Ворожея. По ту сторону леса

Когда руки кочевника оказались связаны, а на шее замкнулся тонкий ошейник с вязью рун, Бояр с облегчением отпустил медведя, чувствуя, как усталость начинает давить на плечи. Он посмотрел на Бану, тоскливый взгляд которого был прикован к лежащей рядом и слегка помятой грозди ягод Арлу-Ши.

– Отпусти меня, – хрипло с сильным акцентом произнес тот, не поворачивая головы.

Бояр поднял удивленно брови, не ожидая, что кочевник вдруг заговорит. Он нахмурился, присел напротив него на корточки. Что заставило его прервать извечное молчание Бану?

– Мне нужно обратно, – сказал кочевник, посмотрев на Бояра. – Нужны эти ягоды. Сестре.

Княжич молчал. Он раздумывал, насколько правдивы слова Бану. Как Бояр уже успел понять, просто так кочевники при чужаках, которыми считали оборотней, и рта не откроют, но может ли это быть уловкой, чтобы отвлечь внимание? До полноценной войны их народы никогда не доходили, предпочитая обходиться мелкими стычками на границе, только вот мало ли что могло измениться в рядах самих Бану? Где гарантия того, что он сейчас не отпустит разведчика, который приведет за собой войско?

– Ее укусила багран-змея, – в отчаянии добавил Бану, видя сомнения оборотня. – Ягода поможет.

Бояр вспомнил змею – грозу западных степей. Багран-змея была небольшой змейкой, не длиннее локтя, и имела мелкие багровые чешуйки, за которые ее и прозвали так. Голову с острой мордой венчал шипастый гребень. Несмотря на размер, змея была очень ядовита. Обычный человек умирал в течение двух часов в ужасных муках, оборотень – в шести-восьми, сходя с ума от боли и воя звериной сущности внутри. Считалось, что противоядия от укуса багран-змеи не существует. Выходит, что это было не так.

– Я тебя отпущу, – задумчиво произнес Бояр, и Бану вскинул голову, – но мы заключим с тобой сделку. Свобода и ягоды для твоей сестры в обмен на знание. Идет?

Бану прищурился, будто искал какой-то подвох. Бояр пожал плечами.

– Либо я просто отведу тебя на заставу, а с воеводой сам договаривайся. Так понимаю, говорить ты вполне сносно можешь, как-нибудь справишься. – Тут княжич не сдержался и ухмыльнулся. – Только вот не ручаюсь, что он не затребует что-то другое.

Кочевник нахмурился, опустил голову, прикусив губу. Когда вновь посмотрел на Бояра, собираясь сказать что-то, тот вдруг прижал палец к губам, призывая Бану к молчанию, и прислушался. К укрытию княжича медленно приближался отряд. Они о чем-то переговаривались вполголоса, и именно это привлекло его внимание. Он подхватил под руки пленника и затащил в кусты. Туда же положил сорванную кочевником гроздь Арлу-Ши. Бросив последний взгляд на беловолосого, Бояр одними губами прошептал:

– Ни звука! – и забрался на дерево, где быстро смотал канат, после чего сел на доски и уставился в степь.

Уже слыша, как по веткам, пыхтя, поднимаются двое, он вдруг хлопнул себя по лбу: забыл стереть следы драки на земле! Можно же было хотя бы травы накидать. Но что уж теперь.

– Привет дозорным! – воскликнул один из двойки – оборотней, что были поставлены парой для обхода по границе рощи.

Голос его прозвучал до того громко для привыкшего к тишине Бояра, что он невольно вздрогнул. Второй из двойки заметил это и дал напарнику звучную затрещину.

– Тише ты! – зашипел он на него. Первый обиженно посмотрел на второго, потирая затылок.

– Мы с обходом. Велено узнать, все ли в порядке. Нарушители были?

Бояр усмехнулся, вспомнив о пленнике внизу, в ближайших кустах. Он искренне надеялся, что эти двое не заметили ни следов у деревьев, ни кочевника в тени листвы.

– Все тихо. Нарушителей нет, – отчитался Бояр, мысленно решив, что, даже если Бану откажется от сотрудничества, он всегда сможет отвести его на заставу сам, вечером, когда прибудет его смена. И воеводе скажет, что кочевника поймал уже после обхода. А пока нужно показать тому, что настроен на сотрудничество.

– Хорошо у тебя здесь, Бояр, – тем временем вздыхал первый из двойки, – тихо так, спокойно. Умиротворенно как-то. Лежишь себе, в степь глядишь…

– Дурак ты, Рут, – хмыкнул второй. – Это граница. Кочевники не дремлют, в любую минуту нагрянуть могут.

– Так хоть раз пришли бы. Нет, все в степях отсиживаются, а сюда плоды Арлу-Ши воровать ходят. Разве это дело?

Второй из двойки покачал головой и тяжело вздохнул. Он бросил извиняющийся взгляд на откровенно веселящегося Бояра и потащил первого вниз.

– Пошли, нужно успеть до заката все посты обойти. Бывай, Бояр. Спокойной охоты, – попрощался он.

Княжич дождался, пока их голоса стихнут, и быстро спустился.

Бану сидел, прислонившись спиной к Арлу-Ши и прикрыв глаза. Когда Бояр раздвинул ветви кустарника, то увидел, как тот тоненькой зазубренной палочкой пытается перерезать веревки, спутывающие руки.

– И как успехи? – ехидно спросил он, встретившись с ним взглядом.

Кочевник поджал тонкие губы и прекратил свои попытки.

– Что решил? – спросил его Бояр. – Со мной договоришься или на заставу пойдем?

– Ты сказал другим, что никого не было. Почему?

Княжич хмыкнул. Он наклонился к кочевнику, хватая его за локоть и поднимая на ноги. Зазубренную палочку Бояр у него забрал, поднес к глазам, чтобы рассмотреть. Она оказалась похожа на узкую кость с острыми зубцами, на обеих концах которой был нарисован синий знак, а ровно посередине шла тонкая линия.

– Кость пустынного тигра, – неожиданно сказал Бану.

Бояр удивленно поднял на него глаза, мысленно отметив, что вещица очень нравится кочевнику. Пустынный тигр был крупным хищником с мощными лапами и длинными, выступающими из пасти клыками. В их краях они появлялись редко, в основном это был молодняк, который искал свободную территорию, чтобы создать свой прайд. Но вот южнее, где степь переходила в пустыню Амиран, тигры встречались достаточно часто. Бояр слышал, что змеиные жрицы Шиссахэс ездят на них верхом и что пустынные тигры держатся ближе к их поселениям. Встретиться с кем-то из них было опасно даже для оборотня.

– Что ты хочешь узнать, Арис-Ка? В обмен на мою свободу, – спросил Бану, вырвав Бояра из мыслей.

Княжич удивленно моргнул и посмотрел на кочевника. Арисами Бану называли чужаков, а приставка «Ка» на их языке означала не иначе как «правитель», что значило, что кочевник понял, кем является Бояр. И это было очень-очень плохо. Бану криво улыбнулся, будто догадавшись, о чем он думает, и напряженно посмотрел на заходящее солнце. Бояр проследил за его взглядом и нахмурился.

– Сколько времени прошло? – спросил он кочевника, без слов поняв причину его беспокойства.

– Часа три уже, – выдохнул Бану и тяжело сглотнул, в его глазах блеснул страх.

Бояр покачал головой и тихо заметил:

– Люди не выдерживают больше двух часов.

– Бану не люди! – с неожиданной злостью ответил кочевник, топнув ногой. – Мы крепче! – и потом тише добавил: – Но сестре все равно нужна помощь как можно быстрее.

Бояр кивнул, достал из ножен на поясе кинжал и внимательно посмотрел на Бану, чей взгляд, напротив, задержался на обережных рунах на лезвии кинжала.

– Я отпускаю тебя, а взамен ты рассказываешь мне о противоядии от укуса багран-змеи, – хмыкнул Бояр.

Он разрезал веревку на запястьях Бану, но ошейник пока снимать не стал, ожидая ответа.

– Идет, – выдохнул кочевник, растирая затекшие руки. – Что вы с косточками ягод делаете?

– Выкидываем, – пожал плечами оборотень. – Они же ядовитые.

Кочевник скривился и коснулся тонкими пальцами ошейника.

– Непригодны к пище, но как лекарство – можно. Растолочь косточки, молоком залить. На огне подогреть и порошок из сухих ягод всыпать. Размешать, напоить, повязку из растертых косточек на место укуса положить. Все. Отпускай! – последнее слово Бану почти прокричал.

Бояр и сам чувствовал, как время, отпущенное сестре этого кочевника, стремительно уходит. Он коснулся трех рун в нужном порядке на ошейнике, и кольцо с тихим звоном разомкнулось. Бану нетерпеливо дернул его, сорвав с шеи, и впихнул в руки Бояра, чтобы затем подхватить с земли гроздь ягод Арлу-Ши и броситься бежать. Когда трава сомкнулась за спиной кочевника, княжич удивленно посмотрел на забытую им зубчатую палочку, которую так и держал в руках. Как вернуть вещицу, княжич не представлял. Больше он того Бану не встречал. До этого дня.

Глава 7

Этот лес пугал безмолвием. Еще не проклятый, но уже непролазно-дремучий, будто Лорды успели пустить свои длинные узловатые пальцы в его землю, отравляя и сводя с ума, а может и вовсе убивая все живое, что обитало в нем.

– Не нравится мне здесь, – озвучил общую мысль Рих. – Будто смотрит кто-то из чащи.

Бояр покачал головой, не спуская взгляда с сидящего на земле кочевника.

– Что ты здесь делаешь? – повторил он свой вопрос.

– Погулять вышел, – огрызнулся Бану.

Бояр хмыкнул, криво усмехнулся и участливо спросил:

– Как сестра поживает?

Беловолосый вздрогнул, опустил голову, скрывая выражение лица.

– Жива, – ответил глухо, – но я опоздал. Яд выжег ее изнутри.

– Как это – выжег? – озадаченно спросил Рих.

Так уж получилось, что Бояр рассказал другу о встрече с представителем этого скрытного народа. Больше о ней никто не знал, даже стоявший рядом Маркос.

– Сестра спит. Уже четвертый год.

– Это все очень печально, – заговорил молчавший Маркос, – но никак не объясняет твоего появления здесь, кочевник, и причину, по которой ты напал на одного из нас. Значит ли это, что Бану объявили войну оборотням?

– Нет! – воскликнул беловолосый, вскидывая голову. – Я…

– Предлагаю выяснить это чуть позже, – хрипло произнес Видящий. А следом за этим оборотни услышали со стороны деревни громкий рев.

Кочевник побледнел, глаза его округлились от ужаса. Бояр переглянулся с Рихом и Маркосом, наклонился к Бану, хватая его за предплечье и поднимая на ноги.

– Уходим! – скомандовал он, и оборотни с кочевником побежали по краю леса прочь от деревни.

Бежали они недолго, стараясь не углубляться в темную чащу леса, но и не выходя на опушку. У глубокого оврага им пришлось остановиться. Рих оперся руками о бедра, пытаясь отдышаться. Маркос встал рядом с кочевником, не спуская с него глаз, а Бояр напряженно смотрел в овраг. Там на дне что-то копошилось.

– Придется обойти, – вполголоса сказал он, бросив быстрый взгляд через плечо. Где-то вдалеке громко трещали ветки.

– Вглубь леса идти нельзя, – выдохнул Рих. Глаза Видящего почернели, он посмотрел в овраг и содрогнулся. – Туда тоже лучше не лезть.

– Значит, в обход, – решил Бояр и направился вперед. – Будьте начеку, – предупредил он всех, хотя в этом не было необходимости.

Они шли и шли, а края оврага все не было видно. Лес вокруг потемнел, узловатые ветви деревьев спускались к самой земле, а стволы, изогнутые под странными углами, скрученные и вывернутые, мешали идти.

– Черный лес близко, – прошептал Рих, догоняя Бояра.

Княжич шел тихо, опуская ногу с носка на пятку. Маркос и кочевник тоже не издавали ни звука, и только Видящий, не привыкший к таким вылазкам, создавал слишком много шума. Бояр остановился, тихо вздохнул, посмотрел на друга.

– Черный лес на той стороне оврага, – едва слышно прошептал он. – Это – граница. Отец говорил мне о ней когда-то, но я совсем забыл.

– Но деревья…

– Лорды становятся слишком сильны, раз смогли пересечь границу, – покачал головой Бояр. – И до края оврага, если верить той карте, которую показывал когда-то отец, еще не скоро…

– Чуждые идут за нами, – подал голос кочевник, и Бояр обернулся к нему.

Бану сжимал в руке свой лук так, что побелели костяшки, и вглядывался в чащу, оставшуюся позади.

– Нужно перейти на ту сторону, – сказал Бояр, чувствуя, как от принятого решения сердце в груди застучало быстрее, разгоняя по жилам кровь.

– Там опасно, – заметил Маркос.

– Здесь не лучше. Рих, держись рядом со мной. Маркос, на тебе наш беловолосый друг. Что бы ни увидели внизу, не расходимся и держимся рядом. Все все поняли? Идем.

Они медленно спустились вниз, чувствуя, как их окружает завеса силы. Она ощущалась легкими покалываниями по оголенным участкам тела и плотным, сжатым воздухом, сквозь который было сложно идти. Бояр схватил Риха за предплечье, когда тот, сдавленно вскрикнув, дернулся в сторону, пытаясь избежать встречи со сгустком силы, летящим прямо на него. Видящий ошарашено посмотрел на Бояра, но княжич молча покачал головой. Внимание стражей привлекать было нельзя.

Большой, гудящий от переполнявшей его энергии шар подлетел к оборотням, выпустил молнии-жгутики, осматривая, ощупывая нежданных гостей, и тут же отлетел прочь, пропуская. Лишь у кочевника он замер на секунду дольше, будто задумавшись, достоин ли Бану пройти сквозь завесу. Беловолосый остановился, зажмурил глаза, сжался весь и выдохнул облегченно, когда страж отлетел к Бояру.

Шар завис над правым плечом княжича, и тот прислушался к тому, что он говорит. А послушать было что: Бану оказался не так прост, и разговор с ним пойдет куда серьезнее, когда они из передряги этой выберутся. Еще Страж границы поведал Бояру о том, что рядом с деревней, у самого леса, случилась беда. К месту тому им идти надо, чтоб самим увидеть и до правителя земель донести. Княжич кивнул, благодаря Стража, и светящийся шар вернулся на дно оврага, а оборотни с Бану поднялись наверх.

Здесь заканчивались земли оборотней и начиналась вотчина Иной крови. Черный лес восхищал величием деревьев: огромные вековые исполины вздымались, макушками царапая вечно пасмурное небо. Кроны елей тихо шелестели от ветра, покачиваясь в бесконечном танце. Тонкая извилистая тропинка вела меж могучих стволов куда-то вдаль, но идти по ней не следовало.

Черный лес пугал своей чернотой. Над ним никогда не светило солнце, лишь мрак еще больше густел под переплетающимися ветвями с наступлением ночи. В лесу, считавшемся проклятым, отравленным Мертвыми богами и самой Иной кровью, не водились животные и птицы, по крайней мере, никто никогда их не видел и не слышал. И на опушке Черного леса в душу закрадывалась все та же тьма, что царила вокруг, убивая все светлое, что есть внутри у любого живого существа. Черный лес давил, Черный лес пугал. И мало кто выходил из него живым.

– Вы ведь знаете, в какую сторону нам надо идти? – едва слышно выдохнул кочевник, глаза которого от ужаса были похожи на две плошки, а и без того бледное лицо превратилось в бескровную маску.

Его шепот будто всколыхнул все вокруг, и лес наполнился звуками, шорохами, тихим шелестом. За могучими деревьями послышались быстрые шаги, шепот и смех. Мужчины сомкнулись кругом, встали спина к спине. Бану наложил стрелу на тетиву. Вдруг поднявшийся сильный ветер унес с собой все звуки, оставив лишь давящую тишину, нарушаемую тяжелым дыханием. Бояр поднес палец ко рту, приказывая всем молчать, и первым двинулся в сторону, указанную Стражем.

Тропинка стелилась под ноги, будто сам лес хотел, чтобы оборотни дошли до нужного места. Деревья редели, становились все ниже, тоньше. Стволы их изгибались в причудливые формы, а ветви росли столь низко, что Бояру приходилось пригибаться, чтобы не врезаться в них. Тишина и безмолвие, что окружали, давили на всех, но больше всего, казалось, на Бану. Он шел следом за Бояром, оглядываясь по сторонам и боясь даже случайно сойти с узкой тропы. Рих был позади него и наблюдал, как кочевник идет след в след за княжичем. Не выдержав, Видящий усмехнулся: что бы ни привело его на их земли, Бану явно успел не раз об этом пожалеть. Маркос замыкал их колонну и держал наготове вынутый из ножен короткий меч.

Бояр не заметил этого сразу, но в какой-то момент Маркос отстал от них и сошел с тропы. Что он увидел за деревьями, за кем погнался, не знал никто, но услышав полный боли и ужаса крик, они замерли, обернулись и поняли, что его уже нет рядом. Бояр дернулся было ему на помощь, но был остановлен кочевником.

– Ему уже не поможешь, – выдохнул Рих, глаза которого почернели от силы Видящего.

– Мы не можем оставить его здесь! – в отчаянии воскликнул княжич. – Не после того, как потеряли Марина!

– Черноглазый прав, – хрипло сказал Бану, продолжая удерживать Бояра. – И нам лучше бы продолжить идти.

Бояр перестал вырываться, стоял и смотрел туда, откуда уже не было слышно криков – лишь жалобный, полный отчаяния и страха скулеж. Деревья надежно скрыли то, что произошло в их тени. Он винил в случившемся себя. Все это произошло по его вине. Из-за его самонадеянности погибли Марин и Маркос. Один лишился души, второй навсегда остался в проклятом лесу Лордов, и Рудо знает, что с ним стало там, за плотно переплетшимися ветвями изломанных черной силой деревьев. Его, Бояра, вина – ему и отвечать за все. Перед князем-отцом, перед богом Рудо в его чертогах.

– Мы почти пришли, – выдохнул Рих, продолжая смотреть на мир глазами тьмы.

– Пришли куда? – так же тихо спросил Бояр. Он знал, что в Черном лесу нельзя говорить, но молчать было выше его сил, хотелось хоть как-то заглушить звенящий в ушах крик Маркоса.

– Не знаю, – покачал головой Рих, забыв, что друг его не видит, – но впереди что-то черное.

– Лес? – съязвил молчавший до этого Бану.

– Хуже.

От хриплого голоса Видящего у мужчин мурашки побежали по спине. С каждым шагом они чувствовали, как вокруг сгущается воздух. Не так, как было на границе с Черным лесом, здесь явственно ощущалось давление и присутствие темной, злой силы. Бояр видел ее, будто это была огромная вечно голодная тварь, покрытая склизкой тьмой, отравляющей сознание. Ее тело тугими кольцами окружало незваных гостей, подталкивая вперед и заманивая в самое сердце открывшегося круга, свободного от деревьев.

На поляне стоял большой черный камень. Он возвышался над обугленной землей, на которой были видны какие-то знаки.

Бояр замер, протянул руку в сторону спутников, останавливая их. Сердце колотилось где-то в горле. Он уже видел это однажды. Тогда камень алтаря остыл, холодом веяло от него, но сейчас княжич даже с такого расстояния ощущал исходящий от него жар, а это значит… Жертва еще жива!

– Бояр, стой! – крикнул Рих, но Бояр уже ступил за защитный круг алтаря.

Вмиг поднялся сильный ветер. Старые деревья заскрипели, пригибаясь к земле, а сама черная земля поднялась в воздух, скрывая от Видящего и Бану фигуру Бояра. Вокруг алтарного камня образовался купол. Это была ловушка.

Бояр чувствовал, как стучит в висках, как тяжело переставлять ноги в ставшем вязким воздухе. А еще – кровь. Тяжелый, отдающий железом запах ввинчивался в сознание, заставляя человеческий разум содрогнуться от ужаса, а звериную сущность – зарычать от восторга. Чувства раздирали, мышцы под кожей будто ходуном ходили. Княжич застыл на грани оборота: челюсть удлинилась, ногти почернели и заострились. Бояру стало тесно в своем слабом человеческом теле, захотелось сбросить эти оковы, взреветь медведем и уйти в глухую чащу, где не будет ни проблем, ни чувства вины, ни лишних мыслей и хлопот.

Титаническим усилием он сбросил с себя наваждение и затряс ошалело головой, только сейчас заметив, что вокруг него от земли до неба появилась завеса. Бояр посмотрел назад, где остались друг и беловолосый, но не видел их, как не слышал ни звука ветра, ни криков, только свое шумное дыхание да стук крови в висках. На негнущихся ногах княжич подошел к алтарю, влажному от подсыхающей крови. С неровного края сорвалась багровая капля и упала у его ног. Он буквально услышал этот звук, что набатом отдался в ушах, но все не решался перевести взгляд, чтобы посмотреть на жертву, которую, как Бояр надеялся, еще можно было спасти.