Подари мне меня. Роман

Если бы ей сейчас было пятнадцать, а не двадцать девять, наверное, все происходящее воспринималось бы совсем иначе. Причем, и ею, и окружающими. Подумаешь, любили – разлюбили, пожили – разошлись. Дело-то житейское. Правда, у нее есть еще и Данька, самый важный человек на свете. Ради него она найдет в себе силы жить дальше, забыть Андрея, и работать, пусть даже на совсем ужасной работе. А там посмотрим, чем сердце успокоится.

Еще несколько минут она бродила взад и вперед по комнате, потом уселась в угловое кресло, включила торшер и поняла, что ей сейчас нужно. Карты! Пусть это глупо, смешно, ведь ей уже не тринадцать, когда она, спрятавшись под одеялом с фонариком, раскладывала карты на любовь, загадывая трефовым королем Владика из параллельного класса, червовым – Ваньку из шестого подъезда, бубновым Илюху, брата Сергеевой Татьянки, а на пикового всегда смотрела, сощурившись левым глазом – кого бог пошлет. И карты так складно ложились! Выходило, что все ее любят, а некоторые даже очень сильно. Так, что дело даже может закончится свадьбой. После гадания она всегда спокойно засыпала, спрятав карты под подушку, а ночью ей снились красивые сны. Ей так захотелось погадать, что она вскочила, свалив с дивана подушку, и ринулась к комоду в спальне, где должны были храниться ее вещи. Карты были на месте, и нарисованные персонажи все также смотрели с глянцевой поверхности сосредоточенно-уставшими взглядами. Итак, немножко посидеть на колоде, поплевать через плечо, снять, переложив в левую руку, закрыть глаза, и….

Карты легли очень странно. Дальняя дорога, казенный дом, и три короля, – все с серьезными намерениями. С теми самыми, что приводят к свадьбе. Ерунда какая-то. Врут карты. Зря она решила гадать. Лучше не знать свое будущее, не верить этим глянцевым картонкам, которые нарочно ложатся так, чтобы ее успокоить, или поиздеваться над ее печалью. Какая может быть дорога, казенный дом? И что еще за три короля. Смешно все это, а вернее, одно расстройство. Хотела получить утешение и поддержку, и теперь хочется завыть белугой. Хорошо, хоть не видит никто, как она тут развлекается девичьими забавами. Тоже мне, вспомнила молодость. Кончилось, видимо, то время, когда от карт можно было ждать успокоения и помощи в принятии решений.

Марина положила колоду на место и даже прикрыла ее старым маминым платком, чтобы не попадалась на глаза. Пора было собираться и идти на встречу с Валеркой, но почему-то было тревожно. Может, не ходить? Сказать, что заболела, плохо себя чувствует? Отложить все эти разговоры и признания на другой день, а сейчас спокойно выспаться, пока никого нет, и никто не читает нотаций и не шушукается по углам? Нет, надо идти, двигаться вперед, иначе можно так всю жить пролежать на кровати и ничего не добиться. Валерка свой в доску, перед ним и поплакать не стыдно. Он поймет, не обидит. Ведь понял же он ее когда-то, еще в девятом классе, на той самой вечеринке, где Марине было так тошно, как, наверное, сейчас. А разве могло быть иначе, ведь оказалось, что Дениска Шаповалов, красавец и ее тайная любовь, встречается с Надькой Ерохиной, и отношения там намечаются вполне серьезные. Тогда ей казалось, что никогда больше она не сумеет влюбиться, и никогда у нее не будет таких замечательных бессонных ночей, когда не хочется спать, и ручка сама что-то пишет на листочке, превращая слова в стихотворные строчки. Как ей хотелось плакать! Это же надо было обо всем узнать по дороге на классную вечеринку, и теперь вот уже битых два часа давить в себе нахлынувшую тоску, прятать слезы и вместе со всеми шутить, смеяться и даже танцевать. Правда, на секундочку она все же вырвалась из света и шума и прибежала на темную кухню, где молча прислонилась лбом к холодному стеклу и стала смотреть сквозь него на темную улицу. Вот тогда Валерка к ней и подошел, спросил, что случилось, и она почему-то все ему рассказала. Нет, конечно, она не призналась в своих чувствах к Дениске, но о том, как ей плохо, и что ее никто не понимает, она проговорилась. И вдруг услышала в ответ: «Хочешь, я все время буду с тобой, я ведь тебя понимаю!» Тогда она растерялась и быстренько перевела разговор на другую тему, но Валерка оказался в своих намерениях тверд. Он проводил ее до дома и на следующий день ждал по дороге в школу. Сначала она смущалась, корила себя за несдержанность, – зачем ей Валерка, она ведь влюблена в Шаповалова, – а через пару недель валеркино присутствие в ее жизни стало абсолютно нормальным. Как будто так было всегда. Когда она в него влюбилась, она так и не могла вспомнить. Однажды они стали целоваться, когда встречались, и когда он ее провожал до дома, но позволять ему большее Марине было страшно. Целоваться с Валеркой – это одно, а начать играть во взрослые игры, – совсем другое. Нет, не с Валеркой. Он точно не будет первым.

Когда она об этом думала, ей становилось очень смешно. Вот встречается она с Валеркой, целуется с ним, принимает его ухаживания, подарки, дарит ему сувенирчики, а спать с ним совсем не собирается. Она отчего-то точно знала, что это все очень хрупкое, ненадежное и немного ненастоящее. Другими словами, детское. А настоящий мужчина, он совсем другой и она однажды его узнает. Валерка этого не знал, и не раз намекал, что они уже взрослые, и что все вокруг друг с другом спят, а уж им-то давно пора попробовать.

Как-то ночью в парке у фонтана он так разозлился на ее очередной невнятный отказ, что пообещал нырнуть в воду, если она немедленно не согласится. Она рассмеялась, а он вскочил на каменный бортик: «Маринка, простужусь, умру, и не узнаешь никогда, как Валерка по-настоящему любит! Соглашайся!» Марина не поверила, покачала головой, и он, закрыв глаза, солдатиком рухнул в холодную воду.

Потом они бежали до самого его дома и хохотали, как сумасшедшие. Он оставлял на асфальте мокрые следы от кроссовок, и с рукавов его свитера тонкой струйкой стекала вода.

– Какой же ты дурак, Валерка, – растирала его Марина махровым полотенцем на крохотной пятиметровой кухне, – Что же мне с тобой делать? – сокрушалась она, глядя, как он дрожит и как посинели его губы. – Немедленно в постель!

– О! Это то, что нужно, – тут же отозвался Валерка и с разбегу запрыгнул в кровать. Когда она укрыла его одеялом, он тихонько потянул ее к себе, но она сделала строгий взгляд, и он вздохнул: «Погибну девственником. В предсмертной записке напишу: «Всю жизнь хотел Маришку». Казалось, тогда он понял, что спать с ним она не будет, и попытки затащить ее в постель оставил, хотя о замужестве и о будущих планах говорил постоянно.

Длилась их любовь около полугода. Потом было лето, Марина уехала к тетке на Украину и там закрутила деревенский роман, а когда вернулась, поняла, что девственником Валерка уже не умрет.

– Прости, Маришка, я должен был попробовать, – прятал он глаза.

– Ой, дурачок ты, Валерка, – смеялась Марина, – за что ты прощения-то просишь. Попробовал и ладно!