прохлада приятно остудила разгоряченные тела. Мне начинало нравится наше путешествие. То там, то здесь попадались грибы. Их яркие разноцветные шляпки выглядывали из-под травы и пней, напрашиваясь в корзину. "Ничего. Потом вернусь и соберу вас. Эх и вкусная будет жареха,"– изумляясь думала я, следуя за собакой. Мне, как городскому человеку, было невдомек, что половина грибов несъедобна и ядовита, но до чего ж радостно ощущать себя просто отдыхающим грибником, а не защитницей мира.

Первую остановку на ночлег я наметила в пещере, но старинная карта, совершенно не объясняла, как туда добраться. Компаса у предков в древности явно не было. Может зарубки на деревьях делали? Но за столько лет как их найти? Мы вышли на поляну. Аромат полевых цветов вызвал мимолетное головокружение, пришлось сделать небольшой привал. Я не удержалась и сплела себе венок из ромашек, а Бадику – из васильков. Чудесно вышло. Наше путешествие было похоже на лёгкую прогулку в лесу. Захотелось поспать здесь пару часиков. Я даже прилегла на мягкую, словно воздушная перина траву, но услышала грозный лай. Вскочив, я схватила толстую ветку, отломившуюся и отброшенную ветром от сосны и лежащую неподалеку от меня, и побежала к Бадику. Он просто так не лает. Умная собака, вероятно, почувствовала что-то опасное, вот и предупреждает меня.

Добежав, до конца поляны, я замерла. В нескольких метрах от меня стоял самый настоящий большой волк. Его серая шерсть переливалась на солнце серебром, а красные глаза следили за мной, словно оценивали, выискивали слабое место, за которое можно схватить. Я в нерешительности замерла. Что делать? Отступить назад или попытаться обойти его? Волк не двигался, но оскалился, обнажая огромные клыки, с которых капала слюна. Я крутила головой и лихорадочно искала глазами Бадика. Тот подступал сзади, готовясь к бою. Грозное рычание собаки отвлекло внимание волка от меня. Я выставила палку перед собой и закричала. Волк ощетинился, но отступил, уходя в лес, под грозный лай собаки.

– Бадик, ты у меня молодец. Я так испугалась. Но думаю, что волк так просто не уступит нам свою территорию. Поэтому нужно торопиться. Ты согласен? – обняла я собаку.

Лесная прогулка закончилась. Встреча с волком показала, что опасность рядом, она идёт за нами по пятам. Путь был временно свободен, но как найти пещеру? Недолго думая, я сбросила рюкзак и полезла на дерево. Пещера должна быть в горах. Нужно было только понять, где эти горы. Да, Степан Тимофеевич, плохо вы карту нарисовали, многое упустили. Я залезла на середину ели и осмотрелась. В другое время я восхитилась бы открывшейся картине: лес был великолепен. высокие деревья с могучими стволами, покрытые мхом, словно охраняли свои тайны. Ветки сосен и елей переливались различными оттенками зелёного, преломляясь на солнце, и создавалась удивительная игра света и тени. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, разбрасывая золотистые блики на землю.

Взгляд зацепил возвышенность, совершенно не похожую на высокую гору. Возможно в древности, это и была гора, но сейчас она выглядела скорее как большой холм. Его склоны плавно переходили в лес, и за ним, словно зеркало, блестела река. Вода отражала ясное голубое небо и ряды облаков. С каждым вздохом я ощущала свежий, легкий аромат леса.

Пейзаж завораживал, но в тот момент я почувствовала, что вместо спокойствия и красоты природы, меня охватила тревога. Далеко идти, сумеем ли мы добраться до темноты? Вздохнув, я попыталась осторожно спуститься с дерева. Ветки, словно почувствовав мою неуверенность: царапали мне руки и лицо. Под конец, совсем обессилев, я сорвалась со ствола и полетела вниз. Удар смягчила земля, усыпанная слоем высохших иголок, но все равно я больно ушиблась.

Обработав царапины йодом и убедившись, что ничего не сломано, я попробовала встать и, опираясь на палку, с тяжеленным рюкзаком за спиной, прихрамывая, поковыляла дальше. Такими темпами к ночи бы добраться.

Бадик шел впереди, принюхиваясь и прислушиваясь ко всему необычному. Вдруг он остановился, посмотрел вверх и предупреждающе подал голос. Прямо перед нами упало два огромных дерева. Просто так упали. Сами по себе. С криком и лаем, мы вовремя отпрыгнули в сторону, спрятавшись под вырванный корень старой сосны. Звук ещё одного падающего дерева, вызвал панику. Так не бывает. Похоже, кто-то специально валил деревья, пытаясь если не убить нас, то сильно напугать. Позабыв про боль в ноге, я, закусив губу от отчаяния, бросилась бежать. Поднявшийся сильный ветер ломал молодые поросли. Обвисшие ветви деревьев хлестали по лицу, затрудняли движение, цепляясь за мою одежду и шерсть собаки. Мы прорывались сквозь колючие кусты. Обрушившейся ливень вмиг промочил всю мою одежду. Замёрзнув так, что зубы стали стучать друг от друга, я схватилась за ошейник Бадика, надеясь, что собака сможет вывести нас из этого безумия.

Стемнело быстро. Достав фонарик, я попыталась рассмотреть дорогу, но его слабый свет поглотил туман. Споткнувшись о корягу, я упала в мокрые хвойные иголки и заплакала от усталости и беспомощности: это путь в один конец, мне никогда его не преодолеть. Бадик подошёл и облизал мое лицо. Я прижалась к моему верному другу, согреваясь душой и телом. Хорошо, что пёс со мной. Всхлипывая и шмыгая носом, я достала из рюкзака бутерброды и поделилась с моим верным другом, а воду из бутылки налила ему в миску. Мой умный дом все предусмотрел. Вой волка вдалеке напомнил, что мы не одни в лесу. Дождь закончился также внезапно, как и начался. Встал выбор: нам нужно было или разводить костер и делать привал, или двигаться дальше к холму. Я встала, потрогала ветки, валяющиеся на земле. Мокрые. Значит идея с костром отпала сама по себе. Как ни хотелось остаться, но нужно было двигаться дальше в темноте, преследуемыми волком, а может и другими опасными животными. В отчаянии я достала старинную монету. Мне нужны были силы и вера. Может поможет.