Любовь не виновата

– Работала… – поправилась Карина, сделав акцент на том, что так было при Тимуре. – Теперь не знаю, что будет…

В ее голосе слышалась тревога.

– Не волнуйся, Карина, – успокоила девушку Люба. – Всё будет хорошо.

Карина улыбнулась. После этих слов она немного расслабилась и повела новую хозяйку знакомиться с ателье.

Если честно, Любовь ожидала, что будет хуже. Помещение, конечно, требовало ремонта: в некоторых местах осыпалась штукатурка, краска на стенах выцвела, а линолеум был местами протерт до дыр. Но в целом, работать можно.

Самое главное, было с чем работать: электрическая швейная машина, большой стол для раскроя, пара стеллажей, один из которых был заставлен какими-то коробками с тканями и фурнитурой, – все было в наличии.

Любовь осмотрелась по сторонам и обратилась к Карине:

– Я правильно понимаю, заказов пока нет, поэтому ты одна на рабочем месте?

– Заказы есть, – смущенно ответила Карина, теребя край блузки. – Просто Антонина… ну, швея наша… Она опаздывает…

Люба посмотрела на часы. Было почти одиннадцать.

– Со скольки вы работаете? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.

– С девяти, – тихо ответила Карина, потупив взгляд.

– И давно это продолжается?

– Что продолжается?

– Ну, такое отношение к работе? – Люба старалась говорить ровно, но внутри все кипело от возмущения.

– Понимаете… – Карина запнулась.

– …Любовь Алексеевна, – подсказала Люба.

– Понимаете, Любовь Алексеевна, – Карина вздохнула. – У нас тут с кадрами беда. Тимур Русланович всегда грозился уволить Антонину, но всегда потом звонил, извинялся и просил её снова выходить на работу. Дело в том, что как он ни пытался найти ей замену – ничего! Хорошие швеи – на вес золота. Теперь она знает, что никто ее не уволит, поэтому ведет себя так… самоуверенно. Но, если что, я вам этого не говорила.

– А как же клиенты? – Люба уже догадывалась, каким будет ответ.

– Ждут свои заказы… иногда неделями… Я там договариваюсь, как могу, – Карина развела руками. – Уговариваю, извиняюсь…

– Теперь понятно, почему ателье убыточное, – Люба вздохнула.

Карина только пожала плечами.

– Ладно, все ясно с вашей Антониной. Есть ее номер? Набирай. Поговорим. Пора навести здесь порядок!

Карина нашла в телефонной книге номер Антонины, нажала вызов и передала трубку Любе. После череды гудков в трубке послышался какой-то шум, отдаленно напоминающий музыку, а после – недовольный женский голос:

– Чего тебе, Карина?

– Здравствуйте, Антонина, – сказала Люба строгим, официальным тоном, от которого у самой мурашки по коже побежали. – Это не Карина. Меня зовут Любовь Алексеевна. Я – ваша новая начальница. А вы, простите, где?

В трубке на несколько секунд повисла тишина. Было слышно, как Антонина выругалась, убрав на время трубку от лица. Затем уже более внятно, но все еще с раздражением в голосе, сказала:

– Я уже собираюсь. Буду через минут тридцать… сорок…

– Прекрасно! – ответила Люба, стараясь сохранить спокойствие. – Мы вас очень ждем.

Люба вернула трубку Карине, сама же продолжила осматривать ателье. Она открывала шкафы, перебирала рулоны тканей, рассматривала швейную машинку. Хотелось поскорее начать работать, вдохнуть жизнь в это заброшенное место.

За разговором с Кариной прошел час. Девушка оказалась не местной, приехала к тете на лето после окончания школы, да так и осталась здесь жить. Поступила в университет на «заочку», устроилась на работу к Тимуру Руслановичу – так и живет. Карина рассказала Любе о клиентах ателье, о том, какие заказы чаще всего поступают, о поставщиках тканей и фурнитуры. Люба слушала внимательно, задавала вопросы, стараясь запомнить как можно больше информации.

Непокорная швея по-прежнему не объявилась. Время тянулось медленно, как патока. Люба начала нервничать.

«Неужели вообще не придет?» – мелькнула у нее мысль. И только спустя еще двадцать минут входная дверь, наконец, открылась, и на пороге появилась грузная женщина лет пятидесяти с крайне недовольным выражением лица. На ней было бесформенное платье с накинутой поверх растянутой кофточкой, волосы были собраны в небрежный пучок, а из-под толстого слоя пудры проглядывали следы вчерашнего макияжа. От нее пахло дешевыми сигаретами и каким-то сладким парфюмом.

– А вы, я так понимаю, Антонина, – сказала Люба, глядя на опоздавшую швею строгим взглядом.

– Она самая, – ответила швея, снимая кофту и вешая ее на вешалку в виде забитого в стену гвоздя. – А что, Тимурчик уже слинял? И даже не попрощался…

– Нет-нет, можете не раздеваться, – поспешила предупредить швею Люба, ее голос был твердым и решительным. – Вы уволены.

Глава 11

Конфликт с соседкой

Антонина застыла на месте, словно громом пораженная. Ее глаза, маленькие и близко посаженные, удивленно расширились, а рот приоткрылся, как будто она хотела что-то сказать, но не могла подобрать слов.

– Что?! – наконец выдохнула она, ее голос был хриплым и дрожащим. – Уволена?! За что?!

– За систематические опоздания, – спокойно ответила Люба, глядя прямо в глаза Антонине. – За халатное отношение к работе. За неуважение к клиентам. Этих причин достаточно?

– Да ты… да ты… – Антонина задохнулась от возмущения, ее лицо покраснело, а шея покрылась бардовыми пятнами. – Да я… да я… лучшая швея в городе! Тимурчик… он… он без меня пропадет!

– Тимур Русланович без вас не пропадет, – сказала Люба, делая акцент на имени-отчестве, – потому что это ателье он продал мне. А я, к вашему сожалению, в ваших услугах больше не нуждаюсь.

– Да ты… да вы… – запиналась Антонина, подбирая слова. – Звонить мне еще будете, умолять, чтобы я вернулась! Вы еще пожалеете! Никто не сможет шить так, как я!

И она развернулась, громко хлопнув дверью. Так сильно, что на стене образовался еще один фрагмент с осыпавшейся штукатуркой, а с потолка посыпалась тонкая белая пыль.

Карина втянула голову в плечи и испуганно посмотрела на Любу.

– Остынет, придет. Приму обратно, – как ни в чем не бывало, успокоила ее Любовь, отряхивая с себя пыль.

– Эта, что ли? – ухмыльнулась девушка. – Не дождетесь. Тимур Русланович ее настолько разбаловал, что она возомнила себя здесь единственной и неповторимой швеей… Хотя… Если честно, так оно и есть. Никто не придет сюда работать за такие деньги.

Люба задумалась на мгновение.

– Ну, одна швея у нас уже есть, – с улыбкой произнесла она.

– Да?! И кто же это? – Карина удивленно посмотрела на новую хозяйку.

Люба указала пальцами на себя.

– Вы? – Карина еще больше удивилась. – Но вы же…

– Умею шить, – перебила ее Люба. – И неплохо, поверь мне. А вторую швею мы с тобой оперативно подготовим. За месяц-другой. Ты как? Нитку в иголку вдевать умеешь?

– Умею! – рассмеялась Карина. Девушка была совсем не против освоить дополнительную профессию. Антонина никогда не делилась с ней секретами своего мастерства, ревностно охраняя свою позицию. А тут новая хозяйка сама все предложила!

– Ну вот и ладненько! – Люба хлопнула в ладоши, ее глаза светились энтузиазмом. – А теперь давай разгребать наши заказы. Показывай, что здесь дольше всех пылится на полке. И заодно расскажешь мне про особенности работы с клиентами.

Карина с радостью пошла к стеллажу, чтобы показать Любе объем работы. Она и сама устала от постоянных отсрочек, оправданий и недовольных клиентов. Да и перспектива научиться шить и стать настоящим профессионалом ее тоже воодушевляла.

За этот день, по словам Карины, Любовь сделала больше, чем Антонина обычно за целую неделю. Разобрала несколько самых старых заказов, сама села за швейную машинку, с головой погрузилась в работу. В ней Люба почувствовала настоящее спасение. Впервые за долгое время она смогла отвлечься от всех нехороших событий, которые случились с ней в последнее время. В делах Люба не заметила, как пролетел день.

Возвращаясь домой, Люба шла неспеша, наслаждаясь теплым летним вечером. Усталость, накопившаяся за день, приятно разлилась по телу. Это была не та изматывающая усталость, к которой она привыкла за годы работы на ферме, а приятная, здоровая усталость от физического труда. Люба чувствовала удовлетворение от проделанной работы.

«Я справлюсь!» – думала она. – «Я смогу поднять это ателье на ноги!».

Однако при возвращении домой ее ждал неприятный сюрприз. У входа в подъезд, прислонившись к стене, стояла жена Матвея. Та самая Пургалова, от которой Марго советовала Любе держаться подальше.

– Посмотрите, кто это у нас идет домой так поздно! – язвительно запела Пургалова, затягиваясь дымом сигареты и выпуская его в воздух густым белым облаком. – Устала, наверное?

Любовь хотела просто пройти мимо, сделав вид, что не замечает соседку, но Пургалова преградила ей дорогу в подъезд.

– Конечно, устала, – продолжала она, ехидно улыбаясь. – Ублажать чужих мужиков – та еще работенка!

«Буду молчать!» – думала Люба, помня заветы Ритки о том, что с Пургаловой лучше не связываться.

– Каково это вообще, спать с чужими мужиками? – не унималась соседка, ее глаза блестели злорадством. – Затягивает, наверное?

– Не знаю! – не выдержала Люба, останавливаясь перед Пургаловой. – Не пробовала. Тебе лучше знать, наверное.

Лицо Пургаловой резко изменилось. На смену усмешке пришла гневная гримаса. Ее губы сжались в тонкую линию, а глаза сузились.

Она набрала полные легкие дыма и презрительно выпустила его прямо в лицо Любе.

– Ты бы поаккуратнее с этими штуками, – проговорила Люба, разгоняя дым рукой. – Говорят, плохо на мозги влияет. Хотя… Тебе-то чего бояться?

– Ах ты, дрянь! – прошипела Пургалова, и Любовь заметила, как левой рукой она достала из сумочки какой-то маленький блестящий предмет.

В следующий момент – как будто вспышка. Резкая, жгучая боль пронзила глаза. Люба инстинктивно зажмурилась, пытаясь защититься от… от чего? Она не понимала, что происходит. Мир вокруг погрузился в туман, а глаза словно горели огнем. Дышать стало трудно, горло схватило спазмом. Люба закашлялась, слезы ручьем текли по ее лицу, смешиваясь с чем-то жгучим, едким. Она не могла понять, что с ней происходит. Люба попыталась открыть глаза, но боль стала еще сильнее. Она застонала, схватившись руками за лицо…

И только в ушах противный голос Пургаловой:

– А вот теперь поговорим, шаболда!

Глава 12

Нет худа без добра

– Мама, что с тобой случилось?!

Аленка встретила мать у порога с удивленным и испуганным лицом. Люба стояла, прислонившись к дверному косяку, ее глаза были красные и опухшие, лицо – бледное, а по щекам текли слезы. Она тяжело дышала, словно пробежала марафон, и судорожно терла глаза.

Любовь ничего не отвечала – она сама еще не пришла в себя после встречи с чокнутой соседкой. Она с трудом вспоминала все, что случилось после того, как в глаза ей попала эта гадость. В голове стоял туман, мысли путались. Она смутно помнила, как добралась до квартиры, как нащупала ключ в сумке, как открыла дверь…

Аленка, не дожидаясь ответа, взяла мать под руку и проводила ее в ванную. Включила теплую воду, намочила полотенце и аккуратно протерла Любе лицо. Потом помогла ей промыть глаза. Теплая вода немного облегчила жжение, но глаза все еще слезились, а в горле першило.

Аленка дождалась, когда мать немного придет в себя, после чего, глядя на нее с сочувствием, сказала:

– Мам, ты прости, пожалуйста, но у меня для тебя… новость.

– Хорошая, надеюсь? – попыталась ухмыльнуться Люба, сама не веря в то, что сейчас говорила. Хорошая новость? Откуда ей сейчас взяться? Мир, казалось, рушился на глазах.

– В общем, приходила хозяйка, – сказала Аленка, глядя на мать грустным взором. – Сказала, чтобы до конца завтрашнего дня освобождали квартиру.

– Но почему? – не поняла Люба. Мир и правда рушился. – Что не так? Ей что-то не понравилось? Мы же заплатили вперед…

– Ей-то все понравилось, а вот «соседи наши очень недовольны нашим здесь проживанием», – передразнила Аленка хозяйку. – Так и сказала.

– Соседи, или соседка? – уточнила Люба, уже догадываясь, в чем дело.

Аленка только пожала плечами, подтверждая ее догадку.

Любовь все поняла. Откуда дует ветер, и кто этот ветер нагнал. Пургалова. Эта женщина так или иначе ее достанет. Может, это судьба? Может, этот переезд действительно нужен ей самой? Новый старт, новая жизнь… Но как найти новую квартиру на съем за полдня? Где?