Альтушка для гендира

– А вы красивая девушка, Анжела! – душнила так и сверлил её взглядом, и Анжела немного смутилась, ощутив прилив крови к щекам.

– Спасибо на добром слове, – ответила она немного удивленно.

– О, я могу сказать много добрых слов, но куда больше добрых слов я люблю правду! Вы действительно красивая девушка, Анжела, но если снимете свой пирсинг и как-то уберете эти лилии на руках – будете еще лучше. Я, кстати, даже знаю хорошую клинику.

Вот, приехали. А ведь ей на секунду показалось, что душнила не такой уж душнила.

Она поставила перед мужчиной чашку с кофе, поймала взгляд нахальных карих глаз и отрезала:

– Вы мне не муж и даже не бойфренд. Мой внешний вид вас не касается. Я же не говорю, что в этом вашем костюме вы выглядите, как мелкий офисный клерк.

– Эй, это дорогой костюм, и я крупный офисный клерк, – улыбнулся душнила, – однако вы не слишком любезны. С таким подходом к клиентам вам будет тяжело добиться успеха в сфере обслуживания. Неудивительно, что в таком возрасте приходится варить кофе.

– В каком возрасте? Мне вообще-то всего двадцать три года. Я в прошлый раз вам говорила. Впрочем, говорят, проблемы с памятью характерны для людей в возрасте…

– Да, старикам слегка за тридцать уже пора готовиться к деменции и подыскивать пансионат. Лично я уже активно коплю средства. Однако и вам уже не восемнадцать, – парировал он, – в двадцать три некоторые уже людьми руководят.

– Я не собираюсь делать карьеру в общепите. Вообще-то я дизайнер.

– Забавно. А кофе варите для души? Покажете ваши проекты? Пока никого нет. Наверное, всех посетителей кто-то из персонала распугал.

– Не вижу смысла вам что-то показывать.

– Но почему? Надо использовать все шансы на продвижение. Может, я потенциальный клиент. И поверьте, имею возможности. Покажете, Анжела? Кстати, я знаю ваше имя, а вы мое нет. Это нечестно. Позвольте представиться, Артём Борисович Волков, тридцать два года. Покажите ваши эскизы, уважаемая Анжела, как вас по батюшке? – мужчина скорчил уморительную рожицу.

Анжела хмыкнула: «Шут гороховый!» Но хотелось узнать его мнение.

– Просто Анжела. Ладно, покажу, пока никого нет.

Она принесла из подсобки планшет и дала Артему. Мужчина с интересом стал смотреть эскизы. Анжела, судя по всему, училась на дизайнера интерьеров. Один из проектов был весьма любопытным.

– Я бы еще здесь розетку сделал, – указал он. – И точек света мало. А вот здесь угол торчит, семье с детьми не подойдет. В целом на бар похоже.

– Это для молодой пары без детей. Ближайшие 5 лет они детей не планируют, а потом переделают. А может, у них вообще детей не будет.

– Не понимаю, зачем жить вместе сейчас, если детей не будет пять лет? А уж тем более если никогда. Я бы стал жить с женщиной, только если бы хотел видеть ее матерью своих детей. Жить просто так – это бессмысленная трата ресурсов и времени. Особенно времени. Время – бесценно.

– Что, у вас часики тикают? – Анжела фыркнула. – И это очень токсичный разговор. Иметь детей или нет – это личное дело каждого. А вы – довольно токсичный тип.

– А вы – воплощение толерантности, понимания и снисходительности к чужим слабостям! Не то что я! Я еще и абьюзер. Но вообще современное поколение – очень нежное, совсем к жизни не приспособлены. Даже детей боятся.

– Просто мы ответственные, – парировала Анжела. – А зачем вы ходите в аниме- кафе, если не любите и презираете молодежь?

– Кофе хороший, – бросил в ответ Артем, поднимаясь с места, – к тому же у вас тут написано, что клиентов любят. Ответственные, а вовремя воду заказать не можете. Ладно, мне пора. До встречи, всего хорошего.

Он направился к двери, не забыв оставить щедрые чаевые. Отчаянно хотелось спать. Он заходил в «Кицуне» вчера вечером, но Анжелы не было. Была толпа малолеток и тощая девица-бариста с накачанными губами. Волков решил попытать удачу утром, и ему повезло. Хотя почему ему вдруг так захотелось увидеть Анжелу, Артём толком так и не понял. Хотя… лицо у нее приятное. Если не считать пирсинга. И фигурка ничего. И говорит складно.

Но все это очень странно и не поддается анализу. По всем объективным факторам ему совершенно нечего делать в этом «Кицуне» и нет никакого смысла крутиться вокруг розововолосой злюки-баристы. Вокруг полно симпатичных девчонок, которые с радостью и удовольствием примут любые знаки внимания от такого мужчины, как Артём. Но тем не менее желание иногда заглядывать в "Кицуне" никуда не делось, а, наоборот, крепло с каждым днем.

Глава 5

На следующее утро Артём решил посетить «Кицуне» ровно в 12.30. Чутье подсказывало ему, что Анжела предпочитает утренние и дневные смены. И он не ошибся.

Знакомая дверь, знакомый звук колокольчика и знакомая бариста с розовыми волосами.

Оказалось, что днем «Кицуне» вполне оживленное местечко. Все столики были заняты молодыми людьми, одетыми в мешковатые темные одежды с редкими вкраплениями ярких деталей. Из обрывков из разговоров Артём понял, что это студенты соседнего строительного колледжа. Обнаружилась в кафе и официантка, которая ловко разносила нехитрую снедь, предлагаемую клиентам на бизнес-ланч.

На фоне свежих юных лиц Артём почувствовал себя старым динозавром среди выводка мелких, борзых и шустрых млекопитающих. Но у него было огромное преимущество перед малолетками: он был еще совсем не старик и у него были деньги.

Волков решительно подошел к барной стойке и уселся на свободное место.

– О, здравствуйте, Артём Борисович! Решили попробовать наш бизнес-ланч? Рекомендую вариант № 1: мисо-суп и соба с курицей. Кимчу не советую, через пять часов списание, – Анжела мило оскалилась, демонстрируя ровные белые зубки.

– Воздержусь, я на диете. Эспрессо. Хорошая погода сегодня, – он попытался завязать «непринужденный» разговор.

– Ага.

– Я смотрю, у вас сегодня много народу.

– У нас всегда много народу. Просто вы не в то время приходите.

– Тогда буду приходить в то, – он улыбнулся, – вы, наверное, устаете так много работать, Анжела?

– Бывает. Но на меня с неба ничего не падает.

– Ни на кого не падает. Даже на меня. А хотелось бы… Но это тяжелая работа. Весь день на ногах и приходится общаться со всякими противными типами вроде меня.

– Меня вполне устраивают условия. Я привыкла. Эта работа не мешает моей учебе и личной жизни. А противные типы вроде вас есть везде.

Артёма неприятно задели слова Анжелы о наличии у нее какой-то там «личной жизни». Шпильку насчет «противного типа» он решил пропустить. Сам же начал. И пошел в атаку:

– Это понятно! Но вы умная и красивая девушка. Даже талантливая, я же видел ваши эскизы. – Волков даже особо не льстил, слова очень легко слетали с губ. – Вот сколько вам здесь платят?

– Достаточно, – односложно ответила Анжела.

– Меньше ста тысяч? – спросил Артём.

– Меньше, – согласилась она.

– И не надоело здесь торчать за такие гроши?

– О, вы мне хотите предложить альтернативу? Пригласить на собеседование? Я заслужила право его пройти? – девушка заинтересованно склонила голову вправо.

«Попалась, пора подсекать!» – в азарте подумал Артём.

– Не совсем. Вакансии баристы у меня, к сожалению, нет. А давайте сходим на свидание. В какое-то приличное место, – он сделал акцент на слове «приличное», – а потом я вас приглашаю в гости, пить чай. У меня есть очень редкие сорта. И как вознаграждение за уделенное мне время, я готов вам подарить сто тысяч.

Глаза Анжелы расширились от удивления и потемнели от гнева.

– Вы мне деньги за секс предлагаете?

– За общение, – попытался вильнуть Артём.

– За общение с сексом?

– На постоянной основе раз в месяц. А ещё мы сможем вместе путешествовать и ходить в достойные места для отдыха! – по мнению Артёма, это был логичный весомый аргумент.

– Нет, спасибо. Меня такие предложения не интересуют. И наш small talk слишком затянулся. Удачного дня!

Анжела отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Артём взял недопитый кофе и переместился за освободившийся столик. Отказ задел его. А главное, Волков совершенно не понимал причины.

Да, Анжела в принципе симпатичная, потому что молода, но в целом середнячок. Да еще с пирсингом и наколками. Никакого сравнения с Николь. Ей предлагают «дружбу» с привлекательным молодым мужчиной за весьма-весьма приличное вознаграждение. Да десятки девиц бы от радости прыгали!

Мрачный Артём из укрытия своего углового столика с неудовольствием наблюдал, как Анжела воркует с постоянным клиентом, помогая выбрать новый вкус рафа и добавки в виде стевии и кокосового молока. Он уже ненавидел этого крашенного тощего пидара и эту разрисованную девку, которая много о себе мнит. Допил кофе и раздраженный ушел из кафе. Но чаевые оставил.

В машине Артём успокоился и решил, что тактика жестких переговоров зашла в тупик. Надо попробовать что-то другое. Или не маяться дурью и найти новую Николь.

Анжела продолжала работать. Вот ушел со своим рафом Славик, ее одногруппник. У него была фишка – каждый день он пытался найти кофе с новым вкусом. Все варианты из меню он уже перепробовал, и ежедневно они с Анжелой решали, чего бы еще плеснуть в чашку из сиропов, вариантов молока или других добавок, чтобы получить что-то новенькое. После употребления напитка Слава всегда сообщал, соответствовал ли полученный результат их совместным усилиям. Обычно оценок было всего две: норм и говно.

И вот счастливый Славик ушел на дегустацию нового вкуса, а Анжела вернулась к рутине. И тут же полезли мысли о предложении Душнилы. У нее даже руки задрожали от обиды и возмущения: «Да как он мог такое о ней подумать! Или мог? Неужели он ее видел? И узнал?..» И тут сердце Анжелы забилось с особой тревогой, а в животе образовался мерзкий холодный комок…

Имелся у неё один маленький грязный секретик. Пять лет назад, сразу после школы, она покинула родной Зареченск и приехала в Москву. Москва манила ее, как огонек бабочку. Родители были против. Они не видели никаких перспектив в большом городе для их скромной, ничем не выдающейся дочки-троечницы. ПТУ в ближайшем областном центре был пиком ее возможностей, по их мнению.

Однако Анжела проявила несвойственное ранее упрямство и уговорила дать ей шанс. Шанс заключался в небольшой сумме денег и снятой на три месяца квартире. Предполагалось, что Анжела поступит в какое-нибудь учебное заведение. Любое. Но с общагой. А уж картошкой и капустой или их денежным эквивалентом родственники потом обеспечат.

Надо ли говорить, что никуда в тот год Анжела не поступила? Но и домой не вернулась. Мало того, она умолчала о своем провале, оставив родителей в блаженном неведении.

Но не подумайте дурного, Анжела устроилась на работу в своей первый ресторан общественного питания и сняла комнату в двухкомнатной квартире. Во второй комнате жила ее соседка Светка, девица лет двадцати, с наглыми глазами на потасканном лице.

Однако до поры до времени они особо не пересекались.

Анжела стоически тянула смены в своем общепите, вовремя платила за комнату и много рисовала: готовилась все-таки поступить куда-то на следующий год. Однако денег катастрофический не хватало. Сначала по тысячи, потом по две перехватывала она у Светы и обычно возвращала. У соседки почему-то всегда водились деньги, хотя, казалось, она в принципе не выходит их дома и почти круглосуточно сидит в своей комнате. Лишь иногда Светка плавно выплывала на кухню, закутавшись в безразмерный халат, и торопливо пила чай. Еще она всегда была ярко накрашена. Анжеле это казалось странным. Она и на выход-то не всегда красилась, а уж дома и подавно. Но вопросов лишних не задавала и особо не стремилась как-то сблизиться с соседкой. При этом между ними сохранялся вполне стойкий нейтралитет, пока Анжела не решила набить себе лилии на руке. Ее уволили. Деньги заканчивались, а работа почему-то не находилась.

– Свет, одолжишь мне десятку? Я тебе верну после пятого числа, – Анжела тщетно пыталась убрать жалобные нотки из голоса и добавить уверенных.

– Работу нашла? – лениво отозвалась соседка, отхлебывая глоток чая из кружки.

– У меня собеседование было, сто процентов пригласят.

– Новая рыгаловка?

– Нормальный ресторан. Грузинской кухни.

– Вау, растешь! – усмехнулась соседка. – Вот не тем ты занимаешься, Анжела. Такая красивая девка, а фигней страдаешь в своих столовках. И объедки ешь.

– Не объедки, а на списание. И там нормальная еда, – обиделась Анжела.

– Ага, нормальные объедки. Не кусанные, а чуток протухшие. Если сильно не нюхать – very good! Ничего хорошего в твоих заведениях нет. Только луком провоняешь за три копейки.

– А где мне работать? Я так-то ничего особо не умею. И образования нет. На завод идти?

– Ага, на завод. Детали точить, – хохотнула Светка, – есть и поинтересней способы баблишко поднять.

И рассказала Анжеле про загадочный мир вебкам. Мир, по ее словам, был сказочный: безопасный, денежный и особо ничего делать не надо. Сидеть перед камерой красивой женщиной, общаться с разными дядьками и делать, что они говорят. За деньги.

Конечно, большую часть заработка забирает платформа, но и остатка хватает, чтобы ни в чем себе не отказывать и даже иметь возможность давать в долг разным неудачницам.

– Ты проститутка? – спросила Анжела с округлившимися глазами.

– Сама ты проститутка, дура! – обиделась Светка. – Я – модель и актриса! Пошли, покажу.

Анжела переступила порог самого загадочного помещения в квартире: комнаты Светы.

Там было очень интересно. Большую часть комнаты занимала большая двуспальная кровать, накрытая черным атласным покрывалом. Спинка кровати тоже была задрапирована черным атласом. Обои на стенах – выкрашены темно-серой краской. У кровати стояло два софита, перед ней расположился столик с компьютером и большим микрофоном. На мониторе была прикреплена камера. Анжела заметила еще две камеры по бокам кровати.

– Это мне знакомый товарищ все установил. Бесплатно, – похвасталась Светка. – Так-то все оборудование тыщ двести стоит.

– Прямо бесплатно? – усомнилась Анжела.

– По любви, – усмехнулась соседка и похабно провела кончиками пальцев от ярко накрашенных губ до пышной груди.

– Вот смотри. Тут чат, я захожу, пишу «Hi», ты как с английским, кстати?

– Не очень, – призналась Анжела.

– А пофиг, разберешься. В общем, пишешь привет и начинаешь что-нибудь делать.

– Что?

– Да что хочешь. Хоть книжку читай. Только пока читаешь, так юбочку выше, выше подними. И опять читай.

– А смысл?

– А смысл, что дядьки начнут писать: «юбку выше – два бакса» или там «встань на четвереньки и погавкай – двадцать баксов».

– Чего-о-о? – протянула пунцовая от стыда Анжела.

– Того-о, – передразнила Светка, – встаешь и гавкаешь. И получаешь за пять минут десять баксов с учетом комиссии платформы. Сколько часов надо картошку жарить за десять баксов? Два часа или три?

Анжела хотела развернуться, уйти из этой мрачноватой, пропахшей ароматическими палочками комнаты, где хозяйничала лохматая, ярко накрашенная девица, похожая на молодую ведьму, и забыть все это, как страшный сон. Но за порогом ее ждали долги, капуста и ресторан грузинской кухни. Хотя ресторан, как раз, особо и не ждал. Так что Анжела осталась.

Оказалось, что большая кровать и оборудование для съемок и общения с клиентами были не всеми сокровищами обители Светланы. Еще одним ее активом был весьма вместительный серый шкаф, который скромно прятался в углу комнаты. Когда на следующий день Анжела пришла на «стажировку», как выразилась соседка, Светлана подвела ее к шкафу и распахнула дверцу.

– Вау! – выдохнула Анжела.

– А то! – самодовольно усмехнулась Светка.

Внутри шкафа таились сокровища: куча париков всех цветов и форм были аккуратно натянуты на болванки и стояли рядами, на штанге для одежды теснились плечики с разными весьма специфическими костюмами. Стопочкой лежали маски для лица.

– Это что? – спросила Анжела и сняла плечики с чем-то, напоминавшим хаотичное плетение черных веревок с атласным блеском.

– Это костюм. На голое тело надевается, – пояснила Светка. – Вообще, мы не просто должны всякие команды выполнять. Мы – модели и актрисы, мы должны разные образы продумывать, роли менять, чтобы клиентам не надоело. Это высококонкурентный бизнес, на одних голых сиськах не уедешь.

Анжела слушала откровения соседки с открытым ртом. Работа казалась интересной и даже, в каком-то смысле, творческой.

Светлана в последнее время работала в образе чертовки. На мозговом штурме было принято решение одеть Анжелу в ангела, чтобы «работать на контрасте». Светлана выдала ей комплект белого атласного белья, прозрачный короткий халатик, светлый парик и белую маску.

– Работаем строго в масках! – предупредила Светка, – мы на иностранном канале, но наши тоже могут захаживать. Тебе оно надо, рожей светить?

Анжела послушно кивнула. Стажировка началась.

На практике занятие это оказалось довольно скучным. Девушки в основном валялись на кровати, Анжела иногда рисовала. Светка на плохом английском общалась с клиентами. В основном они просили раздеться. Это напоминало игру на раздевание: за каждый снятый предмет одежды следовал донат.

Анжела не понимала, как к этому относиться. С одной стороны, это явно было непристойно и как-то унизительно. А с другой, маска на ее лице давала чувство защищенности и безопасности. Ну что с того, чтобы снять трусы перед камерой перед каким-то виртуальным дедом или мужиком? Убудет, что ли? Никто и не узнает. А деньги, настоящие, реальные деньги – вот они, здесь и сейчас!

Однако Светлана начинала проявлять признаки недовольства. Так как она, в отличии от Анжелы, английским языком владела и видела запросы целевой аудитории. И если сначала появление слегка зажатой и явно стесняющейся Мисс А. в образе ангела вызвало небывалый ажиотаж постоянщиков Светланы и приток донатов, то вскоре публика заскучала. Посыпались запросы на использование игрушек и лесбийские игры.

Народ хотел зрелищ!

Но Светлана понимала, что в ближайшие полгода эта ханжа Анжела себе в попку ничего засунуть не позволит. Да и явно не будет изображать удовольствие, наблюдая за играми Светки, если сама Светка будет в себя что-то засовывать. Контент становился скучным. И соседка поставила вопрос ребром: или повышаем градус событий перед камерами, или Мисс А. уходит в сольное плавание. Берет в аренду комнату-студию Светы за разумную плату.

Этот ультиматум застал Анжелу врасплох. Она уже привыкла к относительно легким деньгам. У нее была цель – накопить на первый год обучения в Институте Дизайна, и цель эта действительно становилась все ближе и ближе с каждым выходом на камеру.

Но и идея изображать страсть со Светкой и игрушками ей казалось омерзительной.

Она согласилась на вариант соло. Доходы резко упали. К концу второй недели Анжела уже с трудом могла выделить деньги на оплату аренды оборудования. И уже была готова сдаться и пасть в пучину разврата чертовки Светки, примерив образ падшего ангела, как вдруг ей поступило очень заманчивое предложение…

К тому времени у нее осталось всего ппять постоянных клиентов, которые вообще толком ничего не хотели, просто смотрели, как она сидит в своем халатике и рисует. Иногда просили что-то нарисовать: дом, цветок, птицу. Но и особо не донатили. Из них выделялся один, который представился именем Джон. Разумеется, вымышленным. На плохом английском Анжела пыталась с ним болтать о том о сем, попутно переводя фразы через телефон. И вот однажды он попросил ее выйти в приват-чат и раздеться. Полностью.

Только для него. Анжела постепенно стала обнажаться. Периодически пикали донаты.

Наконец она осталась в одной маске и парике.

– Сними маску, – увидела она сообщение в чате.

– Нет, – написала Анжела.

– Десять тысяч долларов, и сними маску!

Десять тыщ баксов! Даже с учетом удержания комиссии платформой для Анжелы это была запредельная сумма. Сумма, которая решила бы все ее проблемы! Всего один раз! И можно уже не вставать голой в раскоряку перед какими-то извращенцами! Она сняла маску. Ненадолго, всего на несколько секунд. Булькнул донат. Десять тысяч долларов.

Анжела прервала сеанс. Оделась и вышла из комнаты Светки. На следующий день она съехала на новую квартиру. Осенью подала заявление о зачислении в институт, оплатила сразу год. И нашла работу в ресторане итальянской кухни. Там была неплохая пицца.

О недолгой карьере актрисы и модели она старалась не вспоминать.

Глава 6

Очередной рабочий день.

Пятница.

Артем как обычно сидел в офисе. В этом плане он был на редкость постоянен.

За окном бушевала весна, шумели молодые листочки, истошно орали птицы. Явно звали других птиц предаться безудержному разврату с дальнейшим построением крепкой ячейки птичьего общества.

Марь Иванна стала носить какие-то вычурные наряды: слишком яркие и слишком облегающие для ее возраста, на вкус Артема. Вообще она стала странная в последнее время: ходила с задумчивой улыбкой, все время пялилась в смартфон и периодически начинала говорить сама с собой на испанском языке. В офисе все стали какие-то излишне расслабленные и радостные. Очень бесило.

Помощница Марь Иванны Анечка покрасила волосы в раздражающий розовый цвет.

«Ввести, что ли, дресс-код? Белый верх, черный низ. Никаких кроссовок. Для дам – туфли на каблуке не менее пяти сантиметров. Минимум украшений. Человеческий цвет волос!!! Хотя нет, разбегутся,» – лениво подумал Артем.

Настроение у него было средней паршивости. Как типичный зимний день в Питере.

Такое же настроение было вчера. И позавчера. В душе Волкова прочно поселился сплин. Хотя объективных причин для него не было. Проект во Владивостоке двигался довольно бодро, документы согласовывались, партнеры особо не гундели… Однако ж грустно, господа!

Тренажерный зал перестал Артёму помогать, хотя в последнее время он усилил тренировки. От эскортниц тошнило. От томных дам в приложении знакомств – воротило. В голову лезли странные мысли: а может, поручить Марь Иванне найти ему хорошего психолога? Обвешанного регалиями и дипломами, как породистая собака.

Да, хорошего психолога! С хорошими сиськами. Вот Маринке ее психолог очень даже помог. Сисек у него не было, зато был другой инструмент. И летала Маринка, сияя от счастья.

Артём тогда тоже очень радовался. И на него попадал отблеск этого счастья и заставлял дышать глубже. Он даже думал, что она беременна, просто говорить пока не хочет. Тем больнее было падать. Не он был причиной радости и счастья жены. Горе побежденным.

Не-е, нах этих психологов. Даже с сиськами. Опять начнут ковырять это все: да что, да как… Он мужик, он сам все знает.

Или съездить в этот проклятый Куршавель, вспомнить, как стоять на лыжах? Правда, там будут женщины с надутыми губами и пилеными носами. Жуть.

Поток довольно бессвязных мыслей шефа прервала Мария Ивановна, важно войдя в кабинет. На ней было плотно облегающее зеленое платье с принтом из красных пионов и бежевые туфли на очень высоких каблуках. Во всем офисе только Мария Ивановна носила такие высокие каблуки. Артем заметил, что его помощница вроде как слегка похудела.

– Доброе утро, Артем Борисович.

– Здравствуйте, Марь Иванна, – Артем расплылся в улыбке. Этой шутке было уже лет пять, а ему все равно нравилось так называть секретаря-референта. – Вы прекрасны как никогда! Могу я узнать, в честь чего вы выбрали сегодня столь яркий наряд?

– В честь весны и пятницы, Артем Борисович, – Марь Иванна укоризненно на него взглянула, – смею напомнить, что послезавтра будет итоговое совещание с Владивостоком. Опять утром. Юристы все согласовали, скоро нужно будет туда ехать, смотреть объект на месте. Я буду бронировать вам рейс на следующую субботу. На гостиницу уже сделала бронь. Максимально близко к объекту. Вам понравится.

– Даже не сомневаюсь, Марь Иванна, вы лучшая, будьте моей женой! – Артем обольстительно улыбнулся.

– Ох, шутите все, Артем Борисович, – Марь Иванна по-девичьи хихикнула, поддерживая игру, – а выглядите, между прочим, не как жених: худой да бледный.

– Водку пить не буду.

– Да, ну вас, какая водка! Маргинальщина какая-то. Сходили бы куда-нибудь, развеялись. Хотите на квиз? Моя Катя организует. В «Победе Ильича».

Артем знал Катю. Ей было двадцать девять лет. Она работала управляющей в нескольких барах, активная веселая девушка. После его развода Марь Иванна пыталась их свести, но никакого взаимного интереса у молодых людей не проявилось. Однако Катя, ее заведения и ее игры были ему симпатичны. Идея выглядела довольно заманчивой. Уже лучше перспективы его типичного в последнее время вечера: дом, доставка ужина, документы, подрочить, душ, сон.

– А давайте, Марь Иванна, схожу я на Катин квиз…