Ледяной Рыбак. Альтраум I

«Терпеливость +1»

Ну, хоть параметры качаются.

Я забрасывал удочку с камней и ледяных наростов. Близко и далеко. Я закидывал ее на север, запад, юг и восток, равно как на юго—восток и северо-запад, и северо-северо-восток.

Всюду меня встречало равнодушное сообщение о недостаточности моей рыбацкой стати.

Когда я пытался сделать заброс, стоя на гряде, через которую вода набиралась в лужу на острове, (и получил ожидаемый отлуп) я встал, уныло опустив удочку на землю и укоризненно глядя на недоступное море. А потом перевел взгляд на поплавок. Он плыл! Плыл! Без всяких сообщений.

Хотя какой смысл? В этой луже никакой рыбы нет. Поплавок задрожал, я дернул удочку.

«Малек мойвы 3 грамма»

Я смотрел на это крошечное прозрачное нечто как на величайшее сокровище и опомнился, только когда полоска жизней угрожающе замигала красным.

***

Устроился я даже с комфортом. Под ледяным навесом, защищающим от ветра со спины, сбоку – костер. Держать удочку приноровился так, чтобы голая беззащитная рука почти не высовывалась из рукава на холод. Рыбки не столько жарились, сколько сушились на длинном камне, наполовину засунутом в костер – ел я их целиком. Вкусным данное блюдо я не назвал бы ни при каких обстоятельствах, но это были пища и жизнь. Запасов топлива я набрал много, будем надеяться, мировой порядок не слишком часто устраивает на этом острове уборку, стирая все следы внесенных человеком изменений и возвращая все на свои места: и камни, и сожженные, казалось бы, бревна.

До вечера еще раз капнуло сообщение.

«Сопротивление холоду плюс 1».

А когда стемнело:

«Рыбалка 25»

Выберите навык

«Дневной мастер» – пассивно увеличивает возможный вес рыбы, пойманной днем.

«Ночной мастер» – пассивно увеличивает возможный вес рыбы, пойманной ночью

«Еще один старый башмак!» – пассивно увеличивает шанс подцепить предмет со дна.

Выбрал «Башмак»

Я сейчас, видите ли, был бы очень рад любому старому башмаку.

На ночь устроился в облюбованном укрытии, перетащив туда горячие бревнышки, к утру огонь перед входом погас и проснулся я по этой причине прямо на кладбище. Прочитал еще раз жуткие стишки на надгробии.

Сам сосулька! – сказал я неизвестному автору данного шедевра. – Лично я пришел сюда, чтобы жить!

Хотя, надо признать, что из уст призрака это прозвучало, скажем так, иронично.

Часть утра потратил на то, чтобы натаскать щепок и снега и заделать ими дырки в крыше моего жилья. Кто его знает, сколько я тут еще буду торчать, утеплиться не помешает. Нерп и медведей больше видно не было, а во всем прочем обстановка на острове полностью соответствовала вчерашней. Ветер, холод, море, лед, и я – сижу у колеблющегося костра, ловлю и жарю мойву. Самая крупная – 8 граммов попалась, но это гигант местный.

Мойва прекрасно ловилась на наживку из мойвы же, что было очень кстати, так как наживка из теста потихоньку заканчивалась. Пока ловил, размышлял как отсюда выбираться, если вдруг никто сюда за мной не приедет. Вот в каких ситуациях нужно иметь при себе почтовый ящик – пишешь друзьям… и друзей тоже надо иметь.

Во-первых, нужно следить за морем – непременно должен появиться какой-нибудь корабль. Пусть пираты, пусть людоеды, только чтобы меня отсюда увезли!

Во-вторых… ну, теоретически я могу прокачаться рыбалкой до миллионного уровня и уплыть отсюда сам, наплевав на ледяную воду и прочие неприятности, потому что здоровья и выносливости у меня будет как у того кита. Вообще – поймаю тогда этого медведя и верхом на нем уплыву, например. Лет через двести, возможно, этот план сработает.

В-третьих, можно собрать весь топляк и попытаться сделать из него плот. Сделать каменные инструменты, все обтесать, соединить колышками… Причем, будь у меня мастерство столяра или хотя бы лесоруба, возможно, это сработало бы. Не говоря уже о кораблестроении. Был бы я кораблестроитель приличного уровня я, бы, небось, из этого вот обрубка функционирующее каноэ соорудил бы.

Если вы думаете, что на этом у меня варианты завершились, то вы плохо меня знаете. Я даже успел додуматься до гениальной идеи собрать плавсредство из плавательных пузырей мальков мойвы, при условии, что эти пузыри у них есть.

Ну, и еще я, конечно, не сомневался в маме. Через какое-то время она начнет нервничать из-за моего отсутствия, а начав нервничать, она будет бить в набат. И я не думаю, что Lesto удастся игнорировать маму – в конце концов они меня сами найдут и притащат связанным к ее ногам.

Так что я могу расслабиться и просто думать, что я на каникулах. На таких вот странных, холодных, изматывающих каникулах, пахнущих мойвой. Есть и плюсы – тут меня никто не арестовывает, не похищает и носов не откусывает. Никто меня не оскорбит, не унизит и не обманет. Буду ловить рыбу и качать кулинарию – может, на каком-то уровне мастерства мойва даже станет почти съедобной. Ух-ты, у нас новый рекорд – 9 граммов! Поприветствуем чемпиона!

И нужно благодарить судьбу за то, что у меня удочка без прочности – неломаемая: крючок не оторвется, леска не лопнет. Правильная покупка была. Хотя если бы я мог вернуться назад в прошлое, я бы перед бегством из Развила за шиворот оттащил себя в ночлежку за своими вещами. Одеяло! Старые, но целые ботинки! Средний походный набор кулинара с его замечательными котелками, чайниками, сковородками и поварешками. Оставленные на подоконнике груши! Сколько богатств… как бы они все мне сейчас пригодились!

Интересно, в этой луже что-нибудь кроме мойвы можно поймать? Вряд ли. Игровая условность – игровой условностью, но ни крупной рыбе, ни затонувшему ящику тут просто негде было бы укрыться от моего взгляда. Зато мойва тут железно не кончится – уж если какой зверь тут приписан к какой-либо местности , то он непременно в ней будет возрождаться. И, кстати, о приписке зверей к местности – куда делся медведь? В реальной жизни белые медведи за тысячи километров, я слышал, умеют плавать, но этот наверняка должен болтаться где-то поблизости по скрипту. Очень не хотелось бы, чтобы он повадился на меня охотиться.

10 граммов! Да мойва, как я погляжу, сегодня в ударе!

Глава 27

Проснувшись, понял, что продрог до костей – неудивительно, ночью произошло очередное обновление ландшафта, и все мои любовно возведенные пристеночки у входа и насыпи на крыше исчезли. Все никак не могу разобраться – с какой периодичностью происходят эти обновления – то больше недели все стоит нетронутым, то чуть ли не через день генеральная уборка. Пришлось восстанавливать – но до этого я извлек из инвентаря чурбачок, сделал на нем новую отметину и придирчиво пересчитал имеющиеся. Выходило, что я провел на острове, которому дал имя Нерпячий, шесть недель. Впрочем, возможно, я и потерял или надбавил день.

Пока возился с костром, плямкнуло очередное почтовое сообщение. Теперь их у меня 58. Правда, я не могу увидеть, кто мне и что пишет, но в принципе догадываюсь. Мама вышла на тропу войны.

День сегодня был хороший, ясный, хотя буран может нагрянуть совершенно внезапно – плавали, знаем. Взглянул на нерпичью лежку – мадам Пятнистая еще не приплыла. Хотя сегодня как раз ее день недели, так что заранее потираем лапы в предвкушении. Лишь бы медведь не заприметил, как в прошлый раз: очень неприятно потом с убирать с глаз долой собственные разорванные окровавленные останки, разбросанные по всему острову. Да и сам процесс превращения в эти останки – врагу не пожелаешь, умер я в конечном счете от кровотечения, ибо тупой урод просто таскал меня в зубах и бил по камням, вместо того, чтобы милосердно и быстро свернуть шею, как нерпе.

Впрочем, если не наглеть и не слишком высовываться из-за тороса, то обычно все проходит гладко: сглаз на нерпе, ждем окончания обеда, забираем лут.

Кроме первой малицы я уже разжился второй, которую использовал сейчас вместо подстилки, а уж когда мне из нерпы вывалились унты (30 к сопротивлению холоду) я был на седьмом небе от счастья. К сожалению, еще два раза из нерпы ничего не падало, кроме кусков вонючего мяса, но, может быть, сегодня повезет. Третья малица мне бы точно не помешала – пока как одеяло, а потом нужно будет придумывать как ее на себя тоже нахлобучить – с каждым днем становилось все холоднее. И темнее – солнце уже выглядывало лишь на несколько часов в день, страшно подумать, что будет дальше. Сейчас только октябрь, зима лишь готовится к выходу на сцену, но однажды после бурана, выкопавшись из укрытия, я сперва даже не понял – куда я попал – сверху все черное, снизу все белое. Потом понял, что океан встал – покрылся льдом до горизонта. Я сперва с ужасом кинулся к своему рыбацкому угодью, убедился, что если разбить тонкий лед, то рыбачить можно, а потом увидел, как море вспучилось мириадами острых игл, грохот стоял такой, как будто мир рушится, на остров поперли стеной ледяные, покрытые с одной стороны инеем огромные осколки… Страшно. Но невероятно красиво. На всякий случай стал готовиться к зиме и возможному походу через льды в неизвестном направлении – если океан покроется крепко, то, возможно, я и сумею добраться до какого-нибудь материка.

И в любом случае нужно иметь запас пищи – на поход ли, на зимовку ли здесь, под снегом. Лужа моя рыбацкая может и до дна промерзнуть, полагаю, хотя здешние физика и метеорология непредсказуемы. Инвентарь уже набит жареной мойвой на пределах грузоподъемности, кулинария уже до пятнадцати прокачалась: мойва теперь почти съедобная стала. И способность кулинарная открылась на десятом: «особый аромат» – раз в сутки можно использовать – поднимает качество приготовленного аж на десять уровней.

А рыбалка у меня – вообще пятьдесят девять. Когда больше ровным счетом нечего делать, ремесло быстро качается. Из параметров быстрее всего поднимаются Стойкость и Терпеливость, немного поднялась Регенерация. Ловкость и Внимательность, оказывается, иногда капают при рыбалке, но очень, очень редко. Выносливость тоже приподнялась, особенно после встречи с медведем, а вот уровень – всего двадцать третий. Зато сопротивления холоду своего собственного, без одежды если —двадцать один! Так что теперь дебаффы «обморожение», «простуда» и «пневмония», донимавшие меня в первые недели, случались редко, только если уж совсем небрежничал с костром.

Закончил приводить в порядок свое жилище – два бревна прислонены ко входу, досками закрыты щели в крыше, снега набросал поверх досок. Уже убедился в том, что холод сам по себе не так страшен, как ветер, от холода защищает эффект костра, все ночь мирно тлеющего у входа, а вот ветер, если уж проберется под малицу, за минуту заморозит так, что еле руки разгибаешь. Будь бы я на реальном острове – наверное, возвел бы себе настоящий снежный дом с каменной печкой, но здесь в этом нет смысла – нужно, чтобы земля тебе принадлежала, чтобы на ней строить: а право первооткрывателя и поселенца в Альтрауме, надо понимать, было ничтожно.

Кстати, обновление же! Это значит, что в моем меню сегодня – приятное дополнение! Уже на вторую неделю своей робинзонады я заметил, что с той стороны острова, где больше всего камней на берегу, есть расселины, наполненные водой – и в них сидит несколько кучек раковин – темных, с острыми концами. Ножом их удалось отколупать от камня, и в жареном виде они оказались просто восхитительны: кидаешь их в угли, они вскоре со щелчком открываются – и кушать подано. Даже рецепт у меня сам по себе выучился «Жареные съедобные ракушки Севера» Там, правда, по рецепту полагаются еще лимон, и помидоры, и базилик, и багет… но и без базилика очень даже неплохо после бесконечной-то мойвы!

Жаль, что ракушек было маловато. Еще одна их стайка обитала на каменном выступе в двух метрах от берега – и туда я научился вполне лихо запрыгивать. Но вот жирнейшая, гигантская их колония нагло торчала из воды, окружающей еще один микроостров – и была совершенно недоступна. От первого островка ее отделяло не менее семи метров глубокой воды, а в этой воде…

Я, знаете ли, пару недель назад решил рискнуть и туда сплавать. Понимаете, когда в жизни человека столько мойвы, ему может быть свойственно некоторое безрассудство. Тем более я тогда был в полном восторге от своего замечательного свежевыращенного сопротивления холоду – был уверен, что несколько секунд в ледяной воде я прекрасно переживу. Разделся до набедренной повязки, запихнул вещи в инвентарь и, трясясь от холода, героически нырнул ногами вниз…

Я не знаю, к какому виду она относится и что она делает на дне расселины между двумя островками, но теперь я иногда вижу, приглядевшись, очертания ее плавника глубоко под водой.

В этой твари длины не меньше шести метров, а человека она перекусывает пополам одни движением челюстей – ты еще успеваешь увидеть сквозь красное, как она уплывает с твоими ногами в пасти. Я потом еще несколько раз просыпался по ночам от собственного крика – все-таки невидимый и огромный подводный враг – это вам не понятный и предсказуемый, почти родной белый медведь, это какой-то древний, хтонический ужас. Но самое ужасное то, что я ведь мог выронить тогда из инвентаря не два килограмма жареной мойвы, а что-нибудь куда более важное. Унты. Бутылку. Не говоря уж об огниве – слава всем богам, что хоть удочка у меня личная, то есть, нетеряемая. Быстро достать потерю со дна, охраняемого зубастой хищницей, я бы точно не смог.

Так что я теперь учусь прыгать – тренируюсь каждый день. Сейчас я уверенно могу прыгнуть на шесть не очень больших шагов. Удвоить этот результат – и берегитесь, ракушки! Правда, разбегаться на втором островке особенно негде, шага четыре можно всего сделать. Но я же в волшебном мире! И параметр «прыжки» медленно, но растет.

Я уже сидел на своем козырном рыбацком месте, удил, когда мадам Пятнистая, наконец, соизволила вылезти из воды и, шлепая ластами, добраться до своего любимого спального места. Теперь через пару часов можно ждать и медведя – тут важно не прозевать. Интересно, а какие-нибудь меховые варежки из нее могут выпасть? Было бы круто. Еще бы я не отказался от шерстяных носков, теплых штанов, шарфика, теплой, прилегающей к голове шапки, билета на южный курорт…

Так размечтался, что даже не обратил внимания на то, что достал из воды, – привычно протянул пальцы к добыче: а вместо крошечного рыбьего тельца в пальцах что-то твердое.

«Глиняный запечатанный сосуд. Обитель джинна. Открывать с осторожностью, вне населенных пунктов.»

Я сидел, зажав в кулаке коричневую бутылочку, и грезил с открытыми глазами. Не буду рассказывать, какие глупости мне тут же привиделись. Если вы подумаете, что там фигурировала Сиводушка в неглиже, дворцы и прислуживающий джинн, протягивающий нам подносы с жареными курицами и сочными персиками, то вы не слишком ошибетесь. Но в конце концов разочароваться я всегда успею, правда? Можно же чуть-чуть и помечтать.

Наконец я вздохнул и уже без всякого волнения отковырял ножиком с крошечного сосудика печать. Давайте посмотрим, в какую еще дрянь мы вляпываемся.

Взрыв был приличный, меня отнесло на несколько метров и хорошо приложило затылком к камню. Мадам Пятнистая проснулась, истерически забила ластами по льду и плюхнулась в воду – плакали сегодня мои варежки.

«Удача +1»

Повезло, что взрывом не грохнуло, так что ли?

Джинн был очень небольшой, размером примерно с кошку. Чалма, борода, дымок вместо нижней половины туловища – все, как положено.

– Возликуй, смертный червь, ибо я исполню твое желание!

– Всего одно?

– Не гневи меня, смертный червь!

– Тогда можно перенести меня отсюда в любой большой город? Например, очень хорошо подошел бы Мантис…

– Я исполняю только истинные желания!

– Я истинно, очень-очень хочу в Мантис! Честное слово!

– Ликуй же!

Джинн исчез. Что, это и было моим истинным желанием? Чтобы это бородатое непредсказуемое чудище куда-нибудь смылось? Неужели я, кретин трусливый, успел этого пожелать??!

«Получен навык «Религиозное служение». Вы получили способность «Создание малого алтаря».

***

Возродив костер, ибо на месте прежнего теперь зияла измазанная копотью воронка в снегу, сел разбираться с даром.

Для создания малого алтаря требовалось не очень много. И все это у меня было.

Камень (один), деревянное алтарное изображение (можно использовать бревно)(одно), нож, кровь разумного существа.

К сожалению, количество крови не уточнялось.

Стащил все требуемое на холмик в центре острова (кровь пока оставил в себе). Задействовал навык (ого, откат – неделя).

«Выберите божество из списка почитаемых вами.»

Ну, выбор у меня невелик. Мое почтение, пресветлая Амалея!

Тело зажило своей собственной жизнью. Оно взяло нож и принялось ожесточенно кромсать бревно. Спустя уже несколько минут из дерева проступили черты прекрасной девы. Правда, в моем исполнении она выглядела не настолько уж прекрасной – на месте Амалеи я бы, наверное, мог и рассвирепеть. Тем не менее, глаза, нос и рот там точно присутствовали, хотя не так, чтобы все на своих местах.

Я поднял бревно и так лихо вонзил его в мерзлый снег и камень под ним, что остров аж колыхнулся – не хуже, чем от взрыва. Вот же, могу, когда захочу! Тело наклонилось, взяло плоский камень, бережно очистило его от инея и грязи и положило к подножию бревна, то есть, теперь уже идола. После чего снова подняло нож и вроде бы призадумалось.

– Режь меня! Себя, то есть, – со вздохом сказал я.

К счастью, одержимое религиозным рвением тело не стало перерезать себе горло или втыкать нож в сердце. Оно ограничилось тем, что полоснуло лезвием по ладони (больно, между прочим!), после чего прижало окровавленную пятерню к камню.

«Вами создан малый алтарь Амалеи. Качество «Примитивный». Алтарь исчезнет, если на нем не будет приноситься жертв в течение недели».

«Поднят статус у богини Амалеи – Адепт.»

«Религиозное служение +2. Вы получили способность «Малая проповедь»

Пожертвовал богине всю еще неподжаренную мойву – подношение с камня исчезло, но больше ничего не произошло.

Так, малая проповедь? А это с чем едят?

«Выберите аудиторию».

Ну, нет у меня здесь аудитории! Могу ракушкам проповедь почитать, хотите?

В воздухе появилась золотая стрелка, которая, повинуясь моему взгляду, очертила круг на воде – в том месте, где крепились к камню моллюски.

Оставшееся время проповеди 44 секунды..43 секунды…42

– Эээ!.. Плодитесь и размножайтесь! Будьте счастливы! Благословляю вас, вы лучшие в мире ракушки. И очень вкусные! Ведите себя хорошо! Ээээ… спасибо, что были с нами в этот чудесный день!

Ракушки теперь определялись как «Благословленные моллюски». На вкус благословленные моллюски оказались точно такие же, как обычные. Мне было с чем сравнивать: откат проповеди занимал двое суток, так что моллюски с малого островка были потреблены без особых религиозных церемоний.

Страшно разочарованный медведь проплыл мимо острова, не учуяв меня – я, честно говоря, побаивался, что за неимением мадам Пятнистой мне будет суждено занять ее место – тем более, что рыбой от меня, полагаю, теперь несло не хуже, чем от нерпы, но нет, мой манящий аромат был хищником проигнорирован.

Сами понимаете, что теперь ловил рыбу я с удвоенным энтузиазмом. Хотя и до этого удил более, чем усердно – других занятий, кроме прыжков, тут и не было. Мне уже мерещились списки великолепных навыков, которые я получу от добрых джиннов – и прежде всего, конечно, кораблестроение. Ох, как мне нужно кораблестроение! А если моего мореходства не хватит на самостоятельное плавание по Последнему океану, то я запущу плот вот в эту лужу и буду ездить по ней с утра до вечера – из кожи вон вылезу, но стану достойным мореходом, построю корабль и уплыву от этого острова.

Потому что, честно говоря, теперь и экзекуция в тюрьме Развила казалась мне приятным развлечением – по крайней мере, после нее я мог встряхнуться и пойти, весело насвистывая, домой – спать в теплой постели, напившись компота. Почему, почему я не пошел тогда в ночлежку?! Лукась бы меня, уверен, понял, посочувствовал, сгонял бы за пивком и в аптеку за примочками… Какие злые ветра судьбы дули тогда в мою обиженную спину?!

И чем заняты эти сволочи из Lesto?! Почему они не придумали в игре кнопки «связаться с администрацией»? Они что, сами не видят, что у них запертый в игре человек застрял черт знает где? А если бы я все это время варился в жерле какого-нибудь вулкана? У этих садистов хватило бы мозгов сделать и кладбище на дне ямы, наполненной кипящей лавой, – уверен. Как можно создавать настолько отвратительно реалистичные игры – и не нести ответственности за судьбу доверившихся тебе людей?! Вот погодите, я отсюда выберусь и все маме расскажу – о моих злоключениях весь мир тогда узнает, поверьте!

Зато вечером я впервые увидел полярное сияние. Две зеленые змеи с малиновой опушкой пробороздили темный небосвод, превратились в пару мохнатых вихрей и станцевали на горизонте нечто типа вальса. Я валялся на малице у костра, жевал мойву, задрав лицо к небу, и смотрел на этот вальс. Пошел спать в убеждении, что даже в моем отчаянном положении случаются часы и минуты, которые с почти чистой совестью можно назвать счастливыми. А заодно я окончательно убедился, что у меня выросли кошмарные бакенбарды, сегодня один из них попал в рот, когда я жевал. Видимо, лисья составляющая натуры пробивается. Завтра же попробую наточить нож и побриться: представляю как по-идиотски я выгляжу. И вообще – в любой ситуации нужно уметь держать себя в руках и не опускаться. Голову брить не буду – с этим густым войлоком все-таки теплее, а вот бакенбардам точно придет конец. Хорошо еще, что ни усов, ни бороды у меня тут, тьфу-тьфу-тьфу, кажется, пока не растет, по крайней мере, достойных упоминания.

Глава 28

Новый год я решил праздновать наугад, потому что совершенно не был уверен в том, что с самого начала отмечал дни правильно. Да и с полуночью были серьезные проблемы, часов-то нет, а если по небу судить, то последний месяц у меня тут всегда полночь. Полярная. Но иллюминация все время будь здоров, северное сияние полыхает без устали, костер горит, поплавок светится – что еще надо?

Самый эффектный торос я украсил мойвой, красиво разложив ее по уступчикам, – она когда нежареная, то поблескивает иногда. Ракушки сэкономил для праздника. Праздновать устроился перед алтарем Амалеи, по крайней мере, она никогда не брезговала предложенным угощением – рыбешки с алтарного камня исчезали сразу. И иногда на меня даже вешался часовой бафф усиленной регенерации. Хорошая девка, кстати, оказалась эта Амалея, понятливая. Понимала, что кроме мойвы и раковин мне ей жертвовать нечего —и все равно поднимала понемножку репутацию и за эти жалкие подношения – уже половина полосы до следующего статуса заполнена. В кошельке на шее еще, правда, лежали восемьдесят девять серебряных монеток, но их тратить было нельзя, а то вдруг придет круизный лайнер, а мне на билет не хватит. Ха-ха.

– Видишь ли, моя богиня, – объяснял я Амалее, условно чокаясь с ней кружкой талой воды. – Никогда нельзя исключать любых возможностей. Чудеса случаются, уж тебе ли это не знать. Другое дело, что чудеса эти ведут сплошь и рядом к свинству и скотству, но тут уж ничего не поделаешь. Вот скажи пожалуйста, зачем мне из последней нерпы выпал «декоративный ягель в горшочке»? Это вообще что такое? Ах, украшение для оранжереи… Но у меня, понимаешь ли, нет оранжереи. Это ли не чудо или, по крайней мере, не удивительное сочетание обстоятельств? Ягель есть – и ни одной оранжереи под рукой… вот так-то.

– Но если говорить о чудесах, – продолжил я, задумчиво закусывая мойвой, – то будь я, например, богом, и будь у меня верный адепт, который вот-вот рехнется, я бы что-нибудь с этим сделал, да! Потому что я не знаю, как у вас, богов, но человеку плохо быть одному. Мы от этого портимся и ломаемся.

И тут по небу полыхнуло. Но не как всегда – а прямо на все небо. Оно сперва стало совершенно розовым, потом желтым, а потом взорвалось мириадами маленьких сияющих вспышек.

Ну, вот и конец света, – подумал я спокойно.

И тут эти сияющие вспышки взялись и сложились в надпись

«Дорогие жители Альтраума! С Новым Годом вас!»

И салют, салют… птички огненные, букеты, дворцы и кораблики.

Вот же мерзавцы, а? Как помочь кому-то, кому действительно нужно – так это, небось, «нарушение игрового реализма». А как небо над всей планетой испохабить – то это пожалуйста.

А, однако, календарь я точно, оказывается, вел, и чувство времени у меня очень правильное. Остаток новогодней ночи провел с удочкой.

Рыбалка у меня уже 87. Она уже неделю 87 и больше не растет, а последние два очка я чуть не с начала декабря набирал. Ну да, все говорили, что в любом ремесле происходит затык намертво ближе к девяностому. Кулинария вон на двадцать пятом зависла – и все. Но, наверное, это потому, что я кроме мойвы и ракушек ничего больше не готовлю, а это ведь очень простые рецепты. На двадцать пятом я получил рецепт какой-то «Рыбной ладьи», но там куча ингредиентов нужна – мука там, яйца, молоко и прочее, если без всего этого «ладью» готовить, то получается просто жареная мойва.