Россыпи

Россыпи

Фотограф Олег Синица

Редактор Юрий Данилов

Дизайнер обложки Валерий Верстаков (рисунок)

Дизайнер обложки Сергей Чарушин (фото)

Редактор Евгений Жуйков

Редактор Анатолий Фокин

© Олег Синица, фотографии, 2020

© Валерий Верстаков (рисунок), дизайн обложки, 2020

© Сергей Чарушин (фото), дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-4136-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В добрый путь, Книга!

Эта книга, которую вы, читатель, держите в руках, издание, можно сказать, веховое. Во-первых, она появилась на свет в знаменательный для нашего народа год – 75-летия Победы над фашизмом. И дальше, сколько бы лет ни прошло, каждый год эта дата – 9 Мая – будет для всех нас, от мала до велика, «праздником со слезами на глазах», олицетворением огромной трагедии и неповторимого ратного подвига миллионов наших прадедов и дедов, прабабушек и бабушек. Во-вторых, книга появилась в год 65-летия Кирово-Чепецка – сравнительно молодого города, но у которого многовековая история, если знать, что вырос он на месте древнего села Усть-Чепца, возникшего, согласно первым летописным упоминаниям, в начале ХV века на слиянии двух больших рек – Вятки и Чепцы. И, наконец, в-третьих: авторами этой книги стали члены кирово-чепецкого литературного клуба «Поиск», который в декабре 2020-го отмечает свое 55-летие.

Это событие, безусловно, общественно значимое. И не только потому, что в сравнительно небольшом городе уже более полувека существует такое объединение, как литклуб. Причем не просто существует – действует, регулярно отмечая этапы своего развития новыми книгами. Достаточно вспомнить, что еще в 1991 году увидел свет солидный сборник произведений шести «поисковцев» «Светает» – первый на вятской земле опыт издания книги за счет ее авторов при поддержке городских властей. А потом были сборники «Там, где в Вятку впадает Чепца» (2001 год), «Город над Вяткой и над Чепцой» (2005), другие коллективные публикации. Но наиболее резонансной стала книга «Сполохи», изданная в 2010-м (в год 65-летия Великой Победы, 55-летия Кирово-Чепецка и 45-летия «Поиска») опять же при поддержке городской администрации и объединившая стихи и прозу почти тридцати участников клуба. Ее сквозной темой стала победа нашего народа в Великой Отечественной войне, непреходящая память о всех тех, кто пал на ее фронтах, кто, как мог, приближал незабываемый май 1945-го. И знаменательно, что книга эта была удостоена премии Правительства Кировской области. Не менее этапным стал большой сборник стихов и прозы участников литклуба «Изустье» (2015 год), снова трижды юбилейный. А ведь были еще десятки авторских книг «поисковцев», опубликованные в разные годы и получившие читательский отклик. Некоторые из их авторов отмечены районными, областными и даже всероссийскими литературными премиями, четверо в разное время были приняты в члены Союза писателей России.

Думается, все «поисковцы» так или иначе связаны генетической памятью с Великой Отечественной, потому что в семье каждого, наверное, хранят, передавая из поколения в поколение, воспоминания о родных и близких – фронтовиках, сберегая пожелтевшие фотоснимки, письма-треугольники из «огневых сороковых». И все мы так или иначе связаны с Кирово-Чепецком, потому что кто-то родился здесь, кто-то волей судеб приехал сюда, но для всех этот город стал родным. Хотя всех нас объединило не столько место жительства, а сколько внутренняя потребность выразить себя, свои душевные поиски в слове, то есть в творчестве, будь то стихи или проза. И пусть авторы новой книги разнятся по возрасту, как и по уровню поэтического (прозаического) мастерства, все они искренни в творческих исканиях, в корневой привязанности к своей малой родине, которая и есть частица Отечества нашего.

В добрый путь, Книга! Добрых встреч тебе с неравнодушными читателями.

Евгений ЖУЙКОВ,

член Союза писателей России.

Евгений Жуйков

«Мои годы еще в ходу…»

В окошке моём – зима,в окошке моём – двор,где тесной стеной дома,а хочется на простор,открытый со всех сторон,где ветер сшибает влёти ворона, и воронв не лучшую из погод.Где вещее пенье струн —былья на лугах в снегу.И вьётся на стягах Перуннебесной острасткой врагу…Родные просторы, какойих силищей бережёт?!Позёмка ещё над рекой,да зреет уже ледоход.

Юный князь

Через кровь, через гнусь —возвращусь из походана родимую Русь,к той заставе у брода,где и молод, и зол(подымайтесь-ка, братцы!)я дружиною шёлда с погаными драться.Головой постоятьза сожжённые сёла.Ты прости меня, мать,будет сеча весёлой.Мне себя не сберечь,встретя саблю косую,хоть одну с вражьих плечда башку-то снесу я…Мне не жить во тщете —ни с женой, ни с народом.Может, и на щитевозвращусь из похода.Но вернусь же, вернуськ святцам нашего рода!На родимую Русь,к той заставе у брода.

К родным поместьям

Душно и тяжко в автобусе.Снова под Новый годмедленно, словно по глобусу,в гору автобус ползёт.Да и дорога-то зимняя —перемело опять.Дама,бабка с корзиною,с пивом за пазухой – зять.В этом автобусе,раненько,на перепутье страны —в норке ли,в ватнике рваненьком —все как будто равны.Все в прицеле кондуктора,даже с портфелем мужик.Голос – как из репродуктора:«Щас остановка Ежи».Вслед – Перелаз,Посудино.К выходу – этот и тот…Пусть горожане,отсюда мы,в званье едином – народ.

Стёжки-дорожки

Тоскливо.Сейчас бы в поезди, вскочив на подножку,всем поклониться в пояс —ботинкам и босоножкам.Всем,кто вновь остается,кто на прощанье машет.Скоро блеснут болотцастраны необжитой нашей.Станут навстречь составыгреметь, купе напрягая.Всем,кого я оставил,осталась и жизнь другая.Лучше она или хуже —тоскливо не оттого ли,что, болью обезоружен,кому-то доставил боли.Стою прощенья —не стою,но помашу с подножкивсем,кто со мною с лихвоюотмерил стёжки-дорожки.

Всегда с нами

Ушёл отец —навсегда теперь.Зачем же его походкавсе видится мне?И та дверь,и эта в альбоме фотка —еще не рамке.И как живойглядит он в глаза мне,как быни повернулся —хоть сядь,хоть стой.И рядышком мама —без свадьбы.Какая свадьба,когда войнаещё грохотала, казалось.Но что-то —как горстка к горстке зерна —на целую жизнь связалось.Теперь они,молодые,вновьвместе – за небесами,где-то там,где мир да любовь…И с нами они,с нами.

Полог

Которую ночь не спится.От всех передумок и думне спиться бы, ох, не спиться,ох, не надумать беду.Бессонья и час так долог,хоть пой себе или вой.Сейчас бы в бабушкин полог —как в детство моё с головой.Там поезда Транссибасчитали за стыком стык,выстукивая «спасибо»каждый, казалось, миг.Там под угором, казалось,Страна кочевая мояЖила от вокзала к вокзалу,как я – от ручья до ручья.Не зная, казалось, пределов,летел за составом состав.И от деревни летелаза ними просёлка верста.И не по ней ли когда-тоуйти мне куда-то туда,чтоб через многие датысюда возвращаться, сюда.Где врос в болотину волок,но так же стучат поезда,и словно бабушкин полог —и думы мои, и года.***Давно дождя-то не бывало…Так говорят у нас,когданенастье словно покрывало —и день, и ночь с небес вода.И впору взять билет на лайнер,куда-нибудь на Кипр свалить…Зачем же водочка не с лаймом —Вкусней с огурчиком своим?Понятней станет поговорка,что хорошо,где нету нас.Коль Родина ворвётся в створку,Под Ницей где-то в поздний час.И так потянет разнотравьемс её лугов,перед дождём,Что вновь поймёшь —На переправеКоней менять – играть с огнём.

По трапу времени

В лагере,помню с детства,под треньканье старой гитарымы, пионеры советские,пели про Че Гевару.Пели и про Фиделя —он,бородатый дядька,Штатам в пределах целибыл горше редьки на грядках.Вроде бы, что нам Манхеттен,в «Макдональдсах» бутерброды?Вот Куба – остров свободы,возьми обуздай-ка —хрен там!Что может быть интересногов ихних хвалённых Штатах?Думалось так когда-тов лагере пионерском…Ныне же(бойся не бойсясанкций Обам да Трампов)русские, а по-свойскисходим в Майами по трапу.***Растеплелось, словно где-тожгут костры – пускай зазря.А ведь это – бабье лето,бабий век в полсентября.Ты идёшь, под руку взявшисилуэт привычный мой,под листвою не иззябшей,но уже едва живой.И не мальчик, не девчонка,Но, кажись, лишь захотеть,можем и на самой тонкойпаутинке улететь.А вернёмся ли?Об этомскажут дни календаря.Но пока что – бабье лето,Жгут костры – пускай зазря.***Во мне ещё бродят какие-то силы,их не разбудишь взяткой…За былью быль прирастает Россия,а Волга – моею Вяткой.А Вятка – тысячью шустрых речек,ручьишек – из-под коряжек.Пусть на земле я, увы, не вечен,да жил, надеюсь, не зря же.И жил.И живу.И ещё поживу-ка,ни с кем не играя в прятки.Ещё пожую лугового лукапо берегам моей Вятки.***Солнышко,привет тебе, привет!Сколько дней средь наших зим и леттак нечасто к нам являешься,где ты, шаловливое,где шляешься?Посвети,где трудно мы живём,хоть досыта и едим, и пьём.Любим ли, не любим —чаще маемся,хоть у края,но за жизнь цепляемся.Смолоду весь мир —к добру житьё,а потом – бытовуха да шмотьё?Вместе мы с любимой иль расстанемся —был бы путьда на пути пристанище,да её за пазухой портрет…Солнышко,привет тебе, привет!И пусть жизнь,как лёд,порой ломается,дай-то бог,идти ещё да мается.

Завиток

Конечно, не те уже силы,растрачено много зазря.Но только б светило светилобез всякого календаря.Без всяких примет и поверий,чтоб снова,противясь судьбе,душа нараспашку —как двери,когда я срывался к тебе.Пусть было их —не на венчанье —немало подружек и встреч.Но было дороже молчаньетвоих неуступчивых плеч.Хотя —от росы на рассвете —мой согревал их пиджак,и всё,что случилось пред этимя отдал бы и за пятак…Ничто вернуться не может,и годы —всё новый виток.Да только,как прежде,тревожиттвой у виска завиток.

Валентине

Лёд целинный на реке.Ночь темна.Светла луна.Но уже невдалеке —чую кожею – весна.Ветер с юга иль норд-остпогадает по щеке.И, очнувшись, паровозчто-то свистнет в тупике.И меня из тупика,из последнего пикевыведет твоя рукабез гаданья по руке.Не умеем мы с тобойжить, как ветер, налегке.Только б ты – всегда со мной,только бы – рука в руке.

Завтра

Снег последний скоро истает,на припёках зелень уже.И опять перелётная стаяна родной приземлится меже,про межу ничего-то не ведая —пролегла она,да не видать.И опять за чьей-то победоюзатаилась, может, беда.Затаилась,как шифр на папирусе:мол, пока человече дыши.Но коварней коронавирусане одышка —удушье души.Всё, что было веками нажито,что бросало не только в пот,как в скрижалях,уже и в гаджетах.Даже наш генетический кодв зоне доступа.И наизнанкупрепарированная душа…Но пока налегке спозаранкупо росе ещё в доступе шаг,как понять —не какая-то акцияжизнь твоя,хоть она и пройдёт.Зашифровано не в облигацияхнаше завтра на годы вперёд.Оно там,за волжской излукойи за самой малой рекойв родовых рождается муках —вместе с первой нынче травой.

В ходу

Не утешат ни лесть,ни водка,ни награды —не тем живу.Прохудилась, но держит лодка,моя лодка ещё на плаву.В тихом омуте стойкого бытапотому-то и боль не избыть,что в былом ничего не забыто,хоть хотелось скорей бы забыть.И тащу на себе, как котомку,неподъёмную тяжесть утрат.Потому в подворотне котёнкаотогреть за пазухой рад.Может, так-то и мне отогретьсяпустит кто-то к себе,не спросив,чем опять стреножено сердце,где доныне леший носил.И хоть быт давненько налажен,но душа-то,как в клетке,в быту.Ей всегда бы —за саженью сажень,пусть стреноженной,да на лету!Пусть как плетью —судьба по загривкуещё вдарит,но – гой же еси! —мои годы,как древние гривны,всё ещё в ходу на Руси.

Над книгой поэта

Может, это душа на износе?И друзья —где вы ныне, друзья?День июля,а кажется – осень:в полдень сумерки,дождик,позябь.Может, это и воля,и доля,боль,которая через край —вновь читаю стихи твои, Коля,Коля Сластников,Николай.Может, это строчек свеченьенад деревней твоей – Писари?Птичьим пеньем,реки теченьем —слышу я —говори,говори.Может, это небесная силавознесла твои купола?Пусть хоть там бытебе подсластило,Коля Сластников,Николай.И мои, может, лето ли,осень —те,последние,скоро уже…А душа всё же не на износе —просто нет износа душе.

Николай Сластников

«Сегодня я грущу о той земле…»

Кукарски кружева

всему белу свету известны…

(из рассказов стариков)

Сказали мне, прапрадед мой СамылВ округе первым грамотеем слыл.Что сам он из Кукарской Слободы,Оттуда, значит, и мои следы.Знать неспроста слова и кружеваРифмуются – прапрадед плёл слова!Был у Самыла брат Илларион,Сказали, тоже был весьма умён.Они пришли – кругом леса, леса…Какая несказанная краса!Сказали братья: здесь мы будем жить.Здесь и деревню надо заложить.О братьях тех давненько шла молва,Что, мол, слова плетут, как кружева.Шли с просьбой к ним со всех пяти сторон —Во дни торжеств и в годы похорон…Письмо ли написать, прошенье ль в суд —Все помысли и замыслы несут.И братьев тех прозвали – писаря.И слово то – что алая заря!Чудесен мир, где я и жил, и рос!Среди лесов, среди сестриц-берёз.Средь величавых лип и тополей,И места нет на всей земле милей!Сегодня я грущу о той земле.Я у камина, в городском тепле…А предки – на погосте приходском.Нет ни крестов, ни надписей на нём…

Светлане Сырневой

Невесёлая осень. Размыты дождями дороги.Не добраться никак до родимой деревни моей.Вдоль обочин уныло стоят тополя-недотроги,И роняют последние листья с озябших ветвей.Невесёлая осень. Уходят друзья и родные.Всё просторней становится в милой отчизне моей.Нам с тобою хватило б и малой частицы России,Только там, где светил нам всегдадобрый взгляд матерей.***А деревня моя заросла – не травой, не травой.Лес в деревню вошёл – интересный такой.Тут берёза, там ёлка с сосной поднялись.Хорошо им расти, только вширь, только ввысь…Нынче дуб молодой постучал мне в оконце, смеясь:– Что грустишь? Мы в округе теперьбезраздельная власть!Завтра в ваши дома мы сквозь окна без стука войдёмИ о русской деревне весёлую песню споём.

Дом

IНичего не происходит,Абсолютно ничего.Просто кто-то ночью ходитВозле дома моего.Постучит в мое окошко,В двери тихо постучит.Так негромко, так сторожко…И молчит, молчит, молчит…Выйду молча на крылечко,Гляну – нету никого…То стучит твое сердечкоВозле дома моего.IIРазобрали дом на бревнаИ куда-то увезли…Стало ровно, ровно, ровноНа краю родной земли.Стало тихо, тихо, тихо —Будто не было вовекЗдесь ни скрипа и ни чиха,Ни саней и ни телег.Только там, где печь дышала,Пыль клубится ночь и день.Тень избы в пыли мерцала,Удивительная тень!При луне, при солнце красномПолночь то или рассвет,Вижу ясно, ясно, ясно:Тень стоит, а дома нет…***Мы живём запасами покуда,Чтоб хранить своё житьё-бытьё.На столе старинная посуда,На стене – отцовское ружьё.В огороде свёкла да капуста,А в реке налимы да язи…Жить с запасом – это, брат, искусство, —Было так и будет на Руси.Ничего, что мы опять в осаде,Но у нас запасов на сто лет.В памяти запас о Сталинграде,И других три дюжины побед.Потому и непоколебимыТак стоим, хотя вокруг вражьё.Потому вовек непобедимыРусь моя, Отечество моё!

Коридоры России

Сторона у нас поката, небоскрёбами богата.Я иду по коридорам одного из тех домов.И во все глазки дверные на меня глядит РоссияС подозреньем и тревогой: дескать, это кто таков?То ли тать какой наёмный, то ли мусорщик надомный —Я иду по коридорам милой Родины моей.Что же двери все закрыты,словно здесь кругом бандиты,И средь них я самый главный,самый страшный Бармалей?Где бы мне остановиться?Верно, та вон дверь – столица,И за нею восседает сам владыка-государь?Пригласи меня, владыка, на бродягу погляди-ка.Может, он тебе напомнит, как жила Россия встарь.Да, бывали и запреты, да, случались и наветы,И поэты попадали на крючки больших интриг.Но пророческое слово – это дар Творца Земного,Этот дар безмерно тяжек и божественно велик;Проходил сквозь все орбиты, двери были все открыты,Были души нараспашку у народа моего.Нынче ж нет свободной мысли,словно души все закисли,И в пространствах коридоровлишь засовов торжество…

Ночной человек

Если ночью идёт человек, да весёлый к тому ж,И не важно – проспектом идётиль пустыми бульварами,Он уже вызывает сомненье у охранительных служб,Потому, как ночами, уж если гуляют, то парами.Может быть, он с разбоя шагает, бродяга ночной?Отчего он так весел? И тут же проверят гуляющего.Все карманы обшарят, найдут лишь огарок свечной.Не поймут, что ночной человеквозвращается из настоящего…В перевернутом мире давно мы живём, господа.Мир наш замкнут на массу тельца золотого.В генераторе правды перепаяны все провода,Нет ни ближнего света, ни дальнегодля человека ночного.Оттого и шагает он, весел, с огарком свечным:Служба в храме закончена.Смолкли молитвы святые.Верно, скоро стану я и сам человеком ночнымИ с огарком свечным побреду по дорогам России…

Картина

Стала часто видеться картина,Будто сквозь тумана пелену:Чья-то мама собирает сынаТо ли в школу, то ли на войну…Он ещё юнец. Слова картавы.И совсем не знает, кто свои.Он нырнёт в донецкие кварталы,Где идут жестокие бои.Там сейчас железные метели,И шумят свинцовые дожди.Нынче ночью «грады» налетели,«смерчи», «ураганы» впереди…И доколе это будет длиться —Ни один не ведает боец.Те за гривны будут насмерть биться,Эти за Луганск и за Донецк…Мама молча перекрестит сына.Знает: весь характером в отца.И горит, пылает Украина —И того, и этого бойца…

Кто мы есть

Вечны в мире и зависть, и лесть,Подлость всякая, бьющая в темя.Нам ли спорить о том, кто мы есть —Бог рассудит и время…2016 г.

Старый таджик

…Много ещё на деревьях осенней Москвы,Красной, жёлтой, и даже зелёной листвы.Старый таджик во дворе подметает листву,Будто бы всю подметает и чистит Москву.Старый таджик – гастарбайтер, и это смущает егоВсю его сущность, живое его естество.Может, на Родине, может, в самом ДушанбеСтарый таджик о такой и не думал судьбе.Радует то, что в соседнем дворе, на Тверском,Сын его, добрый Анзур, в положенье таком.Знают, что дома их ждёт молодая Лайло —В доме от женщины этой тепло и светло.Есть ещё внучки – Бахор, Азнурат и Барно.Старый таджик, он не видел их очень давно…Тёплые письма он пишет порой на фарси,Как хорошо ему здесь на великой Руси.Пишет, что дедушка скоро приедет домой,Только управится с жёлтой московской листвой.Он им не пишет,что много ещё на деревьях МосквыКрасной и жёлтой, и даже зелёной листвы…***Всё суета сует, – сказал Эклезиаст.Да, суета, и кто оспорит это?Писание стихов – есть суета поэта,Другой на суету иных искусств горазд.Скажи, зачем же нам бежать от суеты?Ведь суетная мне ещё желанней ты!***Восход был чуден: розовое с синимПереплелись и озарили землю.И было ощущение весны.Она пришла, как дева молодая —Обнажена, ни капельки смущенья,И лишь глаза зелёные смеются,Как будто говорят: пойдём со мной!Но это было только ощущенье —Сентябрь трепал деревья и кусты,И краски лета тихо угасали.***Мой телефон свистит соловьём.Я ему задал задачу такую.Если я вдруг о тебе затоскую,Ты отзовёшься мне в сердце своём.Ты набери многозначный мой код —Мой телефон соловьём запоёт!Будто бы вновь к нам вернётся весна.Юность шальная, черёмух кипенье.И соловьёв неумолчное пенье.Память тобою одною полна.Ты набери меня в сердце своём —Сердце моё запоёт соловьём!***Тихое счастье – отречься от суетных дней,Уединиться, уйти от случайных явлений.Сам я себе господин и слуга, и злодей;Сам я себе надзиратель и узник сомнений —В это затерянной, всеми забытой глуши,Где нет ни единой души, ни комарьего лёта.Только движение света и сердца работа,Только дыхание мысли – внимай и пиши.

Когда не станет нас

Жизнь разложив свою на страхи и грехи,Оглянешься назад, где только горстка пыли…Когда не станет нас, останутся стихи —Свидетели того, что мы на свете были…Останутся слова, как зерна бытия.Года, как жернова, отшелушат полóву.И песней зазвучит, быть может, мысль твоя,И человек труда вновь обратится к слову.***Ещё не осень, далеко не осень.Лишь начинает август свой разбег.И лес черно- и зеленополосенСтоит вблизи великих русских рек.Берёзы и задумчивые елиКрасуются. Хоть век на них гляди.Лишь кое-где осинки покраснели —Они всегда чуть-чуть, да впереди.Так возраст мой подходит понемногуК незримой той, той роковой черте.И говорю Творцу я: «Слава Богу,Что дал мне жить в любви и красоте!».

Уходят друзья-поэты

Светлана Сырнева

Последний дом

Памяти Николая Сластникова

Есть на горе за рекой,на косогоре крутомдом одинокий, пустой,старый, заброшенный дом.Гибли деревни вокруг —кто-то его сохранил,кто-то отшельником жил,сколько отпущено сил.Что же наследник нейдётпрадеда, деда, отца?Выбиты створки ворот,выпали доски крыльца.Старче, воспрянь в синеве,врытый по пояс в траве,не позволяй никомук сердцу пройти твоему!По вечерам издали,глядя лицом на закат,ты восстаёшь из земли,пламенем окна горят.Сторож заросших полей,витязь родной стороны!Купы твоих тополейвысятся в небе, вольны.Там у тебя соловей.Там у тебя, старина,белых цветущих ветвейв мае вскипает волна.Там, поваливши плетень,там одичавшие, тамвишня, калина, сиреньтянутся вниз к омутам.Сгинешь когда-то и ты —тления не избежать.Старых смородин кустыбудут то место держать.Может, и надобно так —прошлое сбросить навек.Опустошённый маяк,косо сечёт тебя снег.И в непроглядную тьмумёрзлые ветки впились…Я не скажу, почемуМы до сих пор не сдались.

Валерий Верстаков

Не земного богатства искати,Не удачи за гузку имати,А идёт чудотворец НиколаДуши грети, где сиро и голо.Он идёт, всё бредёт, чудотворецМеж полей и лесов, и одвориц.Увидал он поэта Николу,Тот головушку, ох, свесил долу.Что ж ты, тёзка, грустишь, молодец наш,Слов живительных чудо – творец наш.Тебя даром отметил Отец наш,И доверил тебе ключ-завет наш.И вручил тебе чудо творенья —Дело дивное стихосложенья.Просиял чудотворец НиколаИ наказ дал поэту толковый:Не тужи, сей глаголом благое,Покуда душа не зависла в покое!

Галина Кустенко

Коля Сластников, поэт —вспомним красную рубашку молодости —выпил немало в день своего юбилея,и выпили немало в его честьдрузья-поэты.И как же хорош был этот весенний вечер.И как же добры мы были в своём полуподвале.На столе красовались цветы наших первых семинаров,а в разгорячённом воздухе летали наши первые книжки.Потом мы открыли настежь окно,и в него заглянул весёлый ангел.Это был ангел нашей юности.Он стал кружиться под потолкоми, спотыкаясь о корявые строчки наших первых стихов,тоже стал предаваться воспоминаниям.Мы вспоминали первые наивные стихи,их неловкие размеры и нескладные рифмы,частоколы гордых восклицаний и смутные намёки многоточий,морок и волнение бессонных ночей,жар тех уже давних лет.И так был хорош этот весенний вечер,Что мы смотрели нежно на взволнованного Колю,и нам казался он одетым не в пиджак примерно-чёрный,а в рубаху прекрасно-красную.И вот уже прощаясь, расставаясь,жалея вдруг меня за что-то и желая утешить,вдруг сказал мне Коля —он так сказал – и я все время помню:Люблю тебя за то, что ты такая,такая верная, своя,товарищ наш на вечные века,подруга наших первых семинаров.

Евгений Жуйков

Читайте их книги

Уходят друзья-поэты,и каждый —без лести,похвал,всё-таки был планетой,началом своих начал.Уходят друзья-поэтыв надрыве души и жил.А смотрят с обложек,с портретов,словно и жил не тужил.Не всем зачтутся заслуги,и в званья не всех облачат.Старатели,но не слуги —они, и уйдя, не молчат.Читайте,читайте их книги —они с блокнотик порой,такие тащат веригиодною всего-то строкой.И столько тепла и светав них через соль и боль…Уходят друзья-поэты,как будто в последнийбой.

Валерий Верстаков

Околица души

Видения васнецовских богатырей

По угорам Курчумским с дозоромОни едутИ пристальным взором,Чтоб дорогу забыл сюда ворог,Выметают всю нечисть с позором.Мимо облака, хмурого неба,Где поля, не родившие хлеба,Силой духа венчая победу,Васнецовские всадники едут.У пруда, где краснеют рябины,Рябь воды отражает вершиныДревних елей, и в девичьи косыЖемчугами вплетаются росыСонных трав и старинных видений,И в окрестностях Рябова тени:Серый волк и царевич с царевной,И Алёнушки лик незабвенный.Добрых сказок живые приметы,И духовные предков заветы.Охраняют их воины света.Этим всадникам многая лета!