скачать книгу бесплатно
– Я поговорил с отцом, он дал все указания.
Я молчал в трубку, ни в силах что-то сказать. Абрафо понял это по-своему.
– Успокойся. Твоего отца переведут в нормальную палату, а затем сделают всё, что нужно. Оборудования на месте нет, но его уже заказали, должны скоро перевезти к вам. Так что сосредоточься и помоги матери. Да, мне сказали, что она с тобой. Передавай ей привет от меня. А ещё её сестра зовёт в гости. – И прежде, чем положить трубку, добавил: – И да, завтра на работу не надо.
Я деревянно поблагодарил и нажал отбой.
– Всё в порядке? – спросила мама.
– Вполне, – ответил я и рассказал про решение Абрафо по поводу лечения отца. – А ещё тебе привет от сестры. Зовёт в гости.
В следующую секунду стаканчик с недопитым чаем полетел в стену.
То, что у моей мамы и мамы Абрафо отношения напряжённые я догадывался, но не настолько же!
– Мелкая плутовка! – сестра мамы, тетя Валенсия Пинч, была младшей в семье. – Когда всё хорошо, фиг напишет. А стоило пойти наперекосяк – сразу в гости.
– Может она пытается помочь и сопереживает? – я постарался оправдать тётю.
– Если только сопережёвывает! Питается чужой болью и страданием. Небось и мужа подговорила помочь нам, чтобы насладиться нашей беспомощностью.
Мама замолкла. Она глубоко и резко дышала, не в силах успокоиться. Волосы растрепались и она провела рукой по ним, словно убаюкивая их. Или саму себя.
Я сел рядом и обнял, уткнувшись лбом в плечо. Вдруг мне стало совершенно спокойно и легко, как в детстве. От неё пахло тонкой ноткой шалфея и мёда. И, конечно, снами. Она всегда делала их всей семье. Пока мы с сёстрами их не переросли.
Через пару часов пришёл врач и сообщил, что консилиум состоялся. Благодарил, что организовали доставку нового оборудования – оно очень пригодится больнице и в благодарность за это отца обслужат на нём первым и уже перевели в палату повышенного комфорта.
– Молодой человек, ваше отношение к отцу и забота о нём многого стоит, – врач крепко сжал мою ладонь и сильно её потряс. Видимо Абрафо действовал от моего имени. – Мы потом всё вам подробно покажем и расскажем.
Когда я вернулся домой и рухнул в кровать, я написал лишь одно:
«Спасибо».
«Сочтёмся :D»
Следующий день прошёл в бытовой суете. Мне мешало больное плечо, но я старался помогать маме по дому: готовить места для сестёр, которые спешили в родное гнездо. Также пришлось пару раз смотаться в больницу, отвезти вещи и личные лекарства – неожиданно оказалось, что у отца их целая горсть на каждый день.
Несмотря на всю подготовку, день всё равно преподнёс сюрпризы: первой появилась Норна, средняя сестра. А я для неё даже не постелил постель! Дело в том, что она ушла из дома в шестнадцать лет, несколько лет пропадала неизвестно где, потом вернулась в город, но жила своей независимой жизнью. Я её не видел года два и не ждал появления.
Тряхнув крашенными в чёрный цвет волосами, она крепко обняла меня, потом внимательно изучила, хмыкнула чему-то своему:
– Не переживай. Худшее ещё впереди, – и пошла на кухню, шуршать в холодильнике.
Ирин и Ю приехали вместе: видимо младшая Юлиана встретила старшую с поезда и привезла на машине. Ирин после родов слегка распухла, но её грива светло-русых, как у меня, волос всё ещё смотрелась шикарно. Мы с ней были парой противоположностей: девочка-мальчик, старшая-младший, но при этом внешне мы походили друг на друга больше всех.
– Демон, тебе нужно щёчки отрастить – и будешь походить на её сыночка, – держа в руках крекеры, сказала Норна и пошла в большую комнату и единственному дивану, который был не занят.
– Не обращай внимание, – обняла меня Ю, вжимая свой носик мне в плечо. Она всё ещё была старше, но вполне могла сойти за тонкую маленькую сестрёнку, которую нужно всеми силами защищать. Даже короткая мальчишеская стрижка не убирала её миловидность – она походила на маму в молодости, судя по фотографиям.
Мама пришла чуть позже, рассказала общие новости о состоянии отца и принялась колдовать на кухне. У меня случился приступ дежавю: вся семья в сборе, все припаханы к работе и даже отстранённая Норна одной рукой листает ленту в чёрном телефоне с черепом на чехле, а второй – мешает жидкое тесто для блинчиков.
Я же, как всегда, между всеми: «подержи-подай-принеси», а также «залезь-повыше-не-упади-ох-зачем-столько-в-этой-кастрюле».
Под вечер, еле держась на ногах, я написал другу:
«Как у тебя? Мне кажется, что я сейчас сдохну. Столько дел, людей. И все спрашивают, какие у меня планы».
«У меня также. Отец решил вдруг отдохнуть и вообще игнорирует всех, в том числе меня. Спихнул на меня всю фабрику, представляешь?!»
«И как оно?» – меня прошиб жгучий интерес.
«Тебе и не снилось! :D А если серьёзно – непросто. Но вроде справляюсь. От сделки до сих пор мурашки по коже бегают».
«Круто! Завидую тебе».
«Чего бы? Ты же против управления фабрикой? К тому же тебе проще – у тебя одна машина, считай никаких проблем».
Я нахмурился и застучал по экрану телефона:
«В том-то и дело: толку-то от одной? Представляешь как было бы круто присоединить её к общей сети. Говорят у старых машин от этого повышается эффективность».
Абрафо почти целую минуту не отвечал, после чего прислал сообщение:
«Слушай, а это идея. Я сейчас уточню один момент».
Абрафо ушёл, а я перевернулся на спину и раскинул руки на кровати. Раздеваться совсем не хотелось. За дверью было слышно, как гремит посудой старшая сестра, а младшая Ю говорит с кем-то по телефону:
– Нет, я не приеду. Представляешь?! У меня есть и другие дела, – тишина, слушает ответ. – Ну и хорошо. Ну и поговорили. Пока.
После чего смех Норны:
– Я же говорила, что он дурак. А ты не верила. Теперь поверишь? – И снова смех, но уже всех троих.
Зазвонил телефон – Аб.
– Слушай, я тут переговорил с отцом, – его голос звучал возбуждённо. —Я рассказал про твою идею объединения. А он предложил крутую тему! Я же правильно помню, что ты не хочешь заниматься бизнесом, да?
Вежливый сарказм, ага.
– Что-то вроде того, – чуть настороженно ответил я.
– Короче, смотри, – Аб был необычайно рад. – Отец предлагает такой вариант: мы перевозим и ставим твою машину к нам, подключаем к сети, начинаем работу и… – Он сделал паузу.
– И-и-и? – не выдержал я.
– И ты получаешь долю в бизнесе! – почти выкрикнул Абрафо. – Пока миноритарную, но всё же. Плюс должность по выбору. Кроме директора, – смеётся. – Станешь со-инвестором и вперёд! Оперативка на нас. Звучит, да?
Звучит. Очень даже звучит. Я почувствовал, как вспотели ладони.
– Договор? Сроки?
– Да хоть завтра. Отцу твоя идея понравилась. А после того, в кабинете, он тебе доверяет. Ну что, завтра сделаем?
Я сел на кровати, постарался собрать мысли в кучку.
– Слушай, но ведь это машина отца.
– Понятное дело! Никто же ничего не говорит. Но ты единственный наследник. Он в коме или около того. Деньги на лечение и восстановление в какой-то момент всё равно понадобятся. Тем более зная твоего отца, как только он придёт в себя, он откажется от нашей помощи.
Верно. Откажется. И работать не сможет, по крайней мере сразу. Сёстры и мама помогут, но опорой в семье должен быть мужчина. А после него следующий я.
– Хорошо. Давай. Завтра. Нужно ловить момент.
– Отлично! – Аб ликовал. – Завтра подскочу к тебе в лавку.
– В лавку?
– Договор по машинам подписывают только в присутствии машин. Ты запомнил про эмоции, но забыл про договоры?
Я неловко помолчал в трубку под смех друга.
– Ладно, до завтра. После подписи – с меня обед!
Он попрощался и положил трубку. А я всё-таки разделся, покрутил в руках коробочку со сном родителей, убрал в сторону и выключил свет.
Завтра мне понадобиться чистая голова без чужого вмешательства. Даже если оно во благо.
Нужно принять решение. И от этого было очень и очень страшно.
Глава 5
– Мы точно туда пришли? – шутка Абрафо повисла в грязном воздухе старого промышленного района.
Нет ничего страшнее разрухи. Она незаметно растёт, раскидывает свои щупальца, затаскивает в свои сети дома, улицы… Людей. И вдруг то, что ещё вчера сверкало и манило богатством и силой, превращается в пыльное, полуживое существо, тянущее к тебе свои костлявые пальцы.
Именно такое ощущение я испытал, когда подошёл к дому номер пять дробь семь на Летней улице. Над мрачным входом висела выцветшая табличка, созданная ещё моим прадедом: «Лавка Сновидца». Лавка, что когда-то занимала всю улицу, весь производственный комплекс. Не только «дробь семь», но всё от «дробь один» до «дробь десять». Само здание было построено вокруг нашей машины! Тогда прадеду это казалось смешным: назвать процветающее производство обычной лавкой. Типа домашний подход, как настой снов от родной бабушки.
Похихикал предок, не зная, куда это всё приведёт.
– Ты, конечно, жаловался, что бизнес не в форме, но я не думал, что настолько буквально, – протянул Абрафо, прикрывая козырьком кепки глаза от восходящего солнца.
– А ты думал, что я просто так хочу устроиться на работу? Или думал к тебе подмазываюсь, потому что ты такой красивый? – постарался я отшутиться и Аб хмыкнул, поправляя сумку с документами.
Я старался не подать виду, но увиденное меня потрясло. Мы припёрлись в адски-ранние семь утра и я зевал всю дорогу. Но сейчас сон просто сдуло. Казалось, что лавку разграбили, причём лет десять назад. Впрочем, как и всю улицу – везде, на дороге и тротуарах, валялся строительный мусор. У следующего подъезда «дробь девять» стояла ржавая тележка из магазина, а под ней спал бомж в ярко-красной кепке. Большинство окон по улице были забиты досками и деревянными щитами и только наше грязным подслеповатым глазом пялилось на прохожих.
– Что ж, давай не будем медлить, – фальшиво бодро сказал я и повёл друга к зданию.
Одноэтажное промышленное здание из красного кирпича высотой два стандартных жилых. Нависающая полукруглая крыша над бывшими промышленными цехами. Обсыпавшиеся серые барельефы рабочих на фронтоне, плохо скрывающие под собой потёртый временем кирпич. Дырявая труба водостока, больше похожая на тощего кривого торчка, замершего в момент ломки.
Главное теперь, чтобы Абрафо, глядя на эту разруху, не передумал.
– Так, открываем и заходим. – Я зазвенел ключами от входной двери.
Они всегда висели на крючке в моей комнате. Их не прятали, не обещали «за хорошее поведение». Дверь для меня всегда было открыта. Видимо отец надеялся, что когда-нибудь я сам приду в лавку. Пришёл. Внутри кольнуло, но я постарался заглушить эту тонкую боль.
С трудом нашёл выключатель справа от двери. Мне казалось, что он находился выше, но видимо в последний раз я включал свет будучи подростком на полголовы ниже. Хрустнула пластиковая кнопка и желтоватый свет залил Лавку. Входная часть помещения была оформлена как небольшой торговый зал старинной лавки: витрины для товаров, широкая деревянная стойка, до сих пор блестящая лаком. Под потолком висели витиеватые, тяжёлые старомодные люстры. Казалось, что сейчас откуда-то выпадут прабабушкины панталоны и кто-то потребует коня.
Но потребовали объяснений:
– Кто там припёрся? – хрип умирающего от перерезанного горла раздался из тёмного прохода, а через мгновение показался и владелец ужасного звука. – Решили проблем заработать?
– Может и заработать, но точно не проблем, дядя Нестор, – ответил я, открывая руки для объятий. Совершенно искренне.
Дядя Нестор сторожил лавку всё то время, что я себя помню. Сейчас седина полностью покрывала его косматые волосы и бороду, но когда-то они были чёрными, хотя росли такими же клоками. У него были какие-то проблемы с гортанью после службы, от чего он хрипел похлеще, чем монстры из Царства-за-снами. Но этот низенький, квадратный человек, обожал моего отца и часть этого обожания перенёс на меня маленького. Такого количества страшных историй ни до, ни после общения с дядей Нестором я никогда больше не слышал.
Однажды это даже спасло меня от позорной повинности ловить комаров: пока остальная малышня отрабатывала норматив в лагере, старшие ребята слушали мои рассказы.
Правда, эти знания пригодились лишь единожды в том лагере – больше некому особо было рассказывать. Норна и сама могла такой жути нагнать, что Ю пряталась под подушкой, а Ирин кидала в сестру фонарик. А теперь мы переросли эти детские байки про гроб на колёсиках и существа, что воют сиреной, а потом сжирают путников, пришедших на их зов.
– Малыш Дементий! – мужчина в развалку подошёл ко мне посмотрел снизу вверх. – Вырос, ничего не скажешь. А это темноволосая шпала кто?
– Это мой друг, Абрафо, – представил я друга, и они пожали руки. – Дядя Нестор, я по делу. Надо к машине пройти. Пустишь?
– Ой, прав ты. Пока с мастером Григорием такая беда, вся надежда на тебя – ты же старший Сновидец.
Старый человек забавно засуетился, охлопывая себя по карманам. Он ходил в каком-то потрёпанном морском кителе, а ноги утопали в гигантских ботинках. Мне всегда казалось, что в них можно плавать, как на лодке, останется только поставить парус. Но главное, у него было очень много карманов: в кителе, штанах и в том, что он носил под всем этим. Что там хранилось я сказать не возьмусь.
Наконец, он достал ключ.
– Вот, это от рабочего помещения. – Он отдал тяжёлый ключ из зеленоватого металла мне. – Остальные подойдут позже – мадам Пакхус решила, что нет смысла приходить на полный день, когда машина не работает. – И словно извиняясь, дополнил: – Но бухгалтерию и склад, благодаря нам, она держит в образцовом состоянии!
– Спасибо, дядя Нестор. Мы пойдём, а ты побудь здесь, хорошо? – неуверенно сказал я.
– Конечно-конечно. Когда все придут, я скажу.
Он вышел на улицу, сладко потянулся и громко рыгнул. По улице пробежало короткое эхо, и потревоженный под тележкой бомж невнятно выругался. Абрафо еле сдержался, чтобы не заржать.
– Я всё больше и больше тебя понимаю. – Он подмигнул. – Куда телефоны положить?
Демоны, чуть не забыл! Сразу видно, кто думает глобально и вот кому действительно принимать серьёзные решения. Мелочь, а могу угробить наследство на раз-два, даже не дойдя до него.
Я достал из-под прилавка специальный ящик с обитыми металлическими пластинами стенками, положил в них телефоны, закрыл на кодовый замок.
– Хорошо не навесной, – отметил я, чувствуя, как горят уши.
Я убрал ящик в специальную нишу, где он встал в секретный паз – просто так не вытащишь. Абрафо похлопал меня по плечу и другой рукой подтянул ремень чёрной сумки – на улице он уже показал мне папочку с договором. Оставалось дойти до машины снов и сделать то, ради чего мы пришли на этот склад грустных воспоминаний и пыли.
А пыль была везде. Я не узнавал место. Отец никогда не допускал тотальной грязи, но фабрика (фабричка) выглядела так, словно он несколько месяцев здесь не находился. Надо будет переговорить с дядей Нестором и Пакхус, чтобы понять, что вообще произошло. Но после. Всё после.
