Вихрь судеб. История тёмного мага

– Мгновенно переместил нас всех, поменял местами и придал нужные положения телам… – пробормотала Катерина.

– Это невероятно! – кивнул я.

– Зачем вы меня вызвали? – вернулся к главному вопросу Саваж.

– О, тебе это понравится! – рассмеялся Апоп. – На твоём месте я бы прыгал от счастья! Эх, многое бы я отдал за право побыть тобой!

– А я бы так не радовался, – вздохнул Алестер. – Но, думаю, грядущее не станет для тебя проблемой.

– У нас просьба, – радостно сообщил Элюций, прерывая рассуждения коллег.

Глава шестая. Просьба

– И что за просьба заставила вас незамедлительно меня вызвать? – Саваж изогнул одну бровь.

– Что ты знаешь о Палине? – спросил Нифис.

– Об острове? Или герое, в честь которого он был назван? – уточнил брат.

– О герое, – по-детски болтая ножками, молвила Фрея.

– Он был могучим воином и имел очень много друзей. Являлся двести четырнадцатым Светоносным главой заседания Заэлов и доверенным человеком Всеотца. Стал оруженосцем в шесть лет, рыцарем – в пятнадцать, паладином – в семнадцать. Числился Светозарным жрецом, хотя на собраниях Саэлов присутствовал всего четыре раза. Палина называли гением. Он должен был стать следующим восемьдесят третьим Всеотцом. Люди предсказывали, что, когда он достигнет власти, начнётся эра процветания всего человечества. Поговаривали, будто он сможет покончить с разногласиями Заэлов и Саэлов. Он был другом тайнарского народа, а они подпускают к себе немногих, и притом оставался желанным гостем в королевстве Риверсов. И даже Асы оказывали ему тёплый приём.

– А чем он прославился более всего? – спросил Нифис.

– Смертельный подвиг. Он собрал группу героев, а также их оруженосцев и отправился биться с Чупакаброй. Монстр был уничтожен, вот только Палин и его помощники отдали свои жизни за победу. Это вошло во все учебники истории. Имена двадцати четырёх членов команды высечены в храме Всеотца. Представителем магов была Алиса Сияющая, она тогда считалась сильнейшей своего времени и одним лишь прикосновением могла парализовать оппонента. Ей предвещали великое будущее, говорили, что она присоединится к вам. Но она погибла.

– Твоя предшественница, Люсия Мантикорова, тоже должна была стать башенницей, но не прошла испытание, – заметил Элюций. – Хотя она и была ученицей Алестера… Грустно, она была красивой девушкой.

– В любом случае вопрос не в ней, а в Палине, – вернул тему в нужное русло Апоп. – Дело в том, что он, как оказалось, жив. Более того, объединился с Жуткими и прошёл по болотной тропе, дабы напасть на людей. К счастью, Король Ибис Щитоводный оказал ему сопротивление. Он выехал со своей дружиной и, разгромив врага, заставил его отступить обратно в болота. Бывший герой, видимо, хотел использовать небольшой диверсионный отряд для захвата замка, используя элемент неожиданности, но Ибис был вовремя оповещён и доказал, что его семья не просто так носит титул защитников человечества.

– Бред, – заметила Катерина. – Щитовые, бесспорно, были могущественнейшими королями древности. Именно предок Ибиса объединил людей. Он возглавил всех королей и отразил атаку пауков, после чего мир поделился на человеческий и Жуткий. Однако оставалась узкая тропа на северо-востоке, по которой можно было спокойно преодолеть болото, идущее через континент. Именно перед ней и был построен великий замок – Щитовой! Его возводили с использованием технологий Риверсов и Жемчужных. Строить помогало всё человечество. Стены цитадели достигают ста пятидесяти метров, а башни – вдвое выше. Их толщина настолько велика, что даже Чупакабра ничего не смог им противопоставить. Его огненное дыхание было бесполезно против этой громадины, а алмазные когти не сумели навредить монолиту, околдованному магами древности! Замок неуязвим. Но сами Щитоводные утратили большую часть своих земель. И если раньше они управляли могучим государством, то сейчас являют собой лишь тень былого величия. Территориальные потери сказались на экономике. Их гарнизон состоит всего из семи сотен человек, в то время как для нормальной защиты цитадели нужна тысяча. Однако это не повлияло бы на оборону нерушимой твердыни. А вы сказали, что они выехали из замка и разбили врага?!

– Катерина, ваши знания в области экономики, политики и стратегии поражают, – кивнула Эретрия, словно девушка находилась на уроке и только что решила очередную задачу. – Вы, конечно, правы. Это решение довольно спорное. Ибис понёс большие потери, зато теперь он герой, и добровольцы вливаются в его войска, – она покачала головой.

– К чему вы нам это рассказываете? – уточнил Саваж.

– Теперь легендарный Палин из величайшего героя стал злодеем, – грустно заметил четвёртый по силе среди башенников, поправляя свой меч. – Он предал человечество. И наш Всеотец, поговорив с богами, вновь призывает отчаянных воинов из каждого города Заэлов, включая наш.

– Мы по большей части ни Заэлы и ни Саэлы, – заметил я.

– Не важно. Это политика. У магов с людьми и так не лучшие отношения. Но если мы пошлём Саважа, прославленного своими подвигами, то поднимем наш статус. Тебе ведь несложно помочь родному городу? – уточнил Нифис.

– Я отказываюсь, – заявил мой брат.

– Почему?! – Апоп даже с трона вскочил.

– Так не делается, малыш, – кивнула Фрея.

– Ты, наверное, не желаешь верить в то, что герой человечества жив и стал врагом? Но это правда, – заверила его Эретрия.

– Здорово! Это крутой поворот! – засмеялся Элюций.

– Не смешно, – тихо подал голос Гадес. Он взмахнул рукой, и свет перестал падать на него. Его карие глаза, поблёскивая, впились в самого могущественного мага из ныне живущих.

– Объяснись, пожалуйста, – попросил Алестер Саважа и тоже поглядел на Нифиса, который о чём-то задумался, отчего казалось, что он находится не здесь.

– Во-первых, я уважаю Палина, – начал брат. – Я с ним, разумеется, не знаком, но всё, что мне доводилось о нём слышать, свидетельствует о его честности и благородстве. Я общался с теми, кто знал его лично, и уверен, что его подвиги не преувеличены.

– К чему ты клонишь? – уточнил Гадес.

– Тут либо вас дезинформировали, либо вы лжете, либо намеренно заблуждаетесь, – пояснил свою точку зрения Саваж. – Скорей всего, новый Всеотец просто боится за свою должность, а Ибис хочет прославиться. Я готов предположить, что столь благородный человек, как Палин, мог потратить всё это время, чтобы договориться с Жуткими. Он наверняка надеялся примирить две расы и собрал делегацию. Если атаки не планировалось, становится ясно, как Щитовой одолел его столь малым гарнизоном. Другими словами, вы хотите заставить меня убить героя человечества из-за политических игр нынешних правителей и исключительно ради улучшения взаимодействия с внешним миром.

– Ты знаешь про чуму? – уточнил Нифис.

– Про чуму? – переспросил брат.

– Да, – вздохнул угрюмый Гадес. – В её появлении обвиняли нас, магов. Более того, люди рассчитывали на нашу помощь, но мы, башенники, приняли решение не участвовать в лечении и закрыли границы нашего государства. Мы убереглись от эпидемии, но ухудшили отношения с соседями. Боги спасли людей от заразы, мы же оказались в роли злодеев. Ты, Саваж, сумел упрочить репутацию магов, но это не значит, что нас простили. Ради процветания экономики и создания более благоприятного мнения о колдунах нам стоит отправить героя на эту войну. Неважно, прав Палин или нет. Имеет значение лишь наше государство.

Я вздохнул, вспоминая рассказ брата о том, почему Громовых всего двое. Отец вместе со всеми членами семьи бросился помогать людям сражаться с эпидемией, проигнорировав приказ башенников. И он единственный, кто вернулся домой, остальные умерли от чумы. Чувство вины почти убило его, ведь это он послал на погибель своих родных. Он больше не хотел жить, но наша мать подарила ему новый смысл, забеременев моим братом.

– Я так не считаю, – заявил Саваж, с презрением поглядев на Гадеса.

– Я тебя понимаю, – грустно кивнул Нифис. – Я сам постоянно размышляю о том же.

– Что? – не понял Элюций.

– Я думаю, как поступить правильно, – пояснил сильнейший из когда-либо живших магов.

– Неважно, что правильно, а что нет! – перебила его Эретрия. – Важны лишь наши маги!

– Я согласна, – кивнула Фрея.

– В любом случае вам, господин Саваж, стоит нам помочь, – улыбнулся Алестер.

– Нет! – покачал головой брат. – Это дело принципа. К тому же я не могу, даже если бы захотел.

– Поясни, – потребовала Фрея.

– У меня был любовный акт. Полагаю, вы понимаете, что это значит?

– Да.

Башенники помрачнели.

– Значит, месяц магии не видать. Но до Палина идти около четырех недель. И мы можем послать с Саважем ученика, который и будет защищать нашего героя. В конце концов, оруженосцы путешествуют с рыцарями, когда те отправляются совершать подвиги. Думаю, к нам вопросов не возникнет, – заявила Эретрия.

– Стойте, господа и дамы! Это всё меняет! – заметил Алестер.

– Разве? – удивился Гадес. – А, по-моему, идея Эретрии прекрасна. Отправим с ним Катерину.

– У неё тоже магия не работает, – возразил Нифис.

– Откуда ты знаешь? – удивился самый мерзкий из магов.

– Ты вообще не интересуешься, кто с кем в каких отношениях состоит? – уточнил Апоп.

– У Эретрии есть парень? – поинтересовался Гадес.

– Нет, – рассмеялась Фрея.

– Тогда меня больше ничего не касается, – сообщил третий по силе колдун.

– Пусть едет Альберт, – предложила башенница, ответственная за образование молодых магов.

– Ты хочешь отослать на смертельно опасное задание всех моих родственников?! – возмутился Алестер.

– Поверь, у меня нет цели извести членов твоей семьи. Я лишь забочусь о большинстве, об экономике страны и нашем взаимодействии с внешним миром…

– Вы много беспокоитесь об этом. Если колдунам будет что-то угрожать, мы избавимся от помехи. А жить мы можем и автономно, независимо от остального мира, – выразил уверенность Нифис.

– Если мы так сильны, почему бы нам не захватить другие государства? – уточнила Катерина.

– Боги, – просто ответил самый могущественный за всю историю смертный. – Судя по информации, которую я собрал около пятисот лет назад, мне хватит сил только чтобы справиться с тремя божествами. Остальные башенники, даже все вместе, не смогут противостоять и одному. Именно поэтому лучше не ссориться с церковью, – он вздохнул. – Я создал Автократическое общество. Власть в Республиканском городе принадлежит достойнейшим магам, прошедшим испытания. Каждый из нас обладает равным правом принимать решения. Давайте голосовать. Отошлём ли мы Саважа и Альберта на подвиги во имя человечества?

– А наше мнение вас не интересует? – осведомился я.

– Именно! Они не рабы! Они граждане и могут не исполнять ваших приказов, – вставила Катерина.

– Помолчи, девчушка, – Гадес перевёл свои неприятные карие глаза на мою подругу. – Мы голосуем, а уже затем ищем способ исполнить волю большинства.

– Итак. Тот, кто против, пусть поднимет руку, – сообщил Нифис и поднял её вместе с Алестером.

– Фрея! – наш родич посмотрел на малышку. – Они моя родня.

– Ладно. – Ручка девочки тоже взлетела вверх. – Это всё равно ничего не решит. Четверо против троих.

– Ха! – Апоп расхохотался. – Хотел бы я быть на их месте. Палин был так силён, что одолел меня. У нас состоялся второй раунд, и тогда я уже сражался с использованием магии. Мало кто из не колдунов бился со мной, когда я применял заклятия… – От этих воспоминаний он прослезился. – Дорого бы я дал за возможность помахаться с ним ещё раз!

– Я прошу… – начал Алестер.

– Хватит, – перебил его Элюций. – Они отправятся в путь и будут представлять наш город. Это честь, а не казнь!

– Но… – заикнулся наш родич.

– Таково решение большинства, – заметил Нифис.

– Коль так говорите вы… – Он склонил голову и отвёл взгляд.

– Я не пойду, – повторил Саваж.

– Мы тебе заплатим, – заявил древнейший башенник.

– Мне не нужны деньги! – отказался брат.

– Может, ты желал бы провести незабываемую ночь со своей возлюбленной? У меня есть средство, которое сделает наслаждение друг другом намного сильнее. Оно увеличивает чувствительность. Вы испытаете экстаз, которого не знали прежде, – улыбнулась Эретрия.

– Нет, – Саваж был непреклонен.

– А я бы взял такое средство. Можешь по дружбе подкинуть? – уточнил Алестер, и его тут же ущипнула маленькая девочка.

– Нет! – отрезала прекрасная башенница.

– Жадина-говядина, – заявил он, потирая руку и недовольно поглядывая на подругу.

– Может, ты желаешь величия? – не собирался сдаваться Нифис. – Мы согласны назвать наш город в твою честь.

– О нет, спасибо! – покачал головой Саваж.

– Да ладно, неужели вы не хотите проверить, кто сильнее: вы или легендарный герой человечества, убийца Чупакабры?! – оживился Апоп.

– Нет, – хором откликнулись мы с братом.

– Может, тебя заинтересуют заклятия, о которых никто даже не слышал. Я мог бы предложить тебе магию невероятной силы! – вставил своё слово Гадес.

– Я сам изобретаю заклятия, – отказался мой брат.

Башенники посмотрели на Фрею и Алестера.

– Я не обязан вам помогать, – заметил наш родич. Фрея глянула на него и, вздохнув, покачала головой, как бы говоря, что также не будет оказывать содействие башенникам.

– Тогда… – Гадес улыбнулся. – Разве ты не мечтаешь ещё раз увидеть родителей?

– Мира мёртвых нет, – заметил Саваж. – Тот, кто умер, не вернётся. Это невозможно.

– Для магов – да… Но боги говорят об исполнении любых желаний. – Гадес хищно улыбнулся, и у меня по коже пробежали мурашки. – Они воскресят твоих маму и папу. Разве ты не хочешь исправить ошибку?

– Как ты смеешь! – Катерина сжала кулаки, сдерживаясь, чтобы не создать жест одного из запретных заклятий и не обратить его против создателя. – Ты моральный урод! Как ты смеешь, червь…

– Брат… – Я положил руку на плечо побледневшего Саважа.

– А что? – уточнил самый мерзкий из башенников, изучая наши лица. – Я ведь говорю, что у него есть шанс исправить то, что он натворил. Саваж словно ребёнок, стоящий перед разбитой вазой, а я предлагаю ему клей. Разве это плохо? – он окинул моего брата своим жутким взглядом. – Ты способен повернуть время вспять. Ты обязан. Разве ты не желаешь вновь обнять мамочку и папочку?

– Прекрати! Что мертво, не может вернуться! – отрезал мой брат. – Хватит пытаться мной манипулировать.

– Манипулировать? – переспросил Гадес. – Разве я сказал, что мы можем припомнить тебе то, что ты нарушил магический закон. Мы прикрыли глаза, но… Ты же понимаешь, каждый из нас обладает хорошей памятью.

– Шантаж? Так вот каково наше правительство на самом деле! – Саваж оглядел семерых башенников. Все, кроме Гадеса и задумчивого Нифиса, отвели глаза. – Забавно! Вы так презираете Гадеса, но ведь это он улаживает грязные дела, пока все остальные, великие и благородные, отворачиваются! Коль речь зашла о преступлениях, объясните, каким образом в нашем городе до сих пор исчезают люди?! Почему вы позволяете Гадесу проводить свои эксперименты?

– Мы не позволяем! Это беспочвенные обвинения! Подозрений недостаточно, чтобы ты мог… – начала Эретрия.

– Хватит! – приказал Нифис. – Ты прав, мы закрываем глаза на его поступки, так как это необходимое зло, – маг пожал плечами. – И что с того? Если человечеству лучше с ним, чем без него, то я не вижу в этом проблемы. Ты забываешь, что медицинские заклятия созданы именно Гадесом. Как и больше половины всех остальных, причём не только запретных.

– Я это знаю, просто… – Саваж посмотрел в глаза Нифису. – Отчего же мои преступления тогда не прощаются?

– Саваж, ты нужен магам, – молвил Нифис, уклоняясь от прямого ответа. – Это решение большинства.

– Вы и ваш брат всё равно отправитесь в путь, – подал голос Алестер. – Возьмите, господин Саваж, по максимуму за согласие, пока дают. Разве вы ещё не поняли? Их следующий шаг – заложница. – Он указал на Катерину. – Они не хотят доводить до этого, но сделают всё, что сочтут необходимым. Пойдите добровольно, как герой, а не как человек, которого предало правительство.

– Ты же вроде сам был против, – заметил я.

– Вы проиграли, как только окончилось голосование, – он пожал плечами.

– Вы вправду возьмёте меня в заложники? – Катерина рассмеялась. – Мой отец вообще-то владеет банком, и государство должно нам денег. К тому же скоро грянет кризис, а значит, помощь банка… – её голос становился всё тише по мере того, как она осознавала, с кем разговаривает.

– Деньги для нас – ничто! – заявил Элюций и рассмеялся. – Позволите мне её связать?! Я всегда хотел связать какую-нибудь красотку!

– Найми себе проститутку, – посоветовал недовольный Алестер Громов.

– Если он не верит в серьёзность нашего решения, может, нам убить Катерину и взять в заложники Альберта? – предложил Гадес.

– Нет! Верю! И я согласен! – пошёл на попятный Саваж.

– Брат! – Я оглядел семёрку колдунов.

– Мы не хотели доводить до этого, – вздохнул Нифис.

– Но довели, – заметила Фрея и поглядела на меня. – А ты согласен?

– Хочу то средство, о котором говорила Эретрия, все книги, так и не выпущенные Гадесом, – начал я перечислять свои условия, – город переименуете в мою честь, а ещё дадите денег… много денег, плюс обещаете воскресить родителей и… Эретрия подарит мне приватный танец!

– С воскрешением – это к богам, – заметил Гадес. – А танец…

– Не дождёшься, – красавица гордо покачала головой и немного покраснела. – Мне есть для кого танцевать.

– Город тоже переименовывать не будем, – заявил Нифис.

– В остальном мы выдадим тебе то, что ты попросил. И твоего брата одарим столь же щедро, – пообещала Фрея.

– На том и порешим, – весело молвил Элюций.

– Вы можете идти. Завтра, господа Громовы, вы обязаны пуститься в путь-дорогу, – объявил Апоп.

Глава седьмая. Сильнейший

Алестер вышел из зала вместе с нами и Фреей.

– Можешь отвлечь остальных? – спросил он у неё. – Я хочу поговорить с родственниками.

– Ты видишь Саважа второй раз в жизни, а Альберта – первый. Тебе действительно это так важно? – уточнила девочка.

– Пожалуйста.

– Ладно, – она кивнула. – Ты редко о чём-либо просишь.

– Да, я почти каждый день прошу вас, госпожа моя, выйти за меня, – нежно пробормотал он. – Это длится почти четыреста лет изо дня в день.

Девочка молча улыбнулась и полетела назад в зал.

– Госпожа Катерина, я хочу поговорить с ними наедине. Они скоро вернутся и всё вам перескажут. – Он взмахнул рукой, и мы исчезли, оказавшись в одной из множества комнат гигантского сооружения. Подруги с нами не было.

– Где она? – спросил Саваж.

– В вашем доме. Она будет ждать вас там, – сообщил Алестер.

– Ты можешь в мгновение ока телепортировать других за пределы башни? – удивился Саваж.

– И с учётом того, что из семи только одна Эретрия способна пережить подобное, тебя называют слабейшим? – я поморщился.

– В любом случае я не понимаю, о чём ты хочешь поговорить, – вернулся к главному брат.

– Зря вы так! Я ваш единственный друг в этом месте, – вздохнул родич.

– Мне кажется, друг бы помогал нам до конца, – заметил я.

– А я и помогал, – заверил он. – Как только кончилось голосование, ваша судьба была предрешена. Итак, я собираюсь показать вам кое-что, чего не видел никто, кроме Фреи. Это мои воспоминания, и я надеюсь, они помогут вам не совершать глупостей. – Алестер коснулся пряжки на ремне, и маленький шарик засиял холодным светом. – Моя сфера памяти со мной с того дня, как я стал башенником. Благодаря ей я могу поделиться с вами тем, что когда-то видел и испытал. – Он протянул нам руки. – Погрузитесь в моё прошлое, и вы поймёте, почему вам не стоит нарушать данное слово и придётся, так или иначе, помочь в этой войне. Ибо если вы станете нашими врагами, то я лично убью вас.

– Что ж, это будет интересно… – Саваж первым коснулся родича. Я последовал его примеру и был немного напуган переменой во внешнем мире.

– Наконец-то я сумел стать одним из вас! – длинный, рябой мужчина с неровно растущей бородой и гладко выбритым затылком окинул меня радостным взглядом.

– Теперь нас трое, – заметил Нифис. Следовало отметить, что он ни капли не изменился с тех пор и до нашего времени. Разве что на руке мага не было браслета с двумя сферами памяти. Его грустные глаза бегали по вновь прибывшему. – Алестер, проведёшь экскурсию Нефарию?

– Конечно, дружище! – радостно заверило моё тело. – Кстати, Нефарий, как ты относишься к настольным играм? Нифис их не любит, в отличие от меня. Хотя в них я всегда проигрываю! А ещё он равнодушен к плотским утехам и даже девчонок не обсуждает… У нас с ним вообще нет общих увлечений! Надеюсь, мы с тобой подружимся!

– Ты легендарный телепортатор, известный как мгновенный, и я рад быть твоим другом. В конце концов, я сильнейший из магов! Я, бессмертный Нефарий, повелитель пыли! Однако меня тоже не интересуют ни девчонки, ни игры. Лучше давайте втроём займёмся переустройством мира! И не парьтесь, отныне я буду вам помогать!

– Блин, ты такой шумный, – рассмеялся тот, чьими глазами я смотрел на мир. – Эй, Нифис, а когда к нам присоединятся девчонки?! А то парней уже трое…

– Девушки обычно обладают меньшим магическим потенциалом, – блондин пожал плечами.

– Что за неравенство полов?! Я уверен, если потренировать какую-нибудь красотку, то она…

Всё окутал туман, и картинка сменилась.

Я стоял у лестницы при входе по правую руку от Нефария, а по его левую замер спокойный и грустный Нифис. У Нефария появилась брошь на одежде в виде белой сферы.

– Так значит, этот убийца магов собирается нас прикончить? – уточнил центральный башенник.

– Да, он обладает своего рода бессмертием, – кивнул Нифис. – Его сознание переселяется в тела людей, убивших его, и заодно он завладевает их магическими знаниями и памятью, которые может использовать, как угодно. Будь осторожен, не прикончи его случайно…

– Учить меня вздумал! Я талантливее тебя! Я могущественный Нефарий, сильнейший из башенников! В меня никто не вселится! Я непобедим! – Он сделал пару жестов, и его рука задымилась чем-то серым.

Тем временем в дверь вошёл старик с густой седой бородкой и жезлом из стали.

– А вот и я! – он улыбнулся, и тут же его окутал грязный туман.

– Моя магия превратит его в пыль, – без интереса заявил Нефарий, и от старца осталась одна правая нога.

– Стой! – взволновались мы с Нифисом. Но было поздно. Нефарий лишь захохотал.

– Он точно идиот! Вы что, его не предупредили?! Я победил! Теперь, обладая мощью сильнейшего из башенников, я установлю монархию!

– Нефарий… – пробормотал я.

– Он мёртв, – печально ответил Нифис. – Ты видишь Вельзевула, сменяющего тела, а не нашего общего знакомого.

– Он прав, – ответил лысый. – Ты ведь вроде древнейший в мире, верно, Нифис? Но мой совокупный опыт, энергия всех, в кого я вселялся, превышает твой потенциал. А заклятия пыли, полученные от Нефария, являются самыми разрушительными из существующих. Ты победил во второй гражданской войне и создал башенников. Прости, но учреждённая тобой власть немногих великих окончена! Отныне я тут главный. Однако вы можете склониться передо мной, и я дам вам высокие посты в новом мире.

– Вообще-то, ты сам себя запер в теле бессмертного, – равнодушно заявил Нифис. – Тело Нефария восстановится от любых разрушений. Так что теперь можно не бояться тебя убить.

– Куда важнее то, что я овладел магией пыли и могу распылить вас, – Вельзевул радостно огляделся вокруг. – В учебниках истории этот день назовут днём, когда Вельзевул стал королём!

И тут по всему его телу забегали синие искорки, а сам он рухнул головой вперёд.

– Невозможно! Я бессмертен! Я вселился в сильнейшего из магов! – он посмотрел на меня.

– Это парализующие молнии. – Нифис склонился над ним. – Ты не сможешь шевельнуть ни одной из конечностей, а значит, и не начертишь нужный символ в воздухе. Другими словами, вся твоя мощь – ничто.

– Этого не может быть! Так легко одолеть меня! Того, кто поглотил столько жизней! Меня в теле Нефария! – Глаза Вельзевула в ужасе взирали на Нифиса. – Так это ты, самый могущественный из башенников! Насколько ты силён?

– Думаю, я смогу одолеть одну богиню или бога, хотя у меня нет точной информации о них, но это пока… – он улыбнулся.

– Нет, невозможно! Настолько?! – он засмеялся. – Ясно. Тогда я воспользуюсь правом сильнейшего своего времени и вступлю в ряды башенников. Меня вроде ждут два испытания? Первое – это испытание разума. Ты, Нифис, погрузишь меня во внутренний мир, где я должен взглянуть в собственное лицо. Принять себя таким, каков я есть.

– Это только кажется простым, – подало голос моё тело. – Большинство предпочитают умереть, но не узреть своего истинного лика. Так как обычные люди ограничены во времени, они в итоге умирают от истощения и жажды, но ты, погрузившись в кому, вероятно, останешься в ней навечно. Ты до конца эпох будешь блуждать в собственной голове. Более того, я не понимаю, зачем нам вообще принимать тебя. Ты убил одного из нас и…