скачать книгу бесплатно
– Кто она такая, эта Карни?!
Диего усилил хватку. Он чувствовал, как под его пальцами сминаются кулаки Штильнера, слышал, как похрустывают суставы, ощущал, как ногти впиваются в чужую кожу.
– Извините, – опомнился профессор. – Голубчик, простите меня, ради всего святого! Забылся, увлекся… Ну конечно же, Карни, в первую очередь Карни! Хватит, вы меня изувечите… Да, Карни, без нее никак! Это правда, клянусь! Я только сейчас понял, что без нее ничего не получится…
Освободившись, Штильнер с резвостью жеребенка отпрыгнул назад:
– Честное слово! Ваша драгоценная Карни – залог успеха! Господа, это контакт! Рой запомнил коллант в определенной конфигурации. Теперь он любой коллант с астланином пытается достроить до привычного варианта: два пассажира, Энкарна де Кастельбро и Диего Пераль. Этот вариант он считает естественным, здоровым; рой как бы лечит ущербные колланты, восстанавливает, намекая на сотрудничество. По Энкарне у роя максимум информации, по вам, сеньор Пераль – минимум. Я бы сказал, что Карни – орган контакта… Вы только не убивайте меня сразу, голубчик, я вам еще пригожусь!
– Он нам еще пригодится, – веско подтвердил мар Яффе. – Мар Фриш, эту партию вы выиграли. Бюро обеспечит вашему протеже полную и всестороннюю защиту. Вы добились своего, можете не переживать за сеньора Пераля.
Что за ерунда, изумился маэстро. При чем здесь Фриш? Что он выиграл?! Тебя, подсказал внутренний голос. И захихикал, довольный удачной шуткой. Тебя, дурачок, тебя, солдатик, те-те-те, бя-бя-бя…
– Я понимаю, – удивление, написанное на лице Диего, Яффе проигнорировал. Алам по-прежнему обращался к Фришу, и только к Фришу, как гематр к гематру, – что моего слова вам недостаточно. Вам нужны гарантии?
Гиль Фриш медленно кивнул.
– Хорошо. Я дам вам гарантии.
Яффе протянул руки к сенсорной панели, укрепленной под рамкой гиперсвязи. Пальцы его вспорхнули над сенсорами и упали стаей на добычу, набирая сложную комбинацию. Диего эта комбинация не говорила ровным счетом ничего. Глянув на Пшедерецкого, а затем – на профессора, маэстро ясно увидел, что и для них, людей, искушенных в чудесах прогресса, плоть от плоти цивилизованной Ойкумены, многоступенчатые пассажи Яффе – тайна за семью печатями. Пшедерецкий хмурил брови, словно пытаясь отыскать систему в финтах умелого противника. Штильнер весь подался вперед, облизывая губы: похоже, он уже отыскал систему, и она выглядела бредом сумасшедшего.
Так или иначе, рамка откликнулась. В ней появилось плоское изображение, от которого у Диего голова пошла кругом, а к горлу подкатила тошнота. Хитро заверченный лабиринт в сине-зеленых тонах: спирали, круги, дуги, сверкающие точки, цифры, знаки… Он быстро отвернулся: не хватало еще стравить под ноги честной компании. Мир замедлял вращение, желудок успокаивался. У стола тяжело дышали Пшедерецкий и Штильнер: им тоже досталось. Оба гематра наклонились над рамкой; судя по всему, ни Фриш, ни Яффе не испытывали ни малейших неудобств. Лабиринт вздрагивал, проворачивался, проваливался внутрь себя, вновь разворачивался панорамой…
– Хватит, – сказал мар Фриш. – Этого мне достаточно. Лучший мой прогноз составлял шестьдесят два процента от того, что вы обеспечили и подтвердили. Не хочу быть должником, мар алам. К рассказу сеньора Пераля я добавляю следующее…
Он перешел с унилингвы на язык, неизвестный Диего: гортанный, щелкающий, с множеством твердых согласных. Говоря, Фриш внимательно следил за реакцией Идана Яффе. Что он читал на этом каменном лице, бог весть, но, кажется, мар Фриш остался доволен результатом.
– Значит, пассажир после первого же вылета автоматически становится коллантарием? – с невинным видом переспросил Штильнер. Профессор напоминал кота, укравшего горшок сметаны: он сиял и лоснился. – И после этого способен оказать сопротивление помпилианцу, затеявшему клеймение? Как и любой другой коллантарий?! Сегодня день открытий, господа. В частности, вы открыли, что ваш покорный слуга недурно владеет лашон-гематр. Моя жена была гематрийкой, помните? Если вы хотели избавить скромного ученого от перенасыщения информацией, вы не преуспели.
– Мар Фриш, – Яффе по-прежнему вел диалог исключительно с сорасцем. Выпад профессора не достиг цели: если бывший учитель математики и логики и огорчился утечкой ценной информации, то он ничем не выдал своего огорчения, – я благодарен вам за предоставленные сведения. Вы позволите один вопрос личного характера?
Гиль Фриш очень ненатурально пожал плечами:
– Я знаю ваш вопрос, мар Яффе. Вы хотите спросить: понимаю ли я, к каким последствиям это может привести? Да, понимаю.
– Нет, мар Фриш. Я понимаю, что вы понимаете, и так далее. Меня интересует другое. Вы предоставили мне серьезнейший аргумент для торга с Великой Помпилией. Подчеркиваю, для торга на самом высоком уровне. Я очень нуждаюсь в аргументах такого рода. И я не верю, что вы так поступили лишь оттого, что не хотите быть моим должником. Иначе мне придется усомниться в вашем умении считать…
Это оскорбление, сказал себе маэстро. Это смертельное оскорбление для гематра. Яффе ведет опасную игру. Фриш – союзник, без веской причины не следует испытывать его терпение.
– Итак, мар Фриш, вы дали мне то, в чем я нуждаюсь. Теперь мой вопрос: в чем нуждаетесь вы? Говорите, и получите.
Финальная реплика алама прозвучала по-царски.
– Мне нужен мой коллант, – без колебаний ответил Гиль Фриш. – Мой коллант в полном составе. Вам он нужен не меньше, но у нас разные мотивы. На фоне договоренностей с Великой Помпилией, в чем бы они ни выражались, возвращение Пробуса с Якатлем будет выглядеть мелочью, не заслуживающей внимания. Верните их, мар Яффе, и мы будем в расчете.
Фриш обернулся к маэстро:
– С вами, сеньор Пераль, мы уже в расчете.
– Жизнь за жизнь? – тихо спросил Диего.
– Жизнь за жизнь.
– А дальше?
– Если что, обращайтесь. Я всегда к вашим услугам…
Мар Фриш дергал лицом, словно страдая от нервного тика, корчил удивительные гримасы, краснел от напряжения. Господи, внезапно сообразил маэстро. Святой Господь! Он же хочет улыбнуться! Он хочет, у него не получается, но он ломится в эту стену, рискуя расшибить себе голову. И все из-за одной жалкой улыбки! А как бы выглядел я, пытаясь в уме рассчитать маршрут туристического звездолета?
– Это делается так, – Яффе улыбнулся. – Я вас потом научу, мар Фриш. Извините, меня вызывают…
Поднеся коммуникатор к уху, как если бы разговор шел по древнему мобильному телефону, Яффе с минуту выслушивал доклад невидимого собеседника. Затем отдал краткие распоряжения – на том языке, который Штильнер назвал лашон-гематр – и прервал связь.
– Их вывозят, господа, – объявил алам. – Вывозят с Сеченя на Октуберан.
– Кого? – вырвалось у профессора.
– Спурия Децима Пробуса и Якатля Течли. Помпилианцы уже выехали в космопорт.
Фриш оставил попытки справиться с улыбкой.
– Зря, – если бы он умел, он бы вздохнул. – Значит, все зря. Мы опоздали.
– Отчего же? – Яффе пожал плечами не в пример лучше, чем его сорасец. – Я уже отдал все необходимые распоряжения.
Диего ясно представил отряд боевиков. Люди в масках, верхом на злых лошадях – почему верхом?! – останавливают карету – почему карету?! – с помпилианцами и их пленниками. Стрельба в воздух, звенят шпаги, к горлу Пробуса приставили кинжал, Якатль блаженно ухмыляется, нырнув под днище кареты…
– Ничего подобного, – прервал Яффе фантазии маэстро. – Сеньор Пераль, ваша мимика чрезвычайно выразительна. Повторяю: никаких головорезов, налетов, криминала. Оставим все это для пьес вашего гениального отца. Я лишь велел сделать один анонимный звонок, и все.
III
На приборной панели мигал оранжевый индикатор. Ему вторил писк зуммера: автоматика аэромоба зафиксировала сигнал предупреждения. За триста метров до периметра космопорта всем транспортным средствам надлежало перейти в наземный режим.
Марк Тумидус не пошевелил и пальцем, только поморщился – зуммер действовал ему на нервы. Машина шла на автопилоте, биоэлектронный педант выполнял все предписания с точностью механизма, каковым и являлся. Снижаясь, моб за пару секунд до касания выпустил из днища три пары широких колес. На обзорнике заднего вида вторая машина в точности повторила маневр, опустившись на дорогу в двадцати метрах позади головного моба.
Дороги на Сечене – вечная соль анекдотов. Однако шоссе, ведущее к космопорту, являло собой приятное исключение: износостойкая фрикционка на нанополимерах, антиобледенитель, интерактивная разметка. За сто метров до пропускного пункта автопилот сбросил скорость, к полосатому шлагбауму моб подкатился, еле слышно шурша литыми шинами. У бело-синего «стакана» контрольного поста, на ступеньках, их уже ждал мордатый усач в чине участкового пристава. За спиной пристава топтались двое румяных от мороза городовых. Мальчишки, отметил Марк. Почему на посту полиция, а не охрана космопорта? Он коснулся сенсора, и дверь моба с шипением скользнула в паз. В кабину ворвался порыв ветра, принеся с собой облачко снежной пыли. Пристав, весь обвешанный гаджетами – кобура с пистолетом, наручники, планшет, рация, подсумки, – двинулся к гостям. Городовые следовали за усачом, как на привязи.
– Следуете в космопорт?
К идиотским вопросам Марк привык.
– Да.
– Улетаете? Встречаете?
– Улетаю.
– Позвольте документики.
– Пожалуйста.
Марк активировал кристалл-паспорт с визовыми отметками. Делая шаг, чтобы взять кристалл, пристав держал другую руку на расстегнутой кобуре. Террористическая угроза? Повышенный уровень безопасности? В кобуре, между прочим, не пулевой антиквариат, а лучевик…
Хмурясь, пристав изучал паспорт. Время от времени он совал в голосферу мосластый палец, листая виртуальные страницы. Усачу хотелось к чему-нибудь придраться, но придраться было не к чему. Наконец пристав махнул рукой городовому – тот, как бес, торчал за левым плечом. Ангел за правым ждал своей очереди.
– Анисимов, зафиксируй данные.
– Слушаюсь, ваш-бродь!
Бес выхватил из поясной сумки планшет, со второй попытки подсоединил его к разъему кристалла и принялся неуклюже тыкать замерзшими пальцами в сенсоры, открывая протокол копирования. Ангел отчаянно косил глазом, следя за действиями напарника. «Один умеет писать, – вспомнил Марк остроту, услышанную здесь, на Сечене, – другой умеет читать, а третьему приятно побыть в обществе образованных людей.»
Он не улыбнулся – даже в мыслях.
– Отбываете на яхте «Мизерабль», бортовой номер…
Пристав сверился с записью в бумажном блокноте.
– Совершенно верно.
– Летите один?
– Со мной летят двое моих друзей.
– Они здесь, с вами?
– Да.
– Документики?
– Никаких проблем.
Марк поднял заднюю дверь, и в проем высунулся жизнерадостный Пробус:
– Добрейшего денечка, офицер! Спурий Децим Пробус, к вашим услугам! Паспорт? Ну конечно же, паспорт! Айн минут, уже предъявляю…
Городовые ощутимо напряглись, когда Пробус представился. В душе Марка проснулась тревога. Усиленные меры безопасности? Бывает. И, тем не менее…
Второй паспорт усач чуть ли не обнюхал. Марков кристалл он, кстати, возвращать не спешил. В этом не было ничего необычного: полицейские любят демонстрировать власть по мелочам. Насчет документов Пробуса Марк не волновался. Паспорт и секторальная виза у коллантария в порядке, въездную отметку организовала здешняя резидентура.
– Кто у нас еще? Почему голый?!
Тузик одарил пристава белозубой ухмылкой.
– Какой же он голый, офицер! – встрял Пробус. – Видите: штаны, жилетка? Он у нас морозоустойчивый! Спортсмен! Якатль Течли, двойное гражданство: астланское и помпилианское…
– Немой?
– Ни в коем разе! Просто молчун. Якатль, паспорт!
Третий кристалл перешел в руки пристава.
– Спурий Децим Пробус и Якатль Течли! Вы едете с этим человеком по доброй воле и без принуждения?
Рука на кобуре. Подобрались бес с ангелом – тоже при оружии. Внутри сине-белого «стакана» наверняка есть еще люди…
– Разумеется, офицер! По доброй-предоброй, наидобрейшей воле! Никакого принуждения! Как вы могли подумать?! Да мы, считай, сами напросились! Мы с господином Тумидусом – давние друзья, не разлей вода! Он мне как сын! Согласился подкинуть в родные, так сказать, пенаты…
Болтовня Пробуса на пристава впечатления не произвела:
– Якатль Течли, я хочу услышать вас.
– Якатль! Ответь господину офицеру!
– Лечу, лечу! – закивал астланин. – Я люблю летать!
– Убедились?
– Поступил сигнал, – пристав огладил усы, мотнул головой, и городовые встали поближе к мобу. – Вас шантажируют. Вам угрожают. Вы не можете открыто заявить, что вас похитили и насильно вывозят с Сеченя.
– Чей сигнал?
– Поступил анонимный сигнал…
Судя по лицу пристава, анонимность сигнала лишь увеличивала доверие властей к неведомому сигнализатору.
– Нас? Похитили?!
– Поступил сигнал…
Все встало на свои места. Кто был этот бдительный аноним, Марк хорошо себе представлял; как минимум, расовую принадлежность анонима. Что ж, господа гематры, и мы умеем считать. Тут вам Сечень, тут другие расклады.
– Это шутка! Понимаете?
– Разберемся.
– Шутка, розыгрыш!..
– Выйдите из машины для досмотра…
Вот здесь, в самый удачный момент, и соизволил проснуться Катилина. Всю дорогу ягуар безмятежно дрых на пассажирском сиденье рядом с Марком. А сейчас привстал, сладко потянулся – и рыкнул на пристава: кто это имеет наглость распоряжаться?
Пристав неприятно удивил. С резвостью крупной кошки он отскочил от машины, разрывая дистанцию. Лучевик прыгнул из кобуры ему в руку гораздо быстрее, чем Марк мог рассчитывать.
– Эй, офицер! Все в порядке.
– Это ваше животное?
– Прошу вас, опустите оружие. Опасности нет.
