Альтушка для гендира

– Константин Львович, я с вами никаких контрактов разрывать не намерен. И у вас доля в моей компании есть. Цена которой после Владика, вырастет.

– Доля, долюшка… двадцать процентов… Нравишься ты мне, Тёма. Умный и красивый! И бизнес ведёшь достойно! Честный ты… Ты же честный?

Резкая смена темы разговора сбила Артёма с мысли. Его глаза округлились.

– Стараюсь по мере сил.

– Вот. Стараешься. А знаешь, как мало честных людей? Которые не просто стараются, а честные? Кому верить можно? Вот никому верить нельзя. Только мне! – Константин Львович ударил себя в грудь кулаком. – Вот хочу тебе верить, а не могу!

– Почему? Я вроде повода никогда не давал…

– Не давал. Возможности не было, поэтому и не давал. А сейчас у тебя есть возможность. Такая колоссальная возможность на два ярда. Эх, Тёма… Я сразу тебе скажу, честно: не хочу и не могу я тебя потерять. Ты же мне как сын. Младший. Даже больше, чем младший сын, с тебя проку больше… Закопаю. – неожиданно закончил свой спич Константин Львович.

Волков поёжился. До него доходили слухи о великих строительных войнах. О том, что когда Константин Львович ещё не был владельцем одного из ведущих строительных холдингов и главой уважаемого Дома Ленских, а был всего лишь молодым и горячим выскочкой из мелкого семейства мелких торгашей, ходящим под серьёзными семьями, он активно в этих войнах участвовал. Тогда Константин Львович всерьёз решил вывести свою семью на новый уровень, пользуясь наступившей неразберихой. Брал тендеры, входил в проекты и довольно жёстко общался с конкурентами. У него была чуть ли не мини-армия из пятидесяти бойцов, которых Костик тоже активно привлекал. В те времена он увлекался язычеством и, как говорится, приносил жертвы старым богам, лично заливая бедолаг-конкурентов бетоном под фундаментом своих первых жилых комплексов.

– Я втихую играть не буду. Если решу что-то менять – сразу скажу. Честно. И можете закапывать. С болью в сердце, как сына, – ответил Артём, решив сразу расставить все точки над i.

– Хорошо сказал, – кивнул заметно расслабившийся Константин Львович. – Эх, жалко, что у меня одни пацаны. Я бы с тобой породнился. Вот прямо завтра породнился!

Волков задумался, что лучше: стать частью фундамента ЖК «Хрустальная Башня» или зятем Константина Львовича. К однозначному ответу он не пришёл, но тема разговора сменилась на более спокойную, и Артём решил её поддержать.

– А как ваши дети?

– А как в сказке. Помнишь: «Было у отца три сына…»? Вот и у меня так же.

Старший в Германии отучился, недавно звонил: «Папа, я в Эмиратах. Выиграл грант, дали лабораторию, в этом году не жди». Химичит. PhD. Живут там, как кролики в загончике, в своём научном районе. На улицу толком не выходят, но хоть деньги платят. Среднего я к делу приобщаю, но ты ж Влада знаешь! Вы ж друзья навек! А младший у меня полудурошный. Всё время в какое-то говно влезает. Бесит аж. А главное, больше всех ему досталось! Детский сад по особой методике, в школу на мерседесе возили с водителем, мать его по курортам таскала. Репетиторов десять штук к нему ходило! В университет сейчас его засунул – только деньги зря трачу. Первую сессию почти завалил, засранец! – Константин Львович тяжело вздохнул. – И ты только посмотри, что за х..рь он себе в нос засунул в Майами! А волосы!

Волков сдерживал усмешку, понимая, что тема семейных страданий Константина Львовича только начинается.

Тот же продемонстрировал экран телефона. С экрана борзо смотрел с прищуром довольно симпатичный молодой человек с растрёпанными зелёными волосами. Фотография была сделана на пляже, и лишняя одежда не мешала оценить подкаченный торс младшего Ленского. Наглые глаза пацана добавляли ему дерзости, а в носу блестело колечко пирсинга.

– Ну, может, это переходный возраст. Перерастёт… – посочувствовал Артём.

– Уже двадцать лет скоро. Я в его годы… Не, ещё один косяк – куплю ему хрущёвку на окраине с тараканами и буду раз в месяц кидать на карту прожиточный минимум. Пусть живёт как знает. Достал уже. Лучше бы девочкой был. Я бы его за тебя замуж выдал. Ты бы его перевоспитал!

– Я не умею воспитывать, – улыбнулся Волков.

– А вот учиться надо. И жениться, детей заводить. Что одному мотаться? Ну, с одной не повезло, вон сколько их ходит!

– Не знаю, не нашёл ещё. Вам вот повезло.

– Да, действительно повезло, – самодовольно ухмыльнулся Константин Львович. – Тридцать лет в браке – это, знаешь ли, не шутка… С двадцати лет вместе – поверь, это серьёзно! Но Татьяна Викторовна – одна на миллион!

– У вас вроде ещё Инесса была? – не удержался Артём.

– Ты это… не того… не путай мягкое с холодным! Татьяна Викторовна – это одно, а Инесса – совсем другое! Их смешивать не надо. И вообще, у меня две, а ты бы себе хоть одну нашёл. Могу, кстати, посодействовать. Вот у Рената Эльмировича отличная дочка подросла. Двадцать два года, универ заканчивает, красивая – персик! Пока вроде никому не обещали.

– Нет, нет, спасибо! Я уж как-нибудь сам справлюсь, – ответил Волкова. Одного Константина Львовича с его «отеческой заботой» ему было вполне достаточно. Зачем ещё садиться на крючок Рената Эльмировича и его «персика»?

В этот момент вовремя пришла официантка и принесла заказ Артёма. Разговор с Константином Львовичем плавно перетёк в гастрономическое русло.

Обед завершился, и, сердечно попрощавшись с патроном, Артём вышел на свежий воздух. Вдохнув полной грудью, он постарался прояснить мысли. Взгляд на беспечный мир вокруг вернул его к реальности, а в голове продолжали крутиться слова Константина Львовича о семье и будущем.

Сам Артём был тотально одинок. У него, конечно, были родители – прекрасные, любящие, понимающие папа и мама, а также счастливое детство, дай бог каждому. Но когда Артёму было двадцать два года, его мир рухнул: родители погибли в автокатастрофе. Он только что закончил университет, снял свою первую квартиру, нашёл работу и считал себя взрослым мужчиной. Известие о смерти родителей погрузило Артёма в глубокое отчаяние. Тогда он думал, что повесится. Особенно остро его накрыло, когда он вернулся в пустую квартиру родителей после похорон.

Но он оклемался. Это великое горе стало для него своего рода трамплином к сегодняшнему благополучию. Волков использовал наследство для запуска первого стартапа, и именно успех этого стартапа привлёк внимание Константина Львовича и стал источником инвестиций. Конечно, Артём всё равно когда-нибудь пришёл бы к текущему уровню, но, вероятнее всего, лет на десять позже. Однако он предпочёл бы вообще ни к чему не приходить, лишь бы его родители были живы. Лишь бы отпустило это тотальное чувство одиночества и ощущение ненужности.

От Волкова все чего-то хотели – успехов, решений, результатов. А сам он хотел только любви. Любви, которая по-настоящему заполнила бы пустоту, оставшуюся после трагедии. Артём мечтал, чтобы кто-то принимал его таким, какой он есть: без ожиданий и требований. Просто любил. Чтобы знать, что его не просто используют как инструмент для достижения целей, а понимают и поддерживают – как когда-то ощущал родители.

Волков посмотрел на небо, стараясь отогнать тёмные мысли. Солнце светило ярко, и в этот момент ему показалось, что даже в одиночестве можно найти хоть каплю света, хоть маленькую надежду на то, что однажды появится человек, который сможет заполнить пустоту. На женщин, конечно, надежды нет. Обжегся уже один раз. Хватит этой «любви до гроба». Артём поморщился, воспоминания о бывшей жене неприятно кольнули сердце. Пусть это будет ребёнок. Сын или дочка. Вот дети, они точно любят без условий и навсегда. Ну и мать детей. Куда ж без неё?

кинешь? А есть ли тебе что терять? Где твой Дом?»Слова Константина Львовича запали в душу. Действительно, неплохо бы жениться. В его среде на холостяка смотрят настороженно: «А серьёзный ли ты товарищ? А не

Да и идея завести детей Артёма вполне привлекала. Конечно, может получиться какой-нибудь бездельник и дурачок вроде младшего сына патрона, но может же и кандидат наук, как его старший. Лишь бы не такой, как средний.

Однако с кандидатками в матери было плохо. Родниться с благородными семействами с большими ресурсами и возможностями Артём опасался. За ним-то никакого семейства не стояло. Всё, чего он добился, Волков достиг исключительно личным качествам. Сожрут его в таком семействе, не поморщатся. С девами невнятного происхождения и занятий (читай, с эскортницами) ещё хуже. Заинтересованные люди обязательно пробьют её биографию (а заинтересованные люди найдутся, Волков даже не сомневался), и это плохо скажется на его репутации. На работе у Артёма почти одни мужчины. И Мария Ивановна. И офисные девы, которые, возможно не прочь замутить с начальством, но на работе крутить любовь как-то пошло.

Остаётся какая-нибудь скромная студентка из простой, но приличной семьи. Папа – военный, мама – врач. Кто-то из этой серии. Кто-то, с кем Артём никак не соприкасался в реальной жизни. Или кто-то вроде официанток. Может же быть официантка студенткой и при этом из простой, но приличной семьи? Официантка или бариста.

Вот та девчонка из «Кицуне» ничего. Вполне успешно выдержала стресс-интервью от профессионала. Артём был готов и от чашки увернуться, и быть посланным в далёкое эротическое приключение. Но Анжела вела себя вполне достойно, хоть и была похожа на сердитую кошку. Так что за стойкость и силу характера заслужила щедрую порцию чаевых. И он, пожалуй, зайдёт туда ещё раз. На днях. Кофе-то хороший. Посмотрит, учится ли она на ошибках.

Пикнул телефон. Волков открыл сообщение. Николь прислала две фотки:

Фото №1. Николь, в довольно большой светлой комнате (Артём опознал в той знакомую примерочную в премиальном торговом центре) стояла, изящно изогнувшись в пол-оборота, в блестящем длинном платье с обнажённой спиной.

Фото №2. Николь, в той же примерочной, уже в другом платье с глубоким декольте и очень коротком.

Следом прилетел вопрос: «Какое тебе больше нравится, котик?».

«Бери оба», – написал Артём.

Следом прилетело число с неприличным количество цифр.

«Однако», – хмыкнул он. Пожалуй, ему стоить поумерить аппетиты своей протеже. Артём все же ещё не Константин Львович. Но искомую сумму отправил. Отступать было некуда.

Глава 3

Вечером в «Чаше» было довольно много людей. Во всяком случае, для ресторана, где любое блюдо начиналось с ценника от трех нулей и требовалась бронь за пару дней до визита.

Впрочем, для Артема Волкова место всегда находилось. Хостес проводила его к зарезервированному столику, где уже ждала Николь. Артем приехал вовремя, но Николь всегда приходила раньше. Он догадывался, почему.

Николь сидела в новом платье (с фото № 2, с глубоким декольте), с неестественно прямой спиной, томным взглядом окидывая зал. Перед ней стоял наполовину пустой стакан просекко.

По легкому румянцу на точеных скулах, Артем понял, что бокал, скорее всего, уже второй.

– Привет, – сказал он, усаживаясь в мягкое кресло, – уже заказала?

– Да, котик, – мурлыкнула Николь и улыбнулась пухлыми губками, демонстрируя идеальные зубки, – все, что ты любишь.

– Мясо и пиво?

– Мясо и овощи, ты же не пьешь.

– Ага, я зожник. И тебе советую, а то от алкоголя кожа портится.

Николь нахмурилась, насколько это было возможно, обколотым лбом.

– Но ты же мне дашь на красоту?

– Дам, дам, – ответил Артем и внимательно посмотрел на подругу.

Николь – милашку двадцати семи лет от роду – подогнал ему два года назад один из приятелей с характеристикой «офигенно сосет и недорого, бери в эксклюзив». Насчет «недорого» Артем бы поспорил, но с первым пунктом был согласен.

В тот момент он был в раздрае из-за развода с женой. Он действительно любил жену, никогда не изменял ей и верил в сказки про «долго и счастливо», «боевая подруга» и все такое.

В конце концов они вместе ели пельмени в общаге. И когда он наконец стал прилично зарабатывать, то всегда с понимаем относился к безудержным тратам Марины. К тому, что ушла с работы, что занялась каким-то «саморазвитием» и прочей ересью. Артём давал ей деньги на какие-то марафоны желаний, на сессии йоги в Индии, на жуликоватых коучей личностого роста…

Поэтому просьба оплатить курс занятий с неким поднимающимся на волне соцсетей перспективным психологом его не удивила. Артём дал Марине денег, ведь жена «перестала чувствовать себя счастливой». Он и сам в тот период себя счастливым не чувствовал: впахивал по двадцать четыре часа в сутки и падал в кровать с ощущением, что ничего не успевает.

Но к чувствам Марины относился с пониманием. Однако когда узнал, что жена вовсю трахается с психологом, резко перестал быть понимающим.

Это был удар под дых. Оглушающий. Жесткий. Неожиданный. Как в плохом кино, одним прекрасным вечером он решил проявить заботу и внимание и сделать сюрприз: встретить Марину после сессии. Прикольно же: жена выпархивает от психолога, и ее встречает муж с огромным букетом и везет в ресторан. А машину жены потом отгонит ассистент Василий. Волков его даже с собой взял. Получился лишний свидетель.

Они припарковались у здания, где сидел на аренде специалист по семейным отношениям, кризисам и прочим страдашкам, и стали ждать. Сессия должна была уже закончиться, но Марина не спешила. Артему надоело торчать на улице с букетом, и он сел обратно в машину. Через пять минут Марина вышла. В обнимку с плюгавеньким мужичком лет сорока. Мужичок по-хозяйски положил ей руку на талию. Так же в обнимку они подошли к красному мерседесу Марины и совершенно не по-дружески поцеловались. Жена села в машину и уехала. Мужичок вернулся в здание.

– Ни хрена себе психолог! – выдохнул Василий.

Артем был с ним полностью согласен.

Букет белых роз полетел на грязный асфальт. Черная ауди обиженно взвизгнула и резво помчалась к дому. Там Василий мягко, но настойчиво пытался подняться в квартиру вместе с Артемом. Артем с каменным лицом заверял его, что в посторонней помощи не нуждается. И никакой уголовщины и телесных повреждений средней степени не будет. И легкой тоже. Даже административки не будет. Они просто поговорят. Как взрослые люди.

Они действительно просто поговорили.

Вернее, в основном говорила Марина. Говорила зло, отрывисто, нервно, пихая какие-то свои тряпочки и бутылочки в большую дорожную сумку. Говорила, как ее достало, что его никогда нет дома, что он все время или спит, или работает, или зависает в своей тренажерке. Что ему вообще срать, есть она или нет. Что она перестала чувствовать себя женщиной и прочую муть…

Артем отрешенно слушал и думал, что почему-то безумно хочется курить. А он бросил еще десять лет назад, на выпуске. А вот у Маринки точно есть сигареты. Уместно ли будет попросить у нее сигаретку?

Так и не попросил.

Потом сам сходил, купил и выкурил за вечер целую пачку.

В тот момент хотелось чего-то простого. Чего-то честного. Почему-то он решил, что нет ничего честнее отношений «деньги – услуга», и завел Николь. По рекомендации.

Николь, Николь, Николь…

Фанатка Ани Лорак. Владеет английским языком. Психолог по диплому. Отлично делает минет. Мечтает выйти замуж за депутата.

Формально находится на содержании Артема, но «подрабатывает» на стороне. Думает, что Артем не знает. Но он знает.

– Так мы поедем?

Его мысли прерываются каким-то вопросом извне.

– Прости, что?

– Мы поедем на Бали? Я бронирую?

– Зайка, вообще-то мне скоро во Владивосток ехать. И непонятно на какой срок. Я тебе говорил. Какое Бали?

– Ты обещал мне Куршавель на Рождество. И ничего. Ты обещал мне поездки минимум два раза в год. А сам за два года два раза свозил! – голос Николь звенел от обиды. – Если ты так занят, просто дай денег, я сама съезжу.

«Вау, сильная и независимая! – мелькнула мысль. Артем поморщился. – Лучше бы ходил по простым проституткам. Деньги – товар – разошлись. А не это все…»

Но ему нужна была иллюзия отношений и иллюзия эксклюзивности. И вообще, вся его личная жизнь – иллюзия.

Несколько месяцев назад Иваныч скинул Артему скрины Николь с сайта по поиску клиентов. Она была с замазанным лицом и под другим именем, но Артем узнал ее по телу, по белью, которое они выбирали вместе, по татуировке змейки на бедре и по дорогим серьгам, которые ей дарил по ее ссылке. Стало противно, но искать новую было некогда. А потом Волков решил, что негоже ждать верности от проститутки. Может, экскортницу и можно купить от и до, но у него таких денег пока нет.

Настроение испортилось окончательно.

– А зачем мне давать тебе денег, если ты все сама и я все сам? К тому же у тебя новые донаторы появились.

– В смысле? – глаза Николь округлились, насколько это возможно.

– В коромысле, – огрызнулся Артем, – все, надоела.

Он решительно встал и подошел к ближайшей хостес. Вдвоем они прошли к барной стойке; Артем оплатил счет и стремительно покинул заведение. Николь в некотором оцепенении сидела на своем месте. Артем порадовался, что в силу некой туповатости и заторможенности, свойственной девушке, он был избавлен от сцены истерики. Истерик он не любил. Истерик ему хватило с бывшей женой.

Официант подошел к Николь и поставил перед ней бутылку шампанского:

– От вашего спутника. Счет оплачен.

Пробравшись через все пробки, Артем оказался дома. Голодный, как волк. В огромном холодильнике было хоть шаром покати. Две пачки творога и две упаковки высокобелкового йогурта без добавок. Типичный холодильник работающего холостяка, ведущего здоровый образ жизни. В морозилке обнаружилась пачка крафтовых пельменей. Артем сварил их, выложил на белоснежное блюдо, йогурт сыграл роль сметаны. Не так уж плохо. Жизнь налаживается!

Поглощая пельмени, Артем глянул на вызовы из черного списка. Николь звонила двадцать раз. Сообщения от нее он читать не стал. Неинтересно. Ее квартиру он недавно оплатит на месяц вперед. Разберется. А ему стоит заняться насущными делами, например, документами по проекту во Владивостоке.

Когда в глазах зарябило от правок в договоре, Артем решил, что пора закругляться. Он принял душ, но перед сном рука сама потянулась к телефону, а точнее, к одному приложению сомнительного содержания. Волков начал прокручивать ленту с лицами эскортниц. Как говорится, незаменимых у нас нет. Девушек много. В основном молодые.

Есть экзотика: азиатки, латино, негритянки. Дружба народов. Никакой дискриминации.

Но в целом они все одинаковые: пухлые губы, пиленные носы, большая грудь, ценник в глазах и ценник в анкетах. А чего он хотел? Большой и чистой любви на сеновале? Бесплатной? Интересно, бывает бесплатная любовь? Может, одеться, как бомж, или там как менеджер среднего звена с ипотекой на двадцать пять лет, сфоткаться и завести анкету на обычном сайте знакомств? Где, типа, обычные условно-бесплатные женщины? Хотя было это все пройдено. Такие же б.ди, только гонору больше.

Говорят, и английскую королеву можно купить, нужно только угадать расценки. Хотя зачем ему такая старушка? Или наоборот, может, обратить внимание на женщин постарше? Лет сорока. А что, бывают такие красотки! Может, они и лучше: хозяйственные, умеют готовить борщ с пампушками. Да, за хороший борщ можно отдать свое сердце!

Нет, все-таки мало было пельменей на ужин, жрать хочется и мура какая-то в голову лезет…

Артем почувствовал, что начинает проваливаться в сон. И тут вспомнил лицо Анжелы. Красивая девка. И губы нормальные, и нос свой. Глаза зеленые. Кофе варить умеет. Но пирсинг в носу, как у коровы. И явно борзая. Но можно попробовать.

Глава 4

Утро в «Кицуне» начинается не с кофе. Утро начинается с уборки. Причем эту уборку должна была сделать сменщица вчера вечером. Но делала сейчас Анжела. Конечно, когда Ленка придет на вечернюю смену, то опять начнет: «Было много народу, мы же до последнего клиента… И вообще, надо бы завязывать с этими играми, приходит куча народу, а едят и пьют ни о чем. Чайник чая на десять человек! И торчат допоздна. И мне за это не доплачивают, не нравится – ищите другого работника».

С одной стороны, Анжела была полностью согласна: практика до последнего клиента без оплаты переработок – это безжалостная эксплуатация персонала. С другой – она всей душой прикипела к «Кицуне».

Пару раз она уже подходила к владельцу кафе, старому толстому армянину Давиду, с предложением установить последний час работы, но всегда встречала искреннее недоумение: «Слюшай, красавица, тебе что, плохо у меня? Да? Ты меня бросить хочешь? Хочешь уйти от старого противного Давидика, да? Я ж тебе поверил! Ты ж ко мне пришла, сказала: „Давид-джан, давайте, мол, сменим кон-цеп-цию (последние слово он всегда произносил благоговейно и по слогам), давайте из чебуречной аниме-кафе сделаем. Стильно, модно, молодежно!“.

Я ж тебе поверил!.. Я ж сказал: «Да, Анжела-джан, давай. Называй как хочешь, делай что хочешь! Будешь главной, ходи как хочешь!» А ты теперь бросаешь меня, да?» В этот момент из одного из печальных карих глаз Давидика обычно скатывалась крупная мужская слеза. Обычно из правого.

На самом деле все было не совсем так. Раньше на месте «Кицуне» находилась чебуречная под названием «Пирожковая». Особой фишкой и экономической основой процветания данного заведения была продажа на розлив крепких алкогольных напитков.

Контингент клиентов и чад от чебуреков категорически не нравились местным жителям, и те исправно и еженедельно атаковали полицию, прокуратуру и администрацию района, а потом и города жалобами и претензиями. Некоторые писали сразу Президенту.

Давидик, используя адвокатов и часть прибыли от чебуреков, несколько лет вполне успешно отражал атаки соседей. Однако ничто не длится вечно. Закон о запрете продажи любых алкогольных напитков в жилых домах поставил точку в славной истории «Пирожковой».

Последняя отчаянная попытка сохранить формат была предпринята Давидиком в виде разработки уникального торгового предложения. Продажи алкоголя формально не было, но пятьдесят граммов любимого напитка можно было получить при покупке чебурека в виде «бонуса» абсолютно бесплатно! При одновременном увеличении стоимости искомого чебурека в аккурат на стоимость пятьдесят грамм напитка.

Однако первый же суд, куда обратились треклятые любимые соседи, не оценил маркетинговых талантов Давидика и присудил ему весьма крупный штраф. Давид намек понял и алкоголь из ассортимента убрал.

Однако клиентура на трезвую голову не оценила соотношения цены и качества предлагаемых чебуреков и разбежалась, как тараканы. И тут Анжела, которая уже год работала в чебуречной и которой не хотелось опять искать заведение, где сквозь пальцы будут смотреть на ее неформальный внешний вид, предложила своему работодателю поменять концепцию.

Давидик сначала вообще не понял, с чего это появятся люди, которые будут платить за какие-то детские сладкие кофейные напитки цену, сопоставимую с ценой двух чебуреков плюс сто грамм, но терять ему было нечего. Или кафе, или пункт выдачи заказов. Один ПВЗ уже был через дом по соседству. Так что выбор Давидик сделал в пользу кафе. И это было одним из лучших решений в его жизни!

Так появилось «Кицуне». Анжела лично разрабатывала дизайн (благо, училась в соответствующем заведении), рисовала эскизы, ездила за мебелью, вела авторский надзор и прикипела к этому месту всей душой.

Конечно, она давно переросла должность администратора, она же бариста по сменам. Конечно, Давидик сильно экономил на Анжеле. Конечно, она могла бы найти работу получше. Но пришлось бы перекраситься, снять пирсинг и носить длинные рукава. Стать кем-то вроде этого душнилы в деловом костюме, который прикопался к ней из-за воды к эспрессо.

К счастью, в основном клиенты «Кицуне» были веселые молодые ребята, любители аниме, игр и разнообразных горячих напитков, готовые доплатить за атмосферу заведения.

«Свобода быть собой – это же тоже чего-то стоит? Например, работать за других», – мысли Анжелы прервал колокольчик над дверью, – «7.30 утра. Обычно первые посетители приходили не раньше 8.00. Кто это может быть?» Она подняла голову и увидела уже знакомую высокую стройную фигуру в дорогом костюме. Душнила. Опять пришел!

– Доброе утро! – Анжела профессионально изобразила радушную улыбку.

– Здравствуйте, Анжела, – не менее радушно улыбнулся душнила. – Шел мимо вашего заведения, дай думаю загляну. Вам воду подвезли?

– А вы эспрессо опять хотите? У нас есть много других напитков. Хотите раф? Рекомендую лавандовый. Или безалкогольный пунш?

– Пунш? Лучше уж портвейн.

– Мы не продаем алкоголь.

– Тогда эспрессо. Я уже попробовал, в принципе, мне понравилось, а я не имею привычку менять что-то хорошее на неизвестно что. Но надеюсь, вода будет не из-под крана.

– Разумеется, – процедила Анжела и поставила перед мужчиной кристально-чистый стакан с водой из-под крана (кипяченой!).